Файл: Левиафан выпуск 1.pdf

Семинар №4 Евразийство в XXI веке

207

финансирование предназначалось исключи-
тельно для курируемого им Союза возвраще-
ния на родину («Союз» отправил в Испанию
немалое количество русских добровольцев).

1

А  финансированием  группировки  левых
евразийцев во Франции занимался Сувчин-
ский, который был достаточно крупным по
парижским меркам издателем и не зависел от
советских «опекунов». 

Есть  также  веские  основания

считать,  что  левое  евразийство  не
было лишь побочным продуктом «старого» евразийства князя
Николая Трубецкого и Николая Савицкого. Для этого рассмот-
рим вкратце институционализацию движения в среде белой
эмиграции. 

Евразийство, как самостоятельное интеллектуальное тече-

ние сформировался в среде русской эмиграции в 20-30 гг. XX
века. Его появление следует рассматривать не в последнюю
очередь как продукт морального надлома и постреволюцион-
ного духовного кризиса в среде белой эмиграции (сродни экзи-
стенциальному кризису немцев после поражения во Второй
мировой войне). Воспаленное болью поражения сознание пред-
ставителей русской интеллигенции, духовенства, дворянства и
военных, не желая мириться с горечью поражения, металось
как между Сциллой и Харибдой между ненавистью к больше-
викам и допустимостью исторической преемственности от цар-
ской России к советской. Так, например, «сменовеховству» в
интеллектуальном споре противостоял Русский Обще-Воин-
ский Союз и кадеты, устряловскому национал-большевизму -
правоверный  антибеольшевизм  Флоровского.

2

Этот  роковой

разлом, прошедший по всей белой эмиграции, затронул и евра-
зийцев. 

Намеренно оставив без внимания перипетии зарождения и пер-

вых лет идейного становления евразийства в русском зарубежье, отме-
тим, что деятельность левых евразийцев связана преимущественно с
примкнувшими впоследствии «молодыми» евразийцами. Расцвет и ин-
ституционализация левого евразийства связаны с деятельностью, так
называемой Кламарской группы (по названию местечка во Франции,

Се

минар Левиафан

Петр Сувчинский

Доклады

208

где работала группа). Костяк группы составили представители париж-
ской  кружка  евразийцев:  Лев  Карсавин,  Петр  Сувчинский,  Сергей
Эфрон, Дмитрий Святополк-Мирский, Константин Родзевич, а также
менее  известные  молодые  евразийцы,  примкнувшие  к  кламарской
группе позднее. Наиболее известным и влиятельным в евразийской
среде среди них был публицист и музыковед  Сувчинский, который
входил в «редакционную Тройку» (Трубецкой, Савицкий, Сувчинский)
и занимался непосредственно изданием во Франции евразийских мо-
нографий и периодики. К левым евразийцам были близки также Петр
Малевский-Малевич и Константин Чхеидзе, позднее перешед-
ший на сторону Трубецкого и Савицкого. Исследователь левого
евразийства Рустам Вахитов относит к этой же группе и идео-
лога русского национал-большевизма Николая Устрялов, кото-
рый в переписке сам себя открыто назвал левым евразийцем.

3

Здесь уместно привести цитату из письма Устрялова Сувчи-
носкому еще в 1926 г., то есть до раскола: «Давно я пристально
присматриваюсь к евразийству. Читал все ваши сборники. Чув-
ствую в них много себе созвучного. Слывя сменовеховцем, я в
действительности ближе к евразийству, чем к недоброй памяти
европейскому сменовеховству. Недавно в статье П.Б.Струве
("Возрождение", 7 октября) прочел, что левое евразийство тож-
дественно "национал-большевизму". Кажется, Струве, в из-
вестной мере, прав.

4

Да, национал-большевизм, несомненно, соприкасается с

евразийством. Но разница между нами в том, что судьба сде-
лала из меня более политического публициста, чем философа
национальной культуры. Вы, евразийцы, далеки от непосред-
ственных и текущих злоб дня. Вы куете большую идеологию,
расположившись вдали от политических битв, базаров и су-
етни. Вы — в эмиграции и ориентируетесь в лучшем случае на
завтрашний день. И по-своему Вы правы и делаете нужное
дело» . 

Основными теоретиками левого крыла евразийства были рели-

гиозный философ Карсавин (именно ему кламарцы обязаны ориента-
цией  на  т.н.  «философию  общего  дела»  русского  философа
Н.Федорова), литературовед и публицист Святополк-Мирский. Все они
принадлежали к так называемым младшим евразийцам, то есть вто-
рому «призыву» евразийской группы, пришедшему в нее после 1925 г.

Се
минар Левиафан

Семинар №4 Евразийство в XXI веке

209

Из «старших евразийцев» к ним примкнул Сувчинский - участник пер-
вого евразийского сборника «Исход к Востоку». Карсавину, Сувчин-
скому, Святополк-Мирскому принадлежат большинство программных
статей журнала «Евразия», ставшего с октября 1927 г.рупором кламар-
ских евразийцев. 

Как явствует из впервые опубликованных в 2008 г. писем Трубец-

кого к Сувчинскому, формальным поводом для идеологического раз-
межевания послужил первый номер «Евразии», в котором предельно

четко была заявлена просоветская и промарксистская и анти-
буржуазная ориентация французской группы евразийцев.

5

Для

обстоятельной беседы с лидерами «уклонистов» в Кламар при-
ехал Савицкий. О сути разногласий с Сувчинским он пишет в
пояснительной  записке,  составленной  по  просьбе  Маленов-
ского-Малевича: «В первой половине ноября я узнал, что Су-
вчинский и Мирский собираются укрепить свои отношения с
известным поэтом и в то же время коммуноидом и атеистом
В.Маяковским путем помещения обращения-приветсткия Мая-
ковскому в газете «Евразия». Тогда это намерение было от меня
укрыто. Но приблизительно через две недели, а именно 20 но-
ября, я получил «на одобрение» приветствие Маяковскому Ма-
рины  Цветаевой,  против  помещения  этой  вещи  я  возражал
категорически. Мнение Трубецкого, по существу, несомненно,
совпадало с моим. Сувчинский ощущал себя хозяином печат-
ного станка. Ему предстояло выбирать между поэтом и комму-
ноидом,  атеистом  Маяковским  и  евразийскими  связями.  Он
поддержал отношения с Маяковским. И пошел на разрыв с Тру-
бецким  и  мною».  Именно  после  этой  публикации  раскол  в
рядах евразийцев можно было считать состоявшимся. 

Далее Савицкий продолжает: «Я думаю, что и сказанного до-

статочно: если кто-либо делает предложение пригласить Сувчин-

ского на евразийские собрания, я делаю контрпредложение: пригласить на
эти собрания представителя ГПУ. Эффект будет тот же. А положение будет
ясней и проще». В личных беседах с представителями кламарского кружка
молодые евразийцы убеждали его, что «Интернационал - это  наша песня,
но мы хотим одухотворить ее и вложить в нее новый смысл».

6

Се

минар Левиафан

Доклады

210

Говоря о расколе в рядах евразийцев, необходимо упомянуть не

только институциональные моменты противостояния, но и теоретиче-
ские споры. Наиболее ожесточенные заочные споры велись между пра-
выми  и  левыми  евразийцами  по  вопросу  о  религии.  Правые,  чья
позиция известна наиболее полно, утверждали непременный примат
православия в возрождении России-Евразии. Левые открыто критико-
вали правых в газете «Евразия». Левые, с одной стороны, признают
преемственность от старого «правого» евразийства Трубецкого и Са-
вицкого, но преемственность эта, по их мнению, «не прямая
линия, а диалектика». Так, Трубецкому вменялось в вину, что
он «в противовес «романо-германскому» шовинизму утвер-
ждал самоценность неевропейских и «неисторических» куль-
тур». В 8 номере газеты «Евразия» наиболее последовательно
излагалась критика старого евразийства, стоявшего во многом
на позициях универсализма монархизма и православия: «Пра-
вое» евразийство (расцветшее в 1923–1925 гг.) идеализировало
Московское  царство  и  бытовое  Православие,  оно  рисовало
себе будущее России в образе «Православного царства», опи-
рающегося  на  «демотию»  «добрых  хозяев»  .  Не  все  в  этих
уклонах было ложно. Многое было недораскрытой правдой.
Принятие «демотия» привело нас к понятию истинного (совет-
ского) народоправства. Увлечение монархическими формами
было детской болезнью той идеи организации, которая теперь
стала центральным нервом евразийства. Но организацию мы
теперь видим как задачу, осуществляемую в настоящем и бу-
дущем, а не как воскрешение чего-то прежде осуществленного,
будь то Москвой или Монголией. Мы поняли организацию как
религиозный долг, как борьбу с человеческим хаосом — орга-
низацию природы. В связи с этим мы поняли русскую револю-
цию как революцию интернациональную, нужную и благую
для всего человечества. Продолжая считать (тут, не изменяя себе и не пре-
давая себя, мы не можем перемениться) убогой и дефективной философию
вульгарного марксизма, мы признаем работу современной России в суще-
стве своем на общее с нами дело и не считаем возможным это дело преда-
вать (как бы критически мы ни относились к конкретной политике ВКП)».

7

Се
минар Левиафан

Семинар №4 Евразийство в XXI веке

211

Наиболее острая критика «левого уклона» представлена видным

евразийцем Алексеевым в декабре 1928 г.: «вместо того чтобы превра-
тить коммунистов в евразийцев, кламарцы проделали противополож-
ное движение – из евразийцев стали коммунистами, причем не ясно,
что остальных у них от евразийства. Они с необходимостью теперь
одобряют практику коммунизма в России и, в частности, считают со-
вершенно правильной теперешнюю линию Сталина. При этом кла-
марцы часто ссылаются не на Маркса, а на «Философию общего дела»
Федорова… я убежденный противник коммунизма, считаю коммунизм

системой звериной и бесовской – и этот момент, когда евразий-
ство принимает коммунизм, расходится моя дорога с евразий-
ством…». 

8

Левые евразийцы, чье мнение в передовице очередного

номера  «Евразии»  выразил  Сувчинский,  заключалось  во
взгляде на воинствующий атеизм большевиков как на религиоз-
ную по своей природе борьбу с окостеневшей и продавшейся
буржуазии частью православного клира: «Вера растет, крепнет
и закаляется в сомнении. Вот почему мы видим ценность даже
в искреннем воинствующем атеизме, разумеется,- пожалуйста,
не передергивайте, елейные критиканы! — не в пошлых, при-
нимаемых на веру шаблонах атеизма и не в грубом атеистиче-
ском  насилии  и  засилье,  а  в  пафосе  и  вере  атеизма.
Воинствующий атеизм не дает религиозной вере успокоиться
на своей данности. Он заставляет ее погружаться в себя, осо-
знавать себя, раскрываться. Он — обособившееся от веры, по-
тому  только  и  ложное,  сомнение,  горнило,  в  котором  она
должна закаляться и очищаться. И если огонь сомнения казался
ненужным нашим дедам, жившим еще крепким традиционным
Православием, он необходим сейчас, когда православное созна-
ние обращается в себя, ищет правду своей традиции. Мы живем
не в эпоху веры бессознательной и не в эпоху спокойной, уве-
ренной в себе веры Хомякова, но в эпоху напряженных рели-

гиозных  исканий  и  необозримо  расширившейся  религиозной
проблематики.  Для нас все стало проблемой Православия. Православ-
ные искания, хотя и не осознавшие себя таковыми, мы усматриваем и
в смятении русского сектантства, и в позитивистском бреду русской
интеллигенции, и в русском социализме вплоть до самых последних
его формаций. Задание православия, таким образом, синтетично.

Се

минар Левиафан