Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

более сожалею об этом, что перевод этот, не будучи, как я слы­
шал,  вполне удовлетворительным, помешал появлению в свет хо­

рошего авторизированного мною перевода.

Точно также  хотел  бы  я  здесь  сказать  несколько  слов  и  по 

поводу тех недоразумений, которые вызвали в России мои фило­
софско-исторические взгляды. К сожалению, я не понимаю русс­

кого языка,  и  потому  с  полемикой,  вызванной  моими  трудами, 

знаком  лишь  со  слов  моих  русских  учеников  и  друзей.  Из  их 

рассказов более всего мне бросился в глаза тот факт, что взгля­

ды  мои большей частью пытались связать с политическими спо­

рами  и  с  этой  точки  зрения  бороться  с  ними.  Я  очень  хорошо 
понимаю,  почему именно в  настоящее  время  подобное отноше­

ние  к  философским  вопросам  имеет  место  в  России,  ибо  мне 
пришлось встречать русских студентов, которые научными вопро­

сами интересовались,по-видимому,лишь тогда,  когда им  предс­

тавлялась возможность употребить их для обоснования их поли­
тических  идеалов.  Но  я  все  же  хотел  бы  здесь  самым  резким 

образом заявить, что всякий, видящий в моих взглядах политичес­

кую тенденцию, рискует совершенно не понять их. Меня прозва­

ли философом буржуазии. Почему?  Потому что я между прочим 

оспариваю так называемое материалистическое понимание исто­

рии  Маркса и Энгельса?1  Но я  ведь оспариваю его не из полити­

ческих,  но  из  чисто  логических  соображений.  Я  пытаюсь  пока­
зать,  что  политическая  программа  социализма  выведена  не  на 
основании  исторического материализма, но что, наоборот,  мате­

риалистическое  понимание истории обязано своим существова­
нием политическим точкам зрения ценности. Это говорит, правда, 
против чисто теоретической ценности марксистской философии 
истории,  но  решительно  ничего не  говорит  против  или  за  поли­

тические идеалы  социализма.  Не существует ни буржуазной,  ни 

пролетарской  логики.  Я  не  согласен  с  марксизмом  лишь  пос­

тольку, поскольку нахожу, что теоретические и политико-практи- 

ческие мотивы переплетаются в нем совершенно  недопустимым 

с 

точки зрения логики образом. Я нигде не выражал своего отно­
шения к политическим идеалам социализма. Моя философия исто­
рии во всяком  случае не зависит ни от какой партийной полити­
ки, и я поэтому прошу также и русского читателя отнестись к ней 

без  какого бы  то  ни  было  политического  предубеждения.

Гчнрих Р иккерт 

Фрейбург  в  Брейсгау.  Ноябрь  1907.

173

Примечание  ко  Второму изданию

Эта статья, впервые появившаяся в печати два года тому назад, 

появляется ныне вновь в значительно исправленном и дополнен­
ном виде. Дополнения и исправления касаются главным образом 
некоторых возражений,  которые направлены были против защи­

щаемых здесь  взглядов,  вызвавших,  к счастью, довольно ожив­
ленную  полемику.  Общий ход мыслей,  однако, остался тот же. 

Изменять  его  не было  повода.  При  этом я,конечно, сознаю всю 
несправедливость моего отношения к целому ряду появившихся 
в  последнее  время  интересных  полемических статей,  подробно 
критикующих  мои  взгляды:  для  более  подробной  полемики  с 
ними у меня не было места в этом сборнике статей, посвященном 

чествованию, теперь же уже памяти знаменитого историка фило­
софии.  Я  надеюсь, однако, сделать  это  в  другом  месте.  Значи­

тельно  расширенный  указатель  литературы  предмета  и  теперь 
тоже, конечно, не  притязает  на  полноту.  Из  целого  ряда  более 

мелких статей, появившихся в последнее время, я выбрал главным 

образом такие, которые направлены против моих взглядов, чтобы 
дать читателю возможность ознакомиться с тем, что было выска­
зано  против  защищавшейся  мною  уже  раньше  и  поныне  еще 
защищаемой философско-исторической точки зрения.

174

ВВЕДЕН И Е

Философские науки к началу XX столетия все еще находятся 

d

состоянии реставрации. Реставрация эта была обусловлена воз­

рождением интереса к Канту, и потому-то все те мысли, которые 
составляют ныне главное достояние воспитанной на Канте фило­
софии,  возникли  собственно  не  в  нашу  эпоху:  они  ведут  свое 
происхождение  от  гораздо  более  ранней  поры  философского 
развития.  Ведь  все  еще  одной  из  главных  задач  настоящего 
момента является борьба с натурализмом просвещения, оконча­
тельно  победить  который  не  удалось  кантовскому  идеализму. 
Конечно,  правы  и те, которые стали бы утверждать, что и Кант в 
значительной  степени  уже  оставлен  позади.  Но  это  произошло 
отнюдь не благодаря  идеям,  возникшим в последнее время: почти 
каждый действительный прогресс относительно Канта движется 
в направлении уже предуказанном его  непосредственными пре­
емниками,  немецкими  идеалистами, которые теперь вновь стано­

вятся  в  центре  философского  интереса.  Ввиду  этого  изучение 
истории  философии  приобретает в  наши дни  особенное значе­
ние,  и  потому-то  мы  и  чествовали  Куно  Фишера,  который  не 

только способствовал оживлению в наше время интереса к Кан­
ту и его пониманию,  но  и  много содействовал усвоению мыслей 

его  великих учеников.

Что  мы  вновь  повторим  уже  совершенное  нами  развитие  от 

Канта к Фихте, от последнего к романтике Шеллинга или Шопен­

гауэра и  от  них  еще дальше  к Гегелю, — этого бояться  нечего. 

Мы уж не можем воспользоваться философскими системами прош­

лого в том виде, в каком они нам даны. Наше новое время несет 

с собой  новые  вопросы,  которые требуют новых ответов. Да и 
вообще еще никогда ничто не повторялось в исторической жиз­
ни.  Во  всяком  случае  не  следует  забывать,  что  кантовский  и 

послекантовский идеализм представляют собой целую сокровищ­
ницу мыслей, далеко еще не исчерпанную, у которой мы  можем 
позаимствовать массу ценных идей,  несомненно  могущих приго-

175

диться нам при разрешении философских проблем нашего вре­

мени.

Из всех философских дисциплин это в особенности касается 

философии  истории.  Именно  в  последнее  время  интерес  к  ней 
возрос до совершенно исключительных размеров, да и, по-види- 
мому, продолжает все более и более возрастать. Но несмотря на 

это, то, чему она учит, отнюдь  не является чем-то дотоле совер­

шенно  неслыханным  и  новым,  по  крайней  мере  основные  ее 

понятия  далеко  не  новы.  Преимущественно  касается  это  тех 
направлений, которые слывут ныне за особенно «современные», 
именно  они  почти  всецело  питаются  от  тех  мыслей,  которые 

были уже высказаны философами  Просвещения.  И обратно: то 

направление, которое борется ныне с тенденциями  Просвещения, 

точно  так же  должно  с  благодарностью  признать,  что  лучшее 

его  оружие выковано для  него отчасти  Кантом,  но  в  еще  боль­
шей степени послекантовскими идеалистами, в особенности Фих­

те и Гегелем. Поэтому тот, кто хотел бы составить себе представ­
ление о  современном  состоянии  философии  истории  и  ее  нап­

равлениях, о  главных ее проблемах и о  различных попытках их 
разрешения, —  мог бы  для  усвоения  основных  понятий  попро­

бовать проследить в прошлом те нити,  которые ведут к немецко­

му идеализму и даже еще глубже в прошедшее — к эпохе Прос­

вещения.  Но, конечно, и в области философии  истории речь бу­

дет  идти  не о  простом лишь  возрождении  старого.  Чтобы  убе­
диться в этом — достаточно вспомнить о развитии исторических 

наук в XIX столетии, и во всяком случае в системах прошлого мы 

должны отделять долговечное и  ценное  от того, что  стало  уже 

«историческим», и в особенности от того, что явилось результа­

том  возврата  к  метафизическому  догматизму.  Для  философии 

истории  это  отчасти  уже  сделано.  Но  еще  много  понадобится 
исследований, вроде труда Е. Ласка «Об идеализме и истории у 

Фихте», покуда, наконец, ясно определится та сторона этих ста­

рых  идей,  которая  имеет  долговечное  значение.  Уже  из  этого 

одного видно, что исторический метод не подходит для краткого 

обзора современного состояния философии истории,  каким хо­

чет быть этот очерк.

Но даже и независимо от этого, многое еще можно возразить 

против исторического метода. Несмотря  на всю благодарность, 
которую  мы  испытываем  по  отношению  к  великому  прошлому 

философии,  несмотря  на то,  что  мы  безусловно  признаем,  что 
оно  превосходит  нас  в творческой  оригинальности,  мы  все же 

должны стремиться к тому, чтобы выйти из состояния эпигонства, 

в котором мы  погрязли, чтобы, не повторяя лишь вновь уже со­
вершенного развития от эпохи Просвещения к Канту, попытаться

176

пойти своим собственным путем. И  именно для философии исто­
рии,  пожалуй,  особенно  важно  не  забывать,  что  философ  не 

должен никогда оставаться одним лишь историком, что-филосо­

фия никогда не должна растворяться в истории. Ввиду этого мы 

и попытаемся здесь, миновав прошлое, дать систематический очерк 
философии  истории.

На этом пути, однако, мы наталкиваемся на целый ряд труднос­

тей.  Результатом усиленных занятий  историей  философии  яви­
лось  не только  обилие философских  идей,  но и довольно-таки 
большая путаница и неуверенность, затемнившая прежде ясный 
смысл самых элементарных понятий нашей науки. На вопрос, что 

такое  философия,  теперь  нельзя  дать ответа,  который бы  всех 

удовлетворил.  Если так обстоит дело с философией вообще, то 

то  же  самое  можно  сказать  и  об  отдельных  ее  частях.  Чтобы 

избежать  нареканий  в  неточности  и неполноте,  мы,  прежде чем 
обосновать собственное наше понятие философии истории, оста­
новимся  на различных значениях, которые вообще возможно при­
дать этому слову.

Три  ясно  различимых  понятия  бросаются  сразу  в  глаза.  Фи­

лософию вообще часто определяют как науку об общем в проти­

воположность отдельным наукам. Под философией в таком слу­

чае понимают общее познание о действительности, совокупность 
всего научного познания вообще. Соответственно этому опреде­
ляется  и  понятие  философии  истории.  Если отдельные  истори­
ческие  науки  имеют  дело  с  особыми  областями  исторической 

жизни, то задачей философии  истории является собрать вместе 

добытые  ими  результаты,  объединить  их  в  цельную,  стройную 

картину, дать общий обзор всей исторической жизни. Таким обра­
зом,  в этом первом своем значении философия истории есть не 
что  иное,  как 

всеобщая,  или  «всемирная»  история 

(Universal­

geschichte).

Общность изложения  можно, однако, понимать различно. Вер­

немся  опять-таки  к общему  понятию  философии.  Если  задачей 

•е является общее познание действительности, то это, конечно, не 
значит, что она должна воспринять в себя все богатое содержа­

ние,  всю массу материала, познанного отдельными науками. Ско­

рее наоборот: общность ее должна быть всегда связана с обоб­

щением в том смысле, что содержание специального знания  при 

этом более или менее утрачивается, так что, наконец, обобщение 
это достигает той степени отвлечения, когда предметом дальней­

шего рассмотрения остаются одни лишь общие «принципы». Та­
ким  путем  мы  получаем  еще  одно  новое  понятие  философии 
истории. Согласно ему, философия истории, отвлекаясь от осо­

бенностей содержания исторической жизни, ищет общего «смыс­

177