Файл: Галяшина Е.И. Основы судебного речеведения.doc

ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ

События российской истории ХХ века убедительно показы­вают трагизм последствий «желательности или нежелательнос­ти сказанного». Достаточно вспомнить судебные процессы над «врагами народа» в 30-х годах, когда в основу приговора ложи­лось, как основное доказательство вины, сделанное признание.

В современной России на всех уровнях социальной жизни общества крепнет понимание, что за слова надо отвечать не в меньшей мере, чем и за дела. Текст, речевые произведения все шире используются как Corpus delicti, в них содержатся прямой источник и правовая оценка правонарушения, совершенного посредством речи.

Видимо, далеко не случайно в Российском судопроизводст­ве сегодня возникает значительное количество дел, где текст на русском языке приобретает важное, если не основное, доказа­тельственное значение.

Борьба за чистоту русского языка, правильность и точ­ность употребления русских слов и выражений в СМИ и офи­циальных документах, множащиеся судебные иски по защите чести, достоинства и деловой репутации, авторских прав, борьба с плагиатом и контрафактной книгопечатной продук­цией, уголовное преследование за оскорбления и клевету, возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды, конституционного строя в свете нового законодательства по противодействию экстремизма и терроризма, борьба с «чер­ным пиаром» в период выборов в органы законодательной и исполнительной власти разных уровней — все это де-факто привело к возникновению нового направления судебно-экс­пертной деятельности, которое на практике получило наиме­нование «лингвистическая экспертиза». Именно результат речевой деятельности — речевое произведение — является ос­новным объектом судебно-лингвистической экспертизы и криминалистического исследования, непосредственно под­вергается правовой квалификации для установления факта правонарушения.

Несомненно, что лингвистическая экспертиза оказалась остро востребованной во всех ситуациях, когда возникают спорные моменты и претензии по поводу или в отношении про­изнесенного или написанного Слова.

Лингвистический анализ содержательно-смысловой и фор­мальной стороны речевого произведения является основным

способом выявления словесных конструкций и языковых единиц, подпадающих под признаки конкретного преступ­ного деяния, предусмотренного соответствующей законода­тельной нормой. Существенно, что никаких других источников доказательств по делам таких категорий, как правило, не суще­ствует.

Это касается установления фактов плагиата, авторизации анонимных и псевдонимных литературных произведений, ин­терпретации терминов и выражений, обеспечивающих одно­значность юридического толкования гражданско-правовых до­говоров и финансовых обязательств, а также установления оригинальности и новизны брендов, слоганов, совпадения раз­личных товарных знаков до степени их смешения и т. д.

Речь во всем своем многообразии выступает в качестве одно­го из важнейших источников доказательств в судах общей юрис­дикции и в арбитражных судах России. Не случайно принимают­ся новые законодательные акты, связанные с противодействием экстремизму¹, ограничениями СМИ в распространении текстов противоправного содержания, усиливается внимание законо­дателя к правильному употреблению русского языка как государственного.

Произведение речи может быть источником криминалисти­чески значимой информации, необходимой для раскрытия и расследования уголовных преступлений, административных правонарушений, или способствующей объективному разреше­нию гражданско-правовых споров.

Речь, записанная на материальном носителе, может не только выступать как ориентирующая информация, побуждаю­щая к проведению тех или иных процессуальных действий, но и иметь важное доказательственное значение.

По многим видам преступлений, предусмотренных уголов­ным кодексом Российской Федерации (ст. ст. 129, 130, 280, 282, 354 УК РФ и другие), специальные лингвистические познания крайне необходимы для установления фактов, имеющих значе­ние судебных доказательств.

В электронных и печатных средствах массовой информа­ции (СМИ) нередко распространяется не соответствующая действительности информация, умаляющая, порочащая честь

¹ Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ.

10

11

ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ

и достоинство граждан, встречаются откровенная клевета и ос­корбления, призывы к противоправной деятельности, насилию и агрессии.

Кроме того, очевидно, что объективное разрешение споров в сфере предпринимательской деятельности, договорных пра­воотношений также невозможно без использования специаль­ных знаний филологической науки и ее отраслей.

Поэтому для установления многообразных фактов, имею­щих значение доказательств на этапе предварительного следствия или рассмотрения уголовных, гражданских дел в судах общей юрисдикции и арбитражных судах, обеспечения лингвистической безопасности общества сегодня становится жизненно важным осуществление профессиональной лингвистической экспертизы спорного текста.

Можно сказать, что назначение и проведение судебной лингвистической экспертизы по таким категориям дел, если не де-юре, то де-факто становится обязательным.

Однако, чтобы результат речевой деятельности мог быть ис­пользован как источник доказательств, он должен быть зафик­сирован на определенном материальном носителе и обнародо­ван, то есть доступен для восприятия другими лицами.

Мысль является прародителем речевого произведения, кото­рое порождается в результате творческой деятельности челове­ческого мозга, претворяющего мысль в речь. Однако мысль не рождается в сознании в отрыве от языковой системы. Язык, как известно, это способ мышления, сама языковая материя влияет на ход и формирование мысли¹. Чтобы быть воспринятым дру­гими лицами, речевое произведение должно быть обязательно выражено материально, так как невозможно прочесть мысли человека².

В качестве материального носителя речевого произведе­ния, порожденного устно, выступают фонограмма или видеофо­нограмма (где звук записан синхронно с изображением). Пись­менная речь отображается в графической (буквенной) форме в виде рукописного, машинописного, типографского и т. п. текста.

1. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. — СПб: Изд. С.-Петербургского университета, 1994. - 228 с.

2. Котлярова Е. Произведение как объект авторского права. — http://www.tos.ru/rf/docs/ laws/prpravo.html.

Судебное речеведение как междисциплинарная наука воз­никло сравнительно недавно на фундаменте знаний о соотне­сенности процессов порождения и восприятия речи и ее струк­туры с психическим и психофизиологическим состояниями людей, участвующих в процессе вербальной коммуникации. Одна из первых ее задач — атрибуция текста, т. е. установление его автора. Ее решение отличается от традиционного почерко­ведения, поскольку не учитывает технику исполнения рукопис­ного или машинописного текста: величины и размера букв, угла их наклона, соразмерности различных участков листа, за­нятого текстом и т. д. Как известно, автор текста и его исполни­тель могут быть совершенно разные люди. Текст может быть записан, напечатан, составлен по чьей-то просьбе или под при­нуждением.

Разность объектов и предметов исследования определяет и различие в технологии решения данных прикладных задач¹. Другой, не менее актуальной, задачей является учет невербаль­ных факторов речевой коммуникации, когда в зависимости от степени понимания невербального поведения зависят выбор тех или иных речевых стратегий и тактик, успешность комму­никации в целом, получение достоверной информации при экспертизе речевого произведения².

В отечественной науке в течение последних 40 лет активно формируется направление, связанное с интеграцией лингвис­тических методов идентификации личности по устной и пись­менной речи. Общий подход заключается в том, чтобы на осно­ве исследования формальных (лингвистических, текстовых, фонетических, стилистических и пр.) и неформальных (содер­жательных, смысловых, мотивационных и др.) характеристик речевого произведения определить отдельные психологические черты породившего его человека либо, в идеале, его целостный личностно-психологический портрет. Атрибуция текста нахо­

¹ Ощепкова Е.С. Определение скрытых намерений автора как одна из возможностей психолингвистического анализа текста // Материалы Первой областной конференции Калужского отделения РПО. — Калуга, 1999. — С. 82—85; Енгалычев В.Ф. О возможности установления некоторых психологических особенностей автора анонимного текста // XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание: содержание и функционирование». — М., 2000; а также работы В.Н.Белова, В.И. Батова и др.

² Горелов И.Н., Енгалычев В. Ф. Невербальные компоненты общения на допросе// Проблемы повышения эффективности применения юридической психологии//Ученые записки Тартуского гос. ун-та. — Тарту, 1988.

12

11

дит свое применение в составлении психологического портрета неустановленного лица по его речи; в судебной фоноскопичес- кой экспертизе; в автороведческой экспертизе.

История атрибуции текста в текстологии и историческом ли­тературоведении, криминалистике насчитывает уже не один десяток лет¹, но только в последнее время стали проводиться исследования, результатами которых смогли воспользоваться эксперты в целях судопроизводства.

Так, еще во время Второй мировой войны был разработан показатель (индекс) удобочитаемости Флэша (The Flesh Index)², который использовался военными психологами для ус­тановления авторства анонимных документов. Индекс Флэша применялся при судебных разбирательствах на Гамбургском и Нюрнбергском процессах, когда установление авторства определенных документов было важно для привлечения к суду конкретных лиц³.

Затем была создана специальная программа подсчета, ныне известная как индекс Флэша — Кинкейда, представляющая со­бой одну из наиболее точных, достоверных и обоснованных методик в зарубежных судебных исследованиях⁴. Достаточно указать, что правительственные документы США перед опубликованием подлежат тестированию по индексу Флэша — Кинкейда, по результатам которого в них вносятся определен­ные коррективы.

В 1945 г. Р. Ганнингом⁵ был разработан так называемый FOG-индекс (The Gunning FOG Index), который вскоре стал более распространенной методикой, чем индекс Флэша. Однако данный индекс менее чувствителен к тонкостям анализа и поэтому неприменим в судебно-экспертной практике.

Позднее стали появляться и более эффективные методики, позволяющие помимо атрибуции текста реконструировать речевой портрет автора текста, даже его установочные (розыск­

¹ Терзиев Н.В, Эйсман А.А Введение в криминалистическое исследование документов.

Ч. 1. — М., 1949.

² Flesh R. Maiks of Readable Style: A Study in Adult Education. — New York: Bulletin of Public Teachers School., Columbia University. — 1943; 1946; 1948.

³ Этот индекс рассчитывается по формуле: i = 0,39a + 11,80b — 15,59, где i —индекс Флэша, а — средняя длина предложений по количеству слов, b — среднее число слогов в слове.

⁴ Crystal D. Cambridge Encyclopedia of Language, Section 15. (Statistical Structure of Language). — Cambridge: Cambridge University Press, 1987.

⁵ Gunning R. Gunning finds papers too hard to read // Editor and Publisher. — 1945. — May. 19.

ные) данные. В 1979 г. К. Р. Шерер в монографии «Социальные показатели в речи»¹ указал на возможность выявления по речи не только социальных характеристик его автора (влияние реги­она, положение в обществе, образование, род занятий и соци­альная роль), но и физических особенностей (пол, возраст, состояние здоровья), а также некоторых психологических черт. Он же предложил использовать для выявления этих характери­стик, так называемую стилометрию (статистическую стилистику), которая опирается на: подсчет частоты и природы лексических, орфографических, синтаксических и грамматических ошибок; исследование стилистических факторов письменной речи (длина слов, длина предложений; количество слогов, приставок и суф­фиксов на 100 слов); процент встречаемости в тексте частей ре­чи: соотношения глаголов с прилагательными, глаголов — с су­ществительным и т. п., а также показатель TTR (Type Token Ratio) — представление в форме десятичной дроби соотноше­ния количества различных слов с общим количеством слов в тексте.

Специальное исследование по анализу предсмертных запи- сок² показало, что во многих случаях при попытках суицида ос­тавляется записка, обычно адресованная кому-то из родствен­ников. Анализ текста записок помогает выявить истинные намерения, мотивацию и другие личностные характеристики автора, необходимые для выяснения, имел ли автор в действи­тельности намерение уйти из жизни или эта попытка была спо­собом привлечь к себе внимание других людей, манипулирова­ния ими. Отсутствие записки препятствует анализу семантики контекста, который мог бы иметь решающее значение в рас­следовании суицидальных фактов.

Одним из наиболее эффективных лингвистических подхо­дов к решению судебных задач, применяемых в последние годы, является метод, разработанный M. Coulthard (1994), вне­дряющий новые способы осуществления текстуального анали­за: сопоставления некоторых аспектов исследуемого речевого произведения с системой того языка, на котором оно порождено. Кроме основного словарного состава языковой системы специ­альные лексические базы сформированы из текстов различных

1. Scherer K. Social Markers in Speech. — Cambridge: Cambridge University Press, 1979; Scherer K. Social Markers in Speech. — Cambridge: Cambridge University Press, 1979.

2. Retterstol A^.Suicide. European Perspective. — Cambridge: Cambridge University Press, 1993.

14

15

ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ

функциональных стилей, тематической направленности (лекси­ческий словарь предсмертных записок самоубийц, писем с уг­розами, записей телефонных переговоров преступников, про­цессуальных текстов, протоколов допросов и т.д.). Методика выделяет ряд лингвистических факторов, по которым может быть проанализирован текст. Например, наиболее частотные лексические единицы исследуемого речевого произведения со­поставляются с их частотой в данной языковой системе, оцени­ваются статистически или сравниваются с соответствующими единицами другого речевого произведения, и статистически об­рабатываются. При анализе единичного текста, автор которого утверждает, что его часть была сфальсифицирована другим ли­цом, спорная часть текста может быть сопоставлена с неоспари- ваемой.

Большинство текстов в повседневной жизни состоит из ядра словарной системы (примерно 2 500 слов), таким образом, появление слов, не входящих в это ядро, имеет большую значи­мость для выявления инвариантных авторских черт. Другим параметром анализа является порядок сочетаемости слов, т. е. взаимообусловленность появления в тексте двух или более раз­личных слов в одном сочетании. Установлено, что сочетаемость слов в тексте более персонализирована, чем единичное вхожде­ние лексемы.

Другие признаки относятся к числу грамматических харак­теристик: настоящее — прошедшее времена, пассивные — ак­тивные залоги, утвердительные — отрицательные конструк­ции, опущение — замена определенного артикля и некоторые другие характеристики, позволяющие сравнить структуру тек­ста с системой языка, а посредством этого — и с другими текс­тами. Заметим, что исследование проводилось на материале английского языка, поэтому перенесение полученных резуль­татов на систему русского языка может повлечь некорректные результаты.

В зарубежной литературе описаны следующие подходы к ис­следованию речи с опорой на стилометрию:

♦ исследования голоса (записанного на фонограмме), при­меняемые для идентификации личности говорящего при рас­следовании анонимных телефонных звонков с заведомо ложными сообщениями о террористических актах, содержащих угрозы, вымогательство и т. д.;

• лингвистическая морфология, состоящая в диалектологи­ческом анализе старинных родовых договоров, вызывающих разногласия по вопросу землевладения, и применяемая также при ведении дел о нарушении авторских прав или торговой марки;

• синтаксический анализ, применяемый для оценки удобо­понятности документа и для выявления логических несоответ­ствий в речи преступников, не признающих свою вину;

• семантика, которая применяется для исследования дву­смысленных слов и фраз, особенно в случаях, когда важная ин­формация печатается в документах или контрактах в незамет­ном месте и мелким шрифтом;

• прагматика, заключающаяся в изучении содержания об­щения и того, что называется паракоммуникацией (paracommu- nication), т. е. выявление различий в том, как человек формули­рует вопрос;

• анализ разговоров, иногда называемый анализом дискурса, используемый чаще всего при работе с записанными на фоно­грамму разговорами подозреваемых, преступника с жертвой, следователя и свидетеля, следователя и подозреваемого;

• анализ удобопонятности текста, включающий некоторые описанные выше типы лингвистического анализа, но использу­ющий также анализ выбора лексики, графического оформле­ния и размещения текста;

• проверка достоверности чистосердечного признания, не­обходимость в которой появляется из-за больших трудностей, возникающих при оценке доказательств в суде (см. также: Gudjonsson, 1998).

В том, что касается идентификации говорящего на основе методов судебной фонетики, существенных результатов доби­лись эксперты Германии¹. На основе методов судебной фонети­ки в зарубежной судебной практике не только идентифицируют голос. Возможен анализ и другой информации, например, сте­пень правильности понимания устных показаний офицерами полиции и их отражения в письменных протоколах; проверка степени психологической адекватности обвиняемого по фоно­грамме, расследование причин авиакатастроф по записям разго­воров в кабине самолета (идентификация диктора по голосу сов­местно с лингвистическим анализом содержания переговоров).

¹ Kuenzel H. On the problem of speaker identification by victims and witnesses//Forensic Linguistics. — 1994. 1(1). — Р. 45—58.

16

11

ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ СУДЕБНОГО РЕЧЕВЕДЕНИЯ

В последнем случае это особенно ценно, так как на борту (осо­бенно в критической ситуации) члены экипажа могут загово­рить на родном языке и/или неформальном (инвективная лек­сика). Описаны также случаи анализа речи преступников во время совершения преступлений, послужившего основой для составления психологического портрета похитителя, его иден­тификации и ареста.

Со времени появления компьютера исследователи письмен­ного текста активно стали изучать его возможности для автома­тизированного подсчета различных факторов (лингвистических категорий), которые уже после этого могли быть подвергнуты анализу и содержательной интерпретации.

Например, большими возможностями обладает компьютер­ная программа — Prostyle (США), которая осуществляет в реальном режиме времени анализ вводимого текста и выводит в порядке номеров факторы, позволяющие провести статисти­ческий анализ значения любых расхождений в двух исследуе­мых текстах (например, письменное признание своей вины и более ранний документ, написанный обвиняемым). Среди факторов, учитываемых программой Prostyle, находятся:

• предельный индекс четкости (насколько данный текст ле­гок или труден для понимания);

• индексы FOG и Флэша — Кинкейда;

• показатель частотности страдательных конструкций, позволяющий достаточно точно выявить индивидуальные осо­бенности автора;

• количество используемых лексических единиц, которое, при вычислении процента соотношения с общим количеством слов в тексте, дает показатель словарного запаса автора;

• процент сложных слов по префиксам, суффиксам, коли­честву слогов (в Prostyle — только по последнему фактору);

• средняя длина предложения, прямо коррелирующая с уровнем образования автора;

• «читательский возраст», представляемый данным текс­том;

• количество погрешностей письменного стиля в тексте (возможные ошибки: неправильное употребление абстрактных существительных; неправильное употребление глагольных форм и предлогов; опущение глагола; неуместное употребление сленга и жаргона; использование устаревших, высокопарных

слов; нарушение пассивных конструкций; грубые и непристой­ные слова; слабое знание английского языка).

Дополнительно программа имеет пятиуровневую систему оценок — от «отлично» (менее пяти ошибок) до «неудовлетво­рительно» (более 50 ошибок), что также немаловажно для оце­нок личности автора или исполнителя текста. Многофакторный анализ, представленный в Prostyle, имеет несомненное преиму­щество: вероятные расхождения могут быть протестированы не­сколько раз, а погрешности анализа сведены к минимуму.

Другая программа текстового анализа — IEA (Intelligent Essay Assessor). Она позволяет выявить стилистические ошибки и полноту раскрытия темы по заданным семантическим критери­ям. Первоначально созданная программа для оценки студенче­ских работ — сочинений на заданную тему IEA, может иметь и более широкое применение, в том числе в судебной практике.

Из отечественных программ компьютеризованной обработ­ки текстов наиболее интересными, на наш взгляд, являются программы В. И. Батова с коллегами и В. П. Белянина (1996).

В. И. Батовым¹ с коллегами была разработана компьютерная программа ЛИНГВА-ЭКСПРЕСС, с помощью которой можно представить речевое произведение в виде трехзвенной эмпири­ческой модели: формальные характеристики текста-формы коммуникации замысла — психологические характеристики ав­тора, тем самым раскрывается психологическое содержание текста как продукта речевой деятельности. Показана возмож­ность выявления особенностей речевого поведения, глубинных психических свойств или характера человека (автора или авто­ров текста) и переживаемых им (в момент порождения текста) состояний.

Компьютерная программа В. П. Белянина ВААЛ² позволяет выявлять акцентуацию автора текста. Особый блок этой про­граммы — ПАТ (психиатрический анализ текста) — предполага­ет выявление соотнесенности между лексическими элементами текста и возможной акцентуацией его автора. ПАТ позволяет определить выраженность в анализируемом тексте таких акцен­туаций, как паранойяльность (в терминах автора — «светлые»

¹ Батов В.И. Анализ и интерпретация личностного в тексте // Дис ... докт. культуроло­гии. — М., 2003; Батов В.И., Сорокин Ю.А. Атрибуция текста на основе объективных характе­ристик // Изв. АН СССР. Т. XXXIV // (Серия литературы и языка). — 1975. — № 1.

² Белянин В.П. Введение в психиатрическое литературоведение. — Munchen: Veiiag Otto Sagner, 1996.

18

11