Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

дающимися кантианцами, например  Рилем, видящим в нем «един­
ство научного метода», —  окончательно преодолеть его во всей 

его  односторонности  и  таким  образом  подойти  к  пониманию 

всей научной работы, не исключая  и  исторической.

Утверждая, что для  разрешения этой задачи до сих пор сде­

лано  еще  очень  мало,  мы,  может  быть,  наткнемся  на  сильное 
сопротивление — ввиду множества исследований о сущности «на­
ук о духе»,  предпринятых со  времени  Миля.  Мы,  конечно,  и  не 
думаем  отрицать  ценности  всех  этих  трудов.  Мы  хотим  лишь 

сказать, что у Дильтея, Вундта, Мюнстерберга и других авторов, 
труды  которых во многих отношениях весьма ценны, либо, как у 

Вундта и Мюнстерберга, совсем не задет тот основной централь­

ный пункт вопроса, уяснение которого есть необходимое условие 

действительно 

логического понимания истории, либо, как у Диль­

тея, —  недостаточно  резко  оттенен  и  не  настолько  выдвинут 

вперед, чтобы стать действительно плодотворным в логике исто­
рии.  Это  видно уже  из  обычной  для  всех этих трудов термино­

логии,  противопоставляющей 

наукам о природе 

(Naturwissen­

schaften) 

науки  о  духе.  В  настоящее  время  вряд  ли  найдется 

что-нибудь менее однозначное, чем противоположность природы 

и духа 

(Geist). 

Каждый из авторов, писавших о сущности  наук о 

духе,  по-своему определяет также  и  основное  понятие  «духа»; 
общее  же  у  них  всех  собственно  лишь  то  одно,  что  все  они 

вообще признают существование двух различных групп эмпири­

ческих  наук.  Вряд  ли,  исходя  из  понятия  духа,  можно  вообще 

прийти к согласию относительно сущности исторического мыш­

ления.  В основе  всех этих попыток заключается слишком  много 

предпосылок, большей частью метафизических, которые предос­

тавляют лишь антиисторичному натурализму много удобных пун­

ктов для  нападения.  Единственное  понятие духа,  не требующее 
ныне более  подробного обоснования, — это  понятие  психичес­
кого  в  своей  противоположности  к  понятию физического,  ибо, 
конечно, все авторы, более или менее принимаемые во внимание 
наукой, согласны 

в том, что то, что мы называем радостью, или 

■вспоминанием,  или  волей,  но есть тело. Точно так же никто не 

станет отрицать, что объекты истории, если вообще только иметь 
в виду отличие физического и психического, подпадают под по­
нятие психического, и что, следовательно, история действительно 

является  наукой о духе постольку, поскольку она трактует глав­
ным образом о психическом бытии.

Но это единственное, не требующее дальнейших разъяснений, 

однозначное понятие духа решительно ничего не дает для логи­
ческого  разграничения  отдельных  наук  и  для  понимания  логи­
ческой сущности истории. Натурализм вполне справедливо будет

183

утверждать, что, если духовное в вышеприведенном смысле и  не 
есть,  конечно, тело, оно все же  всецело относится  к природе  и 

потому  в одинаковой степени со всеми другими объектами  при­
роды  должно  стать  предметом  единого  и  однообразного  науч­
ного  рассмотрения»  И  это  не  простая  лишь  теория:  практика 
современной психологии усиливает достоверность этого утверж­
дения  и  ставит  его  выше  борьбы  различных  методологических 
воззрений. Защитники логической  противоположности природы 
и духа бессильны  против утверждений подобного рода, бессиль­

ны  постольку,  поскольку их основное понятие определяется  ими 
недостаточно безукоризненно; что же касается  понятия духа, то 

дать логическое определение его либо совершенно невозможно, 
либо  во  всяком  случае  возможно лишь  тогда,  когда  предвариг 

тельно уже имеется логическое понятие истории»

Учение  о  методе  и  не должно  начинать с  рассмотрения  всех 

этих спорных вопросов; его целью является  ведь уяснение мето­
да.,  Метод же заключается  в тех 

формах, которыми  пользуется 

наука при обработке данного ей материала и прежде всего именно 
в формах.  Конечно,  и сам метод часто обусловливается особен­
ностями  материала» Совершенно неправильно,  нападая  на логи­

ческое трактование научных методов, указывать при этом на то, 
что оно,  игнорируя предметные различия, необходимо лишается 

всякого  значения.  Выставляя 

в  начале  формально-логические 

точки  зрения»  мы  не  игнорируем  вообще  научного  материала. 

Исследование,  принимающее  во внимание  различия  в содержа­
нии отдельных наук, может, конечно, привести иногда к результа­

там,  весьма  ценным  в  логическом  отношении.  Но  это,  вообще 

говоря* дело случая, и потому логик, желающий наиболее верным 
и  кратчайшим  путем  достичь  своей  цели,  должен  отвлечься  от 
всех  различий  в  содержании отдельных  наук,  чтобы  тем  лучше 
понять чисто формальные методологические различия.

Прежде всего он должен только иметь в виду, что, во-первых, 

во всех эмпирических науках объектам противостоит познающий 

субъект,  который  —  все равно, являются ли эти объекты духов­

ными  или  телесными  явлениями,  естественными  процессами 

(Naturvorgänge) 

или продуктами культуры —  принимает их прос­

то, как «данные» ему,  и что, во-вторых, субъект этот ставит себе 

целью  познание  какой-нибудь  части  или  даже  всего  данного 

ему мира. Далее нетрудно показать, что познание это не  может 
быть воспроизведением  или 

отображением 

(Abbild) 

объектов, 

что оно есть, скорее, 

преображающее 

(umbildende) 

их понима­

ние. Чтобы доказать это, независимо от других оснований, впол­
не достаточно  простого  соображения,  что данная  действитель­
ность, которая является исходным пунктом всякой эмпирической

184

науки,  представляет из себя,  как в  целом, так и в каждой своей 

части, совершенно необозримое многообразие, не поддающееся 

никакому изображению.  По содержанию своему всякое сужде­
ние, высказывающее что-нибудь о действительности, необходимо 
является уже значительным 

упрощением этой действительности. 

Воззрительно 

(anschaulich) 

данный материал наука перерабаты­

вает в абстрактные построения мысли,  к которым лучше всего, в 

отличие от воззрения, подходит название 

понятия. В этом абстрак­

тном 

(begrifflich) 

процессе переработки и заключается та сторона 

научного метода, которая, с точки зрения логических различий, 
является  наиболее важной.

Далее  однако —  и это  особенно  важно отметить —  своеоб­

разные особенности различных форм научной работы, поскольку 

формы эти являются средствами для достижения  научной цели, 
должны всецело зависеть от формальных особенностей тех це­
лей,  которые преследует познающий субъект. Логика,  следова­
тельно, должна установить те формально различные 

задачи, ко­

торые различные науки ставят себе, и попытаться понять научные 

методы,  т.  е.  в  данном  случае  виды  образования  понятий 
(Begriffsbildung), во всем их различии, смотря на них, как на необ­

ходимо  различные 

средства для  достижения  этих  различных 

целей или как на необходимо различные способы преобразова­
ния  и  абстрактной  обработки  данного  в  воззрении  материала. 
Само собой понятно, что обнаруживающиеся при этом отличия в 

методах и  целях чисто формальны; но именно вследствие свое­
го чисто  формального характера  они  должны  иметь  основное, 
решающее значение для  понимания  логической сущности  науч­
ного метода. Как учение о методе, логика и имеет сначала дело 

лишь с формами мышления, и, только по выяснении этих форм, 

она может приступить к вопросу о применении ижк различному 
материалу отдельных наук.

Если  от  этого  общего  определения  логики  отдельных  наук 

мы обратимся к особый задачам логики исторической  науки, то 
нам прежде всего необходимо будет уяснить себе основное фор­
мальное противоречив в нашем понимании эмпирической дейст­
вительности; нам нужно спросить себя, каково логическое значе­
ние этого противоречия, и затем указать, какой из элементов это­
го  противоречия  имеет  решающее значение для  исторического 
изображения  (Darstellung) действительности.

Что существуют два принципиально различных вида понима­

ния действительности, это, пожалуй, лучше всего можно видеть 
на примере тех донаучных знаний,  которые мы составляем себе 
о  той  или  иной  части  окружающего  нас  мира.  Ошибочно  было 
бы утверждать, что знания эти являются отображением действи­

185

тельности, такой, какой она есть на самом деле. Еще до того, как 

наука приступает к своей работе, уже повсюду находит она само 
собой возникшее до нее образование понятий, и продукты этого 

донаучного  образования понятий, а  не  свободная  от  всякого 

понимания действительность, являются, собственно, материалом на­

уки. Внутри этого донаучного образования понятий имеются весь­
ма существенные формальные различия. Основное различие зак­
лючается в следующем.

Без сомнения, большая часть вещей и процессов представляют 

для  нас  интерес лишь  постольку,  поскольку  они  имеют  что-ни­

будь общее с другими  вещами  и  процессами;  поэтому лишь это 
общее и принимается нами во внимание, хотя фактически каждая 
часть действительности  во всей своей  индивидуальности безус­

ловно отличается от другой  ее части  и  в  мире  ничто  в точности 

не повторяется. Ввиду того, что индивидуальность большей час­

ти объектов нас совершенно не интересует, мы  и не знаем их во 

всей  их  индивидуальности; объекты эти  являются  для  нас лишь 
экземплярами общего родового понятия, которые всегда могут 

быть заменены  другими экземплярами того же  понятия;  иными 
словами, мы рассматриваем их, как будто бы они были равными, 
хотя 

в действительности они  никогда  не  равны,  и  потому мы 

обозначаем их общими родовыми именами. Это каждому знако­

мое ограничение интереса нашего общим, тем, что обще извест­
ной  группе предметов,  иначе  говоря  —  это 

генерализирующее 

понимание действительности 

(generalisierende Auffassung), 

ко­

торое заставляет нас совершенно неправильно предполагать, будто 

в  мире  действительно  существует  равенство  и  повторение, —: 

этого рода понимание действительности обладает  вместе с тем 
для  нас большой практической  ценностью.  Оно  расчленяет для 

нас и вносит известный порядок в необозримое многообразие и 
пестроту действительности, оно дает нам возможность в ней ори­

ентироваться.

С другой стороны, генерализирующее понимание действитель­

ности отнюдь  не исчерпывает нашего интереса к окружающему 
нас  миру  и,  следовательно,  наших  знаний  о  нем.  Тот  или  иной 
предмет часто интересует нас лишь постольку, поскольку он име­

ет что-либо 

особенное, ему только присущее 

(eigentümlich), 

что 

отличает его от всех других объектов. Наш интерес, следователь-? 

но,  и  наше знание  о  нем  направлены  всецело  на  его 

индивиду­

альность, на то, что делает его незаменимым; и если мы также 

знаем, что и его, подобно всем другим объектам, 

можнорассмат­

ривать  как  экземпляр  какого-нибудь  родового  понятия,  то  мы 

все же 

не желаем приравнивать его к другим вещам, стремимся 

выделить его из группы; на языке это отражается  в том, что мы

186

предмет в таком случае обозначаем не родовым, а собственным 
именем.

Также  и  этот  род  расчленения  и  упорядочения  действитель­

ности или, иначе говоря, 

индивидуализирующее понимание дей­

ствительности 

(individualisierende Auffassung) 

знакомо  каждо­

му;  оно  и  не  требует  поэтому  дальнейшего  разъяснения.  Одно 

только  важное  обстоятельство  следовало  бы  особенно  отме­
тить:  знание  индивидуальности  какого-нибудь  объекта  отнюдь 

не является  отражением его в  смысле познания всего  многооб­
разия его содержания; наоборот, здесь также имеют место извес­

тного  рода выбор и преобразование первоначального материа­
ла;  из  всей  необозримой  массы  элементов  выбирается  опреде­
ленный комплекс их, который в известной особой связи принад­
лежит лишь 

одному определенному объекту. Существуют вооб­

ще лишь индивидуальные, а никоим образом не общие объекты, 
существует лишь единичное 

(Einmaliges) 

и никогда не существу­

ет ничего, что бы в действительности повторялось — ввиду того, 
что  истина  эта,  по-видимому,  все  еще  часто  забывается,  ее  не 
мешает вновь и вновь повторять. Мы должны  поэтому различать 
два вида индивидуальности: индивидуальность, присущую любой 

вещи  и  любому  процессу,  содержание  которой  совпадает  с  ее 

действительностью и познание  которой столь же недостижимо, 
сколь и не нужно, и индивидуальность, 

полную для нас значения, 

состоящую  из  совершенно определенных  элементов;  мы  долж­

ны раз навсегда уяснить себе, что индивидуальность в последнем, 

более узком и более обычном смысле,  подобно общему родово­

му понятию, не есть действительность,  но лишь продукт нашего 
понимания действительности, нашего донаучного образования по­
нятий.

Различие,  которое  мы  выше  пытались  обрисовать,  имеет  для 

логики громадное значение. Во-первых, всякая научная работа при­

мыкает  к донаучным  процессам  и  их  результатам;  мало того,  на 
н«а  можно  даже  смотреть,  как  на  планомерное  продолжение  и 
развитие уже  раньше бессознательно начатого умственного про­
цесса. Далее, особенное значение это различие имеет потому, что 
оно чисто формально,  ибо любой объект может быть рассматри­
ваем с точки зрения обоих методов: генерализирующего или инди­
видуализирующего. К тому же, основываясь на противоположнос­
ти  общего  и  частного,  различие  это  представляет  из  себя 

наи­

большее различие,  которое только  вообще  мыслимо  с логичес­

кой точки зрения; между двумя крайними полюсами, его составля­
ющими, должны поместиться  все виды образования понятий так, 
чтобы  каждый  из  них  занимал  известное  место  в  ряду,  который 

таким образом получится. Обладает ли это различие каким-нибудь