Файл: Метелев С.Е. - Современный терроризм и методы антитеррористической деятельности. Монография - 2008.doc

5. Африканский

Примеры африканской разновидности: Южный Судан, провинция Кабинда в Анголе, Северное Сомали, Коморские острова, провинция Квазулу-Наталь в ЮАР.

Во многом этой разновидности сепаратизма соответствует все то, что было сказано в отношении азиатской. Отличия в несколько более позднем достижении странами региона государственной независимости и, соответственно, в более поздней актуализации очагов конфликтов, произошедшей, как правило, после ухода с континента колониальных держав. Кроме того, в Африке отмечается меньшая, чем в Азии, сформированность сепаратистских движений, сказывающаяся и на их активности. Этот факт объясняется тем, что большинство африканских этносов до сих пор находится на племенной стадии развития. Здесь обычна межплеменная вражда, препятствующая созданию крупных этнических группировок, которые могли бы выдвинуть сепаратистские требования. Межэтнические столкновения между племенами хуту и тутси в Руанде и Бурунди, многолетняя гражданская война в Демократической Республике Конго (бывший Заир), ожесточенные столкновения в Либерии, Сьерра-Леоне, Республике Конго (столица Браззавиль) стали символами ничем не оправдываемой поистине животной жестокости, только в Руанде унесшей более полутора миллионов жизней.

6. Американский

Примеры американской разновидности: канадская провинция Квебек, мексиканский штат Чьяпас, самоуправляющаяся территория Дании Гренландия, остров Невис в составе Федерации Сент-Китс и Невис.

Прежде сепаратистские движения на континенте имели большее распространение. Именно они привели к распаду Великой Колумбии (1830 г.) и Соединенных провинций Центральной Америки (1838 - 1839 гг.), выделению Уругвая из состава Аргентины (1828 г.) и Панамы из Колумбии (1903 г.). Да и гражданскую войну в США (1861 - 1865 гг.) можно рассматривать как неудавшуюся попытку выхода группы южных штатов, образовавших суверенную конфедерацию, из состава единого государства. Ныне же американский регион определяется наименьшим, по сравнению с другими частями планеты, распространением сепаратизма (всего четыре ярко выраженных очага).

Единственной страной, колонизируемой двумя равноправными нациями, была Канада. Результат - четыре столетия борьбы между англо- и франко-канадцами за главенствующее положение в стране, породившей самый серьезный на сегодняшний день очаг сепаратизма в Новом Свете - Квебек. Особый накал борьба за отделение этой канадской провинции приобрела после того, как сепаратистская Квебекская партия в 1994 году выиграла местные провинциальные выборы и пришла к власти. Успех сепаратистов призван был закрепить проводившийся 30 октября 1995 года референдум о статусе провинции. Сторонники федерации с минимальным разрывом (50,6% на 49,4%) опередили франко-канадских националистов, выступавших за немедленное предоставление Квебеку независимости. Тем не менее, временная победа федералистов не сняла с повестки дня проблему самоопределения Квебека, а микроскопический разрыв в результатах волеизъявления народа позволяет утверждать, что сепаратистские идеи пользуются в провинции большой популярностью.

Анализ географии очагов сепаратизма выявляет определенную закономерность в их распространении. Большинство крупных очагов сепаратизма и непрекращающихся кровавых этнорелигиозных конфликтов находятся вблизи воображаемой оси, проходящей от Британских островов через Среднюю Европу, Балканы, Кавказ, высочайшие на планете горные системы Гиндукуша, Памира и Гималаев к островам крупнейшего в мире Зондского архипелага. К этой гигантской евразийской дуге тяготеют 36 из 49 крупнейших сепаратистских конфликтов в мире, как правило, наиболее интенсивные и ожесточенные, например, Косово, Чечня, Курдистан, Кашмир.

Эта ось получила название пояса нестабильности. Данный регион не контролировался полностью ни одной из двух великих держав (США и СССР), но входил в сферы их влияния. Пояс нестабильности характерен тем, что именно на этих огромных пространствах Евразии тысячи лет происходила взаимная физическая и духовная ассимиляция северных и южных народов. В последнее время на евразийской дуге стала возрастать активность менее значительных в прошлом центров силы. Сегодня Китай, Индия, Пакистан, Турция, Иран смогли стать полноценными региональными лидерами, располагающими необходимыми средствами для того, чтобы влиять на сепаратистские и иные оппозиционные движения в соседних странах.

Все это не могло не сказаться на характере современного терроризма, важной особенностью которого является четкая структура и организация. Террористические организации создают единые руководящие органы, систему управления, планирующие подразделения. Отмечены совещания и встречи руководителей наиболее крупных группировок, координация деятельности организаций различной национальной принадлежности. Для создания большего морально-психологического эффекта и общественного резонанса налажено информационно-пропагандистское обеспечение. Ведется работа по отбору и подготовке сторонников, активных функционеров и боевиков в целях их целенаправленного использования в кризисных районах, где, например, одной из конфликтующих сторон являются радикальные мусульманские организации. Террористические методы стали их наиболее излюбленным и используемым оружием.

Вопрос о том, почему именно мир ислама является на сегодня одним из важных генераторов идей террора как средства и инструмента политической борьбы и мошной базой терроризма, до сих пор остается до конца не изученным. Это отдельная важная тема для глубокого исследования и последующего использования результатов этого исследования в интересах как поиска основы взаимопонимания с миром ислама, так и обуздания терроризма, в чем также заинтересовано и большинство самих мусульманских государств, также несущих большие моральные, политические и материальные потери от этой заразы человечества. Тем не менее, следует указать на отличительные черты исламского терроризма. Специфика исламского терроризма во многом определяется особенностями ислама как религии. Коран проповедует мир среди "уверовавших" (т. е. мусульман), допускает мирное сосуществование с неверными, но оправдывает истребление последних, если они выступают "врагами Аллаха и мусульман".

В Америке исламисты видят не только оплот Израиля, но и средоточие "мирового зла" - авангард западной либеральной, материалистической цивилизации, не столько "христианской", сколько "безбожной". Исламисты относятся враждебно и к таким странам, как Индия (из-за Кашмира), Россия (из-за Чечни), Сербия (из-за Боснии), Эфиопия (из-за Эритреи). Соответственно, эти страны также являются реальными или потенциальными мишенями для террористических атак.

Характерной чертой идеологии исламского терроризма является оправдание убийства мирных жителей (в том числе женщин и детей), так как они платят налоги, являются потенциальными солдатами и "вовлечены в военное время во вспомогательные виды деятельности". Некоторые ученые считают некорректным употребление выражения "исламский терроризм"; США, нанося удары по Афганистану, делает подобные же заявления. Так, Госдепартамент США распространил информацию, о том, что «Соединенные штаты не считают, что существует такое явление, как «исламский терроризм». Члены «Аль-Кайды» просто террористы и преступники, ничего больше. Они цинично пытаются эксплуатировать ислам для того, чтобы завуалировать свои убийственные цели, которые представляют собой ничего более, как атаку на ценности цивилизации и гуманность.

Для осуществления террористической деятельности в значительных масштабах с использованием современных средств необходимо задействовать крупные финансовые ресурсы. Во второй половине XX века произошли существенные изменения в финансировании терроризма. По сравнению с 1950 - 1990 гг., как отмечает С. Кайзер, в 1990 - 2000-е гг. возникает своего рода «приватизация» террора - вытеснение спонсоров-государств спонсорами из числа благотворительных/неправительственных организаций и частных лиц (рис. 3.3). Одновременно происходит диверсификация источников финансирования, «помощь» террористам часто поступает небольшими «порциями» из многих источников, в результате противодействовать финансированию терроризма стало гораздо сложнее [2.239].

Кроме того, отличительной чертой современного терроризма является его стремление существенно расширить собственные финансовые ресурсы за счет внедрения в бурнорастущие криминальные промыслы, часто в высокодоходные международные промыслы - наркобизнес, контрабанда полезных ископаемых и т.д. B настоящее время встречаются различные оценки величины совокупных финансовых средств, подпитывающих деятельность террористических организаций. Так, Наполеон оценивает её в 500 млрд. долл., включая в неё все виды их доходов (в том числе от легальных предприятий). Данная оценка часто воспринимается как весьма приблизительная и завершенная. При этом, считается что ежегодные совокупные расходы в сфере террора составляют 5-20 млрд. долл. [2.246; 2.54]. Меньшие расхождения имеются в оценках масштабов финансирования отдельных террористических организаций. Так, в 1990-е гг. годовой бюджет Движения освобождения Палестины, имеющего боевую организацию ФАТХ, составлял 8-14 млрд. долл., это связано во многом тем, что в 1993 г. ФАТХ официально отказалось от нелегальной вооружённой борьбы против Израиля [2.200; 2.246]. Значительно меньшие доходы имеют находящиеся на полностью нелегальном положении террористические организации. Так, ФАТХ

Рис. 3.3. Тенденции изменения финансирования терроризма по Кайзеру.

в 1980-е гг., когда эта палестинская организация считалась террористической, имел ежегодный доход примерно 400 млн. долл. В начале 2000-х гг. бюджет Аль-Каиды (1,5-3 тыс. членов) составлял примерно 20-50 млн. долл., ХАМАС (1 тыс. членов)- 10 млн. долл., Хизболла- 50 млн. долл. [2.239; 2.252].

Сложившиеся в настоящее время существенные региональные различия между странами способствуют появлению наряду с региональными моделями экономики и региональных моделей финансирования терроризма - латиноамериканской, западноафриканской, ближневосточной и т.д. Сравнивая их можно выделить четыре уровня систем финансирования террористических организаций - от сбора средств для подпольных групп до организации экономики фактически независимых территориальных образований криминального толка (табл. 3.2 – 3.4) [2.95].

Первый (высший) уровень - модель террористического финансирования административно институционализированной «серой зоны», как в Чечне 1990-х гг. «Серая зона» - регион на территории международно-признанных государств, которые либо вообще не контролируются легальным правительством, либо контролируются им лишь частично. Таких регионов в современном мире довольно много - Курдистан в Турции, Нагорный Карабах в Азербайджане, Абхазия и Южная Осетия в Грузии, север Шри-Ланки, восток Конго, юг и запад Колумбии и т.д. [2.4]. Cреди «серых зон» можно выделить два типа: либо оппозиционные организации создают в «серой зоне» альтернативную административную систему (как в Абхазии), либо территория становится полем непрерывных партизанских и антипартизанских действий (как в Колумбии).

Второй уровень - модель террористического финансирования партизанской «серой зоны» [2.255]. Пример - Колумбия 1980-2000-х гг. Сейчас там действуют две основные повстанческо-террористические организации леворадикального толка - «Революционные вооружённые силы Колумбии» (FARC/PBCK) и «Национальная армия освобождения» (ELN/HAO). Начавшие партизанскую деятельность еще в 1960-е гг., в 1980-е гг. они перешли от точечных ударов к борьбе за контроль над территориями. Ныне их ряды насчитывают около 25 тыс. бойцов, что примерно соответствует численности профессионального контингента колумбийской армии. Повстанцы контролируют около 40 % территории страны. Помимо регулярной армии и левых партизан в стране действуют правые террористические организации, частные «эскадроны смерти» и вооружённые отряды наркокартелей. Колумбия превратилась в арену вялотекущей гражданской войны, где все воюют со всеми,- а центральное правительство контролирует менее половины национальной территории. Ежегодно в стране гибнет несколько тысяч человек, причем две трети из них - гражданское население. Доходы повстанцев Колумбии оценивают в 600 млн. долл. в год, из которых около 360 млн. долл. приходится на РВСК. Эти показатели ставят их по уровню доходов в один ряд с крупнейшими корпорациями Колумбии.

Третий уровень представлен моделью финансирования подпольных террористических организаций с сильными внешними связями. Классический