Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

которое  есть  признавание,  не  мог  бы  иметь  ровно  никакого 

значения.  Несмотря  на это,  мы  не скрываем от себя,  что о боз­

начение долженствования  как  «предмета»  звучит очень  пара­

доксально.  Но  оно  только  звучит  парадоксально,  так  как  мы 

понимаем  ведь под предметом  исключительно нечто такое,  что 
противостоит познающему  субъекту  постольку,  поскольку он 
сообразуется  с  ним,  и  мы  намеренно  выбираем  парадоксаль­
ное  обозначение,  чтобы  можно  было  по  возможности  ясно 
подчеркнуть  противоположность  всюду господствующему  воз­

зрению,  будто существует независимый  от познающего  субъ­

екта  мир  трансцендентных  действительностей  как  предметов 
познания.  Мы хотим этим  выразить  наше убеждение,  что оспа­
риваемый  взгляд  основывается  только  на  ложном  значении 

чувства необходимости,  которым обладают наши суждения. Так 

как  правильное  значение  этого  чувства  должно  вести  к  дол­

женствованию как последнему критерию для  правильности суж­

дения,  то этим  оправдывается  название  предмета именно для 

руководящего  познанием  долженствования,  и  он должен  был 
в  гносеологической связи употребляться только для этого дол­

женствования,  так  как это долженствование должно для  поз­

нания сделать как раз то,  что реалистические  воззрения  счита­
ют  действием  существующей  в  себе  независимо  от  субъекта 

действительности.

Естественно,  нам  можно здесь  не стараться доказывать это 

в 

д е т а л я х . Для  нас  важно здесь  прежде  всего установить то, 

что  обще 

всяком у познанию,  и  мы  можем  это  сказать  в  нем­

ногих словах.  Противоположение  познающего субъекта  пред­
мету,  с которым сообразуется  познание,  не есть противополо­

жение 

представляю щ его сознания  независимой  от негоже#- 

с т в и т е л ь н о с т и ,  а есть  противоположение рассуж даю щ его, 

то есть утверждающего или  отрицающего,  субъекта 

д о л ж е н с­

твованию ,  которое признается  в суждениях. Если я хочу поз­
навать действительность и  выяснил  себе, что единственно мо­

жет значить истина, то я  не буду стремиться  отображать дейс­
твительность посредством моих представлений.  Не имеет ника­

кого  смысла  допускать  «за»  представлениями  еще  действи­

тельность.  Трансцендентное  бытие  никогда  не  могло  бы  сде­
лать для  надобности  познания  того,  что делает  имманентный 

комплекс представлений, связанный с чувством  необходимости 
в  суждении.  Не  было  бы  необходимых  отношений  представ­

лений,  которые мы утверждаем,  когда мы познаем.  Кто  выстав­
ляет познаванию еще другие требования, тот стремится  к тому, 
чего  мы,  люди,  не  в  состоянии  выполнить  ни  в  коем  случае,  и 
нет  ни  малейшего  основания  стремиться  к  этому.  Конечно,

92

познавание теряет свой смысл,  если  мы  при этом  не открываем 
независимого от  нас  «порядка».  Но это  может  не быть  поряд­
ком трансцендентных действительностей.  Мы  не можем открыть 
ничего  иного,  кроме  правильного порядка содержания  созна­
ния,  то  есть  отношений  представлений  друг  к другу,  которые 

должны 

б ы т ь  и  поэтому должны быть утверждаемы.  Мы  поль­

зуемся  собою  как познающим  вовсе  не потому,  что  интересу­
емся,  существует ли  еще что-нибудь  кроме необходимых отно­
шений  представлений.

Итак,  в 

одном  пункте  мы  по-прежнему соглашаемся с  «им­

манентной  философией»,  или  «позитивизмом»  или  «идеализ­
мом  субъективного  сознания».  Мы  хотим  ограничить  задачу 
науки  «упорядочением»  содержания  сознания.  Но  мы  очень 

далеки  от  позитивизма  и  родственных ему  гносеологических 

воззрений  тем,  что  мы  действительно  говорим  о 

познавании 

при  помощи  мышления,  а  не  только  о  простом  мышлении 
мира  или  даже  об  «удобном»  приведении  в  порядок  содер­

жания  сознания.  Мы  можем  делать  это  потому,  что  для  нас 

«мышление»  мира  не  простой  процесс  представления,  а  про­

цесс суждения,  и  потому, что  всякое суждение представляется 
признаванием  долженствования,  дающего  о  себе  знать  бла­

годаря  чувству  необходимости  в суждении.  Долженствование 

есть 

п р е д м е т  познания,  и  когда  мы  сообразуемся  с ним,  про­

цесс  мышления  снова  становится  познаванием.

4. Обоснование  объективности

Несмотря  на это, мы далеко еще  не 

к о н ч и л и

нашего  рассуж­

дения. 

В 

некотором смысле  нам  не достает еще  главного,  ведь 

собственно приобретенный до сих пор результат, по-видимому, 
очень  мало  пригоден  к тому,  чтобы  приблизить  нас  к конечной 

цели, к которой мы стремимся.  К понятию познавания относится 

предмет, который только тогда обладает значением для познава­
ния и сообщает ему объективность, когда он является предметом, 
во всех отношениях 

независимым от познающего субъекта. Итак, 

долженствование, которое мы нашли как предмет познания, дол­
жно быть во всех отношениях независимым от субъекта должен­

ствованием,  и  именно  независимым  в том  смысле,  что это дол­

женствование существует действительно, безразлично чувствует 
ли о нем что-нибудь или признает его какой-нибудь познающий 
субъект.  Итак, если мы хотим  независимое от познающего субъ­
екта называть также трансцендентным, при этом нужно вести речь 
о 

тр ан сц е н д е н тн о м  долженствовании  как предмете познания, 

так как без этого трансцендентного характера долженствование 

не было бы  ручающимся за объективность предметом.

I. Трансцендентное долженствование

Имеем ли мы также 

право на допущение этого трансцендент­

ного? Тут мы  имеем дело с чрезвычайно  важным  вопросом. До 

сих пор мы только установили, что подразумевает или предпола­
гает всякое правильно понятое познание.  Можно ли также обос­
новать это предположение? По-видимому, нет. Напротив, указа­
нием  на то, что познавание состоит в признании долженствова­
ния, по-видимому, еще в большей степени, чем прежде, выступает 

только «субъективность» познавания. Одобрение и неодобрение, 

связываемые  с желанием  и чувствованием,  являются  не только 

как представляющее познавание, заключенными в границах мира 

сознания, но еще зависят от субъекта совершенно в другом смыс­
ле.  Мы видели, что только благодаря 

ч увству необходимости в

94

суждении  мы  узнаем  о  долженствовании,  а  как  могут  чувства 
давать знать о ценностях, которые имеют трансцендентное значе­

ние?  Быть может, с нами согласятся, что: суждение есть истинно, 
без недоказуемых метафизических предпосылок, может значить 
ничто иное, как: суждение ценно,  но чувству никогда не приписы­
вается более, чем субъективное значение.  Все еще остается  воп­
рос:  почему долженствование должно быть  признано как пред­
мет, противостоящий нашему суждению? Новое понятие познания, 
приобретенное нами, об этом  не говорит еще нам  ровно ничего. 

Разрушается только старое понятие предмета,  но с новым поня­

тием акта познания  не приобретается  никакого пригодного, т.е. 

сообщающего «объективность» предмета познания. Напротив, раз­
ве  не  выходит,  в  конце  концов,  что  наше  знание  всего  только 
верование?  Разве сообщаемое необходимостью в суждении дол­

женствование является прочным, направляющим предметом поз­

нания, большей логической важности, чем царство вещей в себе? 
Не остаемся ли мы совершенно на том же месте,  на котором мы 
стояли, когда подвергли сомнению существование трансцендент­
ного  бытия?

Действительно, все зависит от ответа на этот вопрос, лишь только 

речь идет об 

обосновании объективности.  Мы знаем новое поня­

тие познания до сих пор только с одной стороны,  как признание 
долженствования. Мы знаем, что, если вообще существует пред­

мет познания, его можно найти только в долженствовании, а не в 

бытии. Теперь мы должны  рассмотреть также наше понятие поз­

нания  некоторым  образом  с другой  стороны  и  спросить о дол­

женствовании  признания.  Имеет  ли  действительно  в  суждении 

это признание абсолютную ценность, действительную независи­

мо от всякого фактического признания? Только если мы  можем 

ответить  утвердительно  на  этот  вопрос,  мы  можем  говорить  о 

трансцендентном долженствовании и, следовательно, о гносеоло­

гически применимом предмете познания, действительно сообща­
ющем процессу познания  искомую «объективность».

Но  как  мы  должны  разрешить  эту  последнюю  проблему  и 

также  обосновать  долженствование  признания?  Для  этой  цели 

мы должны  возвратиться  к тому,  из чего мы вышли: к 

гносеоло­

гическому сомнению.  Все  предыдущее  состояло  в  существен­

ном, в 

анализе логической структуры, особенно в анализе поня­

тия  на основе  проникновения  в логический смысл  всякого суж­
дения. Но простой анализ  не может дать обоснования объектив­

ности, хотя в высшей степени может его подготовить.  После того 
как он закончен, опять должно выступить сомнение,  «старый по­

сох»,  но теперь оно должно раскрыть не только свою разруша­

ющую,  но  и  свою  созидающую  силу,  и  с  нею  мы  проникнем  к

*5

несомненным основаниям и предпосылкам познавания.  Итак,  мы 

должны теперь поставить наш вопрос следующим образом:  мож­

но  ли 

сом неваться  в  том, что  долженствование, которое  мы 

признаем в суждении, имеет значение, выходящее за содержание 

сознания  и  независимое  от  познающего  субъекта,  стало  быть, 

трансцендентное,  и  в  том,  что  оно  необходимо  должно  быть 

признано?  Но ответ на это  мы  можем дать только исследовани­

ем того,  можно ли  провести отрицание этого долженствования, 
не впадая  в противоречие и  не уничтожая этим само отрицание. 

Иным критерием, чем этот, для обоснования предпосылок мы  не 

обладаем.

Мы видели, что все суждения, которые, по-видимому, относятся 

к трансцендентному бытию,  могли быть  превращены так,  чтобы 

они  выражали  только  факты  сознания  и  только  в  этой  форме 
были  несомненны.  Вместо  «солнце  сияет»,  я  могу  сказать:  «я 

вижу  солнце».  Тогда  речь  идет  не  о  трансцендентном  бытии  в 

суждении  вообще,  и так как это  превращение может быть пред­

принято  со  всеми  суждениями,  то  отрицание трансцендентного 

бы тия никогда не  может привести  к противоречиям.

Но как обстоит дело с отрицанием  ценности суждений,  кото­

рые  признают 

долж енствование?  Можно  ли  и  эти  суждения 

превратить таким образом, чтобы они  не содержали более приз­
нания независимого от субъекта долженствования? Очевидно, нет, 
так как мы доказали, что  всякое суждение состоит в признании 

н еобходим ости  в  суждении,  и  что  эта  необходимость  всегда 
выступает как долженствование, от которого зависит познающий 

субъект. Хотя суждения  можно превращать как угодно и удалить 
из них в трансцендентную действительность все отношения, тем 
не  менее  всегда  их 

ценность с  точки  зрения  истины  должна 

быть признана действительной вне времени и поэтому совершен­
но независимой от всякого познающего субъекта трансцендент­
ной ценностью.  Итак, трансцендентное долженствование, пока я 

вообще рассуждаю, безусловно признается, и поэтому оно также 

единственно  несомненно.  Если  кто-нибудь  сомневается,  он  не 
выяснил себе, что значит сомневаться. Сомневаться значит спра­
шивать.  А  спрашивать значит:  истинно это суждение  или  истин­
но  противоположное  суждение?  Должен  я  сказать да  или  нет? 
Безразлично,  да ли,  нет ли,  всегда уже предполагается  вопрос: 

только 

одно  из  двух  м о ж е т ,  но  и  одно  также  необходимо 

должно быть  истинным* т. е. одно из двух возможных суждений 
должно быть, а другое не должно быть, безразлично, чувствует 

или признает познающий субъект долженствование. Без этой пред­
посылки  вопрос и, следовательно, сомнение теряет свой смысл. 
Всегда можно сомневаться только в том, рассуждать ли так и ли

96