Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

но  не  может  видеть  ничего  иного,  кроме  в  ней  существующей 

для себя объективной реальности,  и даже теория познания долж­

на считать это понятие свободным от понятия  всякого человечес­
кого восприятия.

Но  до  сих  пор  мы  занимались  методологическими  формами 

только  в  том  отношении,  что  они  не  принадлежат  к  понятию 
объективной  действительности.  Наконец,  для  теории  познания 

речь  идет  также только  о том,  чтобы  понять  ее  положительное 
значение  для  объективности  науки.  Но  эта  новая  проблема  не 

лежит более в рамках нашего исследования,  и мы  проследим еще 
ход  мыслей  только  до  тех  пор,  пока  принципиальная  возмож­

ность проведения  нашего понятия  познания станет ясна и в этом 
отношении.

Методологические  исследования независимы от исследования 

о  конститутивных категориях постольку,  поскольку учение о ме­

тоде становится  на почву эмпирического реализма и с  ним мате­

риал  научного  образования  понятий  можно  рассматривать  как 

существующую для  себя объективную действительность.  Но эта 

независимость учения о методе существует только до известной 

степени.  Именно  первый  вопрос,  который  должен  быть  постав­
лен с точки зрения отношения  понятий к действительности,  гла­
сит,  существует  ли  только 

один род  образования  понятий,  или 

может быть  развито несколько систем  форм,  по  которым обра­

батывается действительность. Но при ответе на этот вопрос нельзя 
двинуться дальше без  выяснения  различия  конститутивных и  ме­

тодологических форм. В случае, если формы,  которые являются 
только  методологическими,  считаются  конститутивными, то это 

может  иметь следствием то, что  возможность большинства раз­

личных методов отклоняется заранее. Объективная действитель­

ность только одна, и то, что для ее понятия  конститутивно, долж­
но сделаться  поэтому действительным также  во всяком  научном 
методе.

Мы  можем  при  этом  опять  вспомнить  о  понятии  закономер­

ности.  Если мы допустим, что она есть конститутивная  категория, 

то законы для эмпирического реализма относятся к самой объек­
тивной действительности, и 

все науки, если они хотят основатель­

но познавать действительность, должны также исследовать по ее 

законам.  Если мы, напротив, отделим закономерность как методо­
логическую форму от причинности, то все же, хотя  всякая дейст­

вительность обусловлена причинно, могут существовать науки, ко­

торые  вовсе  не  интересуются  законами,  но  стремятся  познать 

индивидуальные  причинные  ряды.  Да,  эти  науки  тогда  по  отно­
шению  к  индивидуальному  содержанию  своих  понятий  объек­

тивной действительности, которая всегда индивидуальна, стоят даже

152

ближе,  чем  науки  о  законах,  и  могут  в  противоположность  им 
быть  названы именно науками о действительности. Догма, отож^ 
дествляющая друг с другом науку и науку о законах, таким обра­
зом,  устраняется одним ударом.  Она падает вместе с метафизи­
ческим  гипостазированием  законов  в  действительности,  и  этим 

вместе с тем найден путь, чтобы бывшую объектом стольких спо­
ров 

историю,  которая, действительно,  не может быть подведена 

под  понятие  науки  о  законах,  понимать  как  науку  при  полном 
признании  принципа  причинности,  а  именно  как  науку,  которая 
содержанием своих понятий стоит ближе к объективной действи­

тельности, чем всякая  наука об общих законах.  Благодаря  разде­
лению конститутивных форм от методологических, следователь­

но,  возможно впервые действительно истинное восприятие  науч­
ной деятельности.  Если формы научных понятий понимались как 

формы  восприятий эмпирического познающего субъекта, то вов­
се нельзя усмотреть,  почему большее количество различных спо­
собов  восприятия  той  же  самой  объективной  действительности 
не  должно  мирно  стоять  друг  возле  друга.

Но  именно эта возможность  кажется  все же, с другой  сторо­

ны, опять очень сомнительной.  Не теряет ли так всякая  научная, 

образующая  понятия  работа, несмотря  на объективность своего 

материала, собственное значение? Если формы образования по­
нятий  не основываются на конститутивных категориях, а также, с 

точки зрения эмпирического реализма,  наука не может рассмат­

риваться  как  отображение  объективной  действительности,  то  в 

чем состоит тогда 

предмет научного  познания?

И  на этот вопрос следует отвечать только в таком случае, если 

мы  строго держимся  понятия познания,  по которому идея  согла­
сования  представлений с действительностью совершенно отбра­

сывается, и предмет познания  находится  единственно в долженс­

твовании. Отображать эмпирическую действительность нельзя, но 
она может быть дана только  под таким  понятием,  содержанием 
которого,  будь  оно  индивидуально  или  всеобще,  всегда  предс­

тавляет преобразование действительности, безразлично более или 

менее  далеко удалится  это  преобразование от действительнос­

ти.  Но если  познавание  понимать так, то его объективность тог­
да зависит единственно от того,  обосновываются ли формы  на­

учного образования понятий в нормах,  и долженствование,  кото­

рое  в  этих  нормах  выражается,  оказывается  ли  несомненным. 
Учение о  методе также есть  наука о  нормах  и  ценностях.

Конечно, долженствование,  на котором  покоятся  методологи­

ческие формы, и  которое,  например,  как норма закономерности 

implicite признается  всяким суждением, утверждающим истину за­
кона природы,  не может быть трансцендентно в том смысле, что

153

оно указывает также за переделы  рассуждающего сознания  во­
обще или  гносеологического субъекта.  Ведь понятие рассужда­

ющего сознания  вообще,  как мы знаем, следует мыслить как по­
нятие субъек-га,  который утверждает объективную действитель­
ность,  рассуждая только  в категориях  индивидуального  и  приз­
навая  трансцендентные  нормы  индивидуального.  Но  учение  о 
методе может показать, что  нормы  образования  понятий транс- 
цендёнтно действительны для  всякого человеческого,  даже для 
всякого  мыслимого  эмпирического  или  конечного  познающего 

субъекта,  и  больше  этого  никто,  —  кто  считает  себя  научным 

работником, —  не требует от предмета, с которым должны сооб­
разоваться формы  научного образования  понятий.

Как это доказывается, сюда не относится*.  Нужно было толь­

ко подчеркнуть, что разделение методологических форм от конс­

титутивных совершенно не включает релятивизма научного обра­

зования  понятий.  Во  всяком  случае,  мы  отклоняем  всякий  реа­

лизм  понятий  и  поэтому  не  видим действительности  и  в  законе. 

Но мы также далеки от всякого номинализма,  который  всеобщий 

закон  считает  только  общим  именем.  Напротив,  законы  безус­
ловно всеобщего суждения, и форма этих суждений, закономер­

ность, должна покоиться  на абсолютно  несомненной для  всяко­
го эмпирического субъекта норме,  если  вообще должна сущест­
вовать наука о законах*

Этим  мы  можем закончить наши замечания о систематическом 

расчленении системы теоретической трансцендентальной фило­

софии.  Мы указали на задачи, состоящие в обосновании консти­
тутивных и методологических форм, чтобы показать, в каком нап­

равлении должно двигаться  созидаемое  на нашем  понятии  поз­
нания  наукоучение.  Мы  видим,  как  единство  и  последователь­
ность в обосновании объективности  всякого познания  получает­

ся  благодаря тому, что мы  материал  познания  понимаем  как за­

имствованные определения данного в содержании,  предметность, 
напротив,  дающая  форму  познания,  всецело  опирается  на дол­

женствование,  которое признается в суждениях.  Главны^ для вве­
дения  в  трансцендентальную  философию  было  то,  что  мы  это 
долженствование  и  его  абсолютную  несомненность  или  транс­

цендентное значение доказали уже для чисто фактических суж­

дений  или  познания  данного,  и  что  мы  могли  здесь  объяснить 

как гармонию, так и принципиальное различие трансценденталь­
но-идеалистического и эмпирически-реалистического способа рас­
смотрения.  Эмпиристическая  догма,  что  познание  может  обхо-

4  В  своей  книге  о  границах  естественнонаучного  образования  понятий  я 

подробно  разработал  эту  проблему.  Ср.  особенно 

Kapitel  V,  Abschnitt  V: 

Die  kritische Objectivität, 

S.  674  ff.  [Рус.  пер.  стр.  561.].

154

диться без трансцендентного момента вообще, совершенно оче­

видно должна быть разрушена, если  можно показать, что и сфе­

ра  простой  фактичности  не  свободна  от  надэмпирических  цен­

ностей.  Но «реалистическая» догма должна исчезнуть перед ука­

занием на то, что в прочих областях познания также всегда речь 

идет только о надэмпирических ценностях или трансцендентном 

долженствовании,  но никогда не идет о надэмпирической транс­

цендентной реальности. Главным остается борьба против гносео­

логического эмпиризма, тот взгляд, который думает, что можно 

разрешить проблему тем, что объявляет ее не существующей. Раз 

допущение  трансцендентной  ценности  признается  неизбежным 

там,  где думают, что  вращаются  наидостовернейшим образом в 

чисто эмпирическом, и если эмпиризм таким образом подрезыва­
ется  в  своем  корне,  тогда,  быть  может,  с  несколько  меньшим 

предубеждением обратятся к дальнейшим стремлениям трансцен­

дентальной философии и,  по крайней  мере,  признают неизбеж­

ность постановки проблемы.

V. Теория познания и философия

Само собой разумеется, мы  не скрываем от себя, что понятие 

абсолютной  ценности или трансцендентного долженствования, 

которое трансцендентальная философия  всюду должна сделать 

собственным базисом познавания, далеко от современного мыш­
ления  и может рассчитывать только  на постепенное  признание. 

Конечно,  интерес к проблеме ценности  всегда понимается  в раз­
витии.  Но  вопрос  об  отношении  мира  ценности  к  миру  дейст­
вительности, который всегда обозначается как кардинальный воп­
рос теоретической  философии*,  получает теперь  почти  всеоб­
щий ответ в смысле,  который самым решительным образом про­

тиворечит нашему воззрению. Мы не можем рассматривать здесь 
этот вопрос  во  всем  его объеме,  но тем  не  менее  мы,  по  край­

ней  мере, по возможности  резко отграничим  нашу точку зрения 

от  других  воззрений,  чтобы  было  совершенно  ясно,  что  мы 
хотим сказать.

Теперь по большей части думают, что все  ценности,  рассмат­

риваемые чисто теоретически, суть ничто иное, как «субъектив­
ные» образы,  и понимают под этим  их зависимость от индивиду­

ального эмпирического субъекта.  Во всяком случае, считают чис­
то теоретическое рассмотрение некомпетентным в этом вопросе, 

и существует воззрение, что, так как наука не может решить ни за, 
ни против ценности, то имеют право, со своим практическим  ве­
рованием выступить на ту сторону, которая утверждает силу цен­

* 

Paulsen.

 Was uns Kant sein kann? Vierteljahrschrift f. Wfss. Philos. Bd. Vt S. 23.

155

ности  в действительности.  Тогда считают себя  в согласии с фи­

лософией  Канта.

Мы  не можем согласиться  ни с воззрением,  которое во всех 

ценностях видит исключительно субъективные образы,  ни с тем, 
которое думает, что чисто теоретическое  проникновение здесь 
недействительно и  поэтому  можно  верить  в абсолютное значе­
ние  ценностей.  Мы  думаем,  напротив,  кто  увидал,  что  всякое 
чисто  теоретическое  суждение  содержит  признание  ценности 
истины,  что  процесс суждения  проявляется  в утверждении  или 
отрицании  как отношения  к долженствованию,  то больше  уже 
не  может  говорить  только  о  веровании  в  ценности.  Можно 
предпринять только  с теоретическим  «рассудком»  рассмотре­
ние  мира,  можно  представлять  себе  этот  рассудок  насколько 

угодно  «холодным»  и  «трезвым»,  но  все же окажется,  что этот 
трезвый  и  холодный  рассудок  на  каждом  шагу,  который  он 
делает в познании,  по своей  интимнейшей сущности  есть 

приз- 

навание ценностей.

Это  результат  всего  нашего  исследования  и  мы  имеем  осно­

вание подчеркнуть его со всей силой, так как это обстоятельст­
во имеет также значение,  выходящее  за  переделы  области тео­
рии  познания.  После  этого более  невозможно  во  всех  отноше­
ниях оставить принципиальное противоположение между теоре­

тическим  человеком,  который  ничего  не  ищет  кроме  истины,  и 
желающим человеком,  который стремится  к тому, чтобы  испол­

нять свой долг.  И  кто хочет истины,  подчиняется долженствова­
нию точно так  же, как человек, который повинуется своему долгу, 
ведь понятие логического долженствования лучше всего  поясня­
ется  параллелью с нормами,  которые действительны для желаю­
щих людей. Что следует понимать под независимым от субъекта 

долженствованием,  впервые встречается большинству людей тог­
да,  когда сознание сливается у них с долгом, т. е.  когда голос их 
совести побуждает их как к ценному,  к такому действию, которое 
совершенно  независимо от  их индивидуальной склонности.  Это 
долженствование,  противостоящее эмпирическому субъекту  как 

надиндивидуальный  безусловный  «категорический»  императив, 
знает всякий высоко развитой человек,  и он признает его,  как бы 

он  ни  мыслил  о  своем  происхождении.

Этим,  по-видимому, отношение теоретического человека к же­

лающему становится иным, чем обыкновенно принято думать.  Из 

нашего понятия познавания следует, что последний базис знания 

есть 

совесть. Это  выражается в чувстве необходимости в сужде­

нии  и руководит нашим  познаванием  как сознание долга нашим 

желанием и поступанием. Таким образом, понятия совести и дол­

га занимают в системе философии центральное место. Они ока­

156