Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

известным  образом  относится,  если  не  к  самим  своим  истори­

ческим объектам, то,  во  всяком  случае,  к тем  всеобщим  ценнос­
тям,  к которым он, индивидуализируя, свои объекты относит.

Что  касается,  однако, 

логической сущности  истории,  то  это 

обстоятельство  все  же  не  играет  большой  роли,  ибо  оно  отно­
сится  лишь  к  психологическим  ее  предпосылкам;  это  нужно 
особенно иметь в  виду,  иначе  невозможно уберечься от недора­

зумений при выяснении понятия чисто теоретического отнесения 
к ценности, а также его логического значения. Только это и мог 

иметь в виду Риль, утверждая, что требование, чтобы  историк не 

оценивал своих объектов,  но лишь относил их к ценностям, 

пси­

хологически невыполнимо. И  именно для  Риля, с редкой яснос­
тью проведшего различие между логикой и психологией, не дол­

жна иметь значения невозможность психологически отделить оцен­

ку от отнесения  к ценности, ибо эта психологическая нераздель­
ность  их  совершенно  не  затрагивает  защищаемой  здесь  нами 

теории исторического понятия, согласно которой последнее явля­

ется  продуктом теоретически относящей к ценности  индивидуа­
лизирующей обработки действительности. Впрочем, какое значе­

ние  имеет для  вопроса  об  «объективности»  исторических  наук 

то обстоятельство, что история  вообще может иметь смысл толь­

ко для оценивающих существ, в каком отношении стоит эта объек­

тивность к объективности генерализирующих наук, или наук, фор­

мулирующих законы, которым не нужно признавать никакой дру­
гой ценности, кроме ценности самой генерализирующей науки, — 

это все вопросы, разбирать которые мы  здесь не намерены.  Мы 
хотим  здесь  лишь  выяснить  логическую  структуру  фактически 

существующей  исторической  науки,  просто  лишь  описать  сущ­
ность ее относящего к ценности, индивидуализирующего метода, 

как  он  действительно  применяется,  и  понять  этот  метод  в  его 

логической необходимости, вытекающей из цели истории.

Исходя  из указанных выше мотивов, мы до сих пор ничего не 

говорили об особенностях исторического 

материала, и потому 

мы  не  могли также дать до сих  пор никакого ответа на  вопрос, 
почему именно материал исторических наук мы обрабатываем не 

только  генерализирующим,  но  и  индивидуализирующим  спосо­

бом.  Чтобы,  наконец,  вполне  выяснить  сущность  исторической 
науки, мы должны попытаться ответить и на этот вопрос, постоль­

ку, конечно, поскольку материальные особенности исторических 

объектов  можно  понять  из  формальной  логической  сущности 

исторического метода.

Решающее значение имеет при этом, опять-таки, связь между 

индивидуализирующим и относящим к ценности пониманием дей­

ствительности. Потребность в индивидуализирующем понимании

9 1 ^

действительности должна прежде всего находиться там, где объек­
ты теснее  всего связаны с ценностями.  Если мы  вновь  обратим-! 
ся  к  донаучному  образованию  понятий,  то  мы  вспомним,  что- 
характерным признаком его повсюду является то обстоятельство, 
что, во-первых, по преимуществу 

людирассматриваются в нем» как 

индивидуумы, и что, во-вторых, для индивидуальности этих людей 
особенное значение имеет то, что является выражением их духов­
ной жизни 

(Seelenleben). 

Даже более того. Для нашего индиви­

дуализирующего понимания действительности интерес 

к  духов­

ной жизни человека является до того господствующим, что по­

нятие индивидуума вообще сплошь и рядом склонны отождеств­

лять с понятием 

личности и что нужно известное усилие мысли» 

чтобы сознать, что вообще любому объекту в такой же степени 
присущи абсолютно индивидуальные черты. Должна ли история, 
как наука, относящая свои объекты не к чисто личным, индивиду­
альным, ко к всеобщим ценностям, — должна ли она,  и если да, 

то  в какой степени  должна  она изображать отдельные личнос­
ти, —  это  зависит  исключительно  от  того  значения,  которое 

отдельные личности  во всей своей  единственности и  своеобра­

зии  имеют  по отношению  к  всеобщим  ценностям,  и  постольку 

научное индивидуализирование может весьма сильно отличаться 

от донаучного.  Ввиду  того,  однако,  что  историей  занимаются 
люди, научное изображение единичного и особого 

(Besonderes} 

и должно быть направлено 

главным образом на духовную жизнь 

человека. На этом именно основании исторические науки и при­
числялись обыкновенно к  «наукам о духе». Таким образом про­
тиворечие наук о природе  и  наук о духе, которое мы сначала с 
логической точки зрения оспаривали, получает теперь, с предмет­

ной точки зрения, некоторое оправдание, поскольку вообще, гово­
ря о материале истории, имеет смысл различать между физичес­
ким и психическим.

Но это  не  может, конечно, служить  возражением против по­

пытки придать в логике первенствующее значение противоречию 
генерализирующего и индивидуализирующего методов.  Напро­

тив, плохо обстояло бы дело с нашим логическим делением наук, 
если бы последнее не в состоянии было объяснить того факта, 
что индивидуализирующие науки занимаются преимущественно 
духовными явлениями. Мы  не только по-прежнему считаем, что 
различие природы и духа не может и не должно служить исход­
ным пунктом для логической теории, но даже думаем, что мнение 

это наше теперь еще более  подтверждается. Дойдя в свою оче­

редь до различия природы и духа, мы теперь вполне ясно видим, 
почему, называя историю «наукой о духе», этим термином выра­

жают лишь такой  признак исторической  науки,который  с 

логи­

214

ческой точки  зрения  является  второстепенным,  и  почему, даже 

независимо  от  этого,  термин  этот  непригоден  для  того,  чтобы 
вполне точно  охарактеризовать  материал  этой  науки.  Ибо,  во- 
первых, историк интересуется не исключительно, но лишь преи­

мущественно духовной жизнью и, во-вторых,  истории совсем не 
нужно проводить такого строгого абстрактного различения между 

духовной жизнью и телесными процессами,  как это делает пси­

хология,  разлагающая  мир на две области,  взаимно  исключаю­
щие  одна  другую.  Напротив,  история  всегда  видит  в  духовной 

жизни  лишь  один  из  элементов  полной  непосредственно  пере­
житой действительности, понимая ее таким образом в реальной 

связи с телесными процессами. Наконец, материалом историчес­
кой науки отнюдь  не является  вся духовная  жизнь, даже  не вся 
духовная жизнь человека, но лишь определенная, сравнительно 
незначительная часть духовной жизни принимается главным обра­
зом во внимание историком. Поэтому для обозначения сущнос­
ти истории  понятие науки о духе является одновременно и слиш­

ком узким и слишком широким.

Для того, чтобы отграничить эту часть духовной жизни  и тем 

самым еще точнее охарактеризовать материал исторической нау­
ки,  мы  должны  опять-таки  исходить  из  уже  найденного  нами 
понятия исторического метода, и притом, имея в виду особеннос­

ти тех ценностей, которые в индивидуализирующем образовании 

понятий определяют выбор существенного. Это всегда всеобщие 

человеческие ценности, иными словами, исторически существен­

ными  могут  стать  лишь 

т е  объекты,  которые  по  отношению  к 

общественным или 

социальным интересам обладают значением. 

Поэтому, вследствие исторической связи частей с историческим 

целым, т. е. с обществом, главным объектом исторического иссле­

дования является не абстрагированный от него человек вообще, 

но  человек,  как 

социальное  существо,  и опять-таки лишь пос­

тольку, поскольку он участвует в реализации социальных ценнос­
тей. При этом нужно, конечно, понятие societas понимать в воз­
можно более  широком  смысле, так,  чтобы  под  него  подпадали 
также и формы общения людей  науки и искусства.  Если процесс 

реализации  всеобщих социальных  ценностей  в течение  истори­
ческого развития  мы  назовем 

культурой, то тогда  мы  сможем 

сказать, что главным предметом истории является изображение 
частей  и  целого  культурной  жизни  человека,  и  что  всякий  с 
исторической  точки  зрения  важный  материал  должен  стоять  в 

какой-нибудь связи с культурной жизнью человека, ибо только в 

таком случае мы будем иметь возможность относить его к  всеоб­

щим  ценностям,  исследуя его во  всей  его  особности  и  индиви­

дуальности.

215

Ценности, определяющие в истории выбор существенного, мож­

но поэтому также  назвать  всеобщими 

культурными ценностя­

ми  (Kulturwerte).  Мы  уже  познакомились  с  ними  на  примерах 

таких понятий ценности, как понятие государства, права, искусства, 

религии, экономической организации. Само собой  понятно, что 

это  не  значит  еще,  что  историк  должен  решать,  что  является 

прогрессом и что регрессом культуры, ибо, решая этот вопрос, он 

от теоретического  отнесения  к  ценности  перешел  бы  к  практи­
ческой оценке явлений« Его собственные культурные идеалы сов­
сем  не  должны  иметь  решающего  значения  при  обработке  им 
своего материала, ему нужно лишь понимать всеобщие культур­

ные ценности людей и народов, им изображаемых, для того, что­

бы посредством чисто теоретического отнесения к ценности отде­
лять существенное от несущественного.  Историческое исследо­

вание не ограничивается, однако, одними только явлениями куль­

туры.  В особенности, когда речь идет о выяснении  причин исто­

рических событий,  необходимо иногда принимать во внимание и 

такие объекты, которые всецело принадлежат к «природе», т. е. к 
действительности, понятой обыкновенно отвлекающимся от цен­

ностей и генерализирующим  методом,  но индивидуальность ко­

торых точно так же имеет значение, как, например, климатические 

особенности местности, географическое положение страны и т. п. 
Объекты  эти  всегда  должны  находиться  в  причинной  связи  с 
явлениями  культуры,  и  притом  историк  всегда  должен  иметь  в 
виду то значение, которое они имеют для культурных ценностей. 

Лишь  в  таком  случае  они  могут  иметь  место  в  историческом 

изображении действительности. Во всяком случае центром иссле­

дования  индивидуализирующей  науки  всегда  должна  являться 

какая-нибудь часть единичного развития культурной жизни.

Вряд ли нужно еще особо разъяснять, что, утверждая это, мы 

отнюдь не имеем в виду защищать, как это часто ныне случается, 

какой-то особый  «культурно-исторический метод»  в противопо­

ложность  методу  политической  истории.  Логика  не  может  ре­

шить  вопроса о  «подлинной  области  исторического  исследова­
ния», тем более, что вопрос этот вообще не совпадает с вопросом 

о сущности исторического метода.  Вряд ли вообще имеет смысл 

противопоставлять политическую историю культурной, ибо и та и 

другая  применяют один  и тот же  индивидуализирующий  метод. 

Правда, возможно, что культурная история в общераспространен­
ном ныне более узком смысле слова употребляет больше группо­

вых понятий,  нежели история политических событий.  Мы знаем, 
что  сущность  исторического  метода  не  меняется  от  большего 
или  меньшего употребления  групповых понятий. Да и  независи­
мо от этого,  неизвестно еще, действительно ли культурная исто-

216

рия должна быть более «коллективистической», нежели полити­
ческая  история.  Ибо  ни  для  одной  области  культуры  нельзя 
дать общего решения  вопроса о значении отдельных личностей; 
в каждом отдельном случае вопрос этот должен решаться особо.

Во  всяком  случае,  учение  о  методе должно  коснуться  всех 

этих вопросов лишь для того, чтобы еще резче подчеркнуть, что 
они  ничего  не  имеют  общего  с логическими  исследованиями. 
Логический  дилетантизм  нашего  времени  также  и  сюда  внес 

много  путаницы,  но  значение  его  по  существу  не  настолько 
велико, чтобы имело смысл разбирать его здесь более подроб­

но.  Слово  «культура»  мы  употребляем  здесь  в таком  смысле, 
что политическая жизнь является частью культурной жизни во­
обще.  Оно  должно обозначать  не  что  иное,  как  совокупность 
объектов, имеющих непосредственное значение для осуществле­

ния  всеобщих ценностей.  Вследствие этого общеобязательного 
и  необходимого отнесения  к ценности,  генерализирующая  нау­
ка  не  в  состоянии  дать  вполне  исчерпывающего  изображения 

этих объектов, они требуют обработки  их посредством индиви­
дуализирующего  метода.  Мы  видим,  таким  образом,  в  каком 

смысле  история  необходима для  культурного  человека.  Куль­

турный человек 

(Kulturmensch) 

всегда будет относить действи­

тельность к всеобщим культурным ценностям, так что необходи­

мо должен возникать вопрос, каким образом реализовалась куль­

тура в ее единичном развитии, и ответ на этот вопрос может дать 

одна лишь  индивидуализирующая  история,  а  никак  не  генера­
лизирующая наука.

217