ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 482
Скачиваний: 1
41
сти дезорганизованного социума перед террором
.
Такие произведения свиде
-
тельствует об устойчивом стихийном расползании терророфонии
.
Восприятие терроризма в массовом сознании и в художественной литера
-
туре начала
XXI
в
.
характеризуется высокой степенью лабильности
,
всепрони
-
кающей конвергентностью и включенностью в обыденную жизнь
.
Своеобраз
-
ной чертой отечественного литературного процесса начала
XXI
в
.
стало раство
-
рение темы терроризма в повседневности
.
Если известные мастера прозы все
-
гда пытаются при освещении данной темы выйти на уровень широких фило
-
софских размышлений и сильных эмоционально-художественных пережива
-
ний
,
то писатели среднего звена
,
ориентирующиеся на массовые потребитель
-
ские запросы
,
прибегают к ней по весьма прагматическим мотивам
,
видя в ней
просто символический бренд
.
В результате террор в таких произведениях ста
-
новится событийным фоном и своеобразным симулякром
.
В этом случае от
-
крытый информационный вызов террористического послания
,
первично преоб
-
разованный и мифологизированный СМИ
,
повторно кодируется в пространстве
художественной культуры
,
вызывая равнодушное отношение к терроризму
,
что
приводит к снижению морально-нравственного иммунитета к восприятию зла
,
к дегуманизации культуры
.
В литературно-художественном освещении терроризма показательным
стало появление в России антитеррористических художественных текстов
.
К их числу диссертант относит
«
Роман о любви и терроре
»
Э
.
Тополя
,
роман
С
.
Минаева
«“
Медиасапиенс
-2”.
Дневник информационного террориста
»,
по
-
вести С
.
Москвина и М
.
Шахова
.
У Э
.
Тополя истинными героями являются
не террористы
,
а мужественные люди из числа заложников и спасателей
,
забо
-
тившиеся в трагические моменты не о себе
,
а о других
.
Строгое следование ма
-
териалам воспоминаний заложников
,
внедрение в роман мемуарной полифо
-
нии
,
придает произведению убедительность
,
уводит читателя от односторонней
предвзятости
.
История любви героев книги убедительно показывает нравствен
-
ную ущербность террора
,
калечащего души его сторонников
,
превращающего
их в фанатиков насильственного модуса бытия и жертвенной смерти
.
В романе
С
.
Минаева разоблачается провокационная и манипулятивная роль медиа в
протеррористическом воздействии на общественное сознание и деструктивном
влиянии на самих журналистов
.
В романах С
.
Москвина и М
.
Шахова предпри
-
нята попытка на художественном уровне привлечь внимание общества к дея
-
тельности силовых структур и внедрить в общественное сознание идею о воз
-
можности их успешной борьбы с терроризмом
.
Тема терроризма использовалась широким кругом российских писателей
.
Писать о терроризме стало модным
.
Мода на художественное изображение тер
-
рора способствовала многоаспектному ее рассмотрению в различных литера
-
турных жанрах
.
Художественная литература аккумулировала в себе весь спектр
общественных мнений по поводу развития террористической угрозы в совре
-
менном обществе и ответила на информационный вызов терроризма соответст
-
вующей метарефлексией
.
Характер ее воздействия на социум
,
как видно из вы
-
ше изложенных примеров
,
может быть как антитеррористическим
,
так и про
-
42
террористическим
,
вызывая различные реакции коммуникативного напряже
-
ния
.
В третьем параграфе третьей главы
«Терроризм в зеркале кинемато
-
графа
»
в центр внимания выдвигаются вопросы
:
о влиянии художественных
образов террористов
,
созданных в игровом кино
,
на формирование их имиджа
в глазах общественного мнения
;
о кинодраматургической мифологизации само
-
го явления терроризма
;
о распространении нигилизма по отношению к власти
через демонстрацию киносюжетов о терроре и др
..
Создатели кино
,
снимающие фильм на тему терроризма
,
строят сценар
-
ный сюжет
,
режиссерскую концепцию
,
операторское видение и актерскую ин
-
терпретацию текста основываясь
,
в основном
,
на опубликованных материалах
СМИ или литературных произведениях
,
используя уже вторичную
,
преобразо
-
ванную журналистами или писателями информацию как основной источник
.
СМИ в данном случае следует рассматривать как промежуточный буферный
кодификатор информационного массива
,
служащий базой концептуального
и художественного пространства фильма
.
Перед режиссером встает задача ав
-
торского распознавания исходного текста
.
Он может пойти путем ретрансляции
предшествующего текста
,
усиливая те или иные контексты
,
может предложить
собственную концепцию и оппозиционировать предшествующему тексту
.
Од
-
нако
,
в любом случае
,
он будет отдален от основного субъекта информации
о терроризме одним или несколькими промежуточными интерпретационными
слоями
,
изменяющими тональность или даже смысл текста
,
исходя из убежде
-
ний интерпретатора
.
В то же время между терроризмом и кинематографом пролегает вирту
-
альная сфера
,
парадоксальным образом сближающая их в инструментальном
смысле воздействия на социум
.
Это
–
драматургичность
,
зрелищная театраль
-
ность
.
Длительная эксплуатация
«
эстетики шокирующего
»
в кинематографе
привела к тому
,
что для многих обывателей
,
нередко помимо их воли
,
террори
-
стические события действительно стали зрелищем
.
Cимволическими ментальными конструкциями
,
побуждающими терро
-
ристов к воплощению семиотически уже предсказанного события
,
выступают
виртуальные образы кино
,
подобные картинам разрушающихся в результате
терактов высотных сооружений
.
Обращает на себя внимание множественность
и повторяемость этих фреймовых ужасающих эпизодов в западной киноинду
-
стрии
.
Произошла некоторая кодификация данного образа в профессиональном
кинематографическом сообществе
,
закрепившая его на уровне массового соз
-
нания
.
Своеобразную трактовку ситуации высказал французский философ
Ж
.
Бодрийяр
.
По его мнению
,
все дело в катарсисе
,
заключенном в созерцании
разрушения символа мировой мощи
,
которыми и являются башни ВТЦ
.
Это
чувство порождено глубоким недовольством или даже ненавистью по отноше
-
нию к главному субъекту сосредоточения мировой власти и основному актору
43
политики глобализации
.
В результате
, –
считает Ж
.
возникло
«
во
-
ображение терроризма
,
которое бессознательно живет во всех нас
»
1
.
Вера в воздействие кинематографа на людей оказалась в Америке столь
сильна
,
что многие кинокомпании приостановили кинопроизводство и прокат
картин
,
в которых были сцены крушения зданий и теракты
,
чтобы не травмиро
-
вать психику соотечественников
.
Как утверждал
,
Г
.
Почепцов
,
эксперты Пента
-
гона стали активно изучать художественные фильмы о терроризме
,
чтобы по
-
пытаться посредством их анализа выяснить новые возможные цели и новые ви
-
ды инструментария терроризма
.
Через две недели после
11
сентября
2001
г
.
со
-
стоялась встреча представителей Пентагона и Голливуда с целью выработать
стратегию их совместной деятельности и поиска возможностей введения анти
-
террористических тем в будущие работы голливудских режиссеров и продюсе
-
ров
Ярким подтверждением этой тенденции стал фильм
«
Мировой торговый
центр
»,
Оливера Стоуна
,
известного американского режиссера
,
неоднократного
обладателя премии
«
Оскар
».
В
2005 – 2006
гг
.
автором диссертации было проведено социологическое
исследование с целью выяснить специфику восприятия в молодежной среде ху
-
дожественных фильмов с сюжетами
,
затрагивающими террористическую тему
.
Оно носило комбинированный характер
,
так как включало в себя рецензирова
-
ние просмотренных студентами кинофильмов и интерьюирование респонден
-
тов
.
Мониторингом было охвачено
230
студентов технического университета
второго и третьего курса
.
Основным методом исследования было избрано ин
-
тервьюирование
.
Студенты были разделены на семь групп
,
которым демонст
-
рировались фильмы с террористическими сюжетами
.
Интервью проводились
анонимно
,
фиксировалось в письменной форме
.
Обобщающему анализу были
подвергнуты мнения и впечатления респондентов по поводу
9
зарубежных
и отечественных фильмов
,
соответствующих тематике данного исследования
.
Исследование молодежного восприятия фильмов М
.
Андерсона
«
Меч Гедеона
»
и Д
.
Ирвина
«
Четвертый ангел
»
показало
,
что под их информационным воздей
-
ствием у аудитории произошла активизация мстительных настроений и мыс
-
лей
.
В контексте проблемы взаимосвязи терроризма и возмездия более сложной
была реакция студентов на фильм С
.
Спилберга
«
Мюнхен
».
Концептуальное
влияние данной кинокартины
,
обратившей внимание зрителей на порочность
самого принципа талиона
,
воспроизводящего террор в новом акте возмездия
,
выразилось в том
,
что отдельные студенты
,
придерживавшиеся первоначально
абсолютизации возмездия как средства борьбы с терроризмом
,
после просмотра
фильма С
.
Спилберга стали сомневаться в своих прежних убеждениях
.
В современном российском кинематографе обращение к теме терроризма
происходит в исторической ретроспективе
.
Эта тенденция проявляется в двух
вариантах воздействия на зрительскую аудиторию
,
выраженных в рефлексив
-
ных особенностях художественных фильмов
«
Всадник по имени смерть
»
(реж
.
К
.
Шахназаров
)
и
«
Статский советник
» (
реж
.
Ф
.
Янковский
).
В первом
1
Ж
.
Бодрийяр
.
Дух терроризма
. ( “Le Monde”,
Франция
). //
Иносми
.Ru. 6
ноября
2001
г
.
2
Почепцов Г
.
Г
.
Психологические войны
.
М
., 2002.
С
. 516, 521.
44
случае достигается достаточно высокий уровень демифологизации терроризма
при небольшой популярности картины
,
особенно у молодого зрителя
.
Во вто
-
ром случае
,
наоборот
,
при явном коммерческом успехе фильма
,
свидетельст
-
вующем о его популярности
,
он способствует формированию мифологемы про
-
тивопоставления
«
своих
»
и
«
чужих
»
террористов
,
создает психологическую
атмосферу лояльности и романтического восприятия по отношению к носите
-
лям протеррористического сознания
.
В диссертации подчеркивается
,
что кинематограф
,
отражая проблему
терроризма
,
является мощным средством информационного воздействия на со
-
циум
.
Кино в условиях информационно-психологической войны способно не
-
сти миру образы
,
контексты и интерпретации фактов
,
предопределяя реакции
социума на те или иные события
,
связанные с террористической угрозой
.
ние терроризма на общественное сознание посредством кино может осуществ
-
ляться опосредованно
,
так как
«
важнейшим звеном здесь оказывается социаль
-
но-культурный контекст и глубинные психологические процессы
,
в том числе
бессознательные
,
которые управляют поведением людей
»
1
.
Действительно
,
в терроризме очень сильны его биосоциальные и мифологические основания
,
которые могут быть проявлены через виртуальные образы игрового кино
.
Яв
-
ляясь выражением коллективного бессознательного в психике человека
,
они
воспроизводят ее архаические деструктивные тенденции и катализируют про
-
цессы социальной регрессивности
.
Если рассматривать терроризм с позиций теории Карла Юнга о кол
-
лективном бессознательном
,
то его архетипическая обусловленность становит
-
ся неотъемлемой атрибутивной чертой данного социального явления
.
В рамках
кинематографа
,
как и любой другой информационной системы
,
она экстрапо
-
лируется в двух сценариях действия
: 1)
провоцирование деструктивных дейст
-
вий посредством возбуждения бессознательной сферы человеческой психики
или
2)
усиление сопротивления сознания деструктивности
.
При первом сцена
-
рии кино может способствовать подражательной агрессивности
;
культивирова
-
нию мести
;
нарастанию ощущения неизбежной социальной катастрофы
,
апока
-
липсичности
;
распространению нигилизма и анархизма по отношению к вла
-
сти
;
эскалации религиозной и этнонациональной вражды и провоцированию
экстремистских настроений
.
При втором сценарии происходит формирование
элементов антитеррористического мировоззрения
.
В
Заключении
диссертации подводятся итоги исследования
,
формули
-
руются выводы и обобщения
:
1
Разлогов К
.
Виновато ли кино в распространении терроризма
? //
Свободная мысль
. 2001.
№
8.
С
. 109.
45
Основное содержание диссертации отражено
в следующих публикациях
:
Статьи
,
опубликованные в изданиях
,
рекомендованных ВАК
:
1.
Интернет как фактор информационного воздействия терроризма
на социум
.//
Свободная мысль
– XXI. – 2008.–
№
1.–
С
. 169 – 180.
(1,0
п
.
л
.)
2.
Информационный вызов терроризма и телевидение
. //
Обсерватория
культуры
.– 2008.–
№
1.–
С
. 35 – 41. (1,0
п
.
л
.)
3.
Ницшеанство и мировоззрение эсеровских террористов в начале ХХ
века
. //
Вопросы культурологии
. – 2008. –
№
8. –
С
. 25 – 28. (0,6
п
.
л
.)
4.
О мировоззренческих основах терроризма
. //
Вестник Оренбургского
государственного университета
. – 2006. –
№
12/
декабрь
.–
Часть
1.
Гу
-
манитарные науки
. –
С
. 205 -213. (0,5
п
.
л
.)
5.
Проблема терроризма в зеркале современного кинематографа
//
Лич
-
ность
.
Культура
.
Общество
. – 2007. –
Вып
.4. (39). –
С
. 259 - 266.
(0,4
п
.
л
.)
6.
Терроризм в информационно-семиотическом и мифологическом кон
-
тексте
.//
Общественные науки и современность
. – 2008. –
№
3. –
С
. 92
– 101. (0,8
п
.
л
.).
7.
Терроризм как форма социокультурной деструктивности
. //
Известия
Российского государственного педагогического университета им
.
А
.
И
.
Герцена
. –
СПб
., –
№
6, –,
С
. 124 – 129. (1
п
.
л
.).
Монографии
:
8.
Информационный дискурс терроризма в контексте художественной
рефлексии
. –
М
.:
Издательство ЛКИ
, 2007. –208
с
. (13,0
п.л
.).
9.
Серебряный век русской культуры и терроризм
. –
Ульяновск
:
УлГТУ
,
2006. – 128
с
. ( 8,6
п
.
л
).
Статьи и тезисы в прочих изданиях
10.
Биосоциальные и мифологические истоки протеррористического
сознания
. //
Вестник российского философского общества
. – 2007
г
. –
№
2.(42).–
С
. 88 – 92. (0,4
п
.
л
.)
11.
Деструктивная сущность терроризма
. //
Россия и мир
:
история
,
куль
-
тура,регионоведение
:
сборник научных трудов под ред
.
С
.
В
.
Осипо
-
ва
,
Т
.
В
.
Петуховой
. –
Ульяновск
:
УлГТУ
, 2006
г
. –
С
. 33 – 38.
(0,3
п
.
л
.)
12.
Джихад в контексте информационного вызова исламских террори
-
стов
. //
Ислам в современном мире
:
Внутригосударственный и меж
-