«Выставленное нами требование «возрождения естественного пра­ва»,— писал Петражицкий,— конечно, не значит, что мы должны исходить из тех посылок, из которых исходили представители есте- ственно-правовых учений, и применять их приемы мышления, а тем более придерживаться высказанных ими конкретных воззрений и тре­бований» . Речь шла о другом — об интерпретации положений есте­ственного права в контексте психологической теории права. Исходной посылкой для этого становилось представление о том, что «разные положения так называемого естественного права... представляют не что иное, как отражения и выражения интуитивно-правовых процессов в психике авторов». Согласно такой логике, нормы естественного права

• концентрированное выражение нравственного убеждения, представ­лений о справедливости .

Такой взгляд на естественное право, сложившийся у Петражицко­го, существенно отличался от его традиционного понимания как учения, основанного на фундаментальных принципах развития природы и общества и соответствующих им разумных (а потому и есте­ственных) воззрениях. Интерпретируя право как сугубо психологиче­ское учение, Петражицкий и естественное право наполнял соответ­ствующим содержанием. Его роль виделась ему в выработке и укреп­лении определенных нравственных норм, подавлении мотивов к негативным с этой точки зрения действиям, воспитании народной психики соответственно требованиям нравственности и спра­ведливости. В этом смысле учение Петражицкого о естественном праве многим обязано Руссо и тому пониманию справедливости, которое гос­подствовало во Франции в канун революции. При этом сам Пет­ражицкий не склонен был интерпретировать свое учение в более радикальном направлении и оставался достаточно умеренным в своих взглядах, проводя политическую программу кадетов. Этого нельзя ска­зать о его последователях и сторонниках, многие из которых (как, например, Рейснер) использовали его учение для обоснования рево­люционного преодоления старого («буржуазного») права и замены его новым («социалистическим»). Тот факт, что теория возрождения есте­ственного права была воспринята большинством юристов рассматрива­емого периода безотносительно к их политическим позициям и пристрастиям, явившись предметом как либерального, так и радикаль­ного истолкования, свидетельствует о том, что в обществе несомненно ощущалась объективная потребность в создании идеального права, нравственного идеала, на который можно было бы равняться в борьбе с существующими правовыми порядками. Именно в этом ключе можно понять широту распространения данной теории, корни которой обна­руживались в глубоком прошлом.

Критикуя точку зрения о том, что философские основы теории естественного права были созданы классической немецкой философией, Петражицкий прослеживает историю этой доктрины, указывая при этом на возможность наполнения ее самым разнообраз­ным политическим содержанием. «Проблема состоит в том,— писал Петражицкий, критически анализируя взгляды Иеринга,— чтобы найти существенные и общие свойства правовых явлений как таковых, как существующих, данных явлений самих по себе, независимо от то­го, что вызывает к жизни эти явления, что им предшествует, в ча­стности, независимо от того, что думают и желают те, которые способствуют созданию тех или иных правовых явлений» . Ключевой концепцией, которая выступает при таком подходе к истории мысли, является идея общей воли, дающая согласно воззрению Петражицкого, возможность психологической интерпретации права и нравственности. «Эта теория,— писал он,— постоянный спутник юриспруденции с древнейших времен по сей день. И это явление психологически вполне понятно. Эта теория годна для самых разнообразных функций»²³. В прошлом данная теория выполняла важные политические функции. В области политики права она имела два смысла, выступая в двух совершенно противоположных значениях. Так, у Гоббса это формула и обоснование радикального абсолютизма государственной власти, у

---

Руссо — формула радикального либерализма. В «Общественном дого­воре» Руссо это революционная формула, у Савиньи и Пухты — обос­нование консерватизма.

Для Петражицкого естественное право есть результат не столько сознательных усилий человеческого разума, сколько практической интуитивно-правовой юриспруденции. В этом состоит одна из причин того, что Петражицкий не мог принять учение Р. Иеринга о цели в праве, хотя во многом соглашался с ним в трактовке правовых явлений. Если мы обратимся к настоящим, современным социальным учреждениям, считал он, то станет очевидно, что важнейшие из них произошли не путем сознательного и целевого создания их людьми, а путем бессознательного зарождения и роста в силу бессознательной общественной и культурной жизни. Примерами таких постепенно сложившихся институтов могут служить институт частной собствен­ности, моногамный брак, нормы уголовного права и предшествующие им формы. В основе их возникновения — не сознательное устремление общества к созданию определенных организационных структур, а стихийное развитие социальных и правовых отношений, выработка инстинктивного влечения к известным формам жизнедеятельности. Приспособление это происходит путем накопления массы опыта, инстинктивного отвращения к одним поступкам или общественным явлениям, ведущим за собой вредные последствия (ложь, кража, обман), и кристаллизации уважения и симпатии к другим явлениям, ведущим в массе случаев к благим результатам (уважение к испол­нению заключенного договора, признание чужой собственности, подчинение авторитету старейшин и т. д.). Отсюда вера в необ­ходимость определенного рода поведения и соответствующих правил общежития, скрепляемая обыкновенно санкцией религии, с одной сто­роны; вера в запрещенность и безбожность другого рода поведения, возмущение и озлобленная реакция против соответствующих поступ­ков, с другой стороны. Не сознательный расчет относительно будущего отдельных умных людей, а коллективный, массовый опыт, воздействие уже совершившихся фактов в течение многих поколений на массовые чувства и инстинкты порождают, таким образом, предписания и за­прещения общежития.

В качестве примера такого пути формирования правовых норм мо­жет выступать римское право. Петражицкий являлся одним из круп­нейших знатоков римского права в России конца XIX—начала XX в. Еще в молодом возрасте он перевел и издал на русском языке книгу известного романиста Барона — «Система римского гражданского пра­ва», а затем посвятил ряд исследований влиянию римского права на последующее, в частности, современное ему гражданское право. Отметим, что сам интерес Петражицкого к проблемам содиологической и философской интерпретации римского права не является уникаль­ным. В России интерес к римскому праву возник сразу после про­ведения судебных реформ и в ходе пересмотра гражданского законо­дательства, когда эта проблема приобрела практическое значение. Вклад Петражицкого состоит главным образом в том, что он дал объяс­нение римского права с позиций теории возрождения естественного права и разработанной им психологической теории права. Его инте­ресовал поэтому прежде всего вопрос о возникновении римского права и его соответствии практическим запросам как в древности, так и в новое время. Вопреки многочисленным предшествующим комментато­рам римского права, видевшим в нем продукт сознательной деятель­ности ряда крупнейших юристов и последующих комментаторов, Петражицкий высказывает как раз противоположную идею о том, что римские юристы вовсе не осуществляли сознательную политику, осно­ванную на понимании и предвидении общественного значения созда­ваемых ими норм. Римское право понимается им как «выражение бессознательной, инстинктивной народной мудрости, как естественного продукта массового опыта» .

---

Очевидно, что здесь Петражицкий гораздо ближе подходит к воз­зрениям исторической школы права Савиньи и Пухты, исходившей как раз из представления о праве как выражении народного духа. Однако следует отметить, что для Петражицкого, как и для многих других сторонников возрождения естественного права, характерен был не столько возврат к какому-либо одному течению предшествующего времени, сколько попытка их синтеза на основе теории естественного права. Это направление, начало которому положил Иеринг, видело свою задачу в восстановлении естественного права как нравственного идеала, который, однако, сформировался исторически и приобрел столь широкое распространение и устойчивость именно потому, что отвечал фундаментальным потребностям общества, обобщал наилучшим обра­зом длительную практику его функционирования. «Поскольку же к этой функции примешивалось и более индивидуализированное твор­чество юриспруденции, как таковой, как особого класса народа, обла­дающего особыми воззрениями и техническими познаниями, то и здесь творческое значение следует приписать не столько пониманию функции и цели тех абстракций, которые называются институтами права, сколько классовому юридическому опыту, составляющему отра­жение больших масс конкретных, уже совершившихся species facte и их решений» .

Рассмотрение общей теории права Петражицкого позволяет увидеть, какое значение придавал он нравственному прогрессу чело­вечества, связывая с ним и изменение самого права. «Развитие права, как барометра этического состояния народа, обнаруживает, впрочем, отдельные колебания; подчас заметны кратковременные движения на­зад или более или менее продолжительные промежутки застоя; при современном общении народов легко возможны не мотивированные до­статочно этическою культурою народа скачки вперед путем заимство­вания. В случае диссонанса этической культуры народа и права неминуемо появляются такие или иные болезненные явления» . Таким образом, естественное право есть следствие исторического развития права и в то же время оптимальный инструмент регулирования социальных отношений путем постоянного соотнесения их с нравственным идеалом человечества.

На этой основе Петражицкий попытался создать особую юридиче­скую дисциплину — политику права, которая должна была обосновы­вать рациональное регулирование социально-правовых отношений в обществе. Будучи психическим явлением, право, в свою очередь, ока­зывается фактором, обусловливающим новые психические явления. В этом создании новых психических импульсов и состоит, по мнению Петражицкого, истинное назначение права как инструмента социаль­ного регулирования. Он различает несколько основных способов воз­действия права на общество: непосредственное психическое воздействие, состоящее в возбуждении или устранении тех или иных мотивов поведения индивидов; опосредованное воздействие на обще­ство, порождающее определенное состояние социальной психологии, настроений, наконец, этики народонаселения. Различаются два резуль­тата, к которым может привести воздействие права на общество: оно может вызвать деморализацию общества или, наоборот, способствовать его нравственному прогрессу. Достижение второй цели и преследует политика права, предложенная Петражицким, смысл которой состоит в том, чтобы стихийное и ненаучное воздействие права на общество сделать направленным и научным, стимулируя нравственный прогресс человечества. В качестве метода воздействия рекомендуются не­насильственные (т. е. чисто моральные) санкции. Во всяком случае политика права, говорит Петражицкий, должна иметь в виду, что уго­ловные угрозы являются весьма примитивным приемом психического воздействия, рассчитанным на грубые черты человеческого характера, и что задачи и идеал правовой политики состоят в переведении психо­логического правового концерта на более высокие струны человеческой души. В этом существо прогресса права; к этому направлена и тен­денция исторического развития.

---

Политика права разрабатывалась Петражицким в трех направ­лениях. Прежде всего она состоит в систематизации, унификации и рационализации самого законодательства, превращении его в эф­фективный инструмент социального развития. С этой целью ученый неоднократно обращался к проблеме кодификации права в странах Ев­ропы и в России. Отметим, что вопрос о кодификации права активно обсуждался в конце XIX в. в ряде стран, прежде всего в Германии, где он был связан с решением практической задачи — созданием обще­германского гражданского кодекса. Сходная проблема встала в Италии после ее объединения. В России гражданское уложение также *стало предметом дискуссий в связи с развитием гражданского общества в пореформенный период. Петражицкий, значительное время проведший в Германии и издавший там ряд своих трудов, весьма активно ком­ментировал кодификацию права там, рассматривая ее как возможный образец для подражания и пример осуществления политики права. «Современная наука гражданского права,— справедливо отмечает Пет­ражицкий,— развивается главным образом под предводительством и влиянием немецкой юриспруденции, которая в свою очередь опирается на продукт деятельности римской юриспруденции, на Corpus juris. Ес­тественно поэтому, что и новые лозунги, программы и направления в области цивилистики и даже отчасти науки права вообще в новое время создавались выдающимися германскими романистами (Савиньи, Иеринг). Впредь центром тяжести и фундаментом германской цивилистической юриспруденции сделается новое гражданское уло­жение» ⁷. Однако не следует думать, что Петражицкий оценивал кодификацию в Германии однозначно положительно. Более тою, он подвергал ее значительной критике, исходя прежде всего из представ­лений о задачах новой науки и практики — политики права. Основной недостаток кодификации нового и новейшего времени Петражиций ус­матривал в ее подражательном (по отношению к римскому праву) ха­рактере, который не позволяет на деле проводить рациональную реорганизацию социальных и экономических отношений. «Главнейшая и весьма преобладающая масса юридического материала, заключаю­щегося в новых гражданских уложениях, представляет продукт под­ражания, копирования и компилирования; но без изучения цивильно-политического значения оригинала. Основным оригиналом для копирования является римское право. Так было в начале появ­ления новых кодификаций, когда для составления компиляций не было еще других пособий в виде сделанных уже раньше компиляций (граж­данских кодексов), но то же повторяется и в новейшее время» . Таким образом, критике подвергается не естественное право вообще и не римское право в частности, а его использование в современной кодификации. Не случайно, иронизирует Петражицкий, обсуждаемый проект германского уложения получил название «маленький Виндшейд» по имени известного автора учебника римского права. По мнению Петражицкого, романистическая наука не исследовала римского права так, чтобы приготовить почву для сознательного и критического отношения законодателя к римским нормам, понять, что с точки зрения цивильной политики является рациональным, а что нет, в каком направлении должны проводиться необходимые изме­нения.

---

В области регулирования социальных отношений политика права способна также дать весьма много. Постоянно направляя мышление и поведение людей в определенное русло, стимулируя появление одних мотивов и сдерживая другие, разумная политика права способна цивилизовать общество и сделать его более нравственным. Это

---

Смотрите также файлы

• Kots_Ya_M_-_Sportivnaya_fiziologia_Uchebnik_dlya_institutov_fizicheskoy_kultury.doc

• Pravila_po_sportivnomu_orientirovaniyu_2017_goda.pdf

• Pravila_povedenia_zanimayuschikhsya_v_sportivnom_zale.docx

• Pravila_vida_sporta_quot_Sportivny_turizm_quot.doc

• Shashkova_I_M_Sportivnoe_pravo.pdf