ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4017
Скачиваний: 15
276
§ 159. Развитие частных деликтов
575. Период частной мести.
Можно думать, что обязательства из деликтов исторически
предшествовали обязательствам из контрактов. И вполне вероятно, как то думают многие
историки римского права (Жирар, Покровский), что понятию обязательства из деликтов
предшествовала мысль об ответственности правонарушителя, выражавшейся в том, что он
обрекался мести потерпевшего. Лишь недавно начавшее крепнуть государство еще не брало на
себя воздействия на правонарушителя, оставляя право этого воздействия за потерпевшим. Это —
первая стадия развития правовых норм, относящихся к деликтам.
576. Период добровольных соглашений о замене частной мести возмещением вреда.
Совершенно понятно, однако, что скоро в интересах поддержания необходимого господствующим
классам спокойствия и порядка государство оказалось вынужденным определить с известной
степенью точности условия, при которых месть потерпевшего является правомерной и исключает
новую месть со стороны того, на кого она была направлена. А в то же время и по тем же
соображениям целесообразным оказалось и охранять соглашения правонарушителя с
потерпевшим, в силу которых потерпевший отказывался от частной мести, получая от нарушителя
определенное имущественное возмещение. Это вторая стадия развития обязательства из деликтов,
отражаемая законами XII таблиц в постановлениях о посягательствах на личность iniuria. Законы
XII таблиц допускают месть за членовредительство, membrum ruptum, если не состоялось
добровольное соглашение между сторонами: si membrum rupsit, ni cum eo pacit, talio esto.
577. Период композиций.
Следующая, третья стадия развития обязательств из деликтов
знаменуется установлением государством обязательных
композиций,
т.е. штрафов, которые
правонарушитель уплачивает потерпевшему, но которыми последний обязан удовлетвориться, не
прибегая уже к мести. Переход к этой стадии также находит себе выражение в законах XII таблиц:
уплата денежного штрафа может быть, как указано выше, установлена соглашением сторон в
случаях членовредительства, membrum ruptum, но она является единственным юридическим
последствием менее тяжких ранений, os fractum. Точно так же мщение может быть устранено
соглашением сторон о штрафе, если вор задержан с поличным, наоборот, только к уплате денеж-
ного возмещения присуждается вор, не задержанный с поличным.
578. Развитие понятие деликта.
Наконец, в последней стадии развития обязательств из
деликтов некоторые delicta privata становятся delicta publica.
Обостряющаяся классовая борьба и растущие противоречия внутри класса рабовладельцев
побуждают уже государство считать нарушающими не только частные, но и общегосударственные
интересы отдельные деяния, с которыми первоначально связывалось только удовлетворение
непосредственно потерпевшего лица или его семьи: убийство, а при определенных условиях и
некоторые насильственные действия и т.п. начинают преследоваться государством, независимо от
воли потерпевшего и влекут за собою наказание, налагаемое государством в порядке
осуществления уголовного правосудия.
§ 160. Характерные черты частных деликтов
579. Прекращение обязательства смертью правонарушителя.
Описанный ход
исторического развития, неразрывно связанный с обострением классовой борьбы в Риме, ростом
пауперизации низших слоев населения и все большей неустойчивостью власти господствующих
классов, сказался целым рядом черт на системе обязательств из частных деликтов в развитом
римском праве. Так, только историческим происхождением этих обязательств объясняется
правило о прекращении, по крайней мере некоторых из них, смертью потерпевшего и общее
правило о прекращении этих обязательств смертью правонарушителя, но не его capitis deminutio:
месть, по воззрению римлян, должна быть направлена на виновника правонарушения, но не на его
наследников, в то же время capitis deminutio, изменявшая правовое положение человека, не
отражалась на его физическом существовании, а только оно и было нужно для осуществления
мести.
580. Ответственность нескольких правонарушителей.
Только исконной идеей мести может
быть объяснено то, что в случае совместного совершения деликта несколькими лицами штрафной
иск мог быть предъявлен к каждому из них отдельно, что размер подлежавшего уплате штрафа в
ряде случаев значительно превышал размер убытков потерпевшего, что иски погашались краткой
277
годичной давностью: тот, кто не мстит тотчас же, предполагается простившим.
581. Особенности ноксальной ответственности.
Историческим происхождением деликтных
обязательств объясняются и особенности actiones noxales: эти иски о возмещении ущерба или о
выдаче причинивших ущерб животных или рабов, предъявлялись не к собственнику животного
или раба, а к тому , кто владел ими в момент предъявлении иска, и имели целью дать потерпевше-
му возможность либо получить возмещение ущерба, если владелец животного или раба согласится
возместить ущерб, либо проявить свое чувство мести в отношении животного или раба, если
владелец животного или раба предпочтет выдать того или другого потерпевшему.
Как ни значительны были следы исторического происхождения обязательств из деликтов,
однако со временем, наряду с исками, направленными на взыскание роепа, частного штрафа,
заменившего древнейшую месть, появились и другие иски, направленные на возмещение
причиненных деликтом убытков в собственном смысле слова. А Институции Юстиниана, вслед за
Гаем, различают даже три вида исков из деликтов: a) actiones poenales, штрафные иски; б) actiones
rei persecutoriae, иски, направленные на возмещение причиненного деликтом вреда, и в) actiones
nu'xtae, иски, направленные одновременно как на взыскание штрафа, так и на возмещение убытков
(Гай. 4. 6-9; I. 4. 6. 16-19)
(см. п. 56).
Однако, значение этого деления исков из деликтов на три
категории представляется не вполне ясным. Можно сказать с определенностью одно: юристы в
отдельных случаях ссылаются на это деление для того, чтобы оправдать отступление от тех начал,
которым обязательства из деликтов были подчинены в древнейшее время: так, переход иска к
наследникам потерпевшего обосновывается в отдельных случаях тем, что actio habet (continet) rei
persecutionem (D. 4. 2. 16, 2; D. 4. 7. 46). Тем же соображением обосновывается отпадение иска
против лиц, причинивших вред совместно с нарушителем, уже возместившим потерпевшему
убытки (D. 4. 2. 14. 15; D. 4. 3.17) и т.п.
Несомненно и другое: весь ход развития римского права в области деликтов, постепенный
переход от некогда твердо фиксированной роепа к возмещению причиненных деликтом убытков,
— ясно свидетельствует о возрастании роли денег в римском хозяйстве, о развитии обмена, об
усилении значения торговли. Однако, от следов своего исторического происхождения римская
система деликтов не освободилась никогда, как не освободилось от них и римское договорное
право.
Глава 40
ОТДЕЛЬНЫЕ ДЕЛИКТЫ
§161. lniuria
582. Iniuria по древнему цивильному праву.
Iniuria, посягательство на личность,
претерпевает, в качестве основания возникновения обязательств, значительные изменения,
начиная с законов XII таблиц и вплоть до периода империи.
В законах XII таблиц iniuria — это посягательство только на телесную неприкосновенность
римского гражданина и притом посягательство, выражающееся в определенных, предусмотренных
законом действиях, из которых каждое влечет за собою отличные от других последствия. Законы
XII таблиц знают три вида iniuria:
(1) Самую тяжкую степень составляет членовредительство, membrum ruptum, которое влечет за
собою мщение потерпевшего по началу: око за око, зуб за зуб (talio), если не достигнуто
соглашение между сторонами: si membrum rupsit ni cum eo pacit talio esto.
(2) Вторую степень составляют менее тяжкие повреждения, os fractum, которые влекут за собою
уже только обязанность уплатить потерпевшему штраф в размере 300 ассов, если потерпевшим
был свободный человек, и в размере 150 ассов, если ранение причинено рабу.
(3) Наконец, третьей наиболее легкой степенью iniuria было нанесение побоев (без ранения),
оскорбительных ударов и т.п. - verberatio, pulsatio -которые влекли за собою обязанность
нанесшего их уплатить штраф в 25 ассов.
Таким образом, в законах XII таблиц iniuria охватывает только посягательства на телесную
неприкосновенность, которые влекут за собою обязанность уплаты штрафа в раз навсегда для
278
отдельных видов iniuria установленном размере.
583. Iniuria по преторскому праву.
Обе эти черты деликта iniuria были глубоко изменены
преторским правом. Из посягательства на физическую неприкосновенность iniuria была
превращена в деликт против личности вообще в посягательство как на телесную
неприкосновенность, так и на личные нематериальные блага человека: честь, семейные отношения
и т.п. Некоторые исследователи (как например, Иеринг) отмечают двойственную функцию iniuria
в той постановке, какую придало этому деликту преторское право: «реалистическую», при
помощи которой охранялась физическая личность, и «идеальную», служившую делу защиты как
нематериальных личных благ, так и главным образом стоявших за ними имущественных
интересов господствующих групп, не находивших себе иного способа защиты в римской системе
деликтных обязательств.
Но претор не только значительно расширил понятие iniuria. Он соответственно изменил и
порядок ответственности за iniuria: вместо исков о взыскании твердо установленных сумм штрафа,
была введена actio iniuriarum aestimatoria, no которой сумма штрафа, при наличии iniuria atrox, в
каждом отдельном случае устанавливалась претором, а в остальных случаях определялась судьей
in iudicio.
584. Дальнейшее развитие iniuria.
Дальнейшее развитие ответственности за iniuria
заключалось в том, что изданный во время диктатуры Суллы закон lex Cornelia de iniuriis
превратил в delicta publica отдельные виды физических посягательств на личность и
насильственное вторжение в чужое жилище: pulsare, verberare, vi domum introire. Императорское
законодательство распространило уголовную ответственность и на другие виды iniuria, и в конце
концов предоставило потерпевшему во всех случаях iniuria право выбора между actio iniuriarum
aestimatoria и уголовным преследованием. Это последнее и стало по свидетельству Гермогениана
обычным последствием iniuria.
Таким образом, в исторической судьбе iniuria отражаются все основные черты истории римских
деликтов вообще: исторический путь роепа от акта частной мести через добровольную, а отчасти
и обязательную композицию, к наказанию, налагаемому уголовным судом, и постепенный
переход от крайне казуистической характеристики состава деликта к более обобщенному его
определению.
§ 162. Furtum
585. Содержание furtum.
Своеобразен и интересен и второй известный уже законам XII таблиц
деликт; воровство, furtum. Основной деликт против собственности furtum не совпадал, однако с
кражей в современном смысле. Его содержание было шире: это был деликт против
имущественных прав вообще.
Павел говорил, что —
furtum est contrectatio rel fraudulosa lucri faciendi gratia vel ipsius rei vel etiam usus eius
possessionisve (D. 47.2.1.3).-
кража есть намеренное в целях создания для себя выгоды
присвоение себе или самой вещи, или даже пользования ею, либо владения.
Таким образом, для наличия furtum нужно было намерение создать для себя имущественную
выгоду противоправным воздействием на чужую и, согласно возобладавшему взгляду юристов,
движимую вещь, нужен был animus furandi. Нужно было чтобы нарушитель действовал invito
domino, т.е. против воли собственника. Но самая contrectatio могла заключаться не только в тай-
ном похищении вещи, подобно современной краже, не только в присвоении найденной вещи и не
только в деянии раба, который, совершая побег, сам похищал себя у господина (D. 47. 2. 61), но
также и в действиях, которые в современном праве были бы признаны присвоением, растратой
или мошенничеством.
Более того, с некоторого времени наряду с furtum rei появился furtum usus, деликт,
заключавшийся в противоправном пользовании вещью, например, со стороны депозитария,
принявшего вещь на хранение без права пользования ею со стороны нанимателя или
ссудополучателя, которые пользуются чужой вещью противно договору найма или ссуды, а также
furtum possessions, заключавшийся в лишении владения вещью лица управомоченного на такое
владение, например, залогодержателя по ручному залогу, добросовестного владельца, у которых
вещь должна быть отобрана не иначе, как по суду и т.п.
279
586. Furtum manifestum и пес manifestum.
По законам XII таблиц furtum влек за собой
штрафной иск, actio furti, направленный на уплату двойной стоимости похищенной вещи (in
duplum), если это был furtum пес manifestum, т.е. когда вор не был пойман с поличным.
При наличии же furtum manifestum, т.е. в случае, когда вор пойман с поличным, он
подвергался телесному наказанию. Этим наказанием могло быть даже немедленное убийство вора
в случаях вооруженной или ночной кражи. В остальных случаях furtum manifestum магистрат
отдает — addicit вора потерпевшему, и было спорно, становился ли вор немедленно рабом
потерпевшего или пребывал в течение 60 дней в правовом положении iudicatus, т.е. должника,
который в случае невыкупа его в течение указанного срока третьим лицом, мог быть продан в
рабство trans Tiberim (Гай. 3. 189).
С различиями в последствиях furtum пес manifestum и furtum manifestum связаны и
постановления законов XII таблиц о порядке производства обыска. Первый — торжественный с
соблюдением особых формальностей, обыск lance licioque влек за собою ответственность, как за
furtum manifestum лица, у которого украденная вещь была обнаружена путем такого обыска.
Второй вид обыска, производившегося без соблюдения особых формальностей, но в присутствии
свидетелей, влек за собою ответственность по actio furti соnсерti in triplum, т.е. в размере тройной
стоимости похищенной вещи, лица, у которого эта вещь была обнаружена и которое вправе было
предъявить в порядке регресса actio furti oblati в том же размере к тому, у кого вещь была им
добросовестно приобретена.
На почве преторских реформ система штрафных исков из furtum изменилась: наряду с actio furti
пес manifesti in duplum, с actio furti concepti и actio furti oblati in triplum претор, упразднив телесное
наказание за furtum manifestum и приравнивавшиеся к нему случаи, ввел для всех этих случаев три
иска in quadruplum: actio furti manifesti против вора, задержанного с поличным, actio furti поп
exhibiti против того, у кого вещь была обнаружена путем обыска, и actio furti prohibiti против того,
кто сопротивлялся такому обыску.
Но уже задолго до времени Юстиниана actiones furti concepti, oblati, prohibiti, non exhibiti
отпали, и в праве Юстиниана сохраняется единый штрафной инфамирующий иск actio furti против
воров, пособников и укрывателей, направленный на взыскание двойной стоимости вещи в
случаях furtum пес manifestum и четверной в случаях furtum manifestum. Этот иск может быть
предъявлен не только собственником, но и владельцем вещи, и detentor'ом, и вообще любым
лицом, интересы которого нарушены furtum'ом.
Существование наряду с штрафным иском actio furti также и actiones rei persecutoriae
обусловливалось простым и очевидным положением: воровство не может служить основанием
возникновения права собственности. Поэтому, независимо от ответственности по actio furti, вор
обязан возвратить похищенную вещь. Ее возвращение обеспечивали на общих началах
виндикации, actio ad exhibendum, interdictum utrubi, а также иски из договоров, на основании
которых вещью обладало лицо, совершившее furtum usus: actio depositi directa, actio commodati
directa и т.п.
Но в тех случаях, когда предъявление этих исков было невозможно, как, например,
предъявление виндикации после гибели похищенной вещи, потерпевший вынужден был
ограничиться предъявлением actio furti. В целях ее восполнения и была введена condictio furti va,
которую собственник похищенной вещи, но не другое потерпевшее лицо, был вправе предъявить
вместо виндикации. Явно противореча общим началам, согласно которым право собственности
защищалось не обязательственным, а вещным иском, condictio furtiva была вместе с тем чистой
actio rei persecutoria: в отличие от штрафной actio furti, этот иск прекращался не смертью, a capitis
deminutio ответчика, а равно и возмещением вреда одним из лиц, совместно причинивших его, и
не мог быть предъявлен в качестве actio noxalis.
§ 163. Damnum iniuria datum
587. Закон Аквилня.
Есть основание думать, что наряду с iniuria и furtum как законы XII
таблиц, так и дальнейшее законодательство знали и другие деликты: деяния, причинявшие
другому лицу имущественный вред, но без наличия у делинквента animus furandi, без намерения
lucrum sibi faciendi. Отдельные случаи такой ответственности были до известной степени
обобщены плебисцитом, принятым по инициативе трибуна Аквилия (время издания неизвестно) и
получившим название lex AquiHa. Ульпиан говорил:
280
Lex Aquilia omnibus leglbus quae ante se de damno iniuriae locutae sunt, derogavit, sive XII
Tabulfs, sjve alia quae fuit: quas teges nunc referre non est necesse (D. 9.2.1. pr.). -
Закон Аквилия
отменил все предшествовавшие постановления о неправомерно причиненном вреде, как
законов XII таблиц, так и другие, на которые ныне нет надобности ссылаться.
Lex Aquilia состояла из трех глав:
(1) Первая устанавливала ответственность за убийство раба или животного.
(2) Вторая регулировала ответственность adstipulator'a за ущерб, причиненный основному
кредитору, stipulator'y, освобождением должника от обязательства.
(3) Третья определяла ответственность за ранение чужого раба или животного и за
уничтожение или повреждение чужой вещи.
Для ответственности за убийство или ранение раба, или животного а также за уничтожение или
повреждение чужой вещи нужно было наличие некоторых особых условий:
(1) Вред должен был быть причинен сотроге, непосредственно действием правонарушителя:
для применения закона правонарушитель должен был убить животное, а не причинить ему смерть,
вызвав, например, испуг побудивший животное совершить смертельный прыжок в пропасть.
(2) Вред должен был быть причинен corpori, непосредственным материальным воздействием на
чужого раба, на чужое животное или вещь; таким вредом не считалось, например, снятие оков с
раба, который тем самым получал возможность бежать от господина, или открытие клетки, из
которой вылетела птица.
(3) Наконец, вред должен был быть причинен собственнику раба, животного или вещи; других
лиц, заинтересованных в неприкосновенности пострадавшего имущества, lex Aquilia не охраняла.
Кроме того, причинение вреда должно было быть виновным. При этом требовался не умысел, а
небрежность, хотя бы и легкая. При наличии указанных условий вред подлежал возмещению в
размере высшей стоимости, какую убитый раб или животное имели в последний до убийства год,
и высшей стоимости, какую раненый раб, или животное, либо поврежденная вещь имели в
последний месяц до учинения над ними деликта, а при деликте adstipulatora - в размере суммы
долга, от уплаты которого должник был освобожден adstipulator'ом. Сумма подлежавшего
возмещению убытка удваивалась в случае отрицания виновником своей ответственности (crescit in
duplum contra infitiantem).
588. Actio legis Aquiliae.
Юстиниан, как и Гай, считал иск из lex Aquilia одновременно actio
poenalis и actio rei persecutoria. Штрафной характер иска проявлялся во взыскании не
действительно нанесенного ущерба, а высшей стоимости, раба, животного, или вещи в последний
год или месяц перед совершением деликта, а также в том, что подлежавшая возмещению сумма
удваивалась в случае отрицания ответчиком своей ответственности. Подобно штрафным искам,
иск из lex Aquilia мог предъявляться наряду с actiones rei persecutoriae. Этот иск мог предъявляться
к каждому из нескольких лиц совместно причинивших вред; он предъявлялся в качестве actio
noxalis если причинитель вреда был persona alieni iuris, прекращался со смертью делинквента,
наследники которого несли, однако, в период империи, ответственность в пределах своего
обогащения.
589. Расширение сферы действия.
Преторское право и практика применения lex Aquilia
юристами значительно расширили сферу действия этого закона: была признана ответственность за
вред, хотя бы он и не был damnum согроге corpori datum. И если не вполне ясно, предоставлял ли
претор во всех таких случаях actio utilis, или для случаев, когда вред не был причинен corpori, был
введен особый иск, то несомненно, что иск из lex Aquilia стал со временем предоставляться наряду
с собственниками также и носителям ограничейных вещных прав на потерпевшего раба или вещь,
а равно и владельцам и даже detentor'ам и наконец кредиторам собственника убитого или раненого
раба или уничтоженной либо поврежденной вещи. Таким образом, не выдвинув соответствующего
общего правила, римское право практически обеспечивало возмещение всякого вреда, виновно
причиненного чужому имуществу.
От практики применения lex Aquilia и ведут свое происхождение основные начала деликтной
ответственности в гражданских кодексах ряда капиталистических стран.
§ 164. Rapina
589-а.
Rapina, грабеж, первоначально не выделялся из furtum, и грабитель должен был отвечать