---

от моря до моря» была построена именно по этой модели. Вместе с коммуникационной привлекательностью (адаптация пути «из варяг в греки» по новому сценарию) эта геополитическая модель имела и этнонациональное содержание - предполагалось, что балто-славянская культурная идентичность послужит дополни­тельной основой для реализации этого проекта. Необходимо от­метить, что в настоящий момент вопросы о балто-славянских кор­нях являются темой для политических спекуляций в Беларуси - на фоне обострения отношений между руководствами официальных Минска и Москвы, там развивается концепция литвинства, которая вызывает противоречивые отклики у самих белорусов². Параллель­но с этим начало употребляться слово из обихода XIX в. «тутэшни», которое обозначало самоопределение жителей Беларуси и прилега­ющих регионов Украины. Необходимо отметить, что как Беларусь, так и Украина, исходя из-за своего геополитического расположения, могли бы играть значительную роль в качестве государств-транзи-теров, однако пока эти страны не являются членами ЕС и не могут быть полноценными игроками в подобном проекте. Более того, даже между государствами, которые можно условно отнести к единому цивилизационному типу, называемому иногда западно-христиан­ским миром или западно-европейскому суперэтносу, существует ряд глубинных противоречий, имеющих исторические или этнопо-литические причины, выраженные в устройстве границ и взглядах на распределение ресурсов. Столкнувшись с давлением старых чле­нов ЕС в отношении гомогенизации экономического пространства, что отразилось в первую очередь в том, что транснациональные корпорации получили доступ к национальным ресурсам, государ­ства Балто-Черноморской оси были заинтересованы в протекцио­нистских мерах направленных против такого однобокого эффекта от глобализации. Хотя К. Полани еще в середине XX в. доказал, что рынок является одной из трех форм аллокации ресурсов (наряду с перераспределением и реципрокностью)³, а Ф. Перу также выделил три формы, на основе которых состоит экономическая структура общества ( товарное перемещение благ, вынужденное перемещение благ и солидарное перемещение благ)⁴, новые государства ЕС были вынуждены принять условия рыночного либерализма, что отраз­илось на попытках выработки новых региональных проектов, соот­ветствующих как устремлению политико-экономических центров в лице Германии и Франции, так и национальных интересов.

Евробюрократия, хоть и настаивает на исторической пре­емственности, как посредством риторических заявлений⁵, так и

---

с помощью введения единых стандартов, это не исключает риски экономической и социальной дестабилизации.

Существует распространенное мнение, что демократические государства не применяют санкций по отношению друг к другу, так как между их гражданами и элитами существует понимание, основанное на общих ценностях и идеях. Частично это верно, однако упускается тот факт, что современные демократические государства отстаивают в свою очередь свои интересы, а потом уже общие ценности. Согласно теории либералов и конструкти­вистов национальные интересы определяются значительно боль­шим количеством факторов, чем расположение государства в международной системе. Исходя из этого, внутренние ценности и приоритеты могут перевесить общие ценности и нормы, разде­ляемые с другими государствами, а продвижение национальных интересов в дальнейшем привести к конфликту⁶. Не обязатель­но конфликт должен быть военным или политическим. Вполне эффективным механизмом для сдерживания государства и даже его дисфункции могут быть различные экономические санк­ции. При этом, «экономические войны» могут вестись между странами, которые на протяжении длительного времени были партнерами и имели общую историю. Некоторые исследователи связывают такие прецеденты с недостаточно развитой политиче­ской культурой государства (известны такие термины, как пост­

---

тоталитарное устройство, страны с транзитной экономикой и пр.), однако экономические связи США с другими странами убе­дительно демонстрируют, что санкции могут быть применены к демократическим странам, в то же время торговля может вестись с диктаторскими режимами. Также следует отметить, что термин «дефицит демократии» возник именно в Европе в 1977 г. для определения неспособности ЕС решить вопросы, связанные с нуждами европейских граждан⁷.

Что, касается возможности экономического давления, то Хафбаер, Шот и Эллиот в своем исследовании отмечают⁸, что де­мократические страны могут применять санкции по отношению друг к другу, исходя из трех независимых переменных, таких как:

• Уровень торговли демократической страны;

• Экономическая мощь демократического государства и воз­можность покрывать расходы, связанные с санкциями;

• Внутренние ценности и приоритеты.

С ценностями и приоритетами как раз связаны противоречия как внутри Европы, так и по отношению к основным партнерам - США и России. Это происходит по причине различных версий национализма в этих странах и стратегической культуры, которая напрямую связана с внешней политикой. Британский теоретик международных отношений Кен Бут связывает стратегическую культуру с этнической (национальной) самоидентификацией. Бут отмечает, что «думая о рациональном поведении других, стратеги имеют тенденцию проектировать свои собственные культурные ценности..., но должно быть очевидно, что можно лишь предсказать поведение «рационального человека», если и у наблюдателя и у наблюдаемого сила и власть логически похожи. В этот процесс вмешивается этноцентрическое восприятие: это означает, что собственные ценности и смыслы по поводу при­оритетов, спроектированы на другого. Этим процессом этно­центризм подрывает центральное действие в стратегии, которое сначала оценивает то, как другие смотрят на мир, а затем уже про­исходит процесс осмысления и действия»⁹. Один из авторов кон­цепции стратегической культуры Алистер Джонстон отмечал, что в ее основе лежат ответы на три важных вопроса: роль войны в международных отношениях, природа врагов и угроз, которые они могут представлять и применение силы¹⁰. Современный гео­политик Колин Грей также проводил взаимосвязь между культур­ными пластами определенного народа и государственной страте­гией. Он указывал, что «никто и никакое учреждение не могут

---

действовать вне культуры», и что «природа и функция страте­гии являются постоянными и универсальными и она, также, в ее специфической и динамической исторической форме и содержа­нии, неизбежно является культурной»¹¹. Безусловно, практиче­ски во всех странах рассматриваемого нами региона существуют культурно-политические традиции, в рамках которых деятель­ность Российской Империи, а позже СССР и сейчас России, рас­сматривается как экспансионистская политика, которая может выражаться в военной агрессии, ресурсной политике и импер­ских амбициях, связанных с ностальгией по прошлому. Поэтому в странах Балто-Черноморской оси существует как гражданский национализм, где действия руководства России и русской куль­туры в целом подвергаются оценочным суждениям, так и воен­но-политическая составляющая на уровне межгосударственного сотрудничества, выраженная, в первую очередь, в деятельности Североатлантического альянса.

Внешнее влияние также играет определенную роль в формиро­вании международной политики стран Балто-Черноморской оси и интеграционных процессах региона. На фоне трансатлантиче­ского сотрудничества, связанного с США, появился такой термин как рефлексивный атлантизм по отношению к странам региона. Он означает целенаправленные действия руководства страны во внешней политике, в первую очередь, направленные против инте­ресов России. До 2010 г. такую линию проводили Польша и Укра­ина, продолжает проводить Румыния. Ряд амбициозных проектов, связанных с энергетическими коммуникациями, также связаны непосредственно с рефлексивным атлантизмом. В действительно­сти же попытки адекватно решить энергетическую зависимость от России оцениваются по-разному. Эксперты Российского Инсти­тута Стратегических Исследований считают, что в будущем усилия европейских стран по диверсификации поставок топлива приве­дут к снижению объема экспорта газа из России¹². На Западе также лоббируют проекты по добыче сланцевого газа, которые активно поддерживают США, но они имеют объективные трудности -экологические последствия, высокая плотность населения, нали­чие фермерских угодий в зонах предполагаемого бурения и т.п.Важно также отметить, что в отношении самого понятия Балтий­ско-Черноморской оси существует неопределенность. Как правило, под таким названием подразумеваются страны региона, входившие ранее в СССР (Латвия, Литва, Эстония, Беларусь, Украина, Молдо­ва) и Варшавский блок (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Болга-

---

Смотрите также файлы

• Геополитика номер 10.pdf

• Геополитика номер 11.doc

• Геополитика номер 11.pdf

• Геополитика номер 12.doc

• Геополитика номер 12.pdf