Книга Милюкова, формулировавшая новый подход к одному из важнейших этапов русской истории, была высоко оценена совре­менниками. Вызвал споры и ее основной вывод: «Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы» . Споры эти продолжаются и в наше время, причем многие исследователи се­годня склоняются к принятию точки зрения Милюкова. В связи с этим часто игнорируется тот факт, что представления самого Милюкова о петровской реформе отнюдь не были неизменными и претерпели су­щественную модификацию с течением времени. Общая эволюция мировоззрения Милюкова от славянофильства к западничеству, анализ событий революции и последующей консолидации новой власти, про­деланный в эмиграции, привели Милюкова к выводу о закономерном характере реформ Петра и заставили его относиться более терпимо к личности преобразователя. Принципиальный вывод Милюкова, сде­ланный в 1925 г., состоял в утверждении того, что последующая история страны позволила понять истинное место реформ Петра, отделив необходимое в них от случайного⁹.

К этому времени можно отнести, вероятно, решительный поворот Милюкова к западничеству и преодоление его прежних славя­нофильских увлечений. В 1893 г. Милюков выступает с программной работой «Разложение славянофильства», представлявшей собой публичную лекцию, где решительной критике были подвергнуты воз­зрения крупнейших представителей неославянофильства — Данилев­ского, Леонтьева и Вл. Соловьева. Подвергая разбору основные положения старого и нового славянофильства, Милюков приходил к последовательно западническому выводу: «Истинное славя­нофильство... поекратило свое существование... Теперь оно умерло и не воскреснет»¹ . С этого времени Милюков наряду с П. Г. Виногра­довым становится лидером западнического крыла русской профессуры, выступающего против официальной идеализации древнерусских поряд­ков. Присуждение Милюкову премии им. С. М. Соловьева за книгу позволило ему с женой провести лето 1893 г. во Франции, где ученый приобрел многочисленные научные знакомства. В Париже состоялась его встреча с идеологом русского народничества П. JI. Лавровым, а также лидером украинского национального движения М. П. Драгома- новым, который произвел на него сильное впечатление. Состоявшийся тогда же короткий визит в Англию был предпринят с целью озна­комления Милюкова с методами организации самообразования.

Милюков и его соратники — Виноградов, Стороженко, Чупров, Ве­селовский и другие взялись за организацию так называемой «Комиссии по организации домашнего чтения», представлявшей собой центр по распространению культуры и просвещения среди широких масс насе­ления. В ноябре 1894 г. после чтения лекций в Нижнем Новгороде Милюков подвергся за них преследованию. Как явствует из «Прошения П. Н. Милюкова попечителю Московского учебного округа о разре­шении прочесть в Нижнем Новгороде цикл публичных лекций», срок, установленный для них, истекал лишь в 1895 г.¹¹, но к этому времени ученый оказался уже не у дел.

---

После того как Николай II объявил делегации земцев 17 января 1895 г. о несбыточности их мечтаний по поводу конституции и сох­ранении самодержавия в незыблемом виде, начались гонения на основ­ной оплот свободной мысли — университеты, что сыграло решающую роль в судьбе Милюкова. Как неблагонадежный ученый, он был отстранен от преподавательской деятельности, а затем и выслан из Москвы на два года. 23 февраля 1895 г. Милюкову было объявлено, что он немедленно должен выехать из Москвы в любой провинциаль­ный город по своему усмотрению. Вместе с семьей Милюков выехал в Рязань, где и находился до весны 1897 г. В бумагах Милюкова этого времени мы находим записи об археологических раскопках, конспекты литеоатуры по археологии, черновики собственных работ по этим те­мам . Был опубликован и ряд специальных исследований по архе­ологии. Продолжается и литературная деятельность Милюкова. Он сотрудничает в ряде ведущих журналов, сделавших его своим коррес­пондентом, пишет очерки об «идеалистах 30-х годов» (Станкевиче, Белинском и Герцене), опубликованные позднее в книге «Из истории русской интеллигенции»¹ . Но за внешне спокойным и неторопливым ходом жизни ученый продолжает напряженно размышлять и искать свой путь. Позднее он скажет, что период 1895—1905 гг. оказался решающим в его жизни, окончательно определив его судьбу.

Результатом длительной научной и педагогической работы явился новый капитальный труд Милюкова — «Очерки по истории русской культуры», который начал печататься с 1895 г. в журнале «Мир Божий», являвшемся органом легальных марксистов во главе с П. Б. Струве и М. И. Туган-Барановским. По словам Т. Рихи, труд Милюкова представлял собой «уникальную работу исторического синтеза», основной задачей которого было объяснить современность, исходя из тех ее предпосылок, которые можно обнаружить в прошлом. В этом отношении «Очерки» были несомненным разрывом с предше­ствующей традицией и символизировали отход Милюкова от чисто академической работы .

Известно, что труд Милюкова был задуман по аналогии с классическим сочинением Франсуа Гизо «История цивилизации во Франции». Однако современники отметили появление «Очерков* как важное событие отечественной общественной жизни. В «Очерках» П. Н. Милюкова чувствовалось, «кладется фундамент также какому- то направлению, какой-то идеологии, но общая позиция автора оста­валась критической, серединной, не склонявшейся ни к одному из намеченных направлений» . Здесь уместно обратиться к общей ха­рактеристике формирования взглядов П. Н. Милюкова на русский исторический процесс.

Продолжая магистральную тенденцию русской исторической на­уки, представленную государственной или юридической школой, Милюков в то же время совершенно по-новому решает поставленные ею вопросы. Именно эта вторая сторона дела была отмечена совре­менниками как характерный признак разрушения традиционной парадигмы объяснения фактов русской истории. Они указывали, например, что если в трудах Ключевского, признававшего все значение социальных и экономических условий исторической жизни, влияние юридической школы еще остается довольно заметным, то «в диссер­тации П. Н. Милюкова традиции "юридической школы" преодолены окончательно» .

---

Для такого вывода безусловно имелись определенные основания. Прежде всего Милюков подходит к историческому исследованию с принципиально иным научным мировоззрением. Он сознательно отбра­сывает как устаревшие всякие попытки «философского», точнее, ме­тафизического или телеологического объяснения истории в духе немецкой философии и ее русских последователей. Философия истории, согласно Милюкову, уже сыграла свою роль предшественницы современной научной социологии и должна прекратить свое сущест­вование, уступив место последней.

Принимая воззрения Г. Спенсера, Дж. Милля и О. Конта, Милю­ков придает решающее значение фактам и их социологическому осмыслению. В соответствии с такой позицией, справедливо сближа­емой современниками с позицией германского историка JI. фон Ранке, известного своей приверженностью к чисто фактографическому описанию прошлого, Милюков считал, что основная задача историка состоит в выявлении и критическом изучении фактов прошлого. Одна­ко он, в отличие от Ранке, не останавливался на этом. Следующим этапом работы', по мнению Милюкова, является социологическое осмысление фактов, т. е. выявление общего и особенного в них с целью открытия закономерности процессов исторического развития, изучения их стадий, а в конечном счете всей эволюции. «Такое широкое применение идеи закономерности,— поясняет ученый,— не­обходимо вытекает из современного взгляда на мир, точно так же, как идея целесообразности вытекала из старого мировоззрения. Мы принимаем закономерность исторических явлений совершенно не­зависимо от того, может ли история открыть нам эти искомые за­коны»¹⁷. Иными словами, закономерная связь явлений или, точнее, идея закономерности есть не столько реальное отношение, сколько иде­альный тип, вспомогательный инструмент познания. Поэтому Милю­ков не чужд в принципе формально-логических построений: он считал возможным, например, применение индуктивного и дедуктивного ме­тодов для раскрытия внутренних законов исторического развития. В этом отношении «Бэкон и Декарт стоят у колыбели его социологиче­ского анализа» .

Эти философские принципы оставались практически неизменными на всем протяжении творчества Милюкова, начиная с первых лет на­учной работы. Значительное число рукописей на философские темы, сохранившихся в фонде Милюкова, приходятся на студенческие годы, когда происходило формирование взглядов ученого. Наиболее харак­терным сочинением такого рода является разбор второго издания «Критики чистого разума» И. Канта 1878 г., в котором на первое ме­сто выдвигаются вопросы логики и гносеологии, причем делается попытка проследить историю этого вопроса, восходящую к Аристотелю . В этом отношении интересно также обращение Милю­кова к специальному разбору и конспектированию «Метафизики» Аристотеля и сочинений по логике²⁰. Отметим, что лекции по истории новой философии, читавшиеся в Московском университете в 1892 г., конспект которых имеется в фонде, делились на две части, первая из которых была посвящена Канту, а вторая — периоду развития философии после него, причем этот последний рассматривался глав­ным образом как возвращение к докантовской метафизике. Тем самым расцвет классической немецкой философии в лице Фихте, Шеллинга и Гегеля представал как реакционная антитеза критическому направ­лению. В соответствии с этим попытка Дюринга, Маха и Авенариуса возродить кантианство рассматривалась как позитивное научное на­правление . Можно констатировать, что именно в этом направлении

---

• к неокантианству и эмпириокритицизму, связанным с ними пос­троениям в области социологии и права, постепенно склонялся и П. Н. Милюков.

Другой стороной философских воззрений Милюкова является мно­гофакторная концепция социальной эволюции, согласно которой в развитии общества нельзя выделить какого-либо одного, решающего или главного фактора, а следует изучать меняющуюся роль каждого из действующих факторов. Наиболее развернутое обоснование данный подход нашел как раз в «Очерках по истории русской культуры», найдя отражение уже в структуре книги. В отличие от всех предшествующих обобщающих трудов такого рода труд Милюкова был построен не по хронологическому, а по логическому (проблемно-тематическому) принципу: после характеристики своего общего подхода автор пред­лагает рад «очерков», характеризующих последовательно «население», «экономический быт», «государственный строй (войско, финансы, уч­реждения)», «сословный строй», развитие церкви и веры, школы и образования, литературы и искусства. Сущность культурологической теории Милюкова, выразившаяся в его труде, состоит, следовательно, в отыскании основных параметров социальной эволюции, стадий роста отечественной цивилизации.

Ключевую роль при этом играет общая западническая ориентация Милюкова, исходившего из принципиального сходства основных тен­денций развития западноевропейской и русской истории. Такой подход несомненно открывал перспективную возможность установления типологически сходных черт эволюции России со странами Запада и в то же время давал возможность показать ее специфику, подчас весь­ма ощутимую и наводящую на мысль о значении азиатского компо­нента культуры, отсталости, необходимости ее преодоления. В этом отношении очень важна впервые сформулированная здесь Милюковым идея о связи науки и политики, положенная им затем в основу своей политической деятельности и позволяющая во многом объяснить ее. Как член данного общества, «социолог необходимо чувствует потреб­ность или обязанность прилагать свое знание к оценке окружающей его общественной деятельности. В большей или меньшей степени, сле­довательно,— своей деятельностью или даже просто своими мнениями

• он поневоле призван играть роль общественного деятеля» .

Наконец, третьей существенной особенностью подхода Милюкова к изучению исторического процесса является несомненное влияние на него исторического материализма или, скорее, экономического ма­териализма в той его постановке, которую можно найти в трудах П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановского и других так называемых ле­гальных марксистов²³. Практическое воплощение это нашло, как мы видели, уже в книге о государственном хозяйстве при Петре, но осо­бенно в «Очерках», где экономический фактор выступает как один из главных при изучении социальной эволюции.

---

Если проанализировать взгляды Милюкова в сравнении с основ­ными компонентами учения государственной школы, то мы обнаружим их фундаментальную общность. Подобно типичным представителям го­сударственной школы, Милюков большое внимание уделяет гео­графическому фактору русского исторического процесса, роли колонизации населением новых пространств, вызванной этими обсто­ятельствами стадиальной смещенности основных социальных процес­сов, наконец, связанной с этим особой роли государства в России. Действительно, как типичный государственник, Милюков считает го­сударство главным деятелем русской истории и в этом смысле противо­поставляет ей историю западную. Основными доводами при обосновании этой позиции оказываются, как ни странно, аргументы исторического материализма. «Дело в том,— объясняет он,— что в России государство имело огромное влияние на общественную организацию, тогда как на Западе общественная организация обус­ловила государственный строй. Этот тезис кажется на первый взгляд парадоксом. Он как будто противоречит той очень распространенной теории, что политический строй всякого государства должен быть «над­стройкой» над экономическим «фундаментом». Мы, однако, нисколько не отрицаем зависимости политической надстройки от экономического фундамента. Напротив, мы предполагаем лишний раз иллюстрировать эту зависимость на примере России. Именно элементарное состояние экономического «фундамента» вызвало у нас в России гипертрофию государственной «надстройки» и обусловило сильное обратное воз­действие этой надстройки на самый «фундамент» .

Сила государственности, считает Милюков, есть обратная сторона слабости и аморфности общества. Постоянное расширение территории страны, растущие задачи ее обороны вели к усилению государства, росту его вмешательства в жизнь общества. Отсюда интерпретация служилого государства, закрепощения и раскрепощения им сословий как следствия военно-финансовой необходимости. Вообще следует отметить, что указанный подход к русскому историческому процессу, представлявший во многом развитие взглядов Ключевского, вел к сос­редоточению внимания на проблеме соотношения и взаимодействия экономики и общества, которая стала центральной для социологиче­ской и исторической науки рассматриваемого времени. Достаточно в этой связи указать на тот факт, что не кто иной, как Макс Вебер сделал ее предметом своего главного труда «Хозяйство и общество» . Так что Милюков работал над вполне актуальной проблематикой и, кстати, в последующее время принял некоторые выводы Вебера, в том числе и по истории России. В то же время ясно, что Милюков, в отличие от германского мыслителя, не ставил своей задачей социологическое решение задачи и несколько упрощал дело, сводя его подчас к истории финансов ⁶.

---

Смотрите также файлы

• Kots_Ya_M_-_Sportivnaya_fiziologia_Uchebnik_dlya_institutov_fizicheskoy_kultury.doc

• Pravila_po_sportivnomu_orientirovaniyu_2017_goda.pdf

• Pravila_povedenia_zanimayuschikhsya_v_sportivnom_zale.docx

• Pravila_vida_sporta_quot_Sportivny_turizm_quot.doc

• Shashkova_I_M_Sportivnoe_pravo.pdf