Файл: Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993).doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 05.11.2020

Просмотров: 2804

Скачиваний: 14

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.

Если современникам данная точка зрения Милюкова казалась раз­рывом со всей предшествующей историографической традицией, вос­ходящей к Соловьеву, Кавелину и Чичерину, то сейчас мы должны констатировать, что подход Милюкова был скорее модификацией прежней концепции, ее верификацией на новом историческом (прежде всего историко-экономическом и этнографическом) материале, попыт­кой ее интерпретации с помощью нового (социологического) научного инструментария, а отнюдь не принципиальным разрывом. Мы увидим в дальнейшем, что с развитием взглядов Милюкова, особенно в пос­лереволюционный период, основные контуры концепции государствен­ной школы проступают в его творчестве еще более отчетливо, а иногда получают даже декларативный характер. Отметим, что и сам Милюков хорошо осознавал преемственность своих взглядов по отношению к предшественникам. Так, уже в своей вступительной лекции о юридической школе он подчеркивал, что это направление сошло со сцены, не будучи замененным никаким другим, равным ему по цель­ности и стройности. В «Воспоминаниях» эта мысль выражена еще более определенно.

Образ мыслей Милюкова, его влияние на широкие слои общества и особенно студенчество не могли не остаться без ответа со стороны властей. В конце 1896 г., после завершения расследования антиправительственной деятельности Милюкова, он был приговорен к годичному тюремному заключению в г. Уфе. Однако жене Милюкова удалось добиться замены тюрьмы высылкой за границу. Как раз в это время пришло приглашение из Болгарии занять кафедру, осво­бодившуюся из-за смерти Драгоманова. Выехав за границу и проведя некоторое время в Швейцарии и Франции, Милюков отправился в Бол­гарию, где ему был оказан радушный прием и назначено жалованье, превышавшее то, которое полагалось местным профессорам. Лекции Милюкова в Софийском университете 1897 г. представляли собой «Обзор философско-исторических систем», в котором получили даль­нейшее развитие его мысли о преодолении современной наукой «философии истории»27. Данный подход лег затем в основу известного труда Милюкова по русской историографии «Главные течения рус­ской исторической мысли»28.

Хотя Милюков читал лекции по-русски, он выучил болгарский язык и мог говорить со студентами, а также путешествовать по стране. Однако преподавательская деятельность Милюкова в Софийском университете продолжалась недолго. Он вновь вызвал подозрения полиции как своими связями с различными представителями русской революционной эмиграции, так и общим направлением мыслей. 6 де­кабря 1897 г., когда русская колония в Софии отмечала день рождения императора, Милюков не явился на торжественный прием к русскому послу в Болгарии Ю. П. Бахметеву, что было представлено как оскор­бление государя. После того как в официальной ноте болгарским вла­стям Бахметев потребовал увольнения Милюкова с профессорской должности, они вынуждены были сделать это, несмотря на очевидную неохоту. Оставшееся время ссылки Милюков провел в Болгарии, изу­чая эту страну и ее внешнюю политику. Он также получил возмож­ность посетить Македонию, Албанию и другие территории, на которых уже вскоре суждено было завязаться одному из узлов международной политики. В 1899 г., по окончании ссылки, Милюков отправляется в Петербург, где его ждала активная политическая деятельность.


Вернувшись в Россию, Милюков застал там начало того процесса брожения, который затем привел к мощному взрыву революции 1905 г. Рассматривая деятельность и публицистику Милюкова данного периода под этим углом зрения, мы лучше поймем, как индивиду­альные и неповторимые черты личной биографии лидера русского конституционализма отражают общие и во многом типичные для всех его представителей качества. Вынужденный обстоятельствами обще­ственной жизни выбирать между двумя крайними полюсами левым и правым, Милюков остановился как бы посередине. Он всегда стремился найти особый, третий путь, сочетающий в себе лучшие сто­роны двух других. Понятно, что в условиях революции такая позиция оказывается весьма шаткой и предстает как желание сидеть между двух стульев. Но суть дела заключается как раз в том, что революция, если понимать ее как фундаментальный социальный переворот, как раз и не являлась предметом устремлений Милюкова, не входила, так сказать, в его планы. Смысл всей его общественно-политической де­ятельности состоял именно в том, чтобы осуществить необходимые для страны перемены путем реформ сверху, без крови и насилия. Тот факт, что задача эта не удалась, не делает ее менее благородной.

Деятельность Милюкова в первые годы после приезда из ссылки отражает стремление либерально-демократических кругов общества к консолидации сил, оппозиционных самодержавной власти. В декабре 1900 г. Милюков произнес речь в честь П. Лаврова, получившую широкое признание. Вскоре последовали арест и заключение Милю­кова в тюрьму, представлявшие собой ответную меру правительства на рост недовольства. Именно здесь был написан третий том «Очерков» и шла подготовка к лекциям. Заключение Милюкова прекратилось весьма неожиданно. Однажды вечером он был доставлен из тюрьмы прямо в МВД и оказался перед лицом самого министра, В. К. Плеве, пользовавшегося зловещей репутацией и не склонного к либерализму. ДеЛо было в том, что В. О. Ключевский, являвшийся преподавателем брата императора, сказал Николаю, что Милюков нужен для науки и поэтому должен быть освобожден. Этого оказалось достаточно, чтобы после рада вызовов, бесед и запугиваний Милюков в декабре 1902 г. был освобожден.

В 1903 г. Милюков впервые прибыл в Америку, В первый свой приезд, начиная с 23 июня 1903 г. и в течение последующих шести недель, Милюков читал курс лекций по теме «Русская цивилизация». Это был первый курс такого рода в Америке, а потому он привлек большое внимание публики. Хотя курс был задуман как краткое изло­жение важнейших положений «Очерков», он заметно отличался от них тем, что давал оценку многих текущих политических событий. Не слу­чайно он был опубликован по-английски с характерным заглавием «Россия и ее кризисы» . Следующий визит в США был предпринят Милюковым в 1907—1908 гг., когда он был уже признанным лидером русского конституционализма и наиболее известным русским политическим деятелем за границей. На это время приходится пик его популярности в Америке, когда он был приглашен читать лекции


о «конституционном правлении в России», встречался с членами кабинета Рузвельта, сенаторами и конгрессменами . В этих новых лекциях Милюков давал, по существу, оценку событиям революции 1905 г. и весьма реалистично определял положение русского конституционализма по отношению как к правым силам (придворным кругам и бюрократии), так и левым (социалистам). Не случайно после его возвращения американские лекции Милюкова были инкриминированы ему черносотенцами как попытка подорвать ав­торитет России, принести в жертву иностранному капиталу ее инте­ресы и даже территорию. Милюков был избит черносотенцами, а такие правые депутаты, как Гучков и Бобринский, вызвали его на дуэль. Левые газеты также весьма резко критиковали Милюкова. Попытаемся отыскать смысл такой негативной реакции на выступления лидера ка­детов в тех идеях, с которыми он обратился к западной аудитории.

Действительно, анализ указанных сочинений Милюкова, равно как и его публицистики эпохи первой русской революции (опубликованной отчасти в книге «Год борьбы» ), позволяет сделать некоторые общие наблюдения о русском конституционализме и месте Милюкова в нем.

В данных условиях, будучи по преимуществу интеллигентским те­чением, русский конституционализм вынужден был значительно мо­дернизироваться, перестроиться, избрать особые методы деятельности. Как хорошо показал ряд западных исследователей, в России, подобно Франции и некоторым другим западным государствам, необходимость состязаться с социалистами за массовую социальную опору приводила к сознательному отрицанию позиций классического либерализма прошлого, в частности по вопросам о государстве, его невмешательстве в экономику и социальные отношения. Это означало появление так называемого нового либерализма, виднейшими представителями кото­рого в Европе были Гладстон, Клемансо и Ллойджордж и который получил распространение в России, где его лидером стал П. Н. Милю­ков и возглавляемая им «Партия народной свободы». В этом и состоит коренное отличие воззрений Милюкова от ряда его выда­ющихся предшественников, крупнейшим из которых был, несом­ненно, Б. Н. Чичерин. Теоретическое обоснование новой концепции либерализма и конституционализма можно найти как раз в книге Милюкова «Россия и ее кризисы», где дается анализ как западной, так и русской практики демократического движения. Когда либе­рализм, писал Милюков, впервые появился в Европе как политическое течение, его острие было направлено против феодальных порядков, в защиту индивидуальных свобод. Выполнив свою первоначальную историческую задачу разрушения средневековых сословных перегоро­док, либерализм, чтобы идти вперед, должен перестроиться, условием чего является отказ от традиционных принципов невмешательства го­сударства в общество и экономику. Осуществление социальных пере­мен путем парламентских реформ и есть цель движения. Соответственно изменения должны затронуть состав участников, организацию и практическую деятельность партии. Подобно тому, как новый либерализм Гладстона и Чемберлена в Англии не есть прежний либерализм Кобдена и Брайта, дворянский по преимуществу либе­рализм деятелей Великой реформы в России отличается, по Милюкову, от конституционализма новейшего времени, призванного объединить широкие общественные элементы для практической работы по соз­данию правового государства. В лице кадетской партии мы имеем дело с высшей формой организации всего русского либерализма.


Рассмотрение программы, организации и тактики русского либе­рализма кануна революции 1905 г. проведено в недавно вышедшем фундаментальном труде К. Ф. Шацилло . Мы остановимся поэтому лишь на тех основных вехах всего движения, которые непосредственно раскрывают политическую роль П. Н. Милюкова или характеризуют его взгляды этого периода. Важно подчеркнуть при этом, что прог­рамма конституционалистов в России, основанная на соблюдении пра­ва собственности и политических свобод индивидов, уже в силу этого могла быть осуществлена только при условии сохранения определен­ных правовых гарантий и институтов. Данной установке соответствует организация и вся практическая направленность движения. В отличие от партий, ставящих своей целью радикальные социальные перемены и подчинявших этому свою структуру, либерализм сознательно отстаивал принцип «минимума организации» и бюрократизации. В этом отношении весьма характерна вся история формирования кадет­ской партии и роль в ней Милюкова.

Только в канун 1905 г., когда процесс интеграции политических сил вошел в решающую фазу, конституционалисты провели ряд со­вещаний за границей, приведших к образованию в Швейцарии их пер­вой формальной организации — Союза освобождения. Милюков был близок с основными деятелями Союза, однако первое его прямое участие в его работе относится лишь к сентябрю октябрю 1904 г., когда он вместе со Струве, Богучарским и Долгоруковым представлял эту организацию на конференции оппозиционных групп в Париже и даже стал автором декларации, провозглашавшей общие цели либе­ралов, социалистов и различных национальных групп. Вернувшись в Россию, Милюков в 1905 г. сблизился с группой земских конституционалистов, представленных прежде всего московской либе­ральной профессурой, среди которой выделялись давние знакомые Милюкова М. М. Ковалевский, С. А. Муромцев, а также более мо­лодые Ф. Ф. Кокошкин и П. И. Новгородцев. Все они были связаны с Московским университетом и отстаивали либеральные взгляды и за­падный вариант конституционализма, который рассматривался как мо­дель политической организации для России. Данная группа, с которой связал свою политическую будущность Милюков, составила, по су­ществу, мозговой центр партии кадетов, занимаясь преимущественно теоретической разработкой проблем конституционного права вообще и для России в частности. Достаточно сказать, что, например, Ко- кошкин, ставший ближайшим сотрудником Милюкова, был перво­классным специалистом по этим вопросам, хорошо знал западную, и прежде всего английскую, парламентскую практику, которую изучал непосредственно в Великобритании. Основным противником данной группы в рамках либерального движения являлась та часть освобож- денцев во главе с Д. Н. Шиповым, которая выступала за сохранение монархии в России и представляла собой зародыш будущей партии октябристов. Однако большинство земцев поддержало Милюкова, приобретшего к этому времени уже значительную популярность в широких кругах либеральной интеллигенции. Этому способствова­ла весьма энергичная деятельность Милюкова по пропаганде и популяризации идей конституционной демократии. В то же время, вы­ступая перед широкими массами, Милюков понял, как писал позднее, что не обладает качествами демагога и должен апеллировать скорее к интеллигентной публике. Дело, однако, было сложнее: массы не могли воспринять программу Милюкова, которая была для них не­понятна и чужда, относясь в то же время сочувственно к лозунгам крайне левых партий.


Во время октябрьской стачки, когда по всей стране шли митинги и столкновения населения с властями, в Москве 12—18 октября состоялся съезд представителей основных либеральных организаций Союза земцев-конституционалистов и Союза освобождения, на кото­ром была образована партия кадетов. Был избран ЦК из 30 человек, в число которых входили как земские деятели, так и представители интеллигенций. Вскоре на основе «Биржевых ведомостей» стал вы­ходить печатный орган партии, за которым после ряда переименований с февраля 1906 г. утвердилось название «Речь». В качестве лидера партии Милюков играл большую роль в организации газеты и много писал для нее, выступая с оценкой текущих событий.

Главный вопрос, который встал с изданием Октябрьского манифес­та для всех партий, состоял в определении отношения к этому пра­вовому акту и провозглашенной им законодательной Думе. Манифест 17 октября подвергся резкой критике со стороны Милюкова за свой ограниченный и антидемократический характер. Избирательная кам­пания, проводившаяся на основании закона 11 декабря, также про­ходила в условиях, не вполне благоприятных для кадетов, партия которых еще только организовывалась и не могла развернуть широкую деятельность на местах. Несмотря на все это, по предложению Милю­кова, было решено принять участие в выборах, хотя левая оппозиция выступала против этого. Данное решение, принятое затем вторым съез­дом партии в январе 1906 г., оказалось правильным и принесло ка­детам победу на выборах в Думу, что отчасти объяснялось, впрочем, ее бойкотом со стороны левых партий. В результате «Партия народной свободы» (как стали именоваться кадеты после II съезда) стала реаль­ной политической силой в стране, а ее лидер П. Н. Милюков признанным главой либерально-демократической оппозиции самодер­жавию. Тот факт, что Милюков не был избран депутатом Думы (пос­кольку был арестован во время проведения выборной кампании), не менял существа дела. По свидетельствам очевидцев, Милюков был вполне реальным лидером в Думе, поскольку ни одно значительное решение не принималось партией без консультаций с ним. Однако общий курс определялся отнюдь не одним Милюковым, а рождался в результате обсуждения его с другими видными лидерами Петрун- кевичем, Кокошкиным, Винавером. Кроме того, следует отметить, что ЦК кадетской партии вообще включал таких крупнейших ученых сво­его времени, как, например, Вернадский, Гессен, Кизеветтер, Корнилов, Котляревский, Лучицкий, Петражицкий, Струве, Шерше- невич, каждый из которых представлял определенное научное направ­ление. Если вспомнить, что наряду с Милюковым в ЦК входили такие лидеры, как Маклаков, Набоков, Родичев или глава левой оппозиции Мандельштам, то станет понятно, что основные решения являлись про­дуктом серьезного научного анализа и коллективного обсуждения. В связи с этим некоторые современники высказывали даже мысль о том, что Милюков был не столько лидером партии, сколько ее полномочным представителем. С таким взглядом, однако, нельзя согласиться, тем более что он исходит от В. А. Маклакова, являвшегося лидером правой фракции партии, а потому небеспристрастного в своих суждениях.