ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4017
Скачиваний: 7
581. Особенности ноксальной ответственности. Историческим происхождением
деликтных обязательств объясняются и особенности actiones noxales: эти иски о
возмещении ущерба или о выдаче причинивших ущерб животных или рабов,
предъявлялись не к собственнику животного или раба, а к тому, кто владел ими в
момент предъявления иска, и имели целью дать потерпевшему возможность либо
получить возмещение ущерба, если владелец животного или раба согласится
возместить ущерб, либо проявить свое чувство мести в отношении животного или
раба, если владелец животного или раба предпочтет выдать того или другого
потерпевшему.
Как ни значительны были следы исторического происхождения обязательств из
деликтов, однако со временем, наряду с исками, направленными на взыскание
poena, частного штрафа, заменившего древнейшую месть, появились и другие иски,
направленные на возмещение причиненных деликтом убытков в собственном смысле
слова. А Институции Юстиниана, вслед за Гаем, различают даже три вида исков из
деликтов: а) actiones poenales, штрафные иски; б) actiones rei persecutoriae, иски,
направленные на возмещение причиненного деликтом вреда, и в) actiones mixtae,
иски, направленные одновременно как на взыскание штрафа, так и на возмещение
убытков (Гай. 4. 6 - 9; I. 4. 6. 16 - 19) (см. п. 56). Однако значение этого деления
исков из деликтов на три категории представляется не вполне ясным. Можно сказать
с определенностью одно: юристы в отдельных случаях ссылаются на это деление
для того, чтобы оправдать отступление от тех начал, которым обязательства из
деликтов были подчинены в древнейшее время: так, переход иска к наследникам
потерпевшего обосновывается в отдельных случаях тем, что actio habet (continet) rei
persecutionem (D. 4. 2. 16, 2; D. 4. 7. 46). Тем же соображением обосновывается
отпадение иска против лиц, причинивших вред совместно с нарушителем, уже
возместившим потерпевшему убытки (D. 4. 2. 14. 15; D. 4. 3. 17), и т.п.
Несомненно и другое: весь ход развития римского права в области деликтов,
постепенный переход от некогда твердо фиксированной poena к возмещению
причиненных деликтом убытков ясно свидетельствует о возрастании роли денег в
римском хозяйстве, о развитии обмена, об усилении значения торговли. Однако от
с л е д о в с в о е г о и с т о р и ч е с к о г о п р о и с х о ж д е н и я р и м с к а я с и с т е м а д е л и к т о в н е
освободилась никогда, как не освободилось от них и римское договорное право.
Глава 40
ОТДЕЛЬНЫЕ ДЕЛИКТЫ
§ 161. Iniuria
582. Iniuria по древнему цивильному праву. Iniuria, посягательство на личность,
претерпевает, в качестве основания возникновения обязательств, значительные
изменения начиная с законов XII таблиц и вплоть до периода империи.
В з а к о н а х X I I т а б л и ц i n i u r i a - э т о п о с я г а т е л ь с т в о т о л ь к о н а т е л е с н у ю
неприкосновенность римского гражданина, и притом посягательство, выражающееся
в определенных, предусмотренных законом действиях, из которых каждое влечет за
собою отличные от других последствия. Законы XII таблиц знают три вида iniuria:
(1) Самую тяжкую степень составляет членовредительство, membrum ruptum,
которое влечет за собою мщение потерпевшего по началу: око за око, зуб за зуб
(talio), если не достигнуто соглашение между сторонами: si membrum rupsit ni cum eo
pacit talio esto.
(2) Вторую степень составляют менее тяжкие повреждения, os fractum, которые
влекут за собою уже только обязанность уплатить потерпевшему штраф в размере
300 ассов, если потерпевшим был свободный человек, и в размере 150 ассов, если
ранение причинено рабу.
(3) Наконец, третьей, наиболее легкой степенью iniuria было нанесение побоев (без
ранения), оскорбительных ударов и т.п. - verberatio, pulsatio - которые влекли за
собою обязанность нанесшего их уплатить штраф в 25 ассов.
Таким образом, в законах XII таблиц iniuria охватывает только посягательства на
телесную неприкосновенность, которые влекут за собою обязанность уплаты штрафа
в раз навсегда для отдельных видов iniuria установленном размере.
583. Iniuria по преторскому праву. Обе эти черты деликта iniuria были глубоко
изменены преторским правом. Из посягательства на физическую неприкосновенность
iniuria была превращена в деликт против личности вообще, в посягательство как на
телесную неприкосновенность, так и на личные нематериальные блага человека:
честь, семейные отношения и т.п. Некоторые исследователи (как, например, Иеринг)
отмечают двойственную функцию iniuria в той постановке, какую придало этому
деликту преторское право: "реалистическую", при помощи которой охранялась
физическая личность, и "идеальную", служившую делу защиты как нематериальных
личных благ, так и главным образом стоявших за ними имущественных интересов
господствующих групп, не находивших себе иного способа защиты в римской
системе деликтных обязательств.
Но претор не только значительно расширил понятие iniuria. Он соответственно
изменил и порядок ответственности за iniuria: вместо исков о взыскании твердо
установленных сумм штрафа была введена actio iniuriarum aestimatoria, по которой
с у м м а ш т р а ф а , п р и н а л и ч и и i n i u r i a a t r o x , в к а ж д о м о т д е л ь н о м с л у ч а е
устанавливалась претором, а в остальных случаях определялась судьей in iudicio.
584. Дальнейшее развитие iniuria. Дальнейшее развитие ответственности за iniuria
заключалось в том, что изданный во время диктатуры Суллы закон lex Cornelia de
iniuriis превратил в delicta publica отдельные виды физических посягательств на
личность и насильственное вторжение в чужое жилище: pulsare, verberare, vi
domum introire. Императорское законодательство распространило уголовную
о т в е т с т в е н н о с т ь и н а д р у г и е в и д ы i n i u r i a , и в к о н ц е к о н ц о в п р е д о с т а в и л о
п о т е р п е в ш е м у в о в с е х с л у ч а я х i n i u r i a п р а в о в ы б о р а м е ж д у a c t i o i n i u r i a r u m
aestimatoria и уголовным преследованием. Это последнее и стало, по свидетельству
Гермогениана, обычным последствием iniuria.
Таким образом, в исторической судьбе iniuria отражаются все основные черты
истории римских деликтов вообще: исторический путь poena от акта частной мести
ч е р е з д о б р о в о л ь н у ю , а о т ч а с т и и о б я з а т е л ь н у ю к о м п о з и ц и ю , к н а к а з а н и ю ,
налагаемому уголовным судом, и постепенный переход от крайне казуистической
характеристики состава деликта к более обобщенному его определению.
§ 162. Furtum
585. Содержание furtum. Своеобразен и интересен и второй известный уже законам
XII таблиц деликт; воровство, furtum. Основной деликт против собственности furtum
не совпадал, однако, с кражей в современном смысле. Его содержание было шире:
это был деликт против имущественных прав вообще.
Павел говорил, что -
furtum est contrectatio rei fraudulosa lucri faciendi gratia vel ipsius rei vel etiam usus
eius possessionisve (D. 47. 2. 1. 3).
(кража есть намеренное в целях создания для себя выгоды присвоение себе или
самой вещи, или даже пользования ею, либо владения.)
Таким образом, для наличия furtum нужно было намерение создать для себя
имущественную выгоду противоправным воздействием на чужую и, согласно
возобладавшему взгляду юристов, движимую вещь, нужен был animus furandi.
Н у ж н о б ы л о , ч т о б ы н а р у ш и т е л ь д е й с т в о в а л i n v i t o d o m i n o , т . е . п р о т и в в о л и
с о б с т в е н н и к а . Н о с а м а я c o n t r e c t a t i o м о г л а з а к л ю ч а т ь с я н е т о л ь к о в т а й н о м
похищении вещи, подобно современной краже, не только в присвоении найденной
вещи и не только в деянии раба, который, совершая побег, сам похищал себя у
господина (D. 47. 2. 61), но также и в действиях, которые в современном праве были
бы признаны присвоением, растратой или мошенничеством.
Более того, с некоторого времени наряду с furtum rei появился furtum usus, деликт,
заключавшийся в противоправном пользовании вещью, например со стороны
депозитария, принявшего вещь на хранение без права пользования ею со стороны
нанимателя или ссудополучателя, которые пользуются чужой вещью противно
договору найма или ссуды, а также furtum possessionis, заключавшийся в лишении
в л а д е н и я в е щ ь ю л и ц а , у п р а в о м о ч е н н о г о н а т а к о е в л а д е н и е , н а п р и м е р
залогодержателя по ручному залогу, добросовестного владельца, у которых вещь
должна быть отобрана не иначе как по суду, и т.п.
586. Furtum manifestum и nec manifestum. По законам XII таблиц furtum влек за
собой штрафной иск, actio furti, направленный на уплату двойной стоимости
похищенной вещи (in duplum), если это был furtum nec manifestum, т.е. когда вор не
был пойман с поличным.
При наличии же furtum manifestum, т.е. в случае, когда вор пойман с поличным, он
подвергался телесному наказанию. Этим наказанием могло быть даже немедленное
убийство вора в случаях вооруженной или ночной кражи. В остальных случаях
furtum manifestum магистрат отдает - addicit вора потерпевшему, и было спорно,
становился ли вор немедленно рабом потерпевшего или пребывал в течение 60 дней
в правовом положении iudicatus, т.е. должника, который в случае невыкупа его в
течение указанного срока третьим лицом мог быть продан в рабство trans Tiberim
(Гай. 3. 189).
С различиями в последствиях furtum nec manifestum и furtum manifestum связаны и
постановления законов XII таблиц о порядке производства обыска. Первый -
торжественный с соблюдением особых формальностей, обыск lance licioque влек за
собою ответственность, как за furtum manifestum лица, у которого украденная вещь
была обнаружена путем такого обыска. Второй вид обыска, производившегося без
соблюдения особых формальностей, но в присутствии свидетелей, влек за собою
ответственность по actio furti concepti in triplum, т.е. в размере тройной стоимости
похищенной вещи, лица, у которого эта вещь была обнаружена и которое вправе
было предъявить в порядке регресса actio furti oblati в том же размере к тому, у кого
вещь была им добросовестно приобретена.
На почве преторских реформ система штрафных исков из furtum изменилась: наряду
с actio furti nec manifesti in duplum, c actio furti concepti и actio furti oblati in triplum
претор, упразднив телесное наказание за furtum manifestum и приравнивавшиеся к
нему случаи, ввел для всех этих случаев три иска in quadruplum: actio furti manifesti
против вора, задержанного с поличным, actio furti non exhibiti против того, у кого
вещь была обнаружена путем обыска, и actio furti prohibiti против того, кто
сопротивлялся такому обыску.
Но уже задолго до времени Юстиниана actiones furti concepti, oblati, prohibiti, non
exhibiti отпали, и в праве Юстиниана сохраняется единый штрафной инфамирующий
иск actio furti против воров, пособников и укрывателей, направленный на взыскание
двойной стоимости вещи в случаях furtum nec manifestum и четверной в случаях
furtum manifestum. Этот иск может быть предъявлен не только собственником, но и
владельцем вещи, и detentor'ом, и вообще любым лицом, интересы которого
нарушены furtum'ом.
Существование наряду с штрафным иском actio furti также и actiones rei persecutoriae
обусловливалось простым и очевидным положением: воровство не может служить
о с н о в а н и е м в о з н и к н о в е н и я п р а в а с о б с т в е н н о с т и . П о э т о м у , н е з а в и с и м о о т
ответственности по actio furti, вор обязан возвратить похищенную вещь. Ее
возвращение обеспечивали на общих началах виндикации, actio ad exhibendum,
interdictum utrubi, а также иски из договоров, на основании которых вещью
обладало лицо, совершившее furtum usus: actio depositi directa, actio commodati
directa и т.п.
Но в тех случаях, когда предъявление этих исков было невозможно, как, например,
предъявление виндикации после гибели похищенной вещи, потерпевший вынужден
был ограничиться предъявлением actio furti. В целях ее восполнения и была
введена condictio furtiva, которую собственник похищенной вещи, но не другое
потерпевшее лицо, был вправе предъявить вместо виндикации. Явно противореча
о б щ и м н а ч а л а м , с о г л а с н о к о т о р ы м п р а в о с о б с т в е н н о с т и з а щ и щ а л о с ь н е
обязательственным, а вещным иском, condictio furtiva была вместе с тем чистой actio
rei persecutoria: в отличие от штрафной actio furti, этот иск прекращался не смертью,
a capitis deminutio ответчика, а равно и возмещением вреда одним из лиц, совместно
причинивших его, и не мог быть предъявлен в качестве actio noxalis.
§ 163. Damnum iniuria datum
587. Закон Аквилия. Есть основание думать, что наряду с iniuria и furtum как законы
XII таблиц, так и дальнейшее законодательство знали и другие деликты: деяния,
причинявшие другому лицу имущественный вред, но без наличия у делинквента
animus furandi, без намерения lucrum sibi faciendi. Отдельные случаи такой
ответственности были до известной степени обобщены плебисцитом, принятым по
инициативе трибуна Аквилия (время издания неизвестно) и получившим название
lex Aquilia. Ульпиан говорил:
Lex Aquilia omnibus legibus quae ante se de damno iniuriae loquae sunt, derogavit, sive
XII Tabulis, sive alia quae fuit: quas leges nune referre non est necesse (D. 9. 2. 1. pr.).
(Закон Аквилия отменил все предшествовавшие постановления о неправомерно
причиненном вреде, как законов XII таблиц, так и другие, на которые ныне нет
надобности ссылаться.)
Lex Aquilia состояла из трех глав.
(1) Первая устанавливала ответственность за убийство раба или животного.
(2) Вторая регулировала ответственность adstipulator'a за ущерб, причиненный
основному кредитору, stipulator'y, освобождением должника от обязательства.
(3) Третья определяла ответственность за ранение чужого раба или животного и за
уничтожение или повреждение чужой вещи.
Для ответственности за убийство или ранение раба или животного, а также за
уничтожение или повреждение чужой вещи нужно было наличие некоторых особых
условий.
( 1 ) В р е д д о л ж е н б ы л б ы т ь п р и ч и н е н c o r p o r e , н е п о с р е д с т в е н н о д е й с т в и е м
правонарушителя: для применения закона правонарушитель должен был убить
животное, а не причинить ему смерть, вызвав, например, испуг, побудивший
животное совершить смертельный прыжок в пропасть.
(2) Вред должен был быть причинен corpori, непосредственным материальным
воздействием на чужого раба, на чужое животное или вещь; таким вредом не
считалось, например, снятие оков с раба, который тем самым получал возможность
бежать от господина, или открытие клетки, из которой вылетела птица.
(3) Наконец, вред должен был быть причинен собственнику раба, животного или
вещи; других лиц, заинтересованных в неприкосновенности пострадавшего
имущества, lex Aquilia не охраняла.
Кроме того, причинение вреда должно было быть виновным. При этом требовался не
умысел, а небрежность, хотя бы и легкая. При наличии указанных условий вред
подлежал возмещению в размере высшей стоимости, какую убитый раб или
животное имели в последний до убийства год, и высшей стоимости, какую раненый
раб, или животное, либо поврежденная вещь имели в последний месяц до учинения
над ними деликта, а при деликте adstipulator'а - в размере суммы долга, от уплаты
к о т о р о г о д о л ж н и к б ы л о с в о б о ж д е н a d s t i p u l a t o r ' o м . С у м м а п о д л е ж а в ш е г о
в о з м е щ е н и ю у б ы т к а у д в а и в а л а с ь в с л у ч а е о т р и ц а н и я в и н о в н и к о м с в о е й
ответственности (crescit in duplum contra infitiantem).
588. Actio legis Aquiliae. Юстиниан, как и Гай, считал иск из lex Aquilia одновременно
actio poenalis и actio rei persecutoria. Штрафной характер иска проявлялся во
взыскании не действительно нанесенного ущерба, а высшей стоимости, раба,
животного или вещи в последний год или месяц перед совершением деликта, а
также в том, что подлежавшая возмещению сумма удваивалась в случае отрицания
ответчиком своей ответственности. Подобно штрафным искам, иск из lex Aquilia мог
предъявляться наряду с actiones rei persecutoriae. Этот иск мог предъявляться к
каждому из нескольких лиц, совместно причинивших вред; он предъявлялся в
качестве actio noxalis, если причинитель вреда был persona alieni iuris, прекращался
со смертью делинквента, наследники которого несли, однако, в период империи
ответственность в пределах своего обогащения.
589. Расширение сферы действия. Преторское право и практика применения lex
Aquilia юристами значительно расширили сферу действия этого закона: была
признана ответственность за вред, хотя бы он и не был damnum corpore corpori
datum. И если не вполне ясно, предоставлял ли претор во всех таких случаях actio
utilis, или для случаев, когда вред не был причинен corpori, был введен особый иск,
то несомненно, что иск из lex Aquilia стал со временем предоставляться наряду с
собственниками также и носителям ограниченных вещных прав на потерпевшего
раба или вещь, а равно и владельцам и даже detentor'aм и, наконец, кредиторам
собственника убитого или раненого раба или уничтоженной либо поврежденной
вещи. Таким образом, не выдвинув соответствующего общего правила, римское
право практически обеспечивало возмещение всякого вреда, виновно причиненного
чужому имуществу.
От практики применения lex Aquilia и ведут свое происхождение основные начала
деликтной ответственности в гражданских кодексах ряда капиталистических стран.
§ 164. Rapina
589-a. Rapina, грабеж, первоначально не выделялся из furtum, и грабитель должен
был отвечать как fur manifestus или как fur nec manifestus, в зависимости от того,
был ли он задержан при совершении деликта или нет. Практически это приводило к
т о м у , ч т о б о л ь ш е й ч а с т ь ю г р а б и т е л ь о т в е ч а л , к а к f u r n e c m a n i f e s t u s и б о
обыкновенно ему удавалось скрыться. В целях усиления репрессии грабежа претор
Лукулл в 76 г. до н.э. ввел особый иск actio vi bonorum raptorum, первоначально
чисто штрафной, а в праве Юстиниана - смешанный. Во всяком случае, по истечении
года со дня грабежа ответственность понижалась до простого возмещения убытков.
§ 165. Metus и dolus
590. Metus. Metus, угрозы, направленные на склонение другого лица к совершению
юридической сделки или действий фактического характера, стали признаваться
деликтом со времени введения претором Октавием, несколько ранее эдикта Лукулла
о r a p i n a о с о б о г о и с к а a c t i o q u o d m e t u s c a u s a . Э т о т и с к , н а п р а в л е н н ы й н а
возмещение in quadruplum причиненного угрозами вреда, принадлежал, однако, к
ч и с л у a c t i o n e s a r b i t r a r i a e ( п . 6 3 ) . О т в е т ч и к , д о б р о в о л ь н о в ы д а в и с т ц у п о
предложению судьи неправомерно полученное им, освобождался от ответственности.
Но в то же время actio quod metus causa могла быть предъявлена не только к лицу,
побудившему угрозами истца совершить определенные действия, но, вместо него, и
к другим лицам, получившим от этих действий какие-нибудь выгоды. К этим лицам
иск предъявляется in quadruplum полученного ими обогащения.
590-a. Dolus, обман, мошенничество вошел в ряд деликтов со времени введения
претором и известным юристом Gallus Aquilius 66 г. до н.э. инфамирующего иска actio
doli, направленного на простое возмещение причиненного обманом вреда. В
некоторых случаях для избежания инфамирующих последствий этого иска, actio doli
заменялась простой actio in factum. Вследствие недостаточной определенности
понятия actio doli под это понятие подводили весьма разнообразные отношения, и
actio doli так же, как и actio in factum, нередко использовалась юристами в случаях,
когда затруднительно было подыскать другой подходящий иск. Таким образом, иски
из dolus стали играть субсидиарную роль, значительно расширив область деликтной
ответственности.
§ 166. Fraus creditorum
591. Сделки in fraudem creditorum. Fraus creditorum - совершение должником