ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2020
Просмотров: 2939
Скачиваний: 59
как переходу через обращение к действительности. По его мнению, перевод и интерпретация - это две
разновидности одного и того же процесса и их различение делает необходимым введение какого-то
родового понятия, обозначающего перевод в целом. В качестве наименования такого понятия должен
выступать термин «семиотика».
Обоснованию этого положения посвящена вторая часть книги А.Людсканова. Семиотика изучает
знаковые системы и процессы коммуникации» осуществляемые при помощи таких систем-кодов.
Коммуникация оказывается возможной благодаря тому, что знаки способны репрезентировать
определенную информацию для ее участников. Эта информация формируется в их сознании путем
сопоставления знаков со знаниями - фактами, хранящимися в их долговременной памяти. Такие знания
представляют собой своеобразный язык-посредник, с помощью которого интерпретируется сообщение.
При этом эта интер-
120
претация, или понимание сообщения, может быть трех видов: референтное, то есть осознание
реальности, стоящей за сообщением; содержательное, то есть осознание концептуальной информации в
сообщении; и формальное, то есть осознание соотношения между разными знаками или сообщениями.
С семиотической точки зрения перевод выступает как ряд кодовых преобразований. Сначала переводчик
воспринимает оригинал, декодирует его, переводя его на свой язык-посредник, затем с этого языка он
преобразует сообщение на язык перевода и кодирует его в текст перевода. Таким образом
осуществляется межъязыковая коммуникация, то есть коммуникация между людьми, владеющими
разными языковыми кодами. Цель перевода совпадает с целью межъязыковой коммуникации, а целью
коммуникации является передача информации. Иначе говоря, перевод - это средство межъязыковой
коммуникации. Коммуникация носит языковой характер, то же самое относится и к средству
коммуникации, поэтому любой перевод - это всегда языковое действие.
Любая коммуникация заключается в преобразовании знаков при сохранении выражаемой этими знаками
информации. Подобный процесс имеет место при любых видах таких преобразований: запись устной
речи или музыки на магнитную ленту и последующее воспроизведение записанного, преобразование
световых импульсов в зрительное восприятие, преобразование обычной цифровой записи в двоичную (64
= 1000000), преобразование воспринимаемой информации для хранения в долговременной памяти и т.п.
Перевод с одного языка на другой также должен рассматриваться как один из видов семиотического
процесса, поскольку и здесь происходит преобразование кода при сохранении инварианта информации.
Таким образом, не только утверждается единая основа всех видов перевода - литературного и
технического, «человеческого» и машинного, - но этот феномен входит в огромный ряд других
семиотических процессов.
Такой широкий подход к предмету теории перевода, с одной стороны, раскрывает весьма существенные
особенности переводческого процесса, а с другой стороны, подчеркивает важность его теоретического
осмысления, так как изучение перевода может пролить свет на многочисленные семиотические процессы
в самых различных сферах.
Исходя из указанных предпосылок, А.Людсканов считает, что теория перевода должна развиваться как
особая ветвь семиотики. Предлагается различать «универсальную теорию перевода», являющуюся
частью общей семиотики, «общую теорию перевода», основанную на лингвистике, которая
рассматривается как семиотика естественных языков, и «специальные теории перевода», описывающие
преобразования между субкодами естественных языков, между естественными и искусственными
языками и языками машинного программирования.
121
Последние две части книги посвящены описанию особенностей «человеческого» и машинного перевода.
Рассмотрение перевода с одного естественного языка на другой А.Людсканов начинает как бы «от
противного»: он сначала обращается к проблеме перевода с искусственных языков. Отмечается, что для
искусственного кода характерно однозначное и постоянное соотношение между символом и
приписываемым ему значением. Эти значения могут быть точно указаны в соответствующем списке или
кодовой книге. В искусственном языке -коде полностью отсутствуют такие явления, как полисемия,
синонимия, омонимия, полиструктурность и т.п. нарушения однозначного соотношения между знаком и
обозначаемым. В сообщении, составленном из таких знаков, каждый знак сохраняет свое значение и его
интерпретация не зависит от других знаков и от его места в сообщении. Поэтому единицы двух
искусственных языков могут быть поставлены в строгое соотношение друг с другом.
Отсюда следуют важные выводы:
1. Для понимания сообщения, составленного из единиц искусственного языка, достаточно опознания
формы этих единиц.
2. Исходные данные из описания кода дают всю необходимую информацию для понимания и перевода
такого сообщения.
3. Для осуществления понимания и перевода не требуется дополнительной информации.
4. Не требуется поэтому проводить анализ за пределами отдельной единицы (учитывать окружающий
контекст) или учитывать глубинный (семантический) или референтный уровень сообщения.
5. Нет проблемы синтеза при переводе, поскольку идентификация формы знака уже определяет его
эквивалент в другой кодовой системе.
6. Перевод носит нетворческий, механический характер. Совершенно иначе обстоит дело с
естественными языками. В них
отсутствует однозначное соотношение между знаком и его значением. Для них характерны синонимия,
полисемия, омонимия и другие отклонения от однозначности. Вследствие этого для понимания
сообщения на естественном языке необходим предварительный анализ его содержания с использованием
дополнительной информации, получаемой на различных уровнях и выходящей за пределы самой
интерпретируемой единицы.
Таким образом, понимание сообщения как первый этап переводческого процесса основывается на
базовой информации о значении языковых единиц, зафиксированной в описании кода и дополнительной
информации, получаемой в результате анализа.
Совокупность этих информационных комплексов А.Людсканов называет «обязательной переводческой
информацией». Он считает это
122
понятие центральным в теории перевода. По его мнению, подобная информация представляет собой
объективную величину, которая может быть определена до начала переводческого процесса. Теория
перевода должна установить состав и объем обязательной переводческой информации, которые будут
различны для разных пар языков и для разных субкодов языка, его функциональных стилей и жанров. И
сделать это она может на основе анализа формы и значения знака, глубинно-семантического и
референтного уровня сообщения. Такой анализ всегда связан с необходимостью выбора. Процесс
перевода с одного естествен-. ного языка на другой носит поэтому селективный, творческий характер. На
его первом этапе происходит сопоставление знаков с языком-посредником, который хранится в памяти
переводчика или материализован в словарях, правилах, книгах и других справочниках. Информация,
полученная в результате анализа лингвистических и экстралингвистических факторов, существует также
в виде кода-языка-посредника в сознании переводчика. Таким образом, первый этап переводческого
процесса - этап анализа - может быть охарактеризован как перевод с естественного «входного» языка на
язык-посредник.
Переходя ко второму этапу перевода - этапу синтеза, - А.Людсканов указывает, что он может
рассматриваться как перевод с языка-посредника на другой естественный язык - язык «выхода». И здесь
переводчик использует необходимую для синтеза информацию, которая, по мнению А.Людсканова,
совпадает с информацией, полученной на этапе анализа и фиксированной в языке-посреднике. Эта
информация является результатом формального, семантического и референтного анализа. Формальный
анализ позволяет выбрать означающее, и в этом отношении мы имеем ту же ситуацию, что и при
переводе с искусственных языков. Но семантический и референтный анализ позволяет определить
означаемое, но не определяет однозначно означающее, то есть выбор знаков в языке перевода. Проблема
синтеза и заключается в выборе означающего для одинакового означаемого, а иногда и иного
означаемого для одинакового референта. Эту проблему нельзя решить на уровне означающих, поэтому,
хотя кажется, что переводчик передает средство одного языка при помощи средства другого языка, на
самом деле он передает функцию исходного средства, выбирая для этого средство в другом языке,
выполняющее ту же функцию. (При этом под функцией понимается способность языкового средства
вызывать у адресата определенное интеллектуальное или эмоциональное переживание.) Сохранение
подобной функции и составляет инвариант перевода, а ее определение и выбор соответствующих средств
носят творческий характер.
В этой связи А.Людсканов не соглашается с распространенным мнением, что, поскольку количество
формальных соответствий боль-
123
ше в одних жанрах (научно-технический перевод), чем в других (художественный перевод), степень
точности перевода может быть различна. Он указывает, что точность перевода заключается в сохранении
функционального инварианта, а это требование остается неизменным при любом соотношении
означающих.
Такая функциональная эквивалентность обязательна для всех видов перевода. А.Людсканов полагает,
что цель перевода всегда совпадает с целью коммуникации: передать инвариантную информацию, и
поэтому его точность всегда функциональна. .Поскольку при существующем уровне развития
языкознания, литературоведения, эстетики и других наук невозможно заранее регламентировать все
факторы, от которых зависит определение необходимой информации, выбор варианта перевода при
естественных языках носит творческий характер во всех видах перевода. В связи с этим А.Людсканов
вновь решительно выступает против противопоставления художественного перевода другим видам
перевода, настаивая на том, что в их основе лежат общие закономерности.
Последняя часть книги посвящена проблемам машинного перевода. Рассмотрев основную проблематику
машинного перевода и кратко охарактеризовав некоторые теоретические работы в этой области,
А.Людсканов указывает на принципиальную возможность формализации и алгоритмизации
переводческого процесса и в то же время на огромные теоретические и практические трудности,
связанные с реализацией этой задачи. И здесь он подчеркивает единство переводческой деятельности,
подчеркивая, что научное изучение различных аспектов «человеческого» перевода и развитие смежных
лингвистических дисциплин позволяют продвинуться вперед и в области передачи части переводческих
функций компьютеру.
Работа А.Людсканова отражает определенный период формирования лингвистической теории перевода.
Она интересна прежде всего своим широким семиотическим подходом к переводу, который показывает,
что изучение переводческой деятельности может дать ценные данные для более глубокого
проникновения в существо самых различных семиотических процессов.
3. Теоретические взгляды Г. Т|ури
Серьезная работа в области теории перевода в Израиле проводится главным образом в университете
Тель-Авива, где существует кафедра теории и практики перевода. Наибольшую известность получили
переводоведческие труды израильского учетного Гидеона Тури, основные статьи и научные доклады
которого собраны и опубликованы в книге «В поисках теории перевода» (1980 г.)-
124
Г.Тури в течение многих лет разрабатывает собственную концепцию перевода, отличающуюся
цельностью и последовательностью. Объектом его исследования служат художественные переводы с
различных языков на иврит, но он стремится положить в основу анализа конкретных переводов широкие
общетеоретические концепции.
Г.Тури начинает с критики существующих теорий перевода, которые, по его мнению, исходят из
неправильных Предпосылок. Они всецело ориентированы на исходный текст или даже на исходный
язык, определяя перевод как текст на другом языке, эквивалентный исходному тексту. Независимо от
того, как определяется сама переводческая эквивалентность, такой подход делает теорию перевода
нормативной и ограничительной, поскольку она исключает из своего рассмотрения множество реальных
переводов, не отвечающих априорным условиям эквивалентности. При этом остается и недостаточно
четкой граница между теорией перевода и контрастивной лингвистикой, поскольку в обоих случаях речь
идет о соотношении двух языков. Не решает проблемы и обычное утверждение, что контрастивная
лингвистика имеет дело с языковой компетенцией и сопоставляет языковые единицы в системе, а теория
перевода рассматривает соотношение единиц в реальном речевом употреблении. В любом случае
исследуются межъязыковые отношения, в то время как при переводе существенны отношения между
текстами. Контрастивная лингвистика и изучение межъязыковых отношений создают лишь основу для
исследования собственно переводческой проблематики, но сама теория перевода не должна быть
ориентирована в первую очередь ни на ИЯ, ни на исходный текст и не быть нормативной.
Г.Тури выдвигает свою концепцию теории перевода, которую он называет «описательной» и которая
исходит из иных постулатов. Прежде всего она принципиально ориентирована не на процесс, а на
результат перевода, на текст перевода. Исходный пункт анализа - функционирование текста перевода в
системе текстов на ПЯ. Перевод определяется как коммуникация при помощи переводных сообщений в
рамках определенных культурно-языковых границ. Она осуществляется тем лучше и успешней, чем
ближе текстовые традиции ПЯ и ИЯ. Текст перевода функционирует не только как текст на ПЯ, но и как
переводной текст на ПЯ. Такие тексты обладают определенными особыми признаками (а не только
своим происхождением), отличающими их от непереводных текстов на ПЯ. Г.Тури приводит ряд
доказательств того, что текст может быть отнесен к числу переводных при самых различных отношениях
с оригиналом: (а) Могут быть несколько переводов одного и того же оригинала разной степени близости
к исходному тексту, (б) При равном отношении к исходному тексту одни тексты на ПЯ могут
признаваться переводами, а другие - нет. (в) Из-
125
вестны случаи, когда признавались переводами тексты, вообще не имевшие оригиналов, но, по-
видимому, обладавшие чертами, характерными для переводных текстов. Поэтому прежде всего следует
ставить вопрос не о том, является ли данный текст переводом, но считается ли он переводом,
функционирует ли он в качестве перевода в литературе ПЯ.
Таким образом, перевод - это телеологическая категория; его процесс и результат подчинен его цели:
быть переводным текстом в ПЯ.
Отсюда вытекает и трактовка понятия переводческой эквивалентности, эквивалентных отношений
между переводом и оригиналом. Они не определяются заранее, а выявляются и описываются путем
сопоставления текстов перевода и оригинала. Текст не потому является переводом, что он эквивалентен
оригиналу, а, напротив, если это перевод, то по определению он эквивалентен исходному тексту.
Неэквивалентных переводов быть не может. Если текст признается переводом, то тем самым
утверждается, что его отношения с оригиналом суть отношения переводческой эквивалентности.
Понятно, что эти отношения могут быть разного типа, но они реальны, наблюдаемы и могут быть
изучены и описаны, но не заданы a priori на основе каких-либо теоретических соображений.
Отношения между текстами перевода и оригинала могут классифицироваться на основе трех оппозиций:
(а) Отношения формальные (материальные), т.е. эквивалентность формы, и отношения функциональные
- эквивалентность функции, (б) Отношения между существующими соответствиями и при отсутствии
соответствий, (в) Отношения, сохраняющие соотношение текста оригинала в системе ИЯ (статические) и
меняющие его (динамические).
Не существует заранее данной иерархии между различными видами эквивалентности, но для отнесения
текста к переводному ведущую роль играют формальные (материальные) соответствия.