Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

суть «свободные» существа,  и что потому историку нечего искать 

причинных  связей.  Не  говоря  уже  о  том,  что  понятие  свободы 
вряд ли тождественно с  понятием беспричинности  и что  вся эта 
проблема свободы воли относится более  к этике,  нежели к тео­
ретической философии, — для эмпирической науки понятие бес­
причинности во всяком  случае лишено всякого смысла.  И  исто­
рия тоже должна предполагать, что каждый ее объект есть необ­

ходимое действие  предшествовавших ему событий, — и потому 
она тоже должна искать причинные связи.

Мы здесь  снова наталкиваемся на один из тех  пунктов,, кото­

рые  могут  дать  повод  ко  многим  недоразумениям.  Мы  имеем в 
виду провозглашение «причинного метода»  в истории,  который 

будто бы тождественен с методом генерализирующих наук. Пос­

леднее, однако,  правильно лишь в том случае, если понятие при­

чинности отождествлять с понятием закономерности. Тогда, ко­
нечно, всякая наука,  которая ищет причинных связей, и, следова­

тельно, также и история, является  наукой, формулирующей зако­

ны 

(Gesetzeswissenschaft); 

но в том-то  и дело, что для подоб­

ного отождествления не имеется  никаких оснований. Скорее на­

оборот: причинные связи, если они вообще обладают эмпиричес­

кой реальностью, суть части  индивидуальной действительности, 
ибо кроме индивидуальной эмпирической действительности нет 
никакой другой действительности. Напротив, законы всегда общи, 
и  потому они  лишь  понятия,  не  больше:  иначе они  необходимо 

превращаются  в  метафизические  реальности.  Учение о  методе 

должно быть, однако, свободно от метафизических предпосылок,. 

и потому оно может иметь дело лишь с 

индивидуальными  при­

чинными  связями,  как частями эмпирической действительнос­

ти , и с законами, как общими понятиями. Выражение «причин­
ный  метод», который ныне в особенности любят  противопостав­

лять «телеологическому методу», ничего поэтому не говорит, имен­

но потому, что «каждая» эмпирическая наука имеет дело с при­
чинными связями, и потому, что причинных связей, как таковых, 

еще  совершенно  не  касаются  методологические  различия:  по­
добно  всякой другой эмпирической и индивидуальной действи­
тельности они допускают но отношению к себе  как генерализи­
рующее, так и индивидуализирующее понимание.

Но, возвращаясь к вопросу о значении общих понятий в исто­

рии, мы должны заметить, что, если всякая историческая причин­
ная связь между двумя  стадиями  исторического ряда  развития 

есть процесс, в котором причина вызывает нечто такое, чего еще 

никогда нигде не было, то все же 

изображения подобных и скь 

рических  причинных связей  нельзя достичь  при  помощи  одних 

лишь абстрактных элементов, из которых каждый имеет некою-

рое обще« содержание, и лишь особое сочетание которых выра­

жает индивидуальность действительности, что именно и характе­

ризует всякое изображение индивидуального. При изображении 

индивидуальных  причинных  связей  сюда  еще  привходит  нечто, 

что  още  в  другом  особом смысле требует употребления общих 

понятий. Дело  в том, что  историк не только хочет указать  вре­
менную  последовательность  причины  и  действия,  но  он  хочет 
также постичь 

необходимость, с которой из определенной инди­

видуальной, никогда не повторяющейся  причины вытекает опре­

деленное индивидуальное, никогда не повторяющееся действие. 

При этом ему не обойтись  без 

обходного п у ти  общих лонятий 

о  причинных отношениях и,  если  возможно, о причинных зако­
нах  (Kausalgesetz).  Хотя название общий и  менее  всего  подхо­
дит к  причинной связи, являющейся частью эмпирической дейст­
вительности, мы все же научно можем 

выразить необходимость 

этой связи лишь при посредстве пространственной и временной 

«схемы» того, что повсюду и всегда было, есть и будет, и потому 

с научным изображением даже всякой индивидуальной причин­
ной  необходимости  постоянно связано  построение  общего  по­
нятия или,  где это достижимо, общего причинного закона. Пос­
ледним обстоятельством объясняется также обычное смешение 
закона и причинности. Таким образом, история, желая понять не­
обходимость  причинной связи и,  стало быть, перебросить  мост 
между индивидуальной причиной и ее индивидуальным действи­
ем, принуждена пользоваться  при этом общими понятиями при­
чинных отношений.

Как поступает при этом история, это вопрос, требующий особо­

го  и  подробного  исследования. Здесь мы лишь в самых общих 

чертах укажем только принцип, которым история в данном случае 
руководится. Свою цель она достигает тем, что разлагает понятие 
индивидуального объекта, являющегося именно тем эффектом, 

необходимость появления которого нужно понять, на всегда сос­
тавляющие его общие элементы, соединяя затем эти элементы с 

такими же общими элементами понятия  индивидуальной  причи­

ны, причем каждая пара соединенных таким образом общих эле­
мента«  выражает необходимость причинной связи для той части 

действительности* которая ей подчинена. Затем, история собирает 

вновь общие элементы  понятия причины,  которые прежде были 
рассмотрены каждый в отдельности, объединяя их снова в одно 
понятие, выражающее индивидуальность этой причины, и таким 

образом, с помощью обходного пути общих причинных лонятий, 

она проникает в необходимость  связи  индивидуальной  истори­
ческой причины с индивидуальным историческим действием. Са­
мо собой понятно, то, о чем мы говорим здесь, есть лишь логи­

199

ческий идеал,  вполне осуществить который невозможно там, где 

не удается  каузально подчинить все элементы понятия эффекта 

элементам  понятия  причины.  И  потому  в  историческом  изложе­

нии  лишь  весьма  редко  может  исчезнуть  тот  иррациональный 

остаток, который не поддается каузальному выведению.  В таких 
случаях говорят часто о свободе,  подразумевая под этим невоз­

можность исчерпывающего проникновения  в причинную необхо^ 

димость.

Какими  средствами  обладает  история  для  того,  чтобы  воз­

можно  полнее  понять необходимость  исторической  причинной 

связи,  и  каково  при  этом  ее  отношение  к  генерализирующим 
наукам,  —  подробное  выяснение  всех  этих  вопросов  завело 

бы  нас слишком далеко.  И  без того уже достаточно ясно,  что 

и для  историка  важно знание  причинных законов,  и  что таким 

образом  внутри  самой  исторической  науки  индивидуализиру­

ющий  метод  может быть самым тесным образом связан с гене­

рализирующим.  Этим  именно  и  объясняется  стремление  сде­

лать  из  истории  науку,  формулирующую законы. Точно так же, 
однако,  ясно,  что то обстоятельство, что  понятия законов име­

ют для  историка известное значение,  отнюдь  не  меняет  конеч­
ных  целей  истории  и  логической  структуры  ее  метода,  пос­
кольку  последний  этими  целями  обусловлен,  а следовательно 
в особенности структуры  исторического изложения  в его окон­

чательном  виде.  Продукты генерализирующего мышления явля­

ются  для  неё всегда лишь обходными  путями  или  средствами; 
подобно общим элементам  всех вообще исторических понятий; 

они служат лишь средствами для индивидуализирующего изоб­
ражения  исторического целого.

Но даже рассмотревши все случаи,  когда генерализирующий 

способ является лишь средством для индивидуализирующего изоб­
ражения, мы далеко еще не исчерпали всего того значения, кото­
рое имеют в истории общие понятия. Лишь историческое 

целое 

рассматривается  всегда  с  точки  зрения  его  единственности  и 
индивидуальности,  а  отнюдь  не  все  его 

части.  Многие  из  них 

вообще не принимаются историком во внимание, — это те, кото­
рые не имеют никакого значения для индивидуальности  целого; 
изображенные же части в большинстве случаев подводятся  под 

общие  групповые  понятия  (Gruppenbegriffe).  Мало того:  можно 
вообще утверждать, что понятия о частичных объектах (Teilobjekt), 
содержащие  в себе лишь единичное  и  индивидуальное,  совсем 
не  необходимы  для  исторического  изложения,  и  что,  следова­
тельно, в последнем следует образовывать одни лишь групповые 

понятия, содержание которых обще известному множеству объек­

тов.  Без таких групповых понятий невозможно обойтись там, где

200

у  историка  не  хватает  сведений  для  того,  чтобы  проникнуть  в 

индивидуальность  изображаемых  им  событий;  в таких  случаях 

он  поневоле довольствуется  общим  понятием. Часто, однако,  и 

если возможно даже всегда, историк действительно-таки 

хо ч е т 

строить одни лишь групповые понятия, и в таких случаях кажется, 
что  он  даже  и  по  цели  своей  пользуется  генерализирующим 

методом.

С  этой  точки  зрения  мы  можем  понять  еще  один  спорный 

■опрос, давший повод ко многим разговорам. Именно привержен-^ 
цы  «нового»  направления  в  истории  говорили, что  «старое  нап­

равление» действительно-таки было «индивидуалистично», но толь­
ко  потому, что оно придавало слишком большое значение поли^ 

тическим и другим событиям и, стало быть, отдельным личностям. 

«Новое» направление, не желая оставаться  на поверхности явле­
ний, должно поменьше заниматься политическими деяниями отдель­
ных  личностей;  скорее  наоборот:  оно  должно  обращать  внима­
ние главным образом на 

массовые движения1

, лишь таким путем 

оно сможет проникнуть  в  подлинную  «сущность»  развития куль­
туры. На этом основании старому «индивидуалистическому» мето­
ду противопоставляют новый «коллективистический», а так ка ко й * 
пользуется одними лишь общими понятиями, то в нем и усматри­
вают новый метод истории, единственно научный метод, уже дав­
ным-давно применяющийся в естественных науках.

Каково логическое значение этого  воззрения?  Чтобы  понять 

это, допустим, что историк действительно должен строить одни 
лишь групповые понятия, ибо логического  противоречия это по­
ложение в себе не заключает, подобно утверждению, что целью 

истории является построение системы общих понятий. Предста­
вим себе,  например, историю Французской революции, рассмат­

ривающую одни лишь массовые движения,  потому что действия 
отдельных личностей, участвовавших в революции, кажутся исто­
рику  несущественными.  Можно  ли  было  бы  сказать,  что  этот 
новый метод истории является действительно не только коллек­
тивистическим,  но также и генерализирующим, что это —  метод 
естественных  наук?  Сколь  бы  очевидным  ни  казалось  мнение 
это приверженцам нового метода, оно все-таки ложно, ибо толь­
ко 

части целого подводятся  в истории под общие понятия. (Как 

мы  видим,  последнее обстоятельство опять-таки имеет при этом 
решающ«« значение). Само же целое даже и историки, пользую­
щиеся  коллективистическим методом, всегда рассматривают во 
всей «го единственности и индивидуальности, и потому, образо­
вывая общие групповые понятия, они должны иметь в виду изоб­
ражение индивидуальности целого. О генерализирующем методе 
можно было бы  говорить  лишь  в  том  случае,  если  бы  при  пос-

201

редстве этих групповых понятий имелось в виду 

изобразить 

лю­

бую революцию, а не, как мы это предполагаем, — и, поскольку 
речь идет об  историческом изображении, необходимо должны 

предполагать, — одну определенную Французскую революцию, 

начавшуюся в  1789  г.  и т.  д. Поэтому противопоставление  «ин­

дивидуалистического» метода «коллективистическому»  — оши­
бочно.  В  большей  или  меньшей  степени  коллективистическим 

методом, т. е. построением групповых понятий, пользуются и поль­
зовались все историки. И, если теперь иные историки чаще всего 

ограничиваются одними лишь общими фразами о характере эпохи 

и массовых движениях, говорят лишь о социально-психических 
факторах и отвергают за негодностью всю «индивидуальную пси­

хологию»  (которую, между прочим, одни лишь дилетанты могут 

приводить в связь с «индивидуалистическим» пониманием исто­
рии), то это, пожалуй, содействует расплывчатости и неопределен­
ности  этой новой истории и  вызывает иллюзию, будто они при­
меняют  «метод естественных наук»;  непризнание  роли  выдаю­
щихся (wesentlich) личностей в истории, может быть, ведет их к 

прямому искажению фактов; но все это ничуть не изменяет инди­

видуализирующего характера исторического метода.

Мало того.  Мы должны  пойти еще дальше. Хотя общие груп­

повые понятия  истории и содержат только то, что обще  извест­
ному множеству объектов, они все же не являются общими поня­

тиями в смысле понятий систематических, генерализирующих на­

ук. Дело в том, что историк может удовольствоваться групповым 

понятием лишь в том случае, если в нем уже содержится индиви­

дуальность всех членов этой группы, имеющая для него извест­
ное значение в исторической связи. Таким образом, целью, опре­
деляющей построение исторических групповых понятий, является 

не обобщение, подобное практикующемуся в генерализирующих 
науках, но изображение 

индивидуальности группы (Gruppenin­

dividualität). Такого рода общие понятия также всегда являются 

продуктами индивидуализирующего метода постольку, поскольку 

принцип, определяющий их составные части, неразрывно связан 

с  целями  индивидуализирующей  истории  и  лишь  в связи  с эти­

ми целями вообще  может быть понят. Их можно поэтому также 
назвать 

индивидуализирующими  коллективными  понятиями, 

(Kollektivbegriff), в отличие от коллективных понятий, построяе- 
мых генерализирующими науками, а также от общих понятий, упот­
ребляемых в истории в качестве средства.

Различие это может показаться слишком уже искусственным, 

если  мы  не  примем  во  внимание еще  другой  стороны  истори­

ческого  метода.  Дело  в  том,  что  не  только  понятие  ряда,  но 
также  и  понятие единичного  ряда недостаточно для определе­

202