Балтийского до Черноморского бассейнов, наподобие прежнего Санитарного кордона. Польша и Украина²² являлись главными опорами США, значительное место имели прибалтийские ре­спублики Литва, Латвия и Эстония, а в буферную „занавеску" по­следовательно включались и другие страны центральной и юго-восточной Европы. Дональд Рамсфельд, министр обороны США (2001-2006 гг. при президенте Джордже В. Буше), назвал эту новую постбиполярную буферную зону Новой Европой, подчер­кнув, что она имеет более выраженную проамериканскую роль, чем государства, уже включенные во время Холодной войны в трансатлантический альянс (НАТО). Но вынужденным россий­ским ответом на данное провоцирование конфликта стало про­ектирование подводных маршрутов трубопроводов: „Северного потока" в обход прибалтийских республик и Польши, и „Южно­го потока" в обход Украины. Эти две газопроводные магистрали должны с севера и юга взять в „энергетическое объятие" две эко­номически и политически могущественные страны, Германию и Италию, т.е. подавляющую часть центральной, восточной и юго-восточной Европы.

В энергетических геополитических играх США/НАТО/ЕС, с одной стороны, и России, с другой, важным является транзит­ное, а в некоторой степени и узловое положение Сербии²³. Раз-ветвлясь в Болгарии, одна ветка ориентировочного маршрута „Южного потока" пойдет к Греции и югу Италии, а вторая через Сербию (ветка к Республике Сербской) к Венгрии и Австрии. Американская реакция и попытка сорвать прорыв российских интересов на Балканы путем трубопроводной сети и собствен­ного „сербского форпоста", выражалась следующим образом:

1. Спроектирован конкурирующий трубопровод „Набук-ко"²⁴. Одна его исходная ветка из Азербайджана (через Грузию!) и вторая из северного Ирана (?!) соединяются под Эрзерумом в Турции, после чего трубопровод должен пойти дальше к западу Турции, перейти Дарданеллы и потом через Болгарию, Румынию и Венгрию дойти до Австрии, откуда разветвления пойдут к Че­хии и Германии, с возможными опциями к Словении и северной Италии. Показательно, что данный маршрут в обход Сербии свя­зывает американских союзников на южной (Турция), восточной (Грузия) и западной (Болгария, Румыния) сторонах Черномор­ского бассейна. Данная альтернатива также имеет несколько не­разрешимых проблем, в т.ч. числе главную - недостаточное коли­чество газа и острое противостояние США и Ирана.

---

2. Слишком быстро и вне очереди²⁵ в евроатлантическую группировку государств вошли Румыния и Болгария (в НАТО в 2004 г. и в ЕС в 2007 г.), вопреки тому, что тогда и даже теперь далеки от заданных стандартов. На то имелись преимущественно геополитические причины.²⁶ В соответствии с возобновленным страхом США перед „повторным империализмом России"²⁷, этим двум странам отводилась роль предупредительного заграж­дения от возможного трансбалканского (intermarium) прорыва оправившейся России из Черноморского к Адратическому и Эгейскому бассейнам, с опорой на Сербию в румыно-болгар­ском тылу. Тест на преданность Западу Румыния и Болгария прошли еще в 1999 г., примкнув к антисербской стороне в агрес­сии НАТО против СР Югославии.Вместо вывода: Косово и Метохия как парадигма намерений НАТО в отношении Сербии

У сербов отрицательный опыт отношений с США, НАТО и ЕС в течение всего югославского кризиса, продолжавшегося с 1990-х гг. и все еще не оконченного. Пожалуй, нет ни одного не только просербского, но и объективного политического, экономическо­го и военного действия, как со стороны самой могущественной страны мира и пакта под ее командованием, так и европейской интеграции, на формирование функционирование и расширение которой США решающим образом не влияют. Они поощряли, судили, всесторонне контролировали, военным путем навязали и политико-географически оформили деструкцию СФР Югославия, причем противоположно сербским интересам. За счет историко-этнических областей сербских земель удовлетворены требования не только конституентов „первого" югославского государства (преимущественно хорватского), но и „инстант-наций"²⁸

²⁹, воз­никших в результате титовского декрет-этноинжиниринга после Второй мировой войны (македонской, черногорской, мусульман­ской), и даже национальных меньшинств (албанского), причем преследовалась цель как можно больше ослабить сербский фактор и долгосрочно его „сдерживать". Более того, в этом США и НАТО и напрямую участвовали военным путем - как закамуфлированно, в составе (псевдо)миротворческих соединений, предоставляя по­литические, дипломатические, экономические, разведывательные, консультационные и логистические услуги сербским военным соперникам, так и открыто, бомбардируя Республику Сербскую Краину в 1994 г. и помагая хорватским вооруженным силам занять

---

ее в ходе операции „Буря" в августе 1995 г., потом несколько раз бомбардируя Республику Сербскую, помогая хорватско-мусуль­манским формированиям в августе 1995 г. завоевать обширные ее части, и заставив ее пойти на уступки в Дейтоне, а потом совершив агрессию против Сербии в 1999 г. и овладев ее косовско-метохий-ской частью.

Именно Косово и Метохия представляют парадигму не толь­ко отношений евроатлантических структур к Сербии, но также Сербии (и сербов) к евроатлантическим интеграциям. США, НАТО как военный союз, ЕС как политико-экономический блок и подавляющее число их членов, в отдельности и/или скоорди­нированно, в значительной степени посодействовали созданию, после участия в ампутации Косова и Метохии из состава Сербии, благоприятного дипломатического окружения для нелегального провозглашения так называемой косовской независимости 17 февраля 2008 г. Потом сами они предводительствовали в призна­нии „независимости", также оказывая давление на большое число стран мира, чтобы они сделали то же самое. Вопреки этому, за три года (по состоянию на 13 января 2011 г.) косовскую „незави­симость" признали 74 государства. Большинство этих государств можно классифицировать на несколько групп:

45. ведущие, влиятельные, экономически и военно могуще­ственные государства НАТО и ЕС (с несколькими исключени­ями), под предводительством США, Канады, Великобритании, Франции, Германии, Италии...;

46. их традиционные геополитические последователи и быв­шие колониальные владения (Япония, Южная Корея, Австралия, Новая Зеландия, незначительное число африканских и южноаме­риканских государств...);

47. несколько исламских стран, связанных с косово-метохий-скими албанцами /пан/исламской солидарностью (Афганистан, марионеточные проамериканские власти которого первыми в мире заявили о признании, потом Саудовская Аравия как гло­бальный защитник, Турция как балканский спонсор...);

48. группа маленьких островных государств в Тихом океане под влиянием США или бывших европейских колониальных ме­трополий. (карта 8)

Таким образом, антисербская роль НАТО является решаю­щей не только в акте косовского отделения, провозглашенного руководством албанского национального меньшинства, но и в процессе достижения как можно более массового признания

---

в
качестве совершившегося факта накануне вердикта Междуна­родного суда ООН в Гааге о легальности самопровозглашенной „независимости" по международному праву.

Путем насильственного военного захвата, а потом и спон-сорирования „независимости", НАТО лишает сербов и Сербию косовского центра национальной и государствообразующей идентичности. В нем расположены не только средневековые ориентиры сербской православно-христианской духовности, но и живые центры подлинного культурно-цивилизационного бытования. Монастыри и храмы, древние укрепленные города, столицы, памятники, поля сражений, письменные документы и устное наследие, топонимы, гидронимы и этнонимы - все это свидетельствует о сербской автохтонности и непрерывности су­ществования в Косово и Метохии как центральной территории сербского государства. И все это сепаратистское движение косо-во-метохийских албанцев под покровительством НАТО систе­матически разрушает, сжигает, уничтожает, переименовывает и искореняет, стремясь сфальсифицировать подлинную этноисто-рическую и геополитическую идентичность данного простран­ства. Вопреки этому, именно сербов упрекают в том, что они яв­ляются „анахронно неприспособленными", „иррациональными пленниками истории" и „заложниками косовского мифа", и что им следует „уважать реальность" косовской независимости и по­вернуться к будущему и „стать прагматичными" в современном рациональном и материалистическом мире. Мнимая сербская чрезмерная эмоциональная привязанность к Косову и Метохии

---

и закрытость в традиционные сакрально-географические, гео­культурные и геополитические матрицы не корреспондируют с постмодернистским дискурсом всемогущей геоэкономии.

Следовательно, из евроатлантических институтов и стран сербам „благожелательно" подсказывают, что Косово и Метохия не имеют экономическую ценность, являясь лишь обузой, кото­рой следует поскорее освободиться. Этими 12,3% территории Сербии³⁰ необходимо пожертвовать ради обещанного процвета­ния Сербии, ожидающего ее только если войдет в состав НАТО и ЕС. Но и по этим прагматичным, экономическим соображениям Косово и Метохия жизненно важны для Сербии. Центральное положение на Балканах имеет преимущественно геополитиче­ское измерение, но из этого проистекают производственные, транспортные, торговые и прочие ценности. Котловины Мето-хия и Косово имеют очень плодородную землю и благоприят­ный климат - ключевые предпосылки для развития земледелия и производства продовольствия, считающегося в современном мире стратегическим продуктом. Богатство качественной водой огромно - а она также все больше приобретает статус стратегиче­ского ресурса. Вода и продовольствие в геополитическом смысле считаются „нефтью и газом XXI столетия", ценность и дефицит которых в будущем вызовут не только большинство конфликтов, но и значительные миграции населения. Залежи неметаллов и цветных металлов в Косове и Метохии (в особености свинцово-цинковой руды) значительны даже в европейских масштабах. За­пасы бурого угля, необходимого для получения электроэнергии и достижения „энергетической безопасности" Сербии (и Балкан в целом) - входят в ряд крупнейших в мире! (диаграмма 1) Без косово-метохийских природных ресурсов экономические пер­спективы Сербии очень уменьшены. А данных природных основ развития Сербия лишена именно благодаря НАТО, что является доказательством продолжения постмодернистской, неокенна-новской стратегии сдерживания Сербии.

Вопреки весьма отрицательному опыту отношений с экспан­сивным талассократическим Западом в течение прошедших двух десятилетий, включение в евроатлантические интеграции является главной провозглашенной внешнеполитической, экономической, геополитической и геостратегической ориентацией большинства сербского политического класса. Присоединение к ЕС всеобъ­емлюще раскручивается как „безальтернативный путь", „решение всех проблем", „путь к тому, чтобы стать нормальной страной",

---

Смотрите также файлы

• Геополитика номер 10.pdf

• Геополитика номер 11.doc

• Геополитика номер 11.pdf

• Геополитика номер 12.doc

• Геополитика номер 12.pdf