Файл: Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993).doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.11.2020
Просмотров: 2735
Скачиваний: 14
Концепция социальной дифференциации, солидарности и договорных отношений как основы общественного и государственного развития определила объяснение Ковалевским эволюции государственности, которую он во многом связывал с поступательным движением представительных начал. Это же обстоятельство обусловило преимущественный интерес ученого к публичному, а точнее, конституционному праву, поиску его корней в истории. Под конституционным правом при этом Ковалевский понимал «такой государственный порядок, при котором к осуществлению верховной власти призываются вместе с наследственным или избираемым правителем и представители отдельных слоев населения, а то и всего народа»71. В понятие конституционного права включаются такие три элемента, как начало разделения властей, начало народоправства и, наконец, такая система представительства, при которой к законодательной функции верховной власти призывается не весь народ, а его представители. Обращаясь к истории представительных порядков, он считает, что «их корни надо искать в оригинальной организации феодальной системы и в присущем ей договорном характере». В этом положении — ключ к пониманию конституционной доктрины Ковалевского и вообще его взглядов на право, которое он понимал прежде
всего как выражение договорных солидаристических начал, а их истоки усматривал в системе западноевропейского феодализма. Эти договорные отношения построены были, по его мнению, на обмене услуг
-
сюзерен защищает вассала, дает ему возможность поселиться на своей земле и использовать ее экономически, а, с другой стороны, вассал обязан сюзерену верностью и предоставлением ряда имущественных услуг, денежной и натуральной ренты. Договорные отношения вассала и сюзерена, проявляющиеся как в хозяйственной, так и в военной областях жизни, регулировались обычаем, но они могли находить свое выражение и в письменном договорном акте. Обоюдная заинтересованность в исполнении и соблюдении договорных условий способствовала возникновению определенной системы учреждений, которые возникали повсюду, где существовала феодальная система западноевропейского типа.
Следующим шагом явилось перенесение договорных порядков отдельных феодов на целые национальные королевства, где король выступал как сюзерен, а высшая аристократия и крупные землевладельцы — как его прямые вассалы. В свою очередь, парламент возникает, следуя этой логике, как учреждение, контролирующее выполнение взаимных условий феодального договора между королем, лордами и общинами. Исторически сословно-представительные собрания фактом своего возникновения были обязаны общему стремлению сословий контролировать финансовую политику королевской власти. С ростом классовой борьбы, однако, договорные отношения между сословиями нарушаются, причем часть из них для отстаивания своих классовосословных преимуществ вступает в союз с королевской властью. Так сословно-представительная монархия сменяется абсолютизмом. Восстановление или установление договорных начал между обществом и государством выступает как лейтмотив и цель социальной борьбы нового времени и находит свое выражение в доктринах конституционализма и парламентаризма, создании конституций в странах Европы. С этой целью интересно обратиться к специальным трудам ученого по истории развития политической мысли, где четко дается постановка его собственной позиции. Так, подводя итоги развития политической мысли во второй половине XIX в., Ковалевский сделал вывод, что это развитие является эволюционным, он подчеркивал преемственность данного периода по отношению к предшествующему (английским мыслителям XVII в. и французским — XVIII в.), а главным его достижением считал переход к социологии и выработку сравнительно-исторического метода.
Особым и очень важным самостоятельным направлением деятельности ученого стало изучение истории конституционных идей — политических доктрин революционных мыслителей прошлого. Этой теме прямо посвящены такие капитальные труды, как «Происхождение современной демократии» (1895—1897); «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Рост государства и его отражение в истории политических учений» (1905—1906); наконец, «История монархии и монархических доктрин» (1912). Во всех этих и ряде других, более специальных, трудов (статьи о политической идеологии Мильтона, Монтескье, Констана и пр.) Ковалевский дает исчерпывающий анализ длительной истории развития политической мысли от античных авторов, таких, как Аристотель и Платон, до современных ему крупных социальных мыслителей. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что наиболее подробно освещается ученым политическая философия английской и французской революций — учения Локка, Гоббса, Мильтона, с одной стороны, и Монтескье и Руссо — с другой. Характерно, что в отличие, например, от истории политических учений Б. Н. Чичерина или А. Д. Градовского, рассматривавших их в гегелевской традиции как постепенное развитие определенных общих, извечно присутствовавших принципов, Ковалевский, сознательно отвергавший данный подход, стремился, напротив, вскрыть связь этих доктрин с породившей их реальной действительностью72. Эта особенность подхода к истории политических доктрин прослеживается прежде всего на материале истории Франции революционной эпохи. «Французская революция,— считал Ковалевский,— есть, разумеется, грандиознейшая из всех революций — революция, коснувшаяся одновременно и сферы землевладения, и сферы сословных отношений, затронувшая прямо или косвенно и гражданское, и каноническое право, наложившая свою печать и на местную или центральную администрацию, задевшая собою интересы не одной Франции, но и соседних с нею германских держав, создавшая причины столкновения с империей и с папством. Это — разрыв со всем прошлым Франции, и не одной только Франции, но и всего старого порядка, с его иерархическим расчленением общества на сеньоров и вассалов, с его корпоративным устройством ремесел и торговли, с его системой совладения крестьян с помещиками и разделом заработков между предпринимателями и рабочими, с его отрицанием свободной конкуренции и регламентацией землевладения и труда»73. Философские принципы 1789 г., считает Ковалевский, сформулировали то, что выработал исторический опыт. Связанные, на первый взгляд, с сочинениями таких кабинетных мыслителей, как Локк, Руссо, Вольтер и Монтескье, в действительности они явились продолжением и развитием таких законодательных памятников, как Великая хартия вольностей, Декларация веротерпимости, Петиция прав, американская Декларация независимости. Тем самым подчеркивалось единство конституционных традиций нового времени.
Глава 5
Н. И. КАРЕЕВ, В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
§ 1. Н. И. Кареев о соотношении социологии с историей и философией. Специфика предмета и метода социологии. Социологическое изучение исторического процесса. Вопрос о закономерностях в социологии. § 2. В. О. Ключевский и историческая мысль его времени. История общая и местная. Образ и идеальный тип как метод исторического познания. Механизм функционирования общества и смена его политических
форм
§ 1. Становление социологии как самостоятельной науки об обществе, претендующей к тому же на роль «социальной физики» (Конт), ставило задачу определения ее места в кругу других наук, как естественных, так и гуманитарных, выработки своего особого метода, отличного от прочих, четкого определения проблематики и исследовательской программы. Все эти задачи, последовательно и успешно разрешавшиеся европейской наукой со времен основателя социологии О. Конта, стали предметом живого, а подчас страстного обсуждения в русской общественной мысли, предложившей свой оригинальный синтез достижений европейской науки об обществе. Особого внимания в этом отношении заслуживает вклад Н. И. Кареева, который наиболее полно разрабатывал в рассматриваемый период вопрос о методах социальных наук. Следует подчеркнуть, что Кареев, являвшийся далеко не самым оригинальным из русских мыслителей, наиболее всесторонне излагал и популяризировал те взгляды, которые были господствующими в европейской (прежде всего французской и германской), а затем и русской науке того времени. Во всяком случае, в трудах Кареева мы находим наиболее общее и систематическое изложение классификации всех общественных наук, места социологии среди них и обоснование ее специальных методов. Остановимся подробнее на этих проблемах.
В основу классификации наук об обществе Кареев положил степень обобщения ими социальных явлений или уровень абстракции. В соответствии с этим он выделил три основные науки — историю (и другие родственные ей дисциплины); социологию и философию истории, каждая из которых имеет свой предмет, метод и уровень обобщения информации.
Исходя из этого, в задачу истории входит выявление источников информации, их критическая проверка, описание индивидуальных и неповторимых явлений прошлого. История, следовательно, есть описательная наука, представляющая предварительную стадию изучения общества.
Развитие данного взгляда находим в «Теории исторического знания» — труде, специально посвященном проблемам гносеологии в исторической науке. «Задача истории,— пишет Кареев,— не в том, чтобы открывать какие-либо законы (на то есть социология) или давать практические наставления (это — дело политики), а в том, чтобы изучать конкретное прошлое без какого бы то ни было поползновения предсказывать будущее, как бы изучение прошлого и ни помогало в иных случаях предвидению того, что может случиться или наступить» . Отвергая идею рассмотрения истории как номологической науки (т. е. изучающей законы общества), Кареев видит ее цель, во- первых, в добывании фактов, во-вторых, установлении реальных взаимосвязей между ними и, в-третьих, в первичных их обобщениях.
Отметим, что Кареев вполне разделяет наивную веру раннего позитивизма в прочность и незыблемость исторических фактов, которые, подобно кирпичикам, могут служить надежной основой исторического построения. «Исторические факты,— говорит он,— это все то, что было в прошлом как ныне существующих, так и когда-то существовавших народов и о чем мы имеем верные известия» . Не случайно поэтому столь большое место в книге отводилось источниковедению — особой дисциплине, задачей которой является анализ исторических источников с целью получения объективных и достоверных фактов.
«История в обычном смысле слова,— говорит Кареев,— есть наука конкретная (по Конту), индивидуализирующая (по Риккерту), идеографическая (по Виндельбанду) или феноменологическая, как я (т. е. Кареев.— А М.) предпочитал квалифицировать ее раньше...»3 Самая высокая степень обобщения фактического материала, которую может себе позволить историк, не выходя за рамки этой науки, есть типология явлений прошлого, которая, однако, уже есть переход от собственно истории (как науки о единичном) к социологии (как науке
об обществе вообще). Речь идет, таким образом, о своего рода идеальных типах, создаваемых, однако, путем обобщения реальной исторической действительности. Говоря о методе типологического анализа в истории, который он сам довольно широко применял, Кареев отмечал его переходный характер. В этом последнем случае, считал он, мы делаем предметом своего изучения не отдельные конкретные общества и не общество, отвлеченно взятое, а тот или другой социологический тип, под который можно подвести известное количество отдельных общественных организаций, данных нам в истории, и который вместе с тем является все-таки лишь одною из частных форм, какие принимает общество вообще4. Примерами таких типов в творчестве Кареева могут служить род, государство — племя, государство-город и восточная деспотия, феодальное поместье-государство и сословная монархия, абсолютизм и т. п. — явления, составляющие определенную стадию в развитии общества и встречающиеся поэтому в истории всех или многих народов.
Весьма жестко определив, таким образом, интерпретационные возможности истории, Кареев рассматривает ее как своего рода кладовую фактов, смысл которых становится доступным лишь в результате их социологического анализа.
«Историки и другие ученые, идеографически изучающие человеческие общества,— говорит он,— тем самым подготовляют для социологов, изучающих то же самое номологически, необходимый фактический материал, и это уже дело социологов — находить проявления эволюционной законообразности не только там, где она прямо бросается в глаза, но и там, где она более или менее замаскирована разными побочными явлениями или несущественными подробностями»5.*
Социология, противопоставляемая истории, имеет свой особый предмет и метод. В трудах Кареева, посвященных вопросам методологии, социологии уделяется особенно значительное внимание. В этой связи следует указать на такие капитальные труды Кареева, как его докторская диссертация «Основные вопросы философии истории», а также — «Введение в изучение социологии» и особенно «Общие основы социологии».
Известно, что взгляды Кареева на социологию претерпели на всем протяжении его творчества определенную эволюцию, развиваясь в направлении большей конкретизации, что нашло выражение и в названии его основных трудов. Тем не менее общая их методологическая основа осталась неизменной и восходит к позитивизму Конта.
В самом общем виде Кареев определял социологию как науку, изучающую законы общества, хотя и подчеркивал, что сами эти законы отнюдь не тождественны тем, с которыми имеют дело естественные науки, а представляют собой скорее общие, более или менее определенные тенденции развития социальных процессов. «Социология,— писал он,— есть общая абстрактная наука о природе и генезисе общества, об основных его элементах, факторах и силах, об их взаимоотношениях, о характере процессов, в нем совершающихся, где бы и когда бы все это ни существовало и ни происходило»6. Вслед за Контом Кареев считал социологию наукой, интегрирующей наблюдения частных наук и изучающей не ту или иную конкретную категорию социальных явлений, а все эти явления в их совокупности и взаимодействии7. «Социология,— писал Кареев,— берет общество интегрально, имея в виду, что государство, право и народное хозяйство, обособленно взятые для изолированного изучения, существуют только в абстракте, что реально нет государства, в котором не было бы права и хозяйства, что нет хозяйства без государства и права и что нет, наконец, и последнего без первых двух» .
Методологической основой социологии Кареев считал позитивный метод, основную заслугу которого он усматривал в преодолении метафизических представлений прошлого, выработке единых принципов изучения природы и общества, определении пути, следуя по которому возможно открыть закономерности развития последнего.
Действительно, научная мысль XIX в. вплотную подошла к осознанию единства природы и человеческого общества, закономерности всех процессов, т. е. постоянных и неизменных отношений, регулирующих взаимодействие единовременно существующих и последовательно сменяющих друг друга групп явлений, наконец, причинности в смене этих явлений. «Вместе с теорией знания совокупность подобных истин,— писал Кареев,— составляет как бы теорию бытия (бытия, конечно, феноменального, т. е. существования явлений), образует своего рода общую философию мира без разделения его на материальную и духовную области и без подразделения последних на более частные категории явлений»9.