Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

субъекта. Теперь мы,  конечно, сознание вообще обозначили  как 

идеал  познания,  и  можно  было  бы  поэтому  думать,  что  задача 

эмпирического познающего субъекта состоит в том, чтобы  приб­
лизиться  к этому  идеалу,  стало быть,  настолько,  насколько воз­

можно стать сознанием вообще. Эта задача тогда бы была разре­
шена тем, что он попытался бы совершить как все суждения, гово­
рящие, что есть факт, так и совокупность высказываемого в качес­

тве фактического привести  в формы,  возникающие  из  категорий 

объективной действительности.

Но этим  путем  мы не  подвигаемся далее, так как рассуждаю­

щее  сознание  вообще  есть  идеал  только  по  отношению  к 

формам объективной  действительности,  по  отношению  к  со­

держанию,  напротив,  идея*,  реализование  которой  индивиду­
альный  познающий субъект  не  в состоянии даже только  приб­
лизить.  Это  тотчас  станет  ясным,  если  мы  обратим  внимание 
на то, что научное  познание  не образует интуиций,  а 

понятия, 

и  что содержание  этих  понятий  не согласуется  с  интуитивным 
содержанием  объективной действительности.  Это содержание 
именно  показывает  не только  по отношению  к  его  цельности, 
но  и  свойству  всякой  его  части,  что  оно  не  может  быть  восп­
ринято ни  в  каком  понятии так,  как оно существует,  и  поэтому 

понятие  познавания  как отображания  недопустимо  еще  в  но­
вом смысле: 

соответственны е представлениям составные 

части  суждения  также  не  могут  воспроизвести  содержание 
объективной действительности.  Напротив,  познавание преобра­
зует благодаря  понятию всегда и содержание объективной дей­
ствительности,  и  наукоучение имеет поэтому задачей  развить  и 
обосновать  и 

т е  формы,  которые  рассматриваются  при  науч­

ном  образовании  понятий.

Но  эти  формы  принципиально  следует  отличать  от  расс­

мотренных  до  сих  пор,  возникающих  благодаря  категориям 

форм  познания.  Они  не  принадлежат к тому, что впервые дела­
ет возможным  понятие объективной действительности  вообще, 
они  содержатся  поэтому  и  для  эмпирического  реализма  не  в 

материале  познавания,  но определяют 

восприятие объектив­

ной действительности,  которая  и  с точки зрения  эмпирическо­
го  реализма  может быть  рассматриваема только как  восприя­

тие,  и которую строго следует отличать от самой объективной 
действительности, оформленной посредством категории давнос­
ти  и других категорий.  Эти формы,  другими словами,  не  могут 

быть  отнесены  к  рассуждающему  сознанию  вообще  и,  таким 
образом,  не могут быть действительны  как формы содержания

*  Это  слово  здесь,  естественно,  опять  понимается  в  Кантовом  смысле.

сознания  вообще,  но  они  должны  быть  рассматриваемы  как 
формы  познания  эмпирического  субъекта  познания,  а  не  как 

категория  в приведенном смысле.

Этим отнюдь не говорится, что всякий специалист-исследова- 

тель  сознает,  что  возникшие  благодаря  этим  формам  понятия 

имеют содержание, которому в точности не соответствует эмпири­

ческая  реальность.  Напротив, реализм понятия,  который считает 
действительностью самые продукты научной деятельности,  расп­

ространяется  широко.  Но 

это го  реализма трансцендентальный 

идеализм не может признать или даже оправдать, а должен раз­
рушать,  и  именно  для  того,  чтобы  оставить  неприкосновенным 
эмпирический реализм.

Итак,  мы  противоположили  рассмотренным до сих пор 

фор­

мам действительности формы  понятий,  или,  поскольку метод 

науки сострит в применении форм  понятий, 

методологические 

формы следует отличать от форм действительности.  Насколько 

нелепо видеть  в формах действительности  нечто зависимое от 

эмпирического  субъекта  и  в  самой  объективной  действитель­

ности просто эмпирический способ восприятия,  как этого хочет 
позитивизм,  настолько необходимо указать на то, что на самом 

деле  всякий  созданный  посредством  методологических  форм 

мир  понятий  есть  восприятие эмпирического субъекта,  именно 

антропоморфизм, так как мы не можем знать никакой иной, кро­

ме созданной человеком, науки.

Систематическое расчленение и развитие  различных методо­

логических форм опять-таки нас здесь не интересует*.  Речь идет 
только  об  общем  принципе  разделения  обоих  родов  форм,  и 

мы  воспользуемся  прежде всего т$м,  чтобы  пролить новый свет 
на  объективную  действительность  и  ее  формы.  Для  этой  цели 
может служить краткое напоминание о  Канте и  прямое сравне­
ние  нашей  и  его  точек  зрения.  До  сих  пор  такой  связи  мы 
намеренно  избегали,  хотя  для  всякого  осведомленного долж­
ны  быть ясны отношения  к философии  Канта, они  ведь  подчер­
кивались даже  в выборе терминов.  Но  прямой  расчет с Кантом 

был оставлен,  потому что абсолютно важный  вопрос о том, что 

правильно, смешивается с не столь бесспорным и однако толь­
ко относительно важным  вопросом,  в чем  истинное мнение  Кан­

та, а этим главная цель этого сочинения,  —  представить гносео­
логические основные проблемы по возможности просто, — дол­
жна была бы стать тщетной.  Мы здесь избежим этой опасности, 
если  будем  придерживаться  известных,  почти  всюду согласно

* 

Представление  их  и  обоснование  составляет  главное  содержание  моей 

книги:  Границы  естественнонаучного  образования  понятий.

143

представляемых частей  рассуждения  Критики  чистого  разума, 

стало быть, учений Канта, которые могут предполагаться  в более 

широких  кругах обычными  и  знакомыми.

Мы  совершенно  согласны  с  Кантом  в  том,  что  всякое  науч­

ное познание действительности заимствует свое содержание из 
имманентного чувственного  мира,  что его формы тем  не  менее 
не  могут быть выведены  из данного.  От того,  что обычно расс­
матривается  как Кантово мнение,  мы отклонились прежде всего 
в том, что и само данное для  нас содержит еще  гносеологичес­
кую  проблему. Однако это отклонение  не  нуждается  в  подроб­
ном  изложении,  и точно также  мы  не  входим  ближе  в  отноше­
ние  нашего  понятия  категории  к  Кантову  понятию  категории. 
Напротив,  здесь  важно  Кантово  понятие  природы,  т.  е.  его  по­
нятие  состоящей  из  связи  материи  и  формы  «эмпирической 
реальности».  Мы  именно  нападаем  не  на  само  понятие  приро­

ды,  а видим  в  Кантовом определении  природы  как существова­

ния  вещей, поскольку она определяется  по общим законам, обя­

зательную  истину,  но  думаем,  что  Кант  до  некоторой  степени 
слишком  быстро  перешел  от  понятия  данного  к  понятию  при­

роды. Поэтому, понятию недостает того, что мы  называем объек­

тивной действительностью,  или:  Кант отождествляет  объектив­

ную  действительность  с  природой  по  способу,  который  мы  не 
можем разделять.

Это зависит от того,  что Кант понятие  науки в  Критике чисто­

го разума отождествляет с естествознанием, и предпосылки естес­

твознания, следовательно, методологические формы, делает ка­
тегориями объективной действительности. Этим  он более  про­

никает в понятие объективной действительности, а с другой сто­
роны  в то же время  и  меньше, чем заключается  в понятии мате­
риала эмпирической науки.  Мы должны образовать понятие дей­

ствительности,  которое находится  между понятием агрегата фак­
тов  и  понятием  природы  в смысле  Канта, т. е.  понятие действи­
тельности, которое, с одной стороны, по форме содержит более, 
чем совокупность данного, которое, стало быть, в гносеологичес­

ком  отношении  уже оформленный  материал,  и  которое тем  не 
менее, с другой стороны,  по форме содержит менее, чем  Кантова 
природа,  т.  е.  свободно от  специфически  естественнонаучных 

форм,  но зато тем  богаче  по содержанию.  Это понятие  научно 
совершенно  не  обработанной  и  все-таки  с точки  зрения  эмпи­
рического реализма готовой, связной действительности, которая 
не только у Канта, но в теории познания вообще, кажется, отсут­
ствует,  представляет тогда решающее значение для  построения 
системы трансцендентальной философии и  в особенности уче­
ния  о  категориях.

144

Из-за  своеобразного  значения,  которым  обладают  формы 

объективной действительности,  необходимо прежде всего также 
обозначить их особым названием,  которое их резко отграничива­
ет  от  форм  обработки  научного  познания.  Мы  могли  бы  их  в 
согласие с выражением  «объективная действительность» назвать 
также объективными формами,  но  предпочитаем там,  где  мы от 
эмпирического реализма обращаемся к трансцендентальному иде­

ализму, термин  «конститутивный», и соответственно этому кате­
гории, придающие данному формы объективной действительнос­

ти, будем  называть 

конститутивны м и категориями*. Тогда им 

соответствуют формы  долженствования  как такие  конститутив­

ные нормы,  которые должны  быть действительно трансцендент- 
ныу  — если понятие объективной действительности правильно,  — 
и  конститутивные формы действительности  в более узком смыс­
ле,  которые  эмпирический  реализм  рассматривает  как действи­

тельности. Задача теории познания  поэтому указать  гносеологи­

ческий  эквивалент  для  понятия  объективной  действительности 
путем  введения и обоснования  конститутивных  категорий.

Но  чтобы  не  только  установить  название,  но  разъяснить  и 

сущность дела,  мы  поясним себе различие конститутивных и  ме­
тодологических форм также еще на примере, опять-таки имеющем 
значение  с  точки  зрения  противоположности  Кантову  понятию 
природы,  именно  на  понятиях  причинности  и  закона  природы. 

Близкое отношение,  в котором  находятся оба эти понятия друг к 

другу, привело к роковому смешению.  В том нечто, что «связыва­
ет»  причину с объектом действия,  и что с эмпирически-реалисти- 
ческой  точки  зрения  —  реальная  связь,  а  с  гносеологической 
точки зрения  —  необходимость в суждении, видят уже необходи­
мость закона природы и отождествляют, таким образом, причин­

но  обусловленное  с  закономерным  изменением.  Но  это  совер­
шенно  недопустимо. Оба эти  понятия должны быть  резко разде­
лены.  Необходимому нет надобности быть тождественным с  за­
коносообразным.  Именно, если  Кант прав,  утверждая, что объек­
тивная  временная  последовательность,  стало быть,  нечтог  в чем 

мы,  конечно,  должны  видеть  неизбежный  фактор  объективной 

действительности,  возникает впервые благодаря категории  при* 
чинности  и  поэтому  всякое  объективное  изменение  во  времени

* 

Этот термин  употребляет Виндельбанд 

{Vom System der Kategorien, 

1900). 

[Прилож.  li  к  рус.  пер.  Прелюдий]  в  противоположность  «рефлексивным 
категориям»  и,  по его  мнению также,  конститутивные категории означают  «те 
вещные  связи,  которые  создают  предметное  отношение  элементов  представ­
ления*.  Однако  Виндельбанд  считает  те  категории  конститутивными,  в  кото­
рых мы  не  можем  видеть форм объективной действительности,  как  например, 
понятие  закона.

145

есть причйнно определенный процесс, то необходимое следова­

ние одйого события за другим может уже не быть закономерным 

следованием.

Основание для этого заключается  в том, что иначе объектив­

ная действительность содержала бы Два исключающие друг дру­
га определения. Именно все, что может быть мыслимо под кате­
горией  данности,  есть  нечто  единичное  и  индивидуальное  или 
«это», и если категория причинности есть ничто иное, как опреде­

ленное упорядочение данностей, то и всякое причинное отноше­

ние  есть  единичный  индивидуальный  процесс.  Или:  если  при­

чинность  относится  к  конститутивным  категориям  объективной 
действительности, это значит, с точки зрения эмпирического реа­
лизма, что объективная действительность знает только  индиви­
дуальные причинные связи, следовательно, всякая действительная 

причинная  связь  отличается  от  всякой  другой  действительной 
причинной связи. Понятие закона, напротив, есть общее понятие, 
и  именно  не  только  в  том  смысле,  как  всякое  понятие  обще 

форме и как должна быть общей также категория данности,  но 
обще также в том смысле, что оно есть всеобщее понятие чего- 

то  всеобщего,  так  как  всякий  закон  природы  имеет  всеобщее 

содержание  или  выражает общее  большинству  причинных  свя­
зей.  Поэтому, если бы всеобщий закон природы в том же смыс­

ле был  конститутивной  категорией, как причинность, то с точки 

зрения  эмпирического  реализма  должно  было  бы  сказать,  что 
объективная  действительность  так же  точно  указывает только 

индивидуальные причины связи, как и только всеобщие причин­
ные связи, а это явная нелепость.

Да,  мы  можем  пойти  еще дальше.  Пусть всеобщая  причинная 

связь есть всеобщая действительность. Но понятие всеобщей дей­

ствительности должно быть совершенно удалено из понятия того, 

что  мы  назвали объективной действительностью,  так  как всякое 
содержание объективной действительности вытекает из того, что 

мыслится благодаря категории данности, а все данное индивиду­

ально. Поэтому и содержание объективной действительности дол­

жно быть совершенно индивидуальным, т.  е. существуют только 

индивидуальные эмпирические действительности. Если допускают, 

что  понятие  закономерности  есть  конститутивная  категория,  то 

должны также верить в иную, чем эмпирическая объективная дейс­
твительность, и противопоставлять ей трансцендентный мир всеоб­

щих действительностей. И фактически это вполне последователь­
но делали  великие  метафизики,  поскольку они  пытались  понять 
познание  закона  как  познание действительности,  но  чтобы  они 

этим сущность познания и в особенности сущность познания зако­

на действительности делали понятной, нельзя утверждать.

146