Файл: Риккерт_ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ (Киев 1998).pdf

йие  субъекта  и  объекта  в  смысле  этого объяснения  ведь даже 
не  есть  противоположение,  с  которым  единственно  мы  долж­
ны  иметь  дело  в  теории  познания,  но  противоположение  соб­

ственного  тела  лежащему  вне тела  миру  или  противоположе­

ние  психофизического  субъекта  окружающему  его  в  прост­
ранстве.  Поэтому  налицо  не  действие  на сознание,  а действие 
на  тело.  Далее,  и  «объективный»  мир  физиолога,  поскольку 

он  вообще  есть действительность, есть 

содержание  сознания, 

т.  е.  род его  бытия  точно такой же,  как  непосредственно дан­

ной  действительности,  речь  идет,  следовательно,  и  с  гносеоло­
гической  точки  зрения  при  всяком  физиологическом  процессе 

о действии  двух  имманентных объектов, двух частей  содержа­

ния  сознания  друг  на друга.  Если  физиология  обозначает  ко­

лебания  как  причины  ощущения,  то  она  может  пользоваться 
этим  выражением,  потому  что  в  ее  области  из  этого  не  проис­
текает  никаких  недоразумений.  Но  никакой  гносеологический 

вывод  из  этого  учения  и  превращение  его  в  физиологический* 
идеализм  недопустим,  потому что  физиолог знает только  при­

чины  нервных  и  мозговых  возбуждений.  Субъективность ощу­
щений  в  физиологическом  смысле,  т.  е.  зависимость  от  орга­
нов  чувств,  ничего общего  кроме  названия  не  имеет с тем,  что 
понимает  гносеолог под субъективностью,  как зависимостью от 
гносеологического  субъекта.  Что  происходит  вне  тела  и  что 
внутри,  то  и  другое  находится  «в»  сознании,  и  одно  —   дейст­
вительно  точно  в  таком  же  смысле,  как  и  другое.

Эти  само  собой  понятные  вещи  мы  не  стали  бы  объяснять 

подробно,  если  бы  при  этом  не  шла  речь  об  устранении  все 

еще  широко  распространенного  заблуждения.  Не  только  в 
естественнонаучных  сочинениях,  но  и  в  трудах  выдающихся 
мыслителей-философов,  например,  Либмана,  мы  читаем  о  «ве­
рификации»  идеалистических  воззрений  физикой  и  физиоло­
гией.  Вопреки  этому  нельзя  достаточно  резко  подчеркнуть, 

что  гносеологический  идеализм  ни  укрепляться,  ни устранять­
ся  естествознанием  не должен.  Положение  имманентности  есть 

непосредственно очевидная  истина, обладающая  гораздо боль­
шей  достоверностью,  чем  любая  естественнонаучная  теория. 
Всякий  раз,  когда хотели  гносеологически объяснить  результа­

ты  физиологии  органов чувств,  приходили этим  путем  только  к 

повторяющемуся  со  времени  Демокрита  и  особенно  ставшему 
популярным  благодаря Локку  разделению  «вторичных»  и  «пер­
вичных»  качеств.  Это  разделение  в  другой  связи  имеет  свое 
значение  также  для  теории  познания,  а  для  естествознания 

оно  имеет  ценность  всюду,  где  речь  идет о сведении  качеств  к 
количествам.  Но  с  положением  имманентности  и  проблемой

42

трансцендентности  все  это  не  имеет  ровно  ничего  общего.  То 

воззрение,  по  которому  вторичные  качества  относятся  к  миру 
«явления»,  а  первичные  —   к  «вещи  в себе»,  представляет еще 

только  исторический  интерес  и  должно  считаться  окончатель­

но  опровергнутым.  Вещь,  одаренная  только  «первичными  ка­

чествами», 

если она существует,  во  всяком  случае есть  вещь  в 

имманентном  пространстве и  потому сама  имманентна. Она  ни­
когда, следовательно,  не могла бы  сделаться  трансцендентной 
причиной  имманентного  мира.

Чтобы окончательно  выяснить, что физиология органов чувств 

не  имеет значения для  проблемы трансцендентного, будет полез­
но  сделать  еще  шаг  вперед.  С  гносеологической  точки  зрения 
вообще  не  имеет  никакого смысла считать действительными  ве­
щи,  которые обладают 

только «первичными»,  стало быть, чисто 

количественными определениями.  В содержании сознания,  из  ко­

торого единственно  мы  можем  исходить  как из  первоначальной 

реальности,  никогда количества не бывают без качеств как дейст­
вительности.  Поэтому качества также ни  в каком смысле не могут 

считаться  менее  реальными,  чем  количества,  и  потому  с  точки 
зрения  «свободного  от  предпосылок»  наукоучения  мир  чистых 
количеств,  например, бесцветный, беззвучный мир механического 
естествознания, не может рассматриваться  ни как имманентная,  ни 

как трансцендентная  реальность,  а  исключительно  как  продукт 
научной  абстракции,  т.  е.  в  чистом  понятии,  следовательно,  как 
мир  недействительный.

Но  если  только  непосредственное,  первоначальное  единст­

во  количеств  и  качеств  переживается  как действительность,  и 
разделение  этих  двух  составных  частей  совершается  только 

благодаря  научной  обработке  действительности  в  чистом  по­

нятии,  то  это  и  для  специальных  наук,  правда,  может  быть 

безвредное,  но  гносеологически совершенно  недопустимое  ме­

тафизическое объяснение  физиологической теории,  что  качес­
тва  должны  возникать  только  благодаря  воздействию  чисто 

количественного  мира  на  органы  чувств.  Вообще  мы  вовсе 
ничего  не  могли  бы  мыслить  при  утверждении,  что  непосредс­

твенно  переживаемое  единство  качества  и  количества,  следо­

вательно,  первоначальная  переживаемая  действительность ста­
новится  действительной только  благодаря  столкновению  двух 

чисто  количественно  определенных  образов,  т.  е.  двух  про­
дуктов  абстракции.  Ведь  непосредственный  опыт  значительно 

превышает  по  содержанию  действительности  все  продукты 
абстракции  и  его  поэтому  никогда  не  следует  понимать  как 
возникший  из  них.  Как  ни  обычен  еще  также  взгляд,  что  свет 

действителен  только  благодаря  глазу,  все  же  он  бессмыслен

43

с  гносеологической точки  зрения.  Только  метафизический  ма­

териализм  может  выставить такое утверждение*.

Это  не  находится  в  противоречии  разве только с физиологи­

ей,  которая  является  лишь  специальной  наукой.  Можно  досто­

верно  показать, что  вещи,  пространственно окружающие психо­

физического субъекта,  посылают свои  «раздражения» лишь бла­
годаря  органам чувств к мозгу человека и там  вызывают состоя­
ния  возбуждения,  которые считаются  необходимыми условиями 
для  восприятия  соответственных вещей  психофизическим субъек­

том,  но отсюда  никак  нельзя  вывести  каких-либо следствий для 

раскалывания  мира  на  первичное  количественное  и  вторичное 
качественное бытие.  Напротив, физиология, как органы чувств, так 
и окружающие их тела,  всегда должна уже предполагать как ка­

чественно  определенные  вещи,  и  именно  так,  как  они  даются 

непосредственно  в опыте  как действительности,  потому что  как 

чисто количественные  комплексы атомов, безо всяких качествен­
ных  отличий,  органы  чувств  не  обладают  для  физиологов  ни 
одним  из  тех  свойств,  из  которых  была  бы  понятна  их  способ­

ность к передаче раздражений  мозгу.  Органы чувств и мозг,  нап­
ротив,  нуждались  бы  в  других  чувственных  органах  и  другом 
мозге, чтобы стать качественно определенными  вещами, такими, 
как  мы  их знаем,  и это  привело бы  к бессмысленному 

regressus

in  infinitum 5.

Все  эти  затруднения  можно  устранить  лишь  тогда,  когда 

заранее будут остерегаться.  Понятия,  необходимые для  естест­

вознания,  как  идеи  чисто  количественной,  освобожденной  в 
понятии  от всех  качеств,  материи,  гипостазировать  в абсолют­
ные  реальности  и  видеть  в  них тогда  «истинную»  действитель­
ность,  впервые  порождающую  качества  вообще**. Теории эмпи­
рических  наук сохраняют свое  значение только  на  почве эмпи­
рического  реализма  и  теряют  смысл,  лишь  только  из  них  пы­

таются  сделать  теорию  познания  или  метафизику.  В  нашем 

случае  мы  должны  тщательно  отделять  физиологическую  су­
бъективность от гносеологической субъективности,  и лишь толь­
ко  это  сделано,  остается  на  основании  физиологии  также  не

* 

Едва  ли  есть  надобность  особенно  отмечать,  что  «Ignorabimus»  Дюбуа- 

Реймона6  также  заключает  метафизический  материализм.  Дюбуа  объявляет 
именно  возникновение  качеств  из  количеств  непонятным,  но  вовсе  не  сомне­
вается  в  действительном  возникновении.  Материализм  действительно  унич­

тожается  только  тем  взглядом,  что  нельзя  спрашивать:  как  возникает  из  ато­
мов  ощущение,  а  можно  только:  как  мы  приходим  к  образованию  понятия 
атома,  чувственные  качества  которого даются  непосредственно.

ф

ф

  Ср.  мою  статью: 

Psychophysische  Kausalität  und  psychophysischer 

Parallelismus  (1900)  S-  78 f

44

приводить  больше  доказательств для  трансцендентных  причин 
чувственных  качеств.

Но  раз  гносеологическая  оценка  признала  физиологический 

«идеализм»  недопустимым, то  и те  несколько часто употребляе­

мых аргументов,  которые обыкновенно приводятся  против  гносе­
ологического  идеализма  или  положения  имманентности  тотчас 
отпадают;  и  на  некоторые  из  них  полезно  обратить еще  особое 
внимание.

Например, утверждение, что идеализм превращает жизнь в гре­

зу  или  иллюзию,  никогда,  конечно,  не прекратит своего  влияния 

на  здравый  человеческий  рассудок.  Но  позволяет  ли  это  также 
рассматривать  его  как  научно  допустимый  аргумент?  Выше  мы 

тщательно  отделили  проистекшее  из  негносеологических  осно­

ваний  превращение эмпирической действительности  в  грезу  или 
в завесу,  как она имеет место,  например, у Шопенгауэра, от поло­

жения  имманентности  и  поэтому теперь  мы  можем легко откло­

нить  всякую  попытку привести  гносеологический  идеализм через 

его  выводы 

ad  absurdum1.

Кто  сравнивает  жизнь  с  грезой  и 

называет  гносеологический  идеализм грезящим  идеализмом, тот 
может найти 

testium comparationis

8 только  в том,  что для  грезя­

щих,  как  и  для  идеалистов,  вещей  в 

пространстве,  которыми 

они,  по мнению тех и других, окружены,  не существует  в действи­
тельности.  Это сравнение, стало быть,  было бы  оправдано толь­

ко тогда, если  бы  идеалист утверждал, что  вещи  вне его тела не 

существуют, что,  напротив, только благодаря состояниям  возбуж­
дения  нервов  и  мозга  возникает  иллюзия,  будто  кроме телесно­

го 

Я есть  еще  другие  тела.  Выражение  «грезящий  идеализм» 

поэтому было бы  подходящим  названием  также только для  фи­

зиологического  идеализма или для  нелепого взгляда, что собст­

венному телу,  может быть, даже только собственной  центральной 
нервной системе,  присущ иной  род бытия, чем остальному  миру  в 
пространстве.  Во всяком случае, этот термин  мог бы  применяться 
к  спиритуалистической  теории,  объявляющей  чувственный  мир 
иллюзией  или  продуктом  метафизической  души,  но  здесь  уже 

больше  не  подходило  бы  сравнение  с  грезой,  так  как  если  кто- 

нибудь грезит, то ведь  не достигает только вещей  вне тела,  кото­
рыми  он  считает  себя  окруженным,  состояния  же  возбуждения 

собственных  нервов  и  мозга  по  своему  роду  при  грезах  точно 
так же существуют,  как  при  бодрствовании. Сравнивать жизнь с 

грезой  предоставим  поэтам.  В  науке  с  большим  правом  можно 
было бы  вместе с  Рилем  назвать  грезу  несовершенным,  несвяз­
ным бодрствованием, чем, наоборот, называть жизнь грезой.

45

Не  менее  превратен  взгляд,  что точка зрения  чистой  имманент­

ности есть точка зрения  «абсолютного  иллюзионизма»*, так как и 

этот  упрек  опять-таки  был  бы  справедлив  только  тогда,  если  бы 

идеализм  оспаривал  существование  внешнего  мира  в  наивно-реа- 

листическом смысле слова. Но он так далек от этого, что, напротив, 

именно в нем усматривает несомненную действительность и поэто­
му  отказывается  свести  ее  к  бытию  второй  степени,  к  простому 
явлению  вещи  в  себе,  как этого  хочет  гносеологический  реализм. 
Название  иллюзионизма гораздо более подходило бы для гносео­

логического реализма, так как «реалист» действительно находится 

на пути  к тому,  чтобы  непосредственно переживаемую реальность 

более  или  менее  стушевывать  и тогда  истинно действительное ви­

деть исключительно в примысляемом  к миру опыта. С точки зрения 

имманентности 

только  «реалистическая»  действительность  есть 

обман и продукт воображения.  Напротив,  переживаемое содержа­
ние сознания  для  нее  ни  при  каких условиях не может быть иллю­
зией, и тот, кто  поэтому для  воззрения,  видящего в нем единствен­

ную действительность, считает подходящим названием абсолютный 
иллюзионизм,  еще  не  понял,  что  серьезные  люди  понимают  под 
гносеологическим  идеализмом.  Наукоучение должно самым реши­

тельным образом отклонить всякое родство с такими метафизичес­

кими забавами,  которые заслуживают названия грезящего идеализ­
ма или  иллюзионизма,  и оно вправе тогда также просто игнориро­
вать  все  направляемые  против  этих  забав  чрезвычайно  дешевые 

аргументы. Да,  можно прямо-таки сказать:  если гносеологический 
реализм, который необходимо есть метафизический реализм, борет­
ся  против  гносеологического  идеализма  при  помощи таких  назва­

ний,  как  грезящий  идеализм  или  иллюзионизм,  то  он  вообще  нё 
имеет дела с гносеологическими,  а только с наивно-реалистически^ 
ми аргументами и последние могут употребляться в качестве оружия, 

быть  может,  против  физиологического  идеализма,  но  отнюдь  не 
против точки зрения  имманентности.

Теперь должно быть  во  всех отношениях ясно,  почему физио­

логическая  теория  субъективности  чувственных  ощущений  не  в 
состоянии  ни  поддержать, ни опровергнуть гносеологический иде­
ализм.  Мы  можем  обобщить  наш  вывод  так,  что  при  помощи 

естественнонаучной теории  вообще нельзя доказывать существо­

вания  трансцендентальной  реальности.  Всякая  естественнонауч­
ная  теория  стоит  на  почве эмпирического  реализма,  на  которой 

не существует проблемы трансцендентного,  и она поэтому в прин­
ципе  неспособна влиять на решение  гносеологических  вопросов.

* 

Ср.,  например, 

E. von Hartmann

, Das Grundproblem der Erkenntnistheorie 

(1889).  S.  57  ff

46