Файл: Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993).doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.11.2020
Просмотров: 2809
Скачиваний: 14
Если современникам данная точка зрения Милюкова казалась разрывом со всей предшествующей историографической традицией, восходящей к Соловьеву, Кавелину и Чичерину, то сейчас мы должны констатировать, что подход Милюкова был скорее модификацией прежней концепции, ее верификацией на новом историческом (прежде всего историко-экономическом и этнографическом) материале, попыткой ее интерпретации с помощью нового (социологического) научного инструментария, а отнюдь не принципиальным разрывом. Мы увидим в дальнейшем, что с развитием взглядов Милюкова, особенно в послереволюционный период, основные контуры концепции государственной школы проступают в его творчестве еще более отчетливо, а иногда получают даже декларативный характер. Отметим, что и сам Милюков хорошо осознавал преемственность своих взглядов по отношению к предшественникам. Так, уже в своей вступительной лекции о юридической школе он подчеркивал, что это направление сошло со сцены, не будучи замененным никаким другим, равным ему по цельности и стройности. В «Воспоминаниях» эта мысль выражена еще более определенно.
Образ мыслей Милюкова, его влияние на широкие слои общества и особенно студенчество не могли не остаться без ответа со стороны властей. В конце 1896 г., после завершения расследования антиправительственной деятельности Милюкова, он был приговорен к годичному тюремному заключению в г. Уфе. Однако жене Милюкова удалось добиться замены тюрьмы высылкой за границу. Как раз в это время пришло приглашение из Болгарии занять кафедру, освободившуюся из-за смерти Драгоманова. Выехав за границу и проведя некоторое время в Швейцарии и Франции, Милюков отправился в Болгарию, где ему был оказан радушный прием и назначено жалованье, превышавшее то, которое полагалось местным профессорам. Лекции Милюкова в Софийском университете 1897 г. представляли собой «Обзор философско-исторических систем», в котором получили дальнейшее развитие его мысли о преодолении современной наукой «философии истории»27. Данный подход лег затем в основу известного труда Милюкова по русской историографии — «Главные течения русской исторической мысли»28.
Хотя Милюков читал лекции по-русски, он выучил болгарский язык и мог говорить со студентами, а также путешествовать по стране. Однако преподавательская деятельность Милюкова в Софийском университете продолжалась недолго. Он вновь вызвал подозрения полиции как своими связями с различными представителями русской революционной эмиграции, так и общим направлением мыслей. 6 декабря 1897 г., когда русская колония в Софии отмечала день рождения императора, Милюков не явился на торжественный прием к русскому послу в Болгарии Ю. П. Бахметеву, что было представлено как оскорбление государя. После того как в официальной ноте болгарским властям Бахметев потребовал увольнения Милюкова с профессорской должности, они вынуждены были сделать это, несмотря на очевидную неохоту. Оставшееся время ссылки Милюков провел в Болгарии, изучая эту страну и ее внешнюю политику. Он также получил возможность посетить Македонию, Албанию и другие территории, на которых уже вскоре суждено было завязаться одному из узлов международной политики. В 1899 г., по окончании ссылки, Милюков отправляется в Петербург, где его ждала активная политическая деятельность.
Вернувшись в Россию, Милюков застал там начало того процесса брожения, который затем привел к мощному взрыву революции 1905 г. Рассматривая деятельность и публицистику Милюкова данного периода под этим углом зрения, мы лучше поймем, как индивидуальные и неповторимые черты личной биографии лидера русского конституционализма отражают общие и во многом типичные для всех его представителей качества. Вынужденный обстоятельствами общественной жизни выбирать между двумя крайними полюсами — левым и правым, Милюков остановился как бы посередине. Он всегда стремился найти особый, третий путь, сочетающий в себе лучшие стороны двух других. Понятно, что в условиях революции такая позиция оказывается весьма шаткой и предстает как желание сидеть между двух стульев. Но суть дела заключается как раз в том, что революция, если понимать ее как фундаментальный социальный переворот, как раз и не являлась предметом устремлений Милюкова, не входила, так сказать, в его планы. Смысл всей его общественно-политической деятельности состоял именно в том, чтобы осуществить необходимые для страны перемены путем реформ сверху, без крови и насилия. Тот факт, что задача эта не удалась, не делает ее менее благородной.
Деятельность Милюкова в первые годы после приезда из ссылки отражает стремление либерально-демократических кругов общества к консолидации сил, оппозиционных самодержавной власти. В декабре 1900 г. Милюков произнес речь в честь П. Лаврова, получившую широкое признание. Вскоре последовали арест и заключение Милюкова в тюрьму, представлявшие собой ответную меру правительства на рост недовольства. Именно здесь был написан третий том «Очерков» и шла подготовка к лекциям. Заключение Милюкова прекратилось весьма неожиданно. Однажды вечером он был доставлен из тюрьмы прямо в МВД и оказался перед лицом самого министра, В. К. Плеве, пользовавшегося зловещей репутацией и не склонного к либерализму. ДеЛо было в том, что В. О. Ключевский, являвшийся преподавателем брата императора, сказал Николаю, что Милюков нужен для науки и поэтому должен быть освобожден. Этого оказалось достаточно, чтобы после рада вызовов, бесед и запугиваний Милюков в декабре 1902 г. был освобожден.
В 1903 г. Милюков впервые прибыл в Америку, В первый свой приезд, начиная с 23 июня 1903 г. и в течение последующих шести недель, Милюков читал курс лекций по теме «Русская цивилизация». Это был первый курс такого рода в Америке, а потому он привлек большое внимание публики. Хотя курс был задуман как краткое изложение важнейших положений «Очерков», он заметно отличался от них тем, что давал оценку многих текущих политических событий. Не случайно он был опубликован по-английски с характерным заглавием «Россия и ее кризисы» . Следующий визит в США был предпринят Милюковым в 1907—1908 гг., когда он был уже признанным лидером русского конституционализма и наиболее известным русским политическим деятелем за границей. На это время приходится пик его популярности в Америке, когда он был приглашен читать лекции
о «конституционном правлении в России», встречался с членами кабинета Рузвельта, сенаторами и конгрессменами . В этих новых лекциях Милюков давал, по существу, оценку событиям революции 1905 г. и весьма реалистично определял положение русского конституционализма по отношению как к правым силам (придворным кругам и бюрократии), так и левым (социалистам). Не случайно после его возвращения американские лекции Милюкова были инкриминированы ему черносотенцами как попытка подорвать авторитет России, принести в жертву иностранному капиталу ее интересы и даже территорию. Милюков был избит черносотенцами, а такие правые депутаты, как Гучков и Бобринский, вызвали его на дуэль. Левые газеты также весьма резко критиковали Милюкова. Попытаемся отыскать смысл такой негативной реакции на выступления лидера кадетов в тех идеях, с которыми он обратился к западной аудитории.
Действительно, анализ указанных сочинений Милюкова, равно как и его публицистики эпохи первой русской революции (опубликованной отчасти в книге «Год борьбы» ), позволяет сделать некоторые общие наблюдения о русском конституционализме и месте Милюкова в нем.
В данных условиях, будучи по преимуществу интеллигентским течением, русский конституционализм вынужден был значительно модернизироваться, перестроиться, избрать особые методы деятельности. Как хорошо показал ряд западных исследователей, в России, подобно Франции и некоторым другим западным государствам, необходимость состязаться с социалистами за массовую социальную опору приводила к сознательному отрицанию позиций классического либерализма прошлого, в частности по вопросам о государстве, его невмешательстве в экономику и социальные отношения. Это означало появление так называемого нового либерализма, виднейшими представителями которого в Европе были Гладстон, Клемансо и Ллойд-Джордж и который получил распространение в России, где его лидером стал П. Н. Милюков и возглавляемая им «Партия народной свободы». В этом и состоит коренное отличие воззрений Милюкова от ряда его выдающихся предшественников, крупнейшим из которых был, несомненно, Б. Н. Чичерин. Теоретическое обоснование новой концепции либерализма и конституционализма можно найти как раз в книге Милюкова «Россия и ее кризисы», где дается анализ как западной, так и русской практики демократического движения. Когда либерализм, писал Милюков, впервые появился в Европе как политическое течение, его острие было направлено против феодальных порядков, в защиту индивидуальных свобод. Выполнив свою первоначальную историческую задачу разрушения средневековых сословных перегородок, либерализм, чтобы идти вперед, должен перестроиться, условием чего является отказ от традиционных принципов невмешательства государства в общество и экономику. Осуществление социальных перемен путем парламентских реформ и есть цель движения. Соответственно изменения должны затронуть состав участников, организацию и практическую деятельность партии. Подобно тому, как новый либерализм Гладстона и Чемберлена в Англии не есть прежний либерализм Кобдена и Брайта, дворянский по преимуществу либерализм деятелей Великой реформы в России отличается, по Милюкову, от конституционализма новейшего времени, призванного объединить широкие общественные элементы для практической работы по созданию правового государства. В лице кадетской партии мы имеем дело с высшей формой организации всего русского либерализма.
Рассмотрение программы, организации и тактики русского либерализма кануна революции 1905 г. проведено в недавно вышедшем фундаментальном труде К. Ф. Шацилло . Мы остановимся поэтому лишь на тех основных вехах всего движения, которые непосредственно раскрывают политическую роль П. Н. Милюкова или характеризуют его взгляды этого периода. Важно подчеркнуть при этом, что программа конституционалистов в России, основанная на соблюдении права собственности и политических свобод индивидов, уже в силу этого могла быть осуществлена только при условии сохранения определенных правовых гарантий и институтов. Данной установке соответствует организация и вся практическая направленность движения. В отличие от партий, ставящих своей целью радикальные социальные перемены и подчинявших этому свою структуру, либерализм сознательно отстаивал принцип «минимума организации» и бюрократизации. В этом отношении весьма характерна вся история формирования кадетской партии и роль в ней Милюкова.
Только в канун 1905 г., когда процесс интеграции политических сил вошел в решающую фазу, конституционалисты провели ряд совещаний за границей, приведших к образованию в Швейцарии их первой формальной организации — Союза освобождения. Милюков был близок с основными деятелями Союза, однако первое его прямое участие в его работе относится лишь к сентябрю — октябрю 1904 г., когда он вместе со Струве, Богучарским и Долгоруковым представлял эту организацию на конференции оппозиционных групп в Париже и даже стал автором декларации, провозглашавшей общие цели либералов, социалистов и различных национальных групп. Вернувшись в Россию, Милюков в 1905 г. сблизился с группой земских конституционалистов, представленных прежде всего московской либеральной профессурой, среди которой выделялись давние знакомые Милюкова — М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, а также более молодые Ф. Ф. Кокошкин и П. И. Новгородцев. Все они были связаны с Московским университетом и отстаивали либеральные взгляды и западный вариант конституционализма, который рассматривался как модель политической организации для России. Данная группа, с которой связал свою политическую будущность Милюков, составила, по существу, мозговой центр партии кадетов, занимаясь преимущественно теоретической разработкой проблем конституционного права вообще и для России в частности. Достаточно сказать, что, например, Ко- кошкин, ставший ближайшим сотрудником Милюкова, был первоклассным специалистом по этим вопросам, хорошо знал западную, и прежде всего английскую, парламентскую практику, которую изучал непосредственно в Великобритании. Основным противником данной группы в рамках либерального движения являлась та часть освобож- денцев во главе с Д. Н. Шиповым, которая выступала за сохранение монархии в России и представляла собой зародыш будущей партии октябристов. Однако большинство земцев поддержало Милюкова, приобретшего к этому времени уже значительную популярность в широких кругах либеральной интеллигенции. Этому способствовала весьма энергичная деятельность Милюкова по пропаганде и популяризации идей конституционной демократии. В то же время, выступая перед широкими массами, Милюков понял, как писал позднее, что не обладает качествами демагога и должен апеллировать скорее к интеллигентной публике. Дело, однако, было сложнее: массы не могли воспринять программу Милюкова, которая была для них непонятна и чужда, относясь в то же время сочувственно к лозунгам крайне левых партий.
Во время октябрьской стачки, когда по всей стране шли митинги и столкновения населения с властями, в Москве 12—18 октября состоялся съезд представителей основных либеральных организаций — Союза земцев-конституционалистов и Союза освобождения, на котором была образована партия кадетов. Был избран ЦК из 30 человек, в число которых входили как земские деятели, так и представители интеллигенций. Вскоре на основе «Биржевых ведомостей» стал выходить печатный орган партии, за которым после ряда переименований с февраля 1906 г. утвердилось название «Речь». В качестве лидера партии Милюков играл большую роль в организации газеты и много писал для нее, выступая с оценкой текущих событий.
Главный вопрос, который встал с изданием Октябрьского манифеста для всех партий, состоял в определении отношения к этому правовому акту и провозглашенной им законодательной Думе. Манифест 17 октября подвергся резкой критике со стороны Милюкова за свой ограниченный и антидемократический характер. Избирательная кампания, проводившаяся на основании закона 11 декабря, также проходила в условиях, не вполне благоприятных для кадетов, партия которых еще только организовывалась и не могла развернуть широкую деятельность на местах. Несмотря на все это, по предложению Милюкова, было решено принять участие в выборах, хотя левая оппозиция выступала против этого. Данное решение, принятое затем вторым съездом партии в январе 1906 г., оказалось правильным и принесло кадетам победу на выборах в Думу, что отчасти объяснялось, впрочем, ее бойкотом со стороны левых партий. В результате «Партия народной свободы» (как стали именоваться кадеты после II съезда) стала реальной политической силой в стране, а ее лидер — П. Н. Милюков — признанным главой либерально-демократической оппозиции самодержавию. Тот факт, что Милюков не был избран депутатом Думы (поскольку был арестован во время проведения выборной кампании), не менял существа дела. По свидетельствам очевидцев, Милюков был вполне реальным лидером в Думе, поскольку ни одно значительное решение не принималось партией без консультаций с ним. Однако общий курс определялся отнюдь не одним Милюковым, а рождался в результате обсуждения его с другими видными лидерами — Петрун- кевичем, Кокошкиным, Винавером. Кроме того, следует отметить, что ЦК кадетской партии вообще включал таких крупнейших ученых своего времени, как, например, Вернадский, Гессен, Кизеветтер, Корнилов, Котляревский, Лучицкий, Петражицкий, Струве, Шерше- невич, каждый из которых представлял определенное научное направление. Если вспомнить, что наряду с Милюковым в ЦК входили такие лидеры, как Маклаков, Набоков, Родичев или глава левой оппозиции Мандельштам, то станет понятно, что основные решения являлись продуктом серьезного научного анализа и коллективного обсуждения. В связи с этим некоторые современники высказывали даже мысль о том, что Милюков был не столько лидером партии, сколько ее полномочным представителем. С таким взглядом, однако, нельзя согласиться, тем более что он исходит от В. А. Маклакова, являвшегося лидером правой фракции партии, а потому небеспристрастного в своих суждениях.