Файл: Геополитика номер 10.pdf

65

www.geopolitika.ru

финансового кризиса. Россия сумела предотвратить наиболее 
негативные для неё военно-политическое сценарии в данном 
пространстве, но не смогла ни достичь приемлемого компро-
мисса со США и ЕС, ни предотвратить дальнейшего дистанци-
ирования восточноевропейских государств. Для Запада тактика 
ограниченного вовлечения также оказалась контрпродуктивной, 
поскольку ни эффективной стабилизации, ни демократизации 
Восточной Европы осуществить не получилось.

Конечным итогом активной фазы этой конкуренции стал 

стратегический тупик. На определённом этапе «спираль напря-
жённости» дошла до такого витка, который для большинства 
игроков данного пространства считался неприемлемым, то есть 
до открытого вооружённого конфликта. Ответом на это был 
переход к политике «перезагрузки», в рамках которой напря-
жение вокруг восточноевропейских проблем несколько ослабло. 
Но подобное ослабление являлось следствием скорее негласной 
линии на «самосдерживание» основных игроков, нежели каче-
ственных изменений принципов их взаимодействия в этом про-
странстве. Достигнутые в предыдущие годы позиции основных 
игроков сохранялись, а вместе с ними сохранялся и довольно вы-
сокий уровень конфликтогенности, хоть и приглушённый общим 
настроем на конструктивное сотрудничество. 

К тому же, устранив «верхний слой» этой конкуренции на 

уровне российско-американской стратегической конфронтации, 
«перезагрузка» вынесла на поверхность два других уровня струк-
турной организации восточноевропейского пространства, не ме-
нее значимых для его стабилизации – во-первых, уровень интегра-
ционной конкуренции между Россией и ЕС, а во-вторых, уровень 
взаимодействия России со странами данного пространства. 

Структурирующее значение, которое приобрела политика 

Евросоюза для Восточной Европы за эти годы, нельзя сбрасы-
вать со счетов, каким бы ограниченным оно ни казалось. Несмо-
тря на всю критику, которой сопровождалось становление новых 
форматов политики ЕС в данном пространстве, Брюсселю так 
или иначе удалось сделать то, что не вышло у Москвы, – сфор-
мировать единые политические рамки, объединяющие все шесть 
стран Восточной Европы, несмотря на разрозненность их целей 
и подходов в отношениях с ЕС. 

Другой вопрос, насколько эти рамки эффективны для вы-

полнения поставленных задач по стабилизации и нормативной 
конвергенции восточных соседей. И в этом аспекте политика ЕС 

66

Геополитика

существенно пробуксовывает ввиду, во-первых, её собственной 
структурной специфики, а во-вторых, особенностей её реализа-
ции. Евросоюз предлагает восточным партнёрам набор стиму-
лов – общих функциональных инструментов сотрудничества или 
механизмов участия в интеграционных процессах, требующих 
соответствующей адаптации регуляторных и управленческих 
стандартов этих стран. С одной стороны, эти стимулы никак 
формально не соотносятся с политической ситуацией в данном 
пространстве и продвигаются как деполитизированные формы 
сближения, не учитывающие текущих геополитических послед-
ствий их воплощения, в первую очередь последствий в отноше-
ниях с Россией. Но с другой, самим фактом своего внедрения они 
означают сдвиг геополитического баланса, который не могут 
игнорировать ни российские правящие элиты, ни руководства 
соседних стран. Брюссель, в свою очередь, не предпринимает 
необходимых шагов для нейтрализации негативных эффектов от 
подобного геополитического сдвига: он не проявляет ни готов-
ности взять на себя вытекающие из него риски и потери соседних 
стран, ни стремления дополнить оформление собственного при-
сутствия в данном пространстве усилением механизмов коорди-
нации с Россией. Как следствие, восточноевропейским странам 
приходится самостоятельно искать решения этих дилемм, для 
чего у них объективно не хватает ни влияния, ни ресурсов. 

Политика России в этом контексте приобретает особое 

качество главной переменной, которая определяет степень 
устойчивости геополитического баланса в Восточной Европе. 
В условиях «перезагрузки» российское руководство предпри-
няло ряд попыток ограничить конфликтный потенциал этого 
пространства в отношениях с западными партнёрами. С одной 
стороны, была выдвинута масштабная инициатива, направлен-
ная на выработку единых «правил игры» в сфере европейской 
безопасности при сохранении сложившегося статус-кво (Дого-
вор о европейской безопасности). С другой, предпринимаются 
усилия для создания механизмов координации политики России 
и Евросоюза в Восточной Европе (комитет Эштон – Лавров). 
И с третьей, происходит процесс реконструкции отношений с 
восточно¬европейскими странами, толчок к которому дала сме-
на власти на Украине. 

Сложно сказать на нынешнем этапе, к чему приведут эти по-

пытки. Но можно с уверенностью утверждать, что качественные 
изменения ситуации возможны только в случае одновременного 

67

www.geopolitika.ru

прогресса на обоих уровнях баланса в Восточной Европе – на 
уровне взаимодействия России с другими центрами силы и на 
уровне её отношений со странами данного пространства. В про-
тивном случае результаты будут частичными, неустойчивыми и 
неокончательными. 

Нужно отметить, что применяя тактику одностороннего 

давления в отношении восточноевропейских стран, Россия по-
падает в ту же ловушку, что и в период 2001-2003 гг. и сводит 
свой диалог с этими странами к набору взаимных претензий и 
противоречий. Это несомненно является тупиковым путём раз-
вития отношений, который не только не позволяет достичь каче-
ственных изменений в геополитическом балансе в данном про-
странстве, но и серьёзно ослабляет позиции России, которая, в 
отличие от ЕС, не имеет в своём распоряжении механизмов по-
литического структурирования или кооперативных проектов, 
ради продвижения которых местные элиты стран Восточной 
Европы готовы пойти на существенные политические уступки. 

Подводя итог представленного анализа, следует подчер-

кнуть, что, оставаясь наиболее аморфным, наименее регулиру-
емым и наиболее небезопасным пространством на континенте, 
Восточная Европа, тем не менее, выполняет и конструктивную 
функцию, стимулируя ведущие центры силы к поиску оптималь-
ных вариантов организации этого пространства и оптимальных 
принципов взаимодействия в этом пространстве. Его стратеги-
ческая ценность для поддержания безопасности и стабильности 
как в западной части континента, так и в восточной, настолько 
высока, что допустить перехода к открытой конфронтации они 
не могут. Правда, факторов, которые бы делали дальнейшее со-
хранение нынешнего неустойчивого и конфликтогенного состо-
яния этого пространства непереносимым, и побуждали бы его 
участников к радикальным изменениям сложившегося положе-
ния вещей, тоже не наблюдается. 

Восточная Европа представляет собой сложный комплекс 

разноуровневых конфликтов и противоречий, который не впи-
сывается ни в один навязанный извне проект – ни в американ-
ский проект продвижения демократии, ни в проект нормативной 
конвергенции Евросоюза, ни в российский проект постсовет-
ской реинтеграции России. Нахождение приемлемого баланса 
в этом пространстве требует комплексных интегральных реше-
ний, осуществление которых непременно связано с ревизией 
действующих политических подходов, а также отказом от ряда 

достигнутых позиций как со стороны ведущих центров силы, 
так и со стороны самих восточноевропейских стран. Сложность 
подобного пути наряду с негарантированностью окончательно-
го результата заставляет всех игроков придерживаться тради-
ционных подходов, которые, несмотря на их неоптимальность, 
дают возможность сохранить отдельные преимущества и закре-
пить достигнутые позиции. Поэтому текущее аморфное, конку-
рентное состояние пространства Восточной Европы, хоть и не 
устраивает многих его участников, но вполне может продлиться 
достаточно долгое время до тех пор, пока один из экстремумов – 
переход к конфронтации или к координации – не возобладает в 
их политическом мышлении над тактическими преимуществами, 
обеспечиваемыми этим состоянием.

Таким образом, можно сделать вывод, что противоречия 

между ведущими центрами силы в Восточной Европе не являют-
ся первичным структурным фактором для конфигурации евро-
пейской системы, а скорее выступают производными от базовых 
политических противоречий между ними, однако, разрешение 
последних требует нахождения оптимальных путей решения 
острых вопросов на восточноевропейском направлении. Исходя 
из этого, можно сказать, что в геополитической конфигурации 
европейской системы Восточная Европа играет роль промежу-
точного пространства, аморфность и флуктуативность которого 
создаёт поле для конкуренции за влияние, а взаимосвязи, сфор-
мированные в этом пространстве, дополняют существующую 
конфигурацию, но не определяют её. 

69

www.geopolitika.ru

Балканский Союз – 
альтернатива Союзу Европейскому?

Октавиан Раку

Балканское пространство принадлежит к ареалу фракийской 

цивилизации, о которой Геродот говорил, что если бы фракийцы 
не были разъединены, они стали бы самым сильным народом в 
мире. Кажется, что гораздо позже эта черта балканской идентич-
ности сохранится в коллективном бессознательном народов, ко-
торые вопреки наплыву пришельцев, мигрирующих в эти места, 
будут продолжать сохранять черты своих предков.

Общей будет оставаться историческая судьба: римское за-

воевание, византийское политическое и духовное управление, а 
распад Османской Империи вызовет не без лицемерного вмеша-
тельства великих держав, начало войн за независимость и за пере-
дел границ. Балканы становятся известными в истории только в 
качестве «пороховой бочки» Европы.

Об объединении Балкан мечтали императоры Влахско-Бол-

гарской Империи, румынские князья Стефан Великий, Петру Ра-
реш, Михай Храбрый, и все же воплощению этого проекта мешал 
либо некоторый геополитический, либо неблагоприятный исто-
рический контекст.

Солидарность балканских народов  часто выражалась в борь-

бе за свободу. В 1185 г. румыны, жившие на юг от Дуная во главе с 
братьями Петру и Асаном восстали против Константинополя из-за 
роста налогов при императоре Исааке Втором. В результате этого 
восстания, поддержанного царем Сербии Стефаном Немани в 1188 
г. Византия признала существование румыно-болгарского царства. 
Через год амбиции румын стали еще больше. Так, они предлагали 
сербам и германскому императору Фридриху Барбароссе захватить 
и поделить Византийскую Империю. По причине внутренних поли-
тических конфликтов этот проект так и не был реализован.

Имперская румынская идея возрождается во время правле-

ния Ионицы, который просит Рим признать за ним титул им-
ператора и поднятия своего епископства до ранга Патриархии, 
просьба, которая была отвергнута Папой Иннокентием III. Рим 
не мог признать более двух центром имперской власти на земле – 
Константинополь и Рим. Все же в ноябре 1204 г. прямо признан 
«королем валахов и болгар».