Файл: Комиссаров Общая теория.pdf

отношению к ПЯ переводы лучше выполняют задачу обеспечения межъязыковой коммуникации и 
передачи содержания иноязычного текста. 
  

Интересно отметить, что И.Вехмас-Лехто считает вполне чаконо-мерным, что и ее альтернативные 
тексты уступали по степени приемлемости для испытуемых оригинальным финским текстам. Она 
объясняет это тем, что переводчик всегда вынужден идти на определенный компромисс, переводя 
дословно специфические лексические единицы (например, социалистические экономические термины) и 
сохраняя порядок изложения, изменение которого потребовало бы коренной переформулировки всего 
текста. Таким образом, переводной текст всегда будет несколько отличаться от оригинальных текстов на 
ПЯ. 
  

Такой вывод лишает абсолютного характера исходную посылку о том, что «перевод должен читаться как 
оригинальный текст». Может вызвать сомнение и показательность оценки приемлемости текста 
перевода, которую давали испытуемые (учащиеся старших классов средней школы), учитывая, что 
тексты были специального (экономического) содержания. Тем не менее исследование И.Вехмас-Лехто 
имеет большой теоретический и практический интерес, демонстрируя новые возможности 
экспериментального изучения перевода. 
  

Лекция VII

Теоретические концепции Ф. Гюттингера, А. Людсканова и Г. Тури

В дополнение к обзору трудов представителей основных центров переводоведения рассмотрим еще три 
работы по теории перевода, принадлежащие перу ученых разных стран. 
  

1. Фриц Гюттингер опубликовал в 1963 г. в Цюрихе (Швейцария) книгу под названием «Целевой язык. 
Теория и техника перевода». Как показывает название книги, ее автора в первую очередь интересуют 
вопросы качества языка перевода, принципы и способы выбора средств ПЯ. 
  

Монография Ф.Гюттингера состоит из пяти разделов. Первый раздел посвящен проблеме, многократно 
обсуждавшейся в переводческой практике: должен ли перевод производить впечатление «чужерод-
ности», сохраняя порядок слов и другие особенности структуры исходного текста, или же он должен 
читаться как оригинальный текст на 
  

115 
  

ПЯ. Приведя многочисленные высказывания, отстаивающие ту или другую точку зрения, Ф.Гюттингер 
решительно становится на сторону ратующих за полноценность языка перевода. Он цитирует целый ряд 
примеров, когда переводчики, стремясь к «чужеродности», создают какой-то промежуточный язык, 
нарушающий нормы ПЯ. Подобная практика может привести к утрате читателями языка-уродца чув-
.ства родного языка, и она не может быть оправдана необходимостью показать принадлежность текста к 
другой культуре. По мнению Ф.Гюттингера, для этого достаточно сохранять в переводе имена и 
географические названия, ведь «Темза» в любом немецком переводе остается «Темзой», а не заменяется 
на «Рейн». Не выдерживает критики и утверждение, что «чужеродный» перевод дает возможность 
читателю ознакомиться с иностранным языком или даже изучить его: не имея доступа к оригиналу, 
читатель не может судить, в какой степени искажение его родного языка в переводе отражает 

особенности другого языка. 
  

Отмечая, что одно и то же нарушение нормы языка в переводе под влиянием оригинала расценивается 
одними как порча языка, с другими - как его обогащение, Ф.Гюттингер приходит к выводу, что это 
объясняется различием в подходе у ученых и поэтов. Ученые видят в переводе средство познания чужой 
культуры. Они стремятся к максимальному пониманию оригинала через дословный перевод, 
сопровождаемый многочисленными примечаниями и комментариями. Напротив, для поэтов перевод - 
это удовольствие, достигаемое благодаря эмоциональному сопереживанию. Симпатии Ф.Гюттингера 
явно на стороне поэтов. Он отвергает претензии ученых на более точное воспроизведение оригинала, 
указывая, что всякий перевод - это преломление содержания и формы оригинала в восприятии 
переводчика. Поэтому переводчику нет причин отказываться от создания полноценного литературного 
произведения ради мнимой тождественности оригиналу. Перевод - это всегда интерпретация; именно это 
обстоятельство препятствует успеху машинного перевода. 
  

Эта идея получает дальнейшее развитие во втором разделе книги, посвященном переводу поэтическому. 
Ф.Гюттингер рассуждает здесь о причинах принципиальной множественности переводов одного и того 
же текста, рассматривая три основных фактора. И первый из них - отмеченное выше, различная 
интерпретация текста разными переводчиками. В качестве второй причины множественности выступает 
несовпадение значений соответствующих слов в двух языках (например, нем. Abend и англ, evening). И, 
наконец, третий фактор - это выбор переводчиком вида перевода, той цели, которую он стремится 
достигнуть. В качестве примера рассматривается проблема перевода английского сочетания «fish and 
chips», используемого как символ мелкобур- 
  

116 
  

жуазного быта. В немецком языке аналогичным символом может служить не «рыба и чипсы», a «Wurst 
und Brot», то есть «хлеб с колбасой». При этом, как считает Ф.Гюттингер, переводчик может выбрать 
одно из пяти решений: 
  

1. Просто опустить трудное место, что, строго говоря, вообще нельзя назвать переводом. 
  

2. Дать дословный перевод с риском, что он ничего не значит для читателя и поэтому по своему 
воздействию равносилен отсутствию перевода. 
  

3. Перевести как «Wurst und Brot», изменив и обозначающее и обозначаемое, но сохранив 
первоначальную функцию. 
  

4. Сопроводить дословный перевод дополнительным пояснением типа «эта вечная рыба с чипсами» в 
самом тексте или в сноске. 
  

5. Ограничиться объяснением типа «одна и та же дешевая еда» без перевода самого словосочетания. 
  

На практике переводчику приходится делать то один, то другой выбор в зависимости от многих 
факторов. 
  

Особенно четко необходимость передать не только смысл, но и воздействие оригинала на читателя 
проявляется при переводе игры слов. Ф.Гюттингер приводит целый ряд примеров неудачных переводов, 
где была утрачена игра слов и тем самым не передано не только воздействие, но и сам смысл. 
  

Сложнее обстоит дело со значимыми именами, которые нередко придумываются авторами литературных 
произведений (например, шекспировские Aguecheek, Touchstone, Parolles и др.). В принципе для 
сохранения воздействия на читателя они должны заменяться значимыми именами в языке перевода. 
Однако это может оказаться неприемлемым, если в оригинале ясно указана национальная 
принадлежность носителя имени (англичанин Смит не может называться в немецком переводе 
Шмидтом). 
  

В конце этого раздела Ф.Гюттингер останавливается еще на двух частных вопросах переводческой 
практики, связанных с восприятием читателем текста перевода. Первый из них касается написания 
английских имен в немецких переводах. Речь идет о таких именах, которые лишь незначительно 
отличаются в написании (англ. George и нем. Georg). Указав, что в обоих изысках есть и полностью 
совпадающие имена (Ральф, Артур, Роберт), Ф.Гюттингер заключает, что чисто английские имена 
должны сохраняться в переводе, а имеющиеся и в немецком языке должны даваться в немецкой форме. 
Второй вопрос связан с частым употреблением перед английскими именами титульных слов «мистер, 
миссис и мисс». ,Хотя в немецком языке есть соответствующие титулы, Ф.Гюттингер считает, что их 
употребление часто придает высказыванию иронический оттенок, отсутствующий в английс- 
  

117 
  

ком оригинале. Поэтому в большинстве случаев Mr. Graham Green будет просто Graham Green в 
немецком переводе. 
  

Третий раздел книги посвящен «друзьям переводчика» - различным источникам информации, которые 
он использует в своей работе. Здесь рассматриваются различные виды словарей и справочников, а также 
возможность использования удачных находок и формулировок других переводчиков или авторов 
оригинальных произведений. Приводится ряд убедительных примеров, показывающих, какими 
обширными, в том числе сугубо специальными, знаниями должен обладать переводчик любого 
художественного произведения. 
  

Несомненный практический интерес представляет четвертый раздел книги, где автор пытается 
обнаружить основные причины ошибок в переводе. При этом его интересуют не ошибки, вызванные 
недостаточными познаниями переводчика, и не случайные неточности, а источники регулярных ошибок, 
допускаемых вполне квалифицированными переводчиками. На целом ряде интересных и убедительных 
примеров Ф.Гюттингер демонстрирует ошибки переводчиков, вызванные необращением к словарю, 
невниманием к отсутствию логической связи между отдельными элементами в тексте перевода, 
нечувствительностью к эмоциональным оттенкам и ассоциациями слова в конкретном контексте., 
непониманием переносного употребления слова, неразличением свободного выбора автора оригинала и 
грамматических форм, навязываемых ему языком как обязательные или наиболее употребительные. 
  

Значительное место в книге занимает ее последний, пятый раздел, где рассматривается большое число 
конкретных проблем создания полноценного текста на ПЯ: 
  

- использование слов, не имеющих прямых соответствий в ИЯ (хотя в английском языке нет слова, 
соответствующего по значению немецкому «leise», это последнее должно употребляться в переводах 
столь же часто, как и в оригинальных немецких текстах); 
  

- выбор формы обращения в соответствии с реальными отношениями между говорящими (перевод 
английского «you» немецким «du» или «Sie» или опущение обращения в неясных случаях); 
  

- стремление указать на принадлежность оригинала к отдаленной исторической эпохе не может 
достигаться использованием архаизмов, непонятных современному читателю и не сохраняющих 
воздействие оригинала на его современников; 
  

- сохранение в переводе разговорного стиля оригинала, тем более что у многих обиходных предметов нет 
неразговорных наименований (а у переводчиков нередко существует предубеждение против разговорной 
лексики); 
  

- осторожное использование заимствованных слов, учитывая, что они играют в немецком языке иную 
роль, чем в английском (многие 
  

118

заимствования принадлежат к разговорному стилю: das Telephon, а не der Fernsprecher); 
  

- замена повторяющегося английского «he said» разнообразными немецкими глаголами говорения; 
  

- опущение территориальных диалектизмов или замена их просторечием (то же при передаче ломаной 
речи иностранца); 
  

- передача английских «крепких словечек» соответствующими немецкими; 
  

- обладание специальными знаниями для передачи профессиональных диалектизмов; 
  

- использование естественного порядка слов в немецком (не копируя прямой порядок слов английских 
предложений), что может иногда потребовать и изменения последовательности отдельных фраз; 
  

- предпочтение более кратких вариантов, где это возможно; 
  

- постоянное стремление к совершенствованию активного владения родным языком. 
  

Как видно из этого обзора, работа Ф.Гюттингера содержит богатый материал, представляющий интерес 
не только для переводчиков с английского языка на немецкий, но также и для других теоретиков и 

практиков перевода. 
  

2. Теоретическая концепция А.Людсканова

Болгарский переводовед Александр Людсканов стал известен широкой научной общественности 
благодаря своей книге «Человек и машина в роли переводчика», вышедшей на болгарском языке в 1967 
г. и в немецком переводе в 1975 г. 
  

Книга написана в период усиления внимания языковедов к методологическим основам лингвистической 
науки, в период попыток повысить объективность лингвистических исследований, внести в языкознание 
математические и другие формальные методы, приблизить лингвистику к т.н. точным наукам. Большие 
надежды возлагались на использование понятий и данных теории информации и кибернетики, широкое 
развитие получили исследования в области машинного перевода. 
  

Свою основную задачу А^Людсканов видит в построении семиотической теории перевода, которая 
охватывала бы все виды перевода, как «человеческого», так и машинного. Он исходит из положения, что 
в основе всех этих видов перевода лежит преобразование одного кода в другой. Семиотический подход к 
переводу включает этот феномен в широкую категорию кодовых преобразований различных типов. 
  

Первая часть книги А.Людсканова посвящена общему обзору истории перевода и основных направлений 
науки о переводе. Автор счи- 
  

119 
  

тает, что в историческом плане последовательно развивались четыре типа перевода: дословный, слепо 
копирующий форму оригинала; «перевод по смыслу», передающий общий смысл литературного 
произведения, но игнорирующий особенности его формы и тем самым его историческую, национальную 
и социальную специфику; вольный перевод, ставивший перед собой цель не столько воспроизвести 
оригинал, сколько удовлетворить абстрактно сформулированные нормы прекрасного, и адекватный 
перевод, возникший в первую очередь благодаря росту масштабов и значимости технического перевода 
и стремящийся обеспечить максимальную верность оригиналу. 
  

Говоря об особенностях переводческой деятельности в современном мире, А.Людсканов отмечает ее 
масштабность, появление новых видов перевода (синхронный, дублирование фильмов и пр.), тенденцию 
к широкому пониманию термина «перевод», включающему многие процессы, изучаемые в лингвистике, 
информатике, биологии и других науках, перспективы развития машинного перевода. Широкому 
пониманию термина «перевод» не соответствуют, по мнению А.Людсканова, те направления в теории 
перевода, которые приводят к раздроблению ее объекта. В этой связи представляются более 
праэильными лингвистические концепции перевода, изучающие общую языковую основу для всех видов 
перевода, как технического, так и литературного. Напротив, литературоведческий подход рассматривает 
перевод только как вид художественного творчества и поэтому считает объектом теории перевода лишь 
литературный перевод, оставляя без внимания остальные виды перевода, которые, как утверждается, не 
имеют творческого характера. 
  

По аналогичным причинам А.Людсканов считает нецелесообразным противопоставлять, как это делают 
И.Ревзин и В.Ю. Розенцвейг, перевод как непосредственный переход от текста к тексту интерпретации