ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1296
Скачиваний: 1
1)
Дрыночкин
А
.
В
.
Восточная
Европа
как
элемент
системы
глобальных
рынков
.
М
.:
Олита
, 2004.
С
. 11.
2)
См
.
напр
.
Макаров
И
.
Ментальная
война
в
Белоруссии
– «
психическая
атака
»
литвинства
http://www.
zapadrus.su/zaprus/fi lzr/115-2010-09-03-14-54-43.html
Проекту
литвинства
посвящен
сайт
http://www.
litvania.org/
3)
Поланьи
К
.
Экономика
как
институционально
оформленный
процесс
. //
Экономическая
социология
,
2002.
Т
.3 -
№
2.
с
. 62-73
4) Perroux F. Savoirs economiques methematises et theorie englobante. // Economies et societes, 1972. –
T.VI. -
№
8.
рр
. 1650-1651
5) José Manuel Durão Barroso. A New Atlanticism for the Century. 26 March 2010 http://europa.eu/rapid/
pressReleasesAction.do?reference=SPEECH/10/135
6) Chingono H. The Nexus between the Democratic Peace Theory and Economic Coercion:
Why Democracies Fight Each Other?//Alternatives: Turkish Journal of International Relations, Vol. 8, No. 4,
Winter 2009,
р
. 69.
7) Laffen, B. “Democracy and the European Union”, in Cram, L., Dinan, D. and Nugent, N. (eds.),
Developments in the European Union, London: Macmillan Press Ltd., 1999, p. 334.
8) Hufbauer Clyde Gary, Schott Jeffrey J and Elliot Ann Kimberly. Economic Sanctions Reconsidered, Wash-
ington, DC, Institute for International Economics, 2006, p. 20-32.
9) Booth
К
., Strategy and Ethnocentrism. New York: Homes & Meier Publishers, 1979,
р
65
10) Johnston
А
., Cultural Realism: Strategic Culture and Grand Strategy in Chinese History, Princeton: Prince-
ton University Press, 1995
11) Gray
С
., Modern Strategy, New York: Oxford University Press, 1999,
р
129.
12)
Федорцева
В
.
А
.
Газовый
вектор
энергетической
стратегии
Европейского
Союза
.//
Проблемы
на
-
циональной
стратегии
№
3(4), 2010.
13) Kanter J. Outlook for Shale Gas in Europe Is Uncertain. New York times, October 13, 2010. http://www.
nytimes.com/2010/10/14/business/global/14shale.html?_r=2
14)
Панасюк
П
.
Балто
-
Черноморский
регион
:
геополитический
шанс
. http://soskin.info/ea/2006/3-
4/20060303.html
15)
Зарубинский
О
.,
Черный
В
.
Перспективы
Балто
-
Черноморского
сотрудничества
.//
Зеракло
недели
.
№
8 (536) 5-11
марта
2005. http://www.zn.ua/2000/2675/49403/
16) Mackinder J.Halford. The Geographical Pivot of History, Geographical Journal, London, 1904.
17)
Под
hard power
принято
понимать
прямолинейные
политические
действия
,
обычно
связанные
с
приминением
военной
силы
и
/
или
дипломатического
давления
. Soft Power –
это
непрямые
методы
дей
-
ствия
. Smart Power
является
сочетанием
обеих
.
Подробнее
см
. Nye J. The Powers to Lead. Oxford Uni-
versity Press, 2008; CSIS Commission on Smart Power : a smarter, more secure America / cochairs, Richard
L.Armitage, Joseph S. Nye, Jr. Washington, CSIS Press, 2007.
18) Dancing with the Bear. An Interview with David Cameron. http://thepolitic.org/content/view/154/39/
19) Arquilla J., Ronfeldt D. The Advent of Netwar. Santa Monica, Rand, 1996.
20)
Фридман
Д
.
Следующие
100
лет
:
прогноз
событий
XXI
века
.
М
.:
Эксмо
, 2010.
с
. 106.
21)
Там
же
,
с
. 154-158.
22)
Глобальный
рейтинг
интегральной
мощи
100
ведущих
стран
мира
.
М
.:
МЛСУ
,
МАИБ
,
ИНЭС
, 2008.
56
Геополитика
Роль Восточной Европы
в геополитической конфигурации
европейского континента
Шаповалова А.И.
Формирование геополитического пространства Восточной
Европы (ввиду недостатка внутренней целостности и сохраня-
ющейся политической аморфности нет оснований называть его
регионом) как относительно обособленного фрагмента на поли-
тической карте Европы произошло сравнительно недавно и явля-
лось логическим следствием постсоциалистической реструкту-
ризации восточной части европейского континента. Вступление
ряда стран Центральной Европы в евроатлантические структу-
ры и постепенная кристаллизация автономной региональной ди-
намики в Центральной Азии привели к тому, что постсоветские
государства европейского континента, выпавшие на начальном
этапе из общих направляющих тенденций развития европейской
системы, заняли примерно сходное промежуточное место в её
структуре и к тому же стали рассматриваться внешними игрока-
ми в единой связке. Это способствовало становлению отдельных
форматов политики в отношении данных стран, что не слишком
усилило внутреннюю консолидацию этого пространства, но
придало ему некоторые внешние признаки целостности или по
крайней мере общности их геополитического положения.
В этом плане программа Восточного партнёрства Европей-
ского Союза сыграла ключевую роль. Не имея изначально су-
щественного практического наполнения и чёткой политической
направленности, она самим фактом своего образования обозна-
чила обособленность шести постсоветских стран и выделила их в
отдельное самостоятельное направление политики ЕС. В сущно-
сти, в этом и заключался заложенный её инициаторами полити-
ческий смысл – размежевать форматы отношений ЕС с Россией и
с остальными постсоветскими странами, предложив последним
более углублённые механизмы сотрудничества, наделённые, в от-
личие от механизмов отношений Россия-ЕС, некоторыми, пусть
и ограниченными интеграционными элементами.
Россия таким образом не только утрачивает роль первосте-
пенного «ментального центра» и главного генератора полити-
ческих импульсов в Восточной Европе, но, что самое важное,
57
www.geopolitika.ru
превращается из неотъемлемого компонента внутренней ор-
ганизации этого пространства в, условно говоря, «рядового»
внешнего игрока наравне со США или Евросоюзом. Поэтому
экстернализация России является для политического оформле-
ния Восточной Европы не менее весомой составляющей, нежели
наделение её некоторыми внешними (и во многом искусствен-
ными) признаками целостности.
Несмотря на это, оценка того, какую роль играет простран-
ство Восточной Европы в геополитической конфигурации евро-
пейского континента, до сих пор остаётся неоднозначной. Одни
обозреватели склонны видеть в нём исключительно площадку
для конкуренции между ведущими центрами силы в Европе,
другие указывают на возможности маневрирования, которыми
обладают элиты восточноевропейских государств в ходе данной
конкуренции. Однако, главными в этом контексте представля-
ются два вопроса: во-первых, насколько взаимосвязи, которые
формируются в этом пространстве как между внешними игро-
ками, так и между его непосредственными участниками, зависят
от континентальной конфигурации, и во-вторых, насколько эти
взаимосвязи устойчивы и какое структурное значение они име-
ют для формирования континентальной конфигурации.
Для выяснения этих вопросов рассмотрим процесс эволюции
данного пространства за минувшие два десятилетия и конкрет-
ные его результаты на текущем этапе.
Нужно признать, что долгое время перипетии в нынешней
Восточной Европы не находились на переднем плане европейской
58
Геополитика
политики. В первое десятилетие после распада СССР это про-
странство оставалось довольно замкнутым и до некоторой сте-
пени периферийным полем европейской системы. Внешние им-
пульсы его структуризации были минимальными и сводились
преимущественно к недопущению перетекания за его пределы
доминирующих в нём центробежных тенденций к дестабилиза-
ции и фрагментации. Почти ничем не сдерживаемые, эти тен-
денции в полном объёме проявили себя в 90-е гг., приведя не
только к нарастанию турбулентности и нестабильности в этом
пространстве, но и к аккумуляции в нём значительного кон-
фликтного потенциала.
Нарастание конфликтного потенциала в Восточной Европе
происходило на трёх структурных уровнях этого пространства:
во-первых, на уровне отношений России с новыми независимы-
ми государствами, во-вторых, на уровне отношений между эти-
ми государствами и, в-третьих, внутри этих государств между
центральной властью и сепаратистскими образованиями. Хотя
первый из указанных уровней, несомненно, генерировал глав-
ные структурные импульсы дальнейшей эволюции данного про-
странства, наличие существенных очагов конфликтности на двух
других уровнях привело к дисперсии ресурсов, власти и влияния,
не позволяющей придать его структуре даже формальных при-
знаков интегральности.
Как следствие, ни одна из сформировавшихся конфликтный
линий не стала фундаментом для построения новой системы вза-
имосвязей в Восточной Европе. Но совокупный эффект напря-
жённости по всем существующим конфликтным линиям вылил-
ся в невозможность построения подобной системы и на основе
кооперативных проектов. Любая, даже секторальная инициати-
ва, направленная на консолидацию восточноевропейских госу-
дарств, от кого бы она ни исходила, и на каком бы принципе ни
базировалась, непременно сталкивалась с проявлениями этой
имманентной конфликтности.
Ситуация усугублялась ещё и тем, что практически никто из
основных игроков данного пространства не задавался целью пре-
одолеть нарастающие конфликты, стремясь скорее использовать
их для получения дополнительных политических дивидендов,
нежели нейтрализовать их как потенциальную угрозу безопас-
ности для всей Восточной Европы. Проще говоря, конфликты
стали рассматриваться как инструменты политического влияния.
Причём эффективных механизмов сдерживания и ограничения
59
www.geopolitika.ru
конфликтного потенциала выработано не было – унаследован-
ная с советских времён экономическая взаимозависимость не
воспринималась в качестве абсолютной ценности, поддержание
которой оправдывало возможные политические уступки, а пред-
ложить новый целостный проект, способный оказать цементиру-
ющее воздействие на страны данного пространства, никому не
удалось. Неудивительно, что в таких условиях лидеры как восточ-
ноевропейских государств, так и России не отступали перед пер-
спективой эскалации конфликтов и открыто демонстрировали
готовность к конфронтационным сценариям в отношениях друг
с другом. Если добавить к этому тактику использования мест-
ными элитами конфликтов одного уровня для демпфирования
конфликтов на других уровнях, то можно получить достаточно
точную картину политического ландшафта Восточной Европы
на рубеже тысячелетий и причин углубления его политических
разломов.
Ключевым звеном в этой цепочке фрагментации и конфликт-
ности, бесспорно, являлись перипетии российско-украинских
отношений. Украина играет для Восточной Европы примерно
ту же роль, что играет Казахстан для Центральной Азии – наи-
более крупного, относительно самодостаточного государства,
имеющего тесные взаимосвязи со всеми участниками данного
пространства и способного самостоятельно задавать вектор по-
литических процессов в своём региональном окружении, хотя и
не определять его напрямую. Правильно выстроенная стратегия
отношений с Украиной могла бы не только дать России суще-
ственные рычаги влияния в Восточной Европе, но и обеспечить
условия для стабилизации данного пространства без вовлечения
внешних сил. Однако, по ряду причин, как объективного, так и
субъективного характера, этого не произошло.
Отношения между Россией и Украиной увязли в узких дву-
сторонних противоречиях экономической и энергетической,
а со временем и гуманитарной направленности, из-за которых
стороны часто жертвовали стратегической ценностью партнёр-
ства ради сомнительных тактических интересов. Удовлетворить
эти интересы при довольно конфликтном общем контексте диа-
лога не удавалось, что побуждало как Киев, так и Москву «играть
на понижение» значимости двусторонних отношений. Правда,
пытаясь нивелировать значимость отношений ради ограничения
взаимного влияния, элиты обеих стран тем самым ограничива-
ли и собственные возможности для усиления роли в Восточной