ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.10.2023
Просмотров: 91
Скачиваний: 6
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Глава 6. Агрессия и насилие
129 мостью требует адекватной диагностики имеющегося неблагополучия, устранения его причин. Таким образом, в рамках психоаналитической теории агрессия представляется в виде некоторого агрессивного драйва, который обусловливает широкий спектр поведенческих актов, многие из которых не являются по своей природе явно агрессивными, при этом основной способ снижения агрессии и управления ею — это катарсис. Вдаль нейшем развитии психоаналитической теории агрессия рассматривается как результат глубокого личностного конфликта [Берковиц, 2001]. Теория фрустрации объясняет агрессию не как автоматически возникающее в недрах организма влечение, а как следствие фрустра
ций, то есть внешних препятствий, встающих на пути целенаправленных действий субъекта или же мешающих достижению желаемого состояния. Согласно этой теории, в первоначальном варианте агрессия
- это всегда следствие фрустрации, а фрустрация всегда влечет за собой агрессию (Dollart et al.). Однако очевидно, что не всякая агрессия (например, инструментальная) обусловлена фрустрацией и не всякая фрустрация вызывает агрессию. Миллер внес поправки в теорию фрустрации, описывая ее как механизм, порождающий различные модели поведения, среди которых агрессия является лишь одним из возможных способов реагирования [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Основные факторы, побуждающие к агрессии
— интенсивность агрессивного возбуждения, вызванного блокированием цели
— сила препятствия на пути достижения цели
— количество последовательных фрустраций. Теория фрустрации породила массу экспериментов, в которых исследовались взаимоотношения между агрессивными реакциями и различными переменными (сила—слабость фрустрации влияние на агрессию отношения к происходящему (включая когнитивные оценки и атрибуцию ответственности за фрустрацию влияние социальных факторов и научения и т.д.). Выявились также существенные различия в индивидуальных реакциях на фрустрацию. В исследованиях Л. Берковица, А. Бандуры и Др. было показано, что фрустрация вызывает агрессию прежде все' Жестокое обращение
130 го у людей, которые усвоили привычку реагировать на фрустрацию агрессивным поведением. С другой стороны, люди, для которых привычны иные реакции, могут и не вести себя агрессивно при переживании фрустрации. Наиболее существенные поправки в теорию фрустрации внес Л. Берковиц, который считал, что фрустрация является только авер- сивным стимулом, способным лишь спровоцировать реакцию, ноне приводящим к агрессии напрямую, этот стимул только создает готовность к агрессивным действиям. В рамках теории социального научения агрессия рассматривается как некоторое специфическое социальное поведение, которое усваивается и поддерживается в основном точно также, как и многие другие формы социального поведения. Одним из ведущих авторов этого направления является А. Бандура, считавший, что исчерпывающий анализ агрессивного поведения требует учета трех моментов способов усвоения подобного действия, факторов, провоцирующих подобное поведение, условий, при которых агрессивное поведение закрепляется [Берковиц, 2001]. Склонность к агрессивному поведению, согласно этой теории, приобретается через непосредственный опыт и наблюдение на фоне биологических факторов (особенностей гормональной и нервной систем. Биологические факторы, по мнению А. Бандуры, играют свою роль в осуществлении агрессивных реакций, но эта роль очень ограниченна. Более важным является непосредственный опыт, связанный с положительным подкреплением агрессивного поведения. Таким подкреплением может служить получение различных желаемых вещей — игрушек, сладостей, денег и т.д.; более приемлемое отношение со стороны сверстников в группе более высокий социальный статус, например, лидерская позиция в подростковой группе. Часто в коллективах трудных подростков старшими или ответственными назначаются агрессивные дети, способные посредством силы и угрозы подчинять себе других, и т.д. Научение посредством наблюдения может оказывать на развитие агрессивного поведения даже большее воздействие, чем непосредственный опыт. Исследования показали, что дети и взрослые легко перенимают новые для них агрессивные реакции, к которым ранее не Глава 6. Агрессия и насилие
131 были предрасположены, в процессе наблюдения за поведением других людей (А. Бандура, особенно если оно получает одобрение окружающих. Существуют три типа поощрений и наказаний, регулирующих агрессивное поведение индивида поощрение со стороны других, возможность наблюдать, как поощряется либо осуждается агрессивное поведение других, и, наконец, человек сам может назначать себе поощрение или наказание. Агрессивное поведение часто вознаграждается со стороны дети, склонные нападать на других, получают игрушки, привилегии, занимают лидерскую позицию в группе, легко находят себе друзей, так как могут защитить их, и т.д. Наблюдение за поощрением или наказанием определенного агрессивного поведения также может настроить на ожидание аналогичных наградили наказаний. В случае когда наблюдаемое агрессивное действие поощряется, оно воспринимается как приемлемое в репертуаре поведения индивида. Модели открытой агрессии могут регулироваться поощрением или наказанием, которые человек устанавливает для себя сам. В зависимости оттого, гордится ли он агрессивностью своего поведения или осуждает его, степень агрессивности может увеличиваться или уменьшаться. В теории переноса возбуждения (Д. Зилмана) агрессия обусловлена возбуждением, то есть конструктом, который можно наблюдать и измерять. Одним из наиболее важных аспектов теории Д. Зил
мана является положение о том, что возбуждение от одного источника может накладываться на возбуждение от другого источника, таким путем усиливая или уменьшая силу эмоциональной реакции [Бэрон,
Ричардсон, 1997]. В какой-то мере теория переноса возбуждения позволяет понять неожиданные и выраженные агрессивные проявления подростков в группе. Такие реакции могут быть результатом заражения
Яруг от друга, а также аккумуляцией агрессии, спровоцированной различными источниками. Когнитивные модели агрессивного поведения (Л. Берковиц) Рассматривают прежде всего эмоциональные и когнитивные процес- ссы лежащие в основе этого типа поведения. Согласно теориям данного направления, характер осмысления или интерпретации индиви- умом чьих-либо действий оказывает определенное влияние на его чув-
А
134
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский Жестокое обращение с ребенком Агрессивность ребенка формируется, когда он видит агрессивный стиль взаимодействия между родителями, является свидетелем регулярных ссор, драк, грубостей когда он на себе испытывает агрессию, подвергается физическому или эмоциональному нападению, а также тогда, когда агрессивное поведение ребенка подкрепляется. Вознаграждение агрессивного поведения является фактором риска такого поведения. При этом вознаграждение может быть как мотивом агрессивного поведения, таки подкреплением его. Ребенок может драться для того, чтобы его похвалили, в тоже время похвала может способствовать подкреплению убеждения, что в подобных ситуациях нужно драться. Родители и воспитатели довольно часто подкрепляют некоторые виды агрессивного поведения, особенно у мальчиков. Традиционный образ мужественности включает способность защитить себя и окружающих, поэтому зачастую маленькие мальчики слышат Дай сдачи Ответь ему тем же Не будь тряпкой и т.п. Зачастую вознаграждением служит возможность контролировать чужое поведение. Исследования (Patterson et al.) показали, что семейная агрессия возникает чаще всего из попыток членов семьи контролировать друг друга. Например, маленький мальчик бросается с кулаками на дразнящую его сестру. Если в результате этого сестра перестает его дразнить, изменение ее поведения будет для мальчика вознаграждением (негативным подкреплением) см Берковиц, 2001].
Паттерсон и его коллеги разработали базовую модель связи между характером семейного руководства и агрессивностью. Одна из сторон модели — незрелые методы управления. Они проявляются в том, что родители могут игнорировать отклоняющееся поведение ребенка в одних случаях или угрожать физическими наказаниями, не осуществляя угрозы, в то время как в других случаях на тот же поступок ребенка могут взорваться и повести себя агрессивно, то есть родители могут быть непредсказуемыми и непоследовательными. Если родителям не хватает умения научить ребенка следовать определенным правилам поведения, то неподчинение и разрешение конфликтов с помощью кулаков становятся привычными. Такое поведение приводит к увеличению количества негативных реакций на ребенка, он может чувствовать, что его отвергают, а это, в свою очередь, повышает агрессивность. Дурное обращение родителей с ребенком, проявляющееся враз личных формах, таких как холодность, безразличие, склонность к Глава 6. Агрессия и насилие
135 употреблению суровых наказаний, непосредственно влияет на формирование агрессивности у детей.
Ольвейс (Olweus) выделил четыре параметра, с высокой степенью риска способствующих детской агрессивности
1) негативизм матери — враждебность, холодность, безразличие к ребенку
2) терпимость материк агрессивным проявлениям ребенка
3) применение родителями силовых мер воспитания
4) темперамент ребенка.
Ольвейс считал, что сочетание двух первых параметров в наибольшей степени способствует формированию агрессивного поведения. Отвержение родителями детей — еще один фактор риска агрессивного поведения. Исследования показывают, что подростки, осужденные за жестокие преступления, значительно чаще отвергались своими родителями в детстве. Некоторые авторы считают, что отвержение не само по себе способствует формированию агрессивности, а в сочетании с другими негативными факторами (например, непоследовательностью в воспитании [Берковиц, 2001]. В отношении влияния физических наказаний существуют достаточно противоречивые позиции. Некоторые авторы указывают, что физические наказания могут быть эффективными, если они соответствуют определенным критериям следуют непосредственно за проступком применяются последовательно, наказаниям дается объяснение предлагается альтернативный вариант поведения, при этом важным фактором является адекватная самооценка ребенка. Большинство исследователей и практиков считают тем не менее, что, если даже наказание достигло цели и ребенок перестал вести себя пдохо, у него может увеличиться количество агрессивных реакций, они могут начать проявляться в различных ситуациях, например, в школе. Один из самых веских аргументов против физических наказаний заключается в том, что человек, физически наказывающий ребенка, подает ему личный пример того, как надо поступать в случаях, когда кто-то ведет себя неправильно. Страсберг с сотрудниками (см [Крайг, 2000]) обнаружили, что дети, подвергающиеся физическим мерам воздействия со стороны родителей, были более агрессивными по сравнению с детьми которых не наказывали физически. Как уже указывалось в главе 2, в отношении которых применялись физические наказания, значительно чаще (каждый второй) нападали на своих родителей.
136 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Если мнения авторов о применении обычных физических наказаний расходятся (притом, что практически невозможно четко определить границу между обычными наказаниями и жестокими наказаниями, то относительно суровых физических наказаний точка зрения у всех исследователей едина жестокие физические наказания с большой степенью вероятности способствуют формированию агрессивных проявлений у детей. Исследования (McCord) показывают, что у всех подростков, осужденных за преступления, связанные с физическим насилием, в анамнезе были обнаружены жестокие физические наказания в семье и применение суровых дисциплинарных мер очевидно, что обратное неверно — не все дети, подвергшиеся жестоким наказаниям, впоследствии совершали подобные преступления. Таким образом, агрессивность ребенка может быть результатом внутренних проблем, обусловленных недостаточной заботой, вниманием, любовью. Агрессивность формируется в семье, как правило, под влиянием ряда факторов, важнейшими из которых являются наблюдение агрессивного поведения родителей, подкрепление родителями агрессивного поведения ребенка, использование физических наказаний, непоследовательность дисциплинарных мер, дурное отношение к ребенку. Взаимодействие со сверстниками и агрессивность В подростковом возрасте подкрепление со стороны сверстников имеет большее значение, чем со стороны родителей. В то время как агрессивное поведение маленьких детей может быть преодолено, если родители не подкрепляют его, а обращают свое внимание и вознаграждают конструктивные способы общения, в подростковом возрасте игнорирование агрессивных реакций не приносит результатов, так как подростки получают основное подкрепление со стороны группы сверстников. Исследования показывают, что агрессивные подростки отвергаются группой, в которой не поощряются силовые методы решения проблем, и поддерживаются группами с противоположными ценностями. При отвержении подросток может изменить свое поведение и стать менее агрессивным, а может, что случается чаще, найти себе другую группу. Агрессивные формы реагирования в значительной мере усиливаются при групповом подкреплении. Агрессия в подростковой группе Глава 6. Агрессия и насилие
137 часто вознаграждается повышением социального статуса, приводит к занятию лидерских позиций, помогает приобретать друзей (умеющие драться подростки обеспечивают другим безопасность, разрешать некоторые проблемы (например, многие учителя боятся конфликтовать с агрессивными подростками [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Именно в подростковых группах агрессия может значительно увеличиваться за счет феномена заражения. Обобщая сказанное, можно утверждать, что, несмотря на разнообразие объяснений истоков агрессии, практически всеми авторами подчеркивается связь между переживанием насилия в детском возрасте и формированием агрессивного поведения. Пережитое в детстве насилие способствует формированию агрессивности различными способами. Основные из них — переживание внутренних конфликтов мы становимся злыми, когда нам плохо, подкрепление агрессивного поведения (родителями, воспитателями, сверстниками, а также принятие соответствующего образца поведения. В этом смысле выражение Насилие порождает насилие является непросто красивой фразой. Психологическая помощь детям с агрессивным поведением, пострадавшим от жестокого обращения Как уже указывалось, зачастую жестокое обращение, переживаемое или пережитое ребенком, выявляется тогда, когда в школе или других детских учреждениях учителя или воспитатели сталкиваются с выраженными проявлениями агрессивного поведения ребенка. Мальчик 12 лет поступил в частную школу. В связи стем, что семья переезжала из другого города, он пропустил годно за время обучения в новой школе в течение года освоил программу двух классов и догнал сверстников. Учился с охотой, однако достаточно быстро стал вызывать беспокойство у учителей в связи с повышенной обидчивостью и драчливостью. Если одноклассники его задевали, подросток бросался на них, кусался, плевался, угрожал убить ножом, звонил обидчикам по телефону, придумывал различные каверзы, чтобы отмстить. В школе периодически демонстрировал бурные эмоциональные реакции в ответ на обиду мог кричать, плакать.
138
И.А. Алексеева, И Г Новосельский. Жестокое обращение с ребенком кидаться любыми попавшими под руку предметами. Такие вспышки мешали учебному процессу, в них вовлекалось много участников — учеников и учителей, — которые пытались его остановить. В связи с описанным поведением был направлен к психологу. Из анамнеза средний из троих детей, родители развелись два года назад. Отношения в семье всегда были напряженными, конфликтными. Отец был деспотичным, требовал от всех членов семьи беспрекословного подчинения, когда он приходил домой, дети старались от него спрятаться. Нападал на жену, обвинял ее в измене, периодически говорил, что детине от него. Особенно жестоко относился к своему среднему сыну, издевался над ним, например, раздевал мальчика до трусов, брал ножи угрожал его зарезать. Водил ножом по голове, брал по волосинке и отрезал их, сопровождая свои действия угрозами убить. В такие моменты мальчик испытывал ужас, ненавидел отца. Мать боялась отца, не могла защитить детей. Развод родителей продолжался очень долго из-за сопротивления отца, сопровождался множеством ссор и конфликтов. На момент обращения отец жил отдельно от семьи. Отношения в семье в какой-то мере нормализовались, хотя дети часто ссорились и дрались, разрешение конфликтов всегда происходило на повышенных тонах. Мальчик негативно отзывался о действиях отца, когда речь шла о том, как тот его наказывал. В тоже время, при обсуждении своих конфликтов со сверстниками, говорило том, что его папа самый сильный, что он его позовет и тогда они все увидят. Подросток был сильно привязан к матери, легко выстраивал отношения со взрослыми, прежде всего с женщинами (учителями, психологом, был сними мягким, доброжелательным, старался выглядеть в благоприятном свете, добиться похвалы. Критика к своим эмоциональным вспышкам была поверхностная, соглашался, что нельзя так кричать, однако тут же говорило том, что в его поведении виноваты обидчики. В данном случае мальчик на протяжении многих лет подвергался тяжелым издевательствам со стороны отца — избиениям, унижениям, — вызывающим острый страх за собственную жизнь, наблюдал бурные ссоры между родителями. В общении со сверстниками отмечалась повышенная обидчивость, вспыльчивость, возбудимость. Эти особенности приводили к тому, что подросток часто начинал оскорблять окружающих, плевался, всту-
Глава 6. Агрессия и насилие
139 пал в драки. В моменты сильного возбуждения в его поведении можно было увидеть стремление копировать отца, например, в характере угроз — зарежу. Его эмоциональные реакции были утрированными он легко заводился по пустякам, громко кричал, швырял предметы, плевался и т.д., часто угрожал убить обидчиков. Работа с этим подростком проводилась психологом в школе. Она включала в себя индивидуальные консультации материи мальчика
(1 встреча в неделю в течение 6 месяцев, групповую психотерапевтическую работу, работу с учителями. Одной из первых задач было прекращение эмоциональных взрывов в школе, так как именно в связи сними был поставлен вопрос об отчислении. Для подростка эта школа была особенно важна, так как позволяла догнать упущенное, кроме того, неожиданно выявившиеся способности в учебе, которые поощрялись учителями, позволяли мальчику чувствовать себя более уверенно и способствовали увеличению заинтересованности в этой области, повышению чувства компетентности и т.д. Несмотря на то что подросток был достаточно заинтересован в обучении в этой школе, рациональные объяснения, что такое поведение здесь не принято, не помогали. Создавалось впечатление, что такие эмоциональные проявления подкреплялись вниманием зрителей, в том числе учителей, которые либо возмущались, либо успокаивали подростка. Была выработана общая тактика реагирования на эти вспышки как можно спокойнее относиться к ним (не заводиться. При этом было понятно, что сначала игнорирование будет усиливать возбуждение за счет стремления добиться привычных реакций (криков и других эмоциональных реакций) со стороны окружающих, поэтому была выделена комната, в которую мальчика отводили при возникновении таких эксцессов. В подобных случаях изоляция позволяет достаточно эффективно снижать возбуждение за счет отсутствия зрителей, невольно подкрепляющих такое поведение, избегания дополнительных стимулов, за которые можно зацепиться, например, если кто-то сказал обидное слово, и, наконец, в силу того, что в одиночестве такое поведение становится бессмысленным. При взаимодействии с ребенком, на- ходяимся в таком состоянии, принципиально важно не проявлять собственной агрессии и не подкреплять тем самым его поведение. После того как ребенок успокоится, надо объяснить ему, что он был изолирован потому что такой способ поведения недопустим и конфликт необходимо решать другим способом. Эта тактика достаточно быстро
140 ИЛ. Лчексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком привела к желаемому результату после двух случаев, когда подростка изолировали, острые аффективные реакции, сопровождающиеся выраженным агрессивным поведением, прекратились, хотя он продолжал драться и ссориться с одноклассниками. С самого начала к работе с психологом была привлечена мать подростка. Целью работы являлось изменение взаимоотношений в семье, где длительное время создавалась атмосфера незащищенности, нарушения личных границ, повышенная аффектация при столкновении взглядов и интересов. Несмотря на то что мать была заботливой и мягкой женщиной, склонность к прежнему реагированию сохранялась и после развода с мужем. Мать могла быть очень ласковой с подростком, но при возникновении конфликтов легко срывалась, начинала кричать, обвинять мальчика. Сама она относилась к своим реакциям с частичной критикой, обвиняла в них мужа, говорила о том, что раньше была значительно спокойнее. То, что поступки мужа полностью выходили за рамки общепринятых, являлось для нее объяснением всех последующих неудачи трудностей. Так, в отношении наказаний у нее была следующая позиция Подумаешь, пощечина - после того, что он пережил от отца, она для него ничего не значит Я могу ударить его, когда он меня доведет, ноне так, как отец и т.д. Работа была направлена на оказание помощи матери в отреаги- ровании эмоциональных переживаний по поводу того, что ей пришлось пережить, чувства вины перед детьми (регулярные обвинения мужа часто были попыткой компенсировать чувство вины. Напер вых порах при встречах с психологом мать проявляла неуверенность в собственных силах и возможностях решать жизненные проблемы, все трудности и проблемы в отношениях с сыном объясняла негативным влиянием бывшего мужа. Поэтому важно было не только помочь отреагировать негативные эмоциональные переживания, но и снизить генерализацию прошлого в объяснениях нынешних проблем, дать возможность матери осознать ответственность за происходящее сейчас и почувствовать, что у нее есть потенциал влиять на события. Важным моментом в терапии было желание матери распроститься с прошлым, появление потребности изменения в жизни. Особенной темой в работе была тема физического и эмоционального насилия недопустимости физических наказаний и оскорблений детей (в том числе потому, что они уже итак травмированы и для преодоления пережитого больше, чем другие дети, нуждаются в безопасности. Глава 6. Агрессия и насилие
141
тери почти сразу удалось отказаться от физических наказаний, словесные оскорбления эпизодически отмечались. Через некоторое время ее отношение к детям стало более ровным, она почувствовала себя более уверенно, повысилась ее толерантность к конфликтам. Индивидуальная работа с подростком облегчалась тем, что мальчик охотно шел на контакт, с удовольствием посещал психолога, достаточно открыто обсуждал свои проблемы. Терапия была направлена как на разрешение актуальных проблем, постоянно возникающих в общении со сверстниками, таки на помощь в преодолении последствий жестокого обращения. При обсуждении отношений с отцом подросток неохотно вспоминал моменты, связанные с насилием, издевательства над ним, становился при этом мрачным, раздражительным, демонстрировал ненависть к отцу. Работа по преодолению последствий жестокого обращения включала
— помощь в выражении и понимании своих негативных эмоций в связи с пережитыми издевательствами
— помощь в выработке адекватного отношения к конкретным проявлениям жестокости (в том числе через сочувствие по поводу пережитого, выражение собственного отношения психолога к таким действиям
— правильную атрибуцию ответственности за жестокость (ребенок, подвергающийся жестокому насилию, чувствует себя нелюбимыми отверженным, он может считать себя виноватым или неудачным, плохим в связи стем, что подобные издевательства практически всегда приурочены к каким-то проступкам ребенка — не помыл посуду, нагрубил материи т.д., — важно, чтобы жертва понимала, что дело не в ее вине и насилие в любом случае не может быть оправдано
— преодоление двойственного отношения к действиям отца
— выработку альтернативных способов решения конфликтов. Доверительные отношения с психологом и его поддерживающая позиция, успешность в учебе, появление новых интересов — все это способствовало повышению самооценки, появлению большей эмоци- ояальной устойчивости. Участие в психотерапевтической группе (в ее составе были только мальчики одного возраста) дало возможность опробовать другие формы поведения. Если вначале занятий группа крайне негативно отнес
ft"
142 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
лась к тому, что мальчик легко обижался и мгновенно заводился, набрасывался на обидчика, оскорблял его и т.п., то впоследствии группа стала терпимее, а реакции подростка более мягкими. К концу учебного года поведение мальчика нормализовалось, он практически перестал драться, наладились отношения с одноклассниками, появились друзья в школе, изменилось отношение учителей. В этом случае было очевидно, что простого научения контролировать агрессивные реакции и вырабатывать другие формы взаимодействия с окружающими недостаточно. В основе его агрессивных реакций находилась неотреагированная психологическая травма. Насилие оказало влияние не только на ребенка, но и на внутрисемейные отношения. Несмотря на то что агрессор уже ушел из семьи, оно проявлялось в виде повышенной аффектации, наличии агрессивных паттернов при решении конфликтных ситуаций. Все это требовало психологической коррекции всего комплекса имеющихся у подростка проблем. Обучение управлению агрессией В младшем школьном возрасте наиболее часто встречается так называемая экспрессивная (Фешбах) или импульсивная (Л. Берко
виц) агрессия. Она может проявляться в опасных для других детей действиях (нанесение ударов и бросание любыми попавшими под руку предметами, толкание и т.п.), которые не контролируются самим ребенком ив тоже время вызывают сильные ответные реакции у окружающих, прежде всего одноклассников, родителей и педагогов. Чаще всего такое поведение встречается у мальчиков. Яркой иллюстраций такого поведения может служить следующий пример. Мать летнего мальчика обратилась в психологическую службу в связи с регулярными жалобами учителей на то, что ребенок часто дерется. Со слов учителей, он легко заводился, если его дразнили, мог заплакать от обиды. В состоянии возбуждения поведение ребенка становилось неконтролируемым бил одноклассников куда попало, швырялся тем, что попадется под руку. В последний раз толкнул девочку на стеклянную дверцу шкафа, которая разбилась и поранила ребенка. В классе из-за этих особенностей мальчика дразнили пси Глава 6. Агрессия и насилие
143
хом», любили насмехаться и специально доводили его до подобного состояния. Дома ребенок жаловался материна то, что дети к нему плохо относятся, мать то советовала ему дать сдачи, то ругала за драки. Из анамнеза родители в разводе, живет с матерью, отец проживает в другом городе, встречаются редко. Беременность, роды без патологии, до года наблюдался невропатологом. Болел простудным заболеваниями, отличался несколько повышенной подвижностью. Посещал детский сад, на поведение не жаловались. В школу пошел влет, первый класс закончил хорошо, во втором классе в связи с переездом был переведен в другую школу, успеваемость несколько снизилась, появились тройки. Уроки делал с матерью, которая ругала егоза плохие отметки, периодически наказывала ремнем. Отношения со сверстниками в школе с самого начала не складывались, не было друзей, очень переживал поэтому поводу. Привязан к обоим родителям, со слов матери, отца любит и боится когда встречается с ним, становится более послушным, реже плачет, сам делает уроки. При осмотре мальчик контактный, подвижный. Интеллектуальное развитие соответствует возрасту, обнаруживает некоторую неустойчивость внимания. Себя считает недостаточно сильным, с обидой говорит о том, что ребята его дразнят, не хотят с ним дружить. Строит планы мести, хотел бы их всех проучить. В описанном случае агрессивное поведение мальчика было спровоцировано рядом причин.
Во-первых, мальчик отличался повышенной реактивностью, с раннего детства был подвижным, возбудимым.
Во-вторых, ситуация осложнялась разводом родителей, финансовыми проблемами мать много работала, часто тревожилась по поводу будущего, ей не хватало поддержки мужа, — все это оказывало непосредственное влияние на ее отношения с сыном. Сильное беспокойство по поводу снизившейся в новой школе успеваемости сына приводило к тому что мать срывалась, чаще, чем раньше, кричала на него.
В-третьих, мальчик был переведен в школу, которая предъявля- и более жесткие требования, чем прежняя, ив ней он чувствовал себя менее уверенно. Отношения со сверстниками сначала были затруднены тем, что он оказался новеньким в классе. Болезненно переживал, что его начали дразнить, появились вспышки агрессии. В
144 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 6. Агрессия и насилие
145 ответ ребята провоцировали подобное поведение мальчика, что опять- таки ухудшало состояние ребенка и приводило к увеличению количества драк. Возник замкнутый круг обиды приводили к дракам, драки повышали желание одноклассников дразнить мальчика, доводить до агрессивных вспышек, что, в свою очередь, трактовалось ребенком как плохое отношение к нему и становилось источником новых обид.
В-четвертых, все это происходило на фоне недостаточной эмоциональной поддержки со стороны родителей, завышенных требований материи непоследовательности в оценках подобного поведения. Благодаря таким образом сформировавшимся отношениям у мальчика нарастали неуверенность, ощущение, что он хуже других. Как ив других случаях, важной частью работы с ребенком было формирование ощущения безопасности. На первом приеме мальчик боялся, что его опять начнут ругать, ожидал привычной критики в свой адрес, поэтому был настороженным, держался на дистанции. Вначале взаимодействия много внимания уделялось обсуждению переживаний ребенка, эмоциональному отреагированию обид, эмоциональной поддержке со стороны психолога. Подробно обсуждалось, как его дразнят, что особенно его задевает, как относится к этому учительница, к кому он может обратиться за помощью. Мальчик считал, что все к нему несправедливы, что он не может себя защитить, потому что слабый. Поддержка осуществлялась различными способами выражением сочувствия по поводу того, что ему плохо в школе, что его дразнят, что трудно без друзей. В вербальном и игровом взаимодействии создавались ситуации успеха например, приводились примеры о мальчиках, которые были в таких ситуациях и сними справлялись на примере борьбы на руках наглядно демонстрировалось, что он может быть сильным разыгрывались ситуации, подобные тем, с которыми он сталкивался, обсуждались или проигрывались возможные позитивные выходы из этих ситуаций и т.д. Хочется отметить, что прямая критика психолога конкретных агрессивных проявлений ребенка была очень дозированной, а напер вых этапах и вовсе отсутствовала. Отдельные критические замечания стали появляться только после того, как изменение реакций мальчика на обиды стало для него общей задачей, над которой вместе работали ион, и психолог.
чЩгокое обращение До обращения к психологу учителя, родители критиковали поведение мальчика и его самого с позиции того, что так делать нехорошо, что девочка пострадала, что он виноват при этом не учитывались переживания ребенка. В результате у мальчика усиливалось ощущение, что он плохой, что его никто не понимает. В контексте работы с психологом критические замечания были сопряжены с личными мотивами мальчика и звучали иначе Яду маю если ты будешь кричать, они к тебе будут приставать еще больше, потому что им нравится смотреть на орущего мальчика. Вторым аспектом работы было формирование мотивации на изменение своих реакций. Прежде всего необходимо было справиться со вспышками гнева, которые сопровождались агрессивными действиями. Первоначальным мотивом в этом случае послужило желание мальчика научиться драться по-другому. Ему очень понравился пример с индейцами, которые умеют драться, но никогда не проявляют своих эмоций. Образ мужественных, спокойных, невозмутимых индейцев, достигающих своей цели, очень привлек ребенка. Это дало возможность направить внимание мальчика на собственные переживания и вызвать желание научиться контролировать свои агрессивные вспышки. Дети, которые переживают из-за плохих отношений со сверстниками, особенно те, что подвергаются нападками сами безуспешно пытаются травиться сними, часто в фантазиях видят себя героями, представляют, как они, будучи сильными, ловкими и умными, успешно справляются с самыми трудными и опасными ситуациями, получают признание и уважение окружающих, мстят обидчиками т.п. Учет этих фантазий помогает формировать у ребенка желание по-другому реагировать на насмешки и нападения, находить более конструктивные способы разрешения конфликтов. Кроме того, фантазии могут подсказать сюжет, используя который можно сделать работу по изменению поведения более привлекательным для ребенка (индейцы, шпионы, любимые киногерои и т.п.). Очень важно, чтобы у ребенка появилось желание контролировать вспышки агрессии и вести себя иначе. Таким мотивом может явиться его желание подружиться с каким-то конкретным одноклассником стремление добиться, чтобы перестали дразнить, наладить Мнения в классе, перестать чувствовать себя слабыми т.д.
|Кледующий шаг в работе был направленна обучение ребенка умению распознавать ситуации, провоцирующие его вспышки агрессии, и отслккивать начало процесса возбуждения. Ребенку было дано задание
146
и ^ ш с се е в а ^ вовремя пребывания в школе отметить те ситуации (стычки, слова конкретных детей, с которыми он не может справиться и за которые его называют психом. Задание не включало в себя необходимость справляться с такими ситуациями, так как к этому его уже много раз призывали взрослые ион пытался это делать, но безуспешно. Целью задания было не удержаться любой ценой от драки, а отследить свои реакции, в каком-то смысле посмотреть на них со стороны, что само по себе снижает силу переживания, увеличивает время развертывания реакций, делает их менее импульсивными и более контролируемыми. Наследующей консультации мальчик рассказал, что ситуаций, в которых он терял бы контроль, у него не было, но описал некоторые из наиболее задевших его столкновений. После выражения ребенком обиды, раздражения и других негативных эмоций с ним удалось обсудить, как вел бы себя в такой ситуации настоящий индеец, как он сам мог бы вести себя по-другому и что конкретно может ему помочь в этой ситуации. Например, некоторое время он носил в школу маленькую игрушечную собачку, которая была дана ему психологом взглянув на нее, мальчик чувствовал, что он не один. В какой-то момент все это стало игрой, которая воодушевила ребенка. Как о личном достижении он рассказывал, что никто не заметил, как он обиделся, когда его в очередной раз обозвали. Через некоторое время вспышки стали происходить значительно реже и менее интенсивно. Снижение возбудимости существенно улучшило отношения с одноклассниками, они стали его меньше дразнить, реже пытались выводить из себя. Вообще многие дети подтверждают, что, когда они перестают болезненно реагировать на обиды, их меньше начинают дразнить. Положительные результаты этой работы являлись реальным материалом для более позитивного отношения ребенка к себе, что, в свою очередь, также снижало уровень агрессивного реагирования. В отличие от предыдущего примера в этом случае решение актуальных проблем, повышение уверенности, снижение тревоги не могли достичь цели, так как фрустрирующая ситуация в школе являлась источником болезненных переживаний для ребенка, которые, собственно, и провоцировали агрессивное поведение. Именно поэтому акцент делался на ее преодолении. Помимо коррекции непосредственно агрессивных проявлений поведении ребенка, повышения его самооценки и помощи в установ-
Глава 6. Агрессия и насилие
147
дении доброжелательных отношений со сверстниками, проводилась работа с другими факторами, влиявшими на формирование агрессивного поведения мальчика. Прежде всего это касалось снижения у матери тревоги по поводу ребенка и преодоления ощущения своей родительской несостоятельности. Необходимо было достичь осознания матерью связи между физическими наказаниями и ее эмоциональными реакциями на ребенка и его агрессивным поведением. То, как мальчик реагировал на свои проблемы со сверстниками, было похоже на ее эмоциональные реакции привоз никновении трудностей с ребенком она заводилась, кричала, теряла контроль, хватала ремень. Это служило реальным примером аффективного реагирования значимого взрослого в ситуации конфликта. Важную роль сыграло понимание психологом того, что мать бывает непоследовательна и противоречива в своих оценках и реакциях на поведение ребенка, что она может подкреплять его неправильное поведение и дезориентировать мальчика. Работа была направлена на выработку у матери более адекватных и последовательных требований к ребенку, на понимание и признание ею переживаний мальчика, вместо управления его поведением. Проблема физических наказаний обсуждалась сточки зрения того, что эти наказания увеличивали чувство незащищенности ребенка, способствовали обострению его ощущения одиночества, снижению его самооценки. В целом, несмотря на то что достаточно много внимания и времени в этой работе уделялось изменению поведения и обучению ребенка контролировать свои аффективные проявления, необходимо отметить, что она не была бы продуктивной, если бы не сопровождалась эмоциональной поддержкой ребенка, вниманием к его переживаниям, изменением отношения материк наказаниям, ориентированием ее на понимание ребенка и повышением ее собственной уверенности. Установление границ при агрессивном поведении детей Мать летнего мальчика обратилась в кризисную службу в связи с грубыми поведенческими нарушениями у сына, проявлявшимися прежде всего в семье. Мальчик не слушался, регулярно нападал на мать, бил ее до синяков, нападал на бабушку, толкнул ее так, что она упала и сломала руку.
10'
148 Из анамнеза особенности протекания беременности иродов мать отрицает, до года был беспокойным, плохо спал, часто плакал. Раннее развитие по возрасту. С детства, со слов матери, отличался упрямством, рос подвижным, всегда плохо слушался. Посещал детский сад. В школу пошел влет, учился неровно, нов целом программу усваивал хорошо. Постоянных друзей не было, круг его общения составляли в основном дети, которых плохо принимали сверстники и учителя. В школе ребята часто дразнят и бьют, причем всегда группой, так как боятся его. Физическое развитие шло с опережением, мальчик выглядит значительно старше своих лет. Семейный анамнез проживает с бабушкой, дедушкой и мамой. Дедушка регулярно выпивает, в состоянии алкогольного опьянения становится раздражительным, часто дерется. Родители в разводе, отец воспитанием мальчика не занимается. Со слов матери, когда мальчику было 5 лет, отец пришел погулять сними сбросил его с горки мальчик с сотрясением головного мозга был госпитализирован в больницу. Мать уверена, что отец сделал это специально, говорит, что соседка видела, поэтому с того времени мальчик с отцом не встречался. Об отце ребенка она отзывается категорично, резко, негативно. Мать обвиняет своих родителей, говорит, что они сломали ее жизнь, что она вышла замуж, чтобы уйти из дома. Обвиняет родителей в том, что они ее не любили, постоянно наказывали, контролировали и контролируют ее личную жизнь. Со слов матери, в доме постоянные конфликты, крики, ссоры, которые обусловлены плохим поведением мальчика. Дед наказывал его ремнем, связывал его, дрался сними т.д. Дед — единственный человек, который хоть как-то справляется с мальчиком дома, но исключительно силовыми методами. Мальчик часто избивает мать и бабушку, когда деда нет дома, добиваясь таким образом исполнения своих желаний. Такие особенности поведения ребенка в семье выявились достаточно рано, влет, в связи с чем он был госпитализирован в детскую психиатрическую больницу. Проходил лечение в реабилитационном отделении, в выходные дни отпускали домой. В отделении вел себя очень хорошо, однако, приходя домой, избивал мать, обвинял ее в том, что она положила его в больницу, угрожал, что, если она расскажет врачам о его поведении дома, он убежит из больницы и из дома-
Глава 6. Агрессия и насилие
149 При осмотре садится рядом с матерью, на вопрос специалиста, что привело их в кризисную службу, толкает мать, говорит ей Скажи ты. Когда мать начинает жаловаться на него, бьет ее по лицу, пинает ногами. Сам говорить отказывается. Набрасывается на специалиста службы, когда тот высказывает критику по поводу его поведения. Вместе стем создавалось впечатление, что мальчик испытывает сильную тревогу и беспокойство принес с собой бутылку лимонада, постоянно пил его (долгое время впоследствии на приемы приносил с собой лимонад. Не мог усидеть на месте, когда психолог пытался разговаривать с матерью в другом помещении постоянно подбегал к двери, спрашивало чем они говорят, и пытался подслушивать. В этом случае грубое агрессивное поведение ребенка особенно остро проявлялось в семье. Описанные агрессивные проявления этого летнего мальчика значительно выходят за рамки обычной детской агрессии мать достаточно рано перестала справляться с ребенком он жестоко избивает членов семьи, нападает на психолога, дерется и конфликтует в школе. При этом создается впечатление, что его поведение в школе носит не столь грубый характер, как в семье. Учителя терпимо относятся к его поведению, по крайней мере вопрос об отчислении его из школы (как, например, в приводимом выше случае) не возникал. С самого начала выявлялись выраженные нарушения отношений между матерью и ребенком в виде своеобразного симбиоза. С одной стороны он нападал на мать, мог быть с ней чрезмерно грубым, с другой стороны, явно был привязан к ней, отслеживал все ее эмоциональные реакции, на первых встречах с консультантом не отпускал ее от себя ни на шаг. Мать также не оставляла сына одного, даже если разговор психолога с ней в присутствии мальчика был невозможен И сын, и мать испытывали тревогу, когда оказывались на время Друг без друга. Они оба постоянно манипулировали друг другом, ели сделаешь то, тогда я сделаю это, что касалось почти всех
(fopoH их жизни. Мать вмешивалась вовсе проявления сына, комментировала его слова, постоянно говорила ему при других, что де-
'Шь правильно, что неправильно и т.п. Эти объяснения явно не
4ргветствовали возрасту ребенка, мать разговаривала с ним как с
Шеньким. Чрезмерно часто (даже имея ввиду его агрессивное пове-
ЩШе) в них звучали обвинения при этом одинаковые по силе обви-
150 ИЛ. Мексеева.ИГАШосел^^
нения касались как мелочей, таки столь серьезных проступков, как физическое нападение на человека. Постоянно звучали характерные высказывания типа что о тебе подумают, извинись, у меня ребенок так делать не будет и т.п. Обращало на себя внимание то, как мать реагировала на агрессивное поведение ребенка. На словах она не поощряла его, однако и не пыталась дать отпор сыну, остановить его или выйти из кабинета, не пыталась останавливать его и словами вроде прекрати, перестань, - оы мог продолжать бить ее или нападать на консультанта, в то время как она сопровождала его действия комментариями так делать нехорошо, как тебе не стыдно, что о тебе люди подумают и т.п. Многие интеракции между ними были пронизаны двойными посланиями, одновременно поощряющими и осуждающими одни и те же проявления. В целом для этих отношений были характерны нарушение личных границ, стремление тотально контролировать друг друга, склонность к манипулированию. В семье физическая агрессия мальчика фактически подкреплялась с ее помощью он добивался желаемого, управлял окружающими, защищал себя, повышал свою значимость. Проявления грубых поведенческих нарушений у ребенка, трудности взаимодействия с ним поставили вопрос о необходимости консультации психиатра. При осмотре психиатром психотической симптоматики выявлено не было мальчик обнаруживал выраженные нарушения эмоций и поведения. Возникла дилемма между госпитализацией в больницу и консультативной психокоррекционной помощью. Поскольку мальчик уже лечился в психиатрической больнице, что не улучшило его поведения и не помогло наладить отношения с матерью, было принято решение попробовать оказать помощь в рамках кризисной службы, делая акцент на психологические методы коррекции семейных отношений и агрессивного поведения. Параллельно в течение короткого времени психиатром проводилась мягкая медикаментозная терапия. В силу того, что поведенческие нарушения были очень грубыми и мальчик мог нанести повреждения себе и окружающим, с ним работали одновременно два психолога — мужчина и женщина. Важной задачей этой работы было установление личных границ, которые ребенок грубо нарушал. Прежде всего надо было добиться прекращения физических нападений мальчика на консультантов, для того чтобы было возможным хоть как-то общаться с ним он реагиро-
Глава 6. Агрессия и насилие
151 вал ударами на увещевания (пытался ударить консультантов ногами, не успевал услышать обращения к себе, не давал матери разговаривать с психологами. Такое поведение позволяло ему контролировать ситуацию, сохранять привычные стереотипы взаимодействия. Для работы с агрессией у детей во многих зарубежных службах существуют специально отведенные комнаты. Дерущихся и нападающих на окружающих детей изолируют в помещение, где они не могут нанести вреда ни себе, ни окружающим. В такой комнате ребенок может отреагировать свой гнев, успокоиться. Это позволяет, с одной стороны, достаточно твердо установить границы, которые ребенок не должен нарушать нельзя бить других С другой стороны, при изоляции в подобное помещение агрессивное поведение ребенка не получает привычного подкрепления. Ввиду отсутствия такого помещения была выбрана несколько иная тактика работы. Консультанты договорились, что в те моменты, когда ребенок будет драться, один из них будет удерживать его. При этом важным было, чтобы консультант не злился на ребенка, не причинял ему боль, не отвечал агрессией на агрессию. Мать, которой была подробно объяснена эта тактика, приняла ее. Ребенку твердо объяснялось, что его удерживают лишь потому, что он дерется, и как только он перестанет нападать, его отпустят. Некоторое время ребенок продолжал свои попытки напасть на консультантов, но вскоре поменял тактику, постоянно пытаясь разозлить или напугать их. Он угрожал испортить предметы, замахивался тяжелыми игрушками, оскорблял. Консультанты игнорировали эти реакции, противопоставляли такому общению твердое, спокойное, последовательное принимающее отношение, при этом подчеркивалось непринятие агрессивных форм поведения. Возможно, тактика физического удерживания была не оптимальной так как не позволяла полностью исключить действия, которые мальчиком могли восприниматься как насилие. Кроме того, ему нра-
ВДось, когда его держали, он испытывал дефицит телесного контакта и часто превращал все в борьбу. Со стороны психологов такие действия требовали значительных одических и эмоциональных усилий. Однако это было единственной
*ЯМожностыо дать ребенку почувствовать границы поведения, недо-
ЭДтимость физического нападения на других. Твердость запрета на
•iHRwecKyio агрессию и последовательность действий, направленных
152
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком на его соблюдение, при отсутствии проявлений негативного отношения к самому мальчику и объяснение ему смысла действий психологов привели к формированию авторитета психологов в глазах ребенка. Через некоторое время мальчик перестал нападать на психологов, стал значительно больше контролировать свои реакции, диапазон эмоциональных проявлений расширился. Он перестал кричать и драться по любому поводу, начал жаловаться, выражать недовольство более понятными и приемлемыми способами, чем прежде. Появилась возможность обсуждать с ребенком значимые для него проблемы. Он стал жаловаться на деда, который его избивает, на непонимание матери. Особенно заинтересованно обсуждал трудности взаимодействия со сверстниками, рассказывало своих обидах, о том, что к нему несправедливо относятся и т.п., говорил об актуальных конфликтах, стал реагировать на эмоциональную поддержку, все чаще с ним стал возможен диалогический способ общения. За прекращением нападений на консультантов достаточно быстро последовало и прекращение нападения на мать одновременно сформировалось доверие к психологам, стало возможным разговаривать с матерью и ребенком по отдельности. Параллельно проводилась работа с матерью, направленная на изменение взаимодействия с ребенком. Прежде всего это касалось изменения границ между ней и ребенком. Не только мальчик манипулировал матерью, но и мать манипулировала им. Вся ее личная жизнь ограничивалась общением с ребенком. Мать часто использовала выражения у меня он не будет делать того, у меня он сделает это. Они спали на одном диване, мать объясняла это тем, что в квартире холодно, что у них тесно, что у мальчика неудобная кровать, что он часто засыпает в своей кровати, но ночью приходит к ней, потому что боится, и т.п. Входе бесед с психологами она объясняла и комментировала все высказывания сына и даже, когда он сам говорило своих переживаниях (обиделся, разозлился, подвергала его слова сомнению. Объясняла, как он должен относиться к своим друзьями что должен чувствовать по поводу их действий. Фактически она стремилась обособить мальчика от окружающих, все время интерпретировала их поступки стой точки зрения, что они его используют, хотят подставить. Это касалось и отношения к психологу, к которому мальчик особенно привязался на одном из приемов ребенок сказал, что мать ему объясняла, что он здесь Глава 6. Агрессия и насилие
153 никому ненужен. Ярким эпизодом, характеризующим отношения материи сына, стала история с велосипедом. Мальчик очень давно просил мать купить ему велосипед. Сам копил на него деньги, мечтал, как он будет на нем кататься. Мать под некоторым давлением психологов согласилась на покупку. Мальчик был счастлив и взахлеб рассказывал, как он на нем катается. В то время, пока у ребенка был велосипед, на приемах он выглядел изменившимся, был значительно более общительным, чем прежде, не проявлял практически никаких протестов. Тем не менее мать выглядела огорченной, не разделяла радости сына. Создавалось впечатление, что она обижалась на то, что ему может быть хорошо в ее отсутствие. Однако через некоторое время старшие ребята отобрали у мальчика велосипед. В тот день, когда семья после этого появилась на приеме, мальчик был крайне расстроен, плакал, злился, говорило мести, тогда как мать выглядела почти счастливой она не высказывала никакого сочувствия сыну, отказывалась делать какие-либо попытки разыскать велосипед. Обсуждение отношений матери с сыном и их значения в формировании агрессивности у мальчика часто приводило к темам собственного детского опыта матери. Задачей психолога было создание условий для отреагирования ее детских обид, лучшего понимания своей родительской роли, для осознания собственных агрессивных проявлений и необходимости контроля над ними, а также для исключения ею физических наказаний из арсенала воспитательных методов. Семья приходила на прием 2 раза в неделю в течение четырех месяцев. Работа прервалась сначала в связи с летними каникулами, после которых мать с ребенком еще в течение месяца посещали уже только одного психолога. Впоследствии терапия была прервана по независящим от специалистов и семьи обстоятельствам. Этого времени для работы с матерью было явно недостаточно, и, хотя отношения в семье улучшились, существенная часть описанных выше проблем, связанных с матерью, к моменту вынужденного прерывания терапии осталась неразрешенной. Тем не менее позитивные изменения были очень яркими. Удалось справиться с непосредственным агрессивным поведением мальчика он перестал нападать не только на консультантов, но и, что очень важно, на мать. Значительно меньше стато импульсивных проявлений, стал больше общаться со сверстниками, после каникул реже
154 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком дрался в школе. В общении со специалистами значительно чаще вступал в диалог, научился выражать свои переживания. Хочется еще раз подчеркнуть, что установление личных границ участников терапии и жесткая последовательная позиция по отношению к нападениям явились необходимым условием для того, чтобы данная работа состоялась. Важно было разорвать замкнутый круг, когда агрессия ребенка порождает агрессию в его адресу окружающих. На первых порах мальчик целенаправленно провоцировал агрессивные реакции у взрослых, стремясь воссоздать привычный стиль взаимодействия. Психологи демонстрировали принципиально другой стиль отношения к подобным проявлениям жестко ограничивая физическую агрессию ребенка, они в тоже время не заражались ею в ответ (отслеживали собственные реакции, демонстрировали готовность к доброжелательному взаимодействию, постоянно контактировали с ним, подкрепляя даже слабовыраженные попытки других форм взаимодействия. Несмотря на то что физические нападения ребенка часто вызывали у психологов негативные чувства в его адрес, сдерживанию этих эмоций способствовало большое сочувствие мальчику. Для нас было очевидно, что наибольший вклад в формирование столь грубых, агрессивных проявлений ребенка внесли семейные факторы. Это прежде всего избиения мальчика со стороны деда и нарушение личных границ между матерью и ребенком. Если первое, относящееся к физическому насилию, служило образцом для поведения, то второе по сути являлось психологическим насилием, приводило к постоянному эмоциональному дискомфорту, от которого ребенок защищался единственным имеющимся у него способом — агрессией. Мы старались привести здесь наиболее яркие примеры из нашей практики, и, несмотря на то что описанные нами выше случаи касаются мальчиков, известно, что проблема агрессивного поведения также затрагивает и девочек. Отношение персонала детских учреждений к агрессивному поведению детей В приютах и социально-реабилитационных центрах достаточно часто приходится сталкиваться с самыми различными проявлениями агрессивного поведения у детей. Это связано с рядом причин, прежде Глава 6.
Агрессия и насилие
155 всего стем, что эти дети в подавляющем большинстве являются жертвами агрессии взрослых большинство из них регулярно наблюдало за агрессивными проявлениями взрослых друг к другу именно такие формы поведения большей частью подкрепляются в неблагополучных семьях. Кроме того, дети в этих учреждениях значительно меньше детей, живущих в семьях, чувствуют себя защищенными, а роль родителей фактически ложится на воспитателей, которые просто не в состоянии обеспечить каждому ребенку достаточно внимания, тепла и заботы. Для персонала особенную трудность представляют импульсивные вспышки агрессии, так как они возникают внезапно, обладают разрушительным воздействием и плохо корректируются с помощью таких стандартных методов воспитания, как уговоры и наказания. При эксцессах, связанных с проявлением физической агрессии на фоне сильных эмоциональных переживаний гнева, злости и т.п., воспитателям приходится заботиться не только о ребенке, проявляющем агрессию, но и о тех детях, на которых тот нападает, а также о детях, являющихся свидетелями таких нападений. Атмосфера детского общежития сама по себе создает условия для возникновения большого числа конфликтов, которые провоцируют агрессивные вспышки. В результате того, что в эти конфликты вовлекается много свидетелей и участников, ребенок получает большее количество положительных или отрицательных реакций, делающих из нападающего либо героя, либо изгоя. Все это, а также свойство агрессии заражать окружающих, может способствовать обострению агрессивного поведения, увеличивать драматизацию происходящего. Находясь между пострадавшим ребенком и нападающим, воспитатель нередко испытывает значительные трудности в управлении собственными негативными эмоциями по отношению к ребенку. Что чаще всего помогает в преодолении этих эмоций
Во-первых, понимание того, что ребенок дерется не потому, что он плохой или испорченный, а потому, что ему трудно ион не умеет справляться с негативными эмоциями. Дети, попадающие в приют, зачастую просто не умеют по-другому реагировать, они пережили насилие и платят окружающим тем же. Обычно для изменения представлений об отношениях необходимы длительное время, чувство безопасности и близкие, доверительные отношения со значимым взрослым.
Во-вторых, помогает осознание того, что с неуправляемым агрессивным поведением значительно проще справиться, если самому удает-
156 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 6. Агрессия и насилие
157
шие возможности отработать некоторые проблемы, связанные саг рессивностью. В групповой работе у ребенка в относительно безопасных условиях появляется возможность попробовать другие, неагрессивные формы поведения, закрепить их, получить от сверстников не только негативные, но и позитивные отклики — таким образом, повысить уверенность в себе и иногда даже найти друзей. Участие в групповой работе позволяет приобрести дополнительный опыт, который невозможно получить при индивидуальной терапии. В кризисную службу обратилась бабушка мальчика 11 лет с жалобами на то, что внук неуправляемый, ее не слушается, в школе часто дерется и подвергается избиениям со стороны одноклассников. Из анамнеза единственный ребенок в семье, живет с бабушкой и мамой. Бабушка — бывший педагог, в настоящее время на пенсии, по характеру мягкая, заботливая. Мать работает, содержит семью. Отец умер два года назад, мальчик к нему был привязан, до сих пор переживает по поводу смерти отца, часто вспоминает его, плачет. Отношение материи бабушки к отцу сложное, сих точки зрения, мальчик идеализирует его. Отец умел зарабатывать деньги, но выпивал, после его смерти семья переживала достаточно тяжелые финансовые проблемы. Мать до сих пор не может пережить смерть мужа, иногда обвиняет его в том, что он оставил семью с такими проблемами. И мать, и бабушка очень боятся, что ребенок в будущем станет похож на отца, опасаются дурной наследственности. Эпизодически, когда они особенно пугаются, что мальчик вырастет плохим человеком, его наказывают ремнем.
. Беременность, роды — без особенностей, развивался по возрасту.
.> С детства отличался повышенной подвижностью, наблюдался у невропатолога. Посещал детский сад, в школу пошел влет. Учится средне, неохотно делает уроки, не всегда записывает домашние задания. С первого класса (со слов бабушки) постоянно дерется, легко заводиться часто приходит домой побитым, жалуется на то, что к нему плохо относятся сверстники, что у него нет друзей. Бабушка опасалась как за
Щ*го собственную безопасность, таки зато, что он может нанести кому-
:риибудь физические повреждения, поскольку в драках совершенно те-
||рряет контроль. Несмотря на то что мальчик в классе самый маленький ifpio росту, он не спускает обид, может подраться прямо на уроке. ся не заразиться негативными эмоциями, не попасть под влияние гнева или злости. И наоборот, интенсивность собственного гнева или злости значительно снижается, если присутствует уверенность в том, что ситуацией можно управлять. Во многих ситуациях при столкновении с выраженными проявлениями детской агрессии избежать переживаний собственной злости или гнева на ребенка практически невозможно. Тем не менее важно, чтобы они не выплескивались. Необходимость контроля над проявлениями негативных эмоций по отношению к агрессивному ребенку в момент эксцесса продиктована задачей не подкреплять агрессию тем же способом, как это обычно делают окружающие, и не разрушать возможности контакта воспитателя с ребенком. Общим фактором, снижающим проявления агрессивности детей, является атмосфера учреждения. Многие исследования Детская и подростковая психотерапия, 2001], касающиеся распространенности насилия в школах, показывают, что агрессия детей друг к другу в значительной мере зависит от отношения учителей и администрации к насилию, а также от их представлений о мужественности. Если взрослые считают физическое нападение нормальным способом разрешения определенных конфликтов, то физические нападения детей друг на друга значительно меньше поддаются коррекции, чем в тех случаях, когда в учреждении существует последовательная позиция по прямому запрету физического насилия. Некоторые аспекты групповой работы с агрессивными детьми Агрессия в детском и подростковом возрасте встречается так часто, что практически в любой подростковой или детской группе можно столкнуться с агрессивными проявлениями. Очень высокий уровень агрессивности ребенка, как правило, является противопоказанием для включения в детскую или подростковую группу. Тем не менее групповая работа может играть важную роль в преодолении агрессивных реакций. Взаимодействие в группе в значительной мере воспроизводит реальные отношения ребенка с окружающими. Поэтому, с одной стороны, в группе отчетливо проявляются все характерные трудности ребенка в общении с окружающими людьми (прежде всего со сверстниками, с другой — групповая работа предоставляет хоро-
158 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Вовремя беседы ребенок не сидит на месте, постоянно находится в движении. Очень доброжелательный, легко вступает в контакт, обсуждает свои проблемы. Внимание неустойчивое, легко переходит от темы к теме. Бабушка не сводит с ребенка глаз, tie переставая говорит о том, как он должен себя вести, делает это мягко. Мальчик на большую часть ее высказываний просто не обращает внимания. Этот ребенок, постоянно находясь в центре внимания, в тоже время явно страдает от дефицита принимающего отношения мать не может проявить достаточно тепла и внимания в связи с переживаниями по поводу собственной жизни, бабушка его очень любит, но все время одергивает, опекает, суетится вокруг него, не дает дышать. Даже вовремя консультаций она непрерывно воспитывала ребенка, делая ему замечания по самым разным поводам. Потому, как бабушка рассказывала о мальчике и как делала ему замечания, было очевидно, что она не умеет отделять существенные проблемы в поведении ребенка от малозначащих одинаково ругала егоза то, что он неправильно сидит в кресле, и зато, что он кого-то сильно ударил в школе. Такая суетливость во многом была отражением ее беспокойства за судьбу мальчика, страхов, что он пойдет по неправильному пути. Основная работа в этом случае была направлена на коррекцию стиля воспитания. В беседах с бабушкой внимание уделялось тому, чтобы она научилась выделять приоритеты в своих требованиях, ранжировать их, больше доверяла мальчику, не держала его под постоянным контролем. Мы старались добиться того, чтобы бабушка могла хоть на какое-то время освободиться от необходимости следить за внуком. Ей также оказывалась поддержка в том, чтобы она чувствовала себя более уверенно во взаимодействии с ребенком, предъявляла ему меньше требований, но при этом добивалась их исполнения. Мать относилась к своей жизни как к неудачной, оценивала ее как не сложившуюся, не видела перспектив в будущем. Довольно часто обращалась к теме смерти мужа, иногда чувствовала себя виноватой, иногда обвиняла его. Ее отношение к ребенку во многом определялось этими переживаниями, его она также считала неудачным. Внешне мать выглядела депрессивной. Преодоление этого состояния в процессе консультирования позволило значительно изменить взаимоотношения с сыном. Глава 6. Агрессия и насилие
159 Важно было также изменить отношение взрослых к тем проявлениям ребенка, которые заставляли постоянно одергивать его, то есть к повышенной активности. Родственники понимали, что многие проблемы в жизни ребенка обусловлены его чрезмерной подвижностью, но относились к этому как к плохому поведению, которое зависит от ребенка. Однако гиперактивность — это такая особенность, от которой страдают сами дети они не становятся менее подвижными, если пытаться ИХ все время контролировать и призывать сидеть спокойно, как это обычно делают родители. Гиперактивность во многих случаях исчезает по мере взросления ребенка, но до того времени она может создавать значительные проблемы в учебе, общении, влиять на формирование самооценки, поскольку такие дети получают значительно больше критики в свой адрес и на первых порах менее успешны, чем другие. Индивидуальная психологическая работа, направленная на повышение уверенности ребенка, снижение критики к нему со стороны близких и предоставление ему большей свободы изменили отношения в семье, снизилось количество конфликтов. Однако в школе поведение изменилось несущественно мальчика по-прежнему дразнили, ион отвечал на это драками, несмотря на то что почти всегда оказывался избитым. Включение этого ребенка в групповую работу было обусловлено тем, что он сильно нуждался в позитивных отношениях со сверстниками, в поддержке и принятии сих стороны. Несмотря на то что окружающие (в том числе родители одноклассников) жаловались на его агрессивность, на приеме мальчик не проявлял агрессии, даже рассказывая про ситуации, связанные с обидами. Участие в группе с другими детьми могло дать возможность столкнуться с этими реакциями и непосредственно воздействовать на них. В немногочисленной детской группе (7 человек) были дети с разными поведенческими проблемами (агрессивность, застенчивость, гиперактивность и др. Эта группа набиралась из детей, которые проходили индивидуальную или семейную терапию в кризисной службе, все они имели проблемы во взаимодействии со сверстниками. С первых же занятий мальчик стал объектом насмешек и раздражения других детей. Он проявлял выраженную общительность, с готовностью вступал в любую деятельность, но при этом редко считался с интересами членов группы. Стремился занять лучшее место,
160
ИА.Алексеева^!^ отвечал на обращенные не к нему вопросы, сам задавал вопросы и требовал немедленного ответа вне зависимости от ситуации. Прекращал начатую деятельность, если ему не уделяли много внимания или если выполнение задания требовало какого-либо напряжения. Не мог сидеть на месте даже в течение 5 минут. Постоянно отвлекал детей, если те долго занимались чем-либо. Предлагал другие занятия, обижался излился, если ему отказывали. Двигательная расторможенность и эмоциональная лабильность мальчика в сочетании с
«приставучестыо» и выраженным эгоцентризмом при взаимодействии с детьми часто приводили к возникновению небольших потасовок, периодически перераставших в драки. Начинались они либо с обиды мальчика и прямого агрессивного выпада в сторону обидчика, либо (чаще) с безобидной шуточной возни, когда неловкое или слишком сильное движение партнера воспринималось им как намеренный удар. Дальше мальчик дрался изо всех сил, мог потерять контроль над силой удара, что делало ситуацию небезопасной и требовало немедленного вмешательства ведущих. При этом мальчик болезненно переживал негативное отношение к себе со стороны детей и часто обижался на них до слез. Важным позитивным моментом работы был установленный еще до начала занятий в группе контакт с ребенком. Психолог, работавший с ним индивидуально, был одним из ведущих группы. Это был значимый для мальчика взрослый, ребенок ориентировался на мнение психолога, ему было важно, как тот к нему относится. Это дало возможность сочетать индивидуальную работу с групповой обсуждать переживания мальчика по поводу происходящего на группе на индивидуальных встречах и эффективно подкреплять малейшие позитивные изменения в поведении на групповых занятиях. Особое внимание на встречах уделялось вопросам самоконтроля, чрезмерной и часто неадекватной обидчивости, учета интересов других детей наряду со своими. Совмещение групповой и индивидуальной работы позволяло буквально пошагово отслеживать изменения, происходившие с мальчиком, и вовремя подкреплять их, фиксировать, давая ребенку обратную связь о том, что он делает. Так, в очередной раз затевая потасовку на занятиях группы, мальчик вдруг бросал взгляд на своего психолога, и через несколько секунд потасовка заканчивалась, не перерастая в драку. Психолог Глава 6. Агрессия и насилие
161 незаметно для других детей давал понять мальчику, что он видел это и рад за него. Если у мальчика не получалось вовремя остановиться, ведущим поначалу приходилось разнимать дерущихся. Тогда психолог разделял огорчение ребенка по поводу срыва и ободрял его в дальнейших попытках к изменению. Индивидуальная работа с агрессивными детьми, посещающими группу, в сочетании с неоднократно обсуждавшимися правилами (не обзывать друг друга, не драться, др) ив условиях разнообразия поведенческих реакций детей постепенно привела к тому, что драки возникали не так часто, реже перерастали в серьезные потасовки. Ведущие все меньше сами контролировали драки, передавая этот контроль детям. Так, была введена формула Внимание Драка, которую произносил любой член группы, заметивший начало потасовки. Формула означала, что прекращалась любая деятельность, и дети вместе сведущими наблюдали, кто из дерущихся первым остановит драку либо попытается это сделать. Кроме того, дети сами придумали считать хором вслух, фиксируя продолжительность потасовки (на какой секунде закончится. Ведущие в состоянии готовности находились рядом с дерущимися и срочно вмешивались в процесс, только если отмечали возможную опасность для здоровья детей. Таким образом, дети учились ловить момент, когда шутка может перерасти в драку, и контролировать собственные физические действия в состоянии эмоционального возбуждения (рассчитывать силу удара, вовремя останавливаться и т.д.). Чтобы снять излишнее напряжение и создать благоприятные условия для формирования самоконтроля, каждое групповое занятие включало в себя физически тяжелое и одновременно веселое упражнение типа Бешеные ручки. На полу раскладывались несколько подушек от кресел (довольно плотных, без пуговиц или других мелких деталей, о которые можно пораниться. Возле каждой подушки
I садились по два-три человека (включая одного ведущего, другой ве-
Дрций организовывая процесс и следил за временем. По команде
*8 одновременно начинали изо всех сил колотить подушку кулака-
МП.не задевая рук партнеров. Ведущий, направляющий процесс, че-
Рв каждые 10—15 секунд объявлял, сколько времени осталось до 'ЯВДа., и подбадривал детей, не давая колотить слабо или заканчи-
"^упражнение раньше времени.
11
Жестокое обращение
82
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 3. Психологическая помощь детям и подросткам.
83 одежды и времени инцидента и заканчивая общим переживанием несостоятельности (со мной только таки можно обращаться. Наряду с преодолением таких искажений чувство вины снижается при правильной атрибуции ответственности за насилие. Когда удается сформировать правильное представление об ответственности за случившееся (например, развести ответственность за неосторожное поведение и за сексуальное нападение, напряженность и драматизм переживания вины значительно смягчаются. Таким образом, схематично можно выделить три компонента работы с последствиями сексуального насилия в психотерапевтической практике
1. Работа по относительной девальвации этого события (беда, ноне катастрофа)
2. Формирование адекватной атрибуции ответственности за насилие. При этом работа должна проводиться не только в рациональном ключе, но ив эмоциональном, включающем отреагирование страха, отвращения, ненависти и других переживаний.
3. Психологическая работа, не привязанная непосредственно к переживаемому событию, связанная с отношением пациента к себе, другим людям, сексуальным отношениям, браку, любви, собственному будущему и т.п. Реакции родителей Реакции родителей нередко бывают не менее выраженными, чему детей. Матери могут переживать такое же отчаяние, растерянность, ощущение краха жизни, как и их дочери. Для многих матерей характерно столь же сильное переживание вины, внешне выражающееся в рациональных объяснениях недоглядела, плохо предупреждала. Подобные объяснения часто бывают неадекватными ситуации, а степень переживания вины и ответственности за происшедшее — чрезмерной. В связи с этим родители часто оказываются не в состоянии оказать помощь своему ребенку, а их поведение не способствует тому, чтобы ребенок справился с психологической травмой, нанесенной ему ситуацией насилия. Многие матери, обращающиеся за помощью, говорят о собственных тяжелых переживаниях, отчаянии, о непереносимой жалости к дочерино при этом испытывают трудности в том, чтобы поговорить с дочерью, оказать ей поддержку. Другие с неадекватной настойчивостью пытаются найти в происшедшем вину дочери, чтобы хоть как-то объяснить насилие. бенно по отношению к отцу и братьям, самане понимает, почему все так изменилось. Вначале держалась несколько листаниированно, недоверчиво. Уже при первом контакте создалось впечатление, что многое в ее состоянии обусловлено агрессией, направленной не только на окружающих мужчин, но и на себя. Несмотря на вербальное отрицание чувства вины, после совместного анализа ситуации и степени ее ответственности за происшедшее, того, как она относится к своему поведению и к позиции отца, состояние значительно улучшилось. В этом случае решающим стало как оказание поддержки девушке, таки отчетливое неоднократное высказывание специалистом негативной оценки поведения насильника, а также критика по отношению к позиции отца. Подчеркивалось, что обращение в правоохранительные органы в такой ситуации требует достаточного мужества и представляет собой хороший способ сделать ситуацию более контролируемой (впоследствии насильник был найден и осужден, что позитивно повлияло на состояние девушки. Также важной частью работы было создание условий для того, чтобы девушка могла проявить агрессивные чувства к насильнику. После улучшения состояния и формирования контакта работа продолжалась еще несколько месяцев. Она включала в себя преодоление чувства вины, разделение отношения к насильнику и к остальным мужчинам, прежде всего к братьями отцу, решение актуальных проблем, связанных с общением и учебой, а также помощь при судебном разбирательстве. Улучшение семейных отношений стало важной поддержкой в выздоровлении, преодолении неадекватного чувства вины. Преодоление неадекватного чувства вины является одним из самых важных компонентов работы с жертвами сексуального насилия. Это чувство зачастую носит иррациональный глобальный характер, провоцирует различные искажения в представлениях о себе и своих поступках, им придается особый негативный смысл. Оно приводит к нарушению масштабов, порождает разнообразные обращенные к себе упреки, которые могут изменять свое содержание по мере проговаривания. Очевидно, что работа с чувством вины включает понимание того, в чем винит себя пострадавший. Обычно детализация и совместное с психологом обсуждение того, в чем обвиняет себя пострадавший, проходят по спирали, начиная с поверхностных обвинений по поводу
164
MA.AMeKceeeaJLTJio^^ Если детей в основном приводят родители, то подростки 1 4 -
16 лет посещают группу по собственному выбору. Для подростковых групп желательно, чтобы число присутствующих на занятиях было не менее 7—10 человек. При меньшем количестве интерес к групповым процессам существенно снижается, индивидуальное взаимодействие начинает превалировать над групповым. Имея ввиду нестойкость подростковой мотивации и изменчивость ее под влиянием разных причин (зависимость от учебы, отношения родителей, отношения сверстников к таким занятиям, сложившиеся отношения в группе и т.д.), стоит набирать примерно на треть больше от планируемого количества участников (оптимально 15—20 человек. Особенно часто с агрессией во внутригрупповом взаимодействии приходится сталкиваться при проведении групповых тренингов и психологических занятий с детьми, находящимися в приютах и соци
ально-реабилитационных центрах, поскольку большинство детей, попадающих в эти учреждения, отличаются повышенной агрессивностью и трудностями в установлении долгосрочных доверительных отношений. Групповая работа в учреждениях временного пребывания решает ряд задач (преодоление последствий эмоционально обедненной среды и монотонности жизни, регуляция условий общежития и принятие общих правил, помощь в разрешении конфликтов и т.п.). Но прежде всего она направлена на восполнение дефицита коммуникативных навыков. Ведущие психологических групп и тренингов вынуждены особенно внимательно отслеживать проявления агрессии и создавать условия для формирования у детей навыков ненасильственного взаимодействия. Из-за ограниченной возможности подбирать детей в группы, а также из-за отсутствия детей, способных демонстрировать позитивные образцы решения проблем, работа в таких группах проходит достаточно трудно, требует терпения и времени. Следующий пример из реальной психологической практики в приюте отражает успешное сочетание групповой и индивидуальной работы, которая значительно снизила агрессивность девочки в общении, как с сестрой, таки с другими детьми. Приют (центр дневного пребывания) стабильно посещали две сестры — 9 и 11 лет. Ночевали дома, утром ходили в школу, после чего до вечера находились в приюте, где проводились разные занятия. Мать злоупотребляет алкоголем, с отцом девочек разошлась, Глава 6. Агрессия и насилие
165 когда младшей дочери было около года впоследствии у девочек сменилось несколько отчимов. Вовремя запоев матери девочки уходят к подругам либо подолгу гуляют после ежевечернего закрытия приюта. Мать иногда наказывает девочек физически, не в тяжелой форме (дает подзатыльники, шлепает тапкой, часто кричит на них. Девочки стесняются того, что мать пьет, описывают свою семью как самую лучшую. Между сестрами сложились напряженные отношения, часто происходят ссоры, при этом девочки дерутся, обзывают друг друга. Среди детей приюта драки не редкость, тем более часты вербальные проявления агрессии. Воспитатели разнимают детей, объясняют, что драться нехорошо. За постоянные драки и употребление нецензурных выражений ребенок может лишиться права посещать приют. Тем не менее подобные инциденты происходят постоянно. Выраженное агрессивное поведение младшей девочки вызывало особое беспокойство воспитателей, которые обратили на это внимание психологов. После индивидуальной консультации обе сестры былина правлены в психологическую группу, в процессе работы которой постоянно ссорились. Конфликты во многом провоцировала младшая девочка, при этом зачастую она вступала в драки прямо на группе. Индивидуальная работа осложнялась тем, что мать пришла на прием к психологу только один раз, поэтому особый акцент был сделан на работу в группе. Также проводилась работа с воспитателями, направленная на нахождение общей линии во взаимодействии с девочками. На групповых занятиях с детьми в первую очередь была достигнута договоренность о правилах, действующих вовремя занятия стараться не обзывать и не бить друг друга. При возникновении драки любая деятельность детей немедленно останавливалась (сначала ведущими, позже самими детьми, дети внимательно наблюдали затем, кто из дерущихся первым остановит драку. Ведущие вмешивались лишь в том случае, если возникала опасность для здоровья детей. После этого проводилось короткое обсуждение произошедшего, уделялось особое внимание подкреплению усилий ребенка по конструктивному выходу из конфликта (попытка к примирению, прекращение драки, замене физических действий вербальными проявлениями и*Д.). Комментариями, собственным поведением и прямыми выска
киваниями ведущие транслировали детям мысль о том, что любой
166 ИЛ. Алексеева^^овос^^ конфликт может быть успешно разрешен только в словесной форме, а для этого необходимо в первую очередь научиться выражать собственное недовольство, не прибегая к оскорблениями физической агрессии. Параллельно на индивидуальных консультациях оказывалась помощь в отреагировании негативных эмоций — страха, обиды, ревности по отношению к сестре, страхов и стыда в отношениях с матерью, транслировалось позитивное отношение к девочке, разрешались актуальные проблемы. В русле поведенческой терапии совместно с девочкой были найдены более конструктивные, новые для нее стратегии поведения в конфликтных ситуациях, которые она пробовала применять на еженедельных психологических группах. Ситуации, происходившие на групповых занятиях, обсуждались позже в индивидуальных беседах. Несколько раз к работе подключалась старшая сестра. На индивидуальных встречах с ней основное внимание уделялось формированию установки на сотрудничество в помощи младшей сестре, на более покровительственную, старшую позицию по отношению к ней. На совместных консультациях упор делался на прояснение взаимных недовольств и обид между сестрами и на организацию их совместной деятельности, которая требовала сотрудничества и взаимопомощи. С матерью девочек, как уже упоминалось, удалось встретиться один раз. На этой встрече, помимо других вопросов, обсуждались домашние ссоры и драки сестер, раздражавшие мать, и была показана связь драчливости детей с принятыми в семье физическими наказаниями. К окончанию работы отношения между сестрами стали теплее, они начали чаще общаться между собой в приюте (раньше в основном занимались и играли по отдельности, с другими детьми, заступаться друг за друга. Количество драк заметно снизилось, девочки стали больше разговаривать друг с другом, в том числе высказывая негативные эмоции. Младшая сестра стала менее конфликтно общаться с другими детьми, с которыми раньше постоянно дралась. Внешне выглядела более приветливой, спокойной. Таким образом, психологические группы могут стать реальной помощью по преодолению агрессии у детей, особенно когда они сочетаются с индивидуальными семейным консультированием. Глава 6. Агрессия и насилие
167 Заключение Агрессивные проявления у детей встречаются часто, но когда речь идет об очень жестоких проявлениях или когда они становятся регулярными и начинают доминировать в поведении ребенка, практически всегда можно выделить такие особенности семейных отношений, как
— применение родителями по отношению к ребенку физических наказаний различной степени строгости либо наличие жестоких физических наказаний в прошлом ребенка
— выраженная агрессивность в общении между членами семьи, использование физической силы и оскорблений при разрешении конфликтов. Кроме того, часто можно обнаружить, что родители не имеют последовательного отношения к агрессивным проявлениям ребенка и, осуждая их водном случае, подкрепляют в другом. При проявлениях агрессии дети нередко получают вознаграждение в виде одобрения со стороны родителей, повышенного внимания, достижения желаемого, возможности контролировать поведение других членов семьи. В подростковом возрасте агрессия подкрепляется прежде всего внешним окружением ощущением собственной силы и повышением авторитета в кругу сверстников, приобретением друзей. Нередко в случае, если ребенок или подросток сам подвергается насилию, агрессивное поведение является способом преодолеть собственные негативные переживания, чувство беспомощности и несостоятельности. Психотерапевтическая работа должна быть сфокусирована на перечисленных факторах. Без серьезных изменений в семейных отношениях работа с проявлениями агрессии у детей практически невозможна.
• Как агрессивность взрослых в отношениях между собой или к ребенку провоцирует детские агрессивные реакции, таки детские ре- ащии могут провоцировать агрессию взрослых. Поэтому достаточно часто, консультируя родителей, важно подчеркивать необходимость контролировать выражение собственных агрессивных чувств. Когда агрессивные физические нападения носят буквально разрушительный характер и не позволяют вступать во взаимодействие с
ребенком, приходится устанавливать границы этих проявлений. Для
168
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком этого хорошо использовать помещение, где ребенок не может нанести вред себе и окружающим, или просто физически удерживать ребенка от нападений. Цели введения подобных ограничений — успокоение ребенка и начало общения с взрослым — могут быть достигнуты при условии поддержания контакта с ребенком (например, объяснение, что ему не позволят бить других, но как только он успокоится, вместе с ним разберутся в ситуации и помогут найти выход из нее неприсоединение к агрессивным чувствам ребенка (психологу или воспитателю важно хотя бы внешне сохранять спокойствие и не показывать вербально или невербально, что действия ребенка в этот момент могут вызывать у них злость, возмущение и т.д.); демонстрация иных,
неагрессивных форм поведения. При работе с подростками, проявляющими агрессию, необходимо учитывать (кроме особенности их семейных отношений) переживания, обусловленные положением в среде сверстников и самооценкой, которая в подростковом возрасте тесно связана с этим статусом. Как правило, такая работа включает в себя решение других специфических для подросткового возраста проблем. Дети или подростки, которые сами перенесли насилие и воспроизводят его в адрес других, нуждаются в психологической помощи для преодоления травмирующего опыта. Помимо изменений отношений в среде, в которой живет ребенок, и коррекции его самооценки, важной составляющей работы с агрессией является выработка у ребенка самостоятельного контроля над своими импульсивными агрессивными действиями. Такой контроль может быть выработан только при наличии собственной мотивации ребенка на изменение этого аспекта своего поведения. Сочетание индивидуального и семейного консультирования с групповой психотерапией может значительно интенсифицировать процесс работы с агрессией у детей. В специально организованной группе входе реального взаимодействия со сверстниками ребенок приобретает практическую возможность изменить привычный способ агрессивного реагирования, а специалист получает непосредственный материал для индивидуальной работы. Глава 7 ПРИВЯЗАННОСТЬ И ДЕПРИВАЦИЯ Формирование привязанности и материнская депривация в раннем детском возрасте Исследуя традиции примитивных культур, Маргарет Мид \Мид,
1988] пришла к выводу, что материнская забота и привязанность к ребенку глубоко заложены в реальных биологических условиях зачатия и вынашивания, родов и кормления грудью. Только сложные и сильные социальные факторы могут полностью подавить их. В норме привязанность к ребенку начинает формироваться с беременности. Чрезвычайно важны, по мнению В.И. Брутмана [Брутман,
Родионова, 1997], особые внутренние ощущения будущей матери, появление которых совпадает с началом шевеления, вызывая у нее чувство родственной связи с ребенком. До этого момента образ ребенка обычно отражает только сложившиеся у женщины семейные и социальные представления, на которые накладывают отпечаток текущая ситуация, актуальные проблемы и потребности будущей матери. Так, женщины, испытывающие дефицит тепла и любви, склонны идеализировать будущего младенца, приписывая ему качества, которые позволят компенсировать исходный дефицит. При этом часто недооцениваются материальные, временные и психологические сложности ухода за ребенком, игнорируется то, что ребенок обладает собственной индивидуальностью, не всегда соответствующей запросам матери.
: При исследовании матерей, отказавшихся от своих детей, В.И. Брут
ман [Брутман и др 1994] так описывает мотивы, приводящие к отказу от ребенка. А Исходное отсутствие мотивации к рождению ребенка Неожиданная и нежеланная беременность с самого начала имеет негативную окраску, так как в системе ценностей женщины доминируют совсем иные потребности (например, продолжение обучения, ка
170 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
рьера, получение удовольствий и пр. В благоприятных случаях, при наличии достаточной социальной поддержки (прежде всего в семье) и хороших семейных отношениях, беременность пробуждает материнский инстинкт и постепенно сдвигает ценностные ориентиры в пользу рождения ребенка. Однако чаще ситуация оказывается более неблагоприятной в связи стем, что нежелательная беременность вплоть до рождения ребенка психологически переживается как чуждая и даже враждебная. Такое исходное отсутствие мотивов материнства можно наблюдать в случаях незапланированной беременности у юных, несовершеннолетних девушек, а также в случаях беременности в результате изнасилования. Б Исходная подмена мотивов Беременность может сохраняться и на базе ложных мотиваций. В норме для большинства женщин мотивация беременности неоднозначна. Желание иметь ребенка несет для будущей матери одновременно психологический, социальный и даже экономический смысл, но без стремления создать оптимальную социальную и психологическую среду для выращивания и воспитания ребенка эти мотивы могут принять искаженный, нереалистичный характер. В Исходная высокая мотивированность на материнство Отказ от ребенка бывает вынужденными осуществляется под давлением вторых лиц — обычно родителей или мужа «отказницы». Такие случаи встречаются относительно редко, но всегда сопровождаются тяжелыми психологическими травмами для женщин. Таким образом, комплекс психологических причин, приводящих женщину к отказу от ребенка, включает в себя
— недостаточность ресурсов (личностных, интеллектуальных, материальных) для разрешения возникшей сложной жизненной ситуации
— несоответствие появления ребенка жизненным перспективам матери (даже при возможности родить и воспитать ребенка ситуация беременности воспринимается как досадная помеха реализации существующих планов
— отсутствие социальной поддержки (прежде всего субъективного ощущения поддержки
— сильная эмоциональная заряженность ситуации, связанной с беременностью и рождением ребенка, когда она переносится на самого ребенка, например, в ситуации тяжелого конфликта с мужем. Глава 7. Привязанность и депривация
171
В.И. Брутман [Брутман и др 1994] выделяет специфические особенности личности, которые могут нарушать естественное формирование готовности к материнству. Среди «отказниц» часто встречаются ясеншины с выраженной эмоциональной незрелостью, эмоциональной несдержанностью, низкой толерантностью к стрессам, эгоцентризмом и зависимостью. Обычно такие зависимые женщины в трудных жизненных ситуациях ощущают пустоту вокруг себя, чувство изолированности. Они неспособны контролировать свои влечения, импульсы. Это делает их чрезмерно зависимыми от среды, вызывает обостренную потребность в привязанности, в принятии, в позитивном отношении. Очевидно поэтому значительная часть опрошенных матерей-отказниц последовательно декларируют одобряемые обществом ценности. В обследуемых нами семьях, где родители не отказались от детей, нов дальнейшем фактически оставили их без опеки и заботы, выявились подобные особенности матерей и наличие искажений в мотивации рождения ребенка. Эта мотивация с высокой вероятностью оказывала негативное воздействие на протекание беременности и дальнейшее формирование привязанности, препятствуя установлению гармоничных отношений уже на ранних этапах развития ребенка. Функции матери с первых дней жизни ребенка не сводятся лишь к обеспечению его биологических потребностей. Развитие ребенка требует не только удовлетворения потребностей веде, комфорте, достаточной сенсорной стимуляции, но и, как показали многочисленные исследования и наблюдения, установления близких эмоциональных отношений с матерью или лицом, ее замещающим. Эксперименты, проведенные Г. Харлоу (выводы из которых неоднократно подтверждались другими исследователями, оказавшие большое влияние на развитие научных исследований взаимодействия между матерью и ребенком, показали, что для нормального развития необходим эмоциональный комфорт, который обеспечивается матерью. Суть экспериментов Г. Харлоу заключалась в следующем [Крайг,
29QO; Лангмейер, Матейчик, 1984]. Изучая процессы научения у обезьян он для того чтобы исключить влияние посторонних факторов, решил отделить детеныша от матери. В результате Г. Харлоу обнаружил что разлука с матерью крайне негативно отразилась на обезьянках Некоторые из них умерли, у других изменилось поведение детеныши были напуганы, отказывались есть и играть. Стало ясно, что для хорошего самочувствия недостаточно только регулярного кормления Г. Харлоу стал экспериментировать с суррогатными мате
172 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком работоспособность, расстройства внимания, памяти, рентные установки там же. Прогноз компенсации депривационных нарушений формирования личности зависит от продолжительности нахождения в условиях депривации. У детей, развивающихся в условиях депривации первые года или больше, проявляются социальные, эмоциональные и интеллектуальные трудности даже после того, как они провели несколько лет в стабильной домашней обстановке там же. Роль матери в обеспечении базовой потребности ребенка в безопасности, тепле и заботе, а также влияние детско-родительских отношений на формирование базовых образований личности легли в основу теории привязанности Дж. Боулби и М. Эйнсворт [Боулби, 2003]. Теория привязанности показывает, какое влияние на отношения ребенка с другими людьми и восприятие себя оказывает взаимодействие между ними человеком, заботящимся о нем на ранних этапах жизни, и как эти отношения влияют на развитие его личности в дальнейшем. Таким человеком чаще всего является мать, однако это может быть любой другой постоянно заботящийся о ребенке человек. Этот так называемый первичный объект привязанности обеспечивает ребенку безопасность и надежность. М. Эйнсворт для оценки качества привязанности создала методику, основанную на наблюдении за поведением детей при уходе и возвращении матери. Эта методика позволила описать следующие основные типы привязанности (цит. по [Асанова, 1997]).
• Надежная, безопасная привязанность Формируется у 60—70% детей, определяется тем, что дети после разлуки воспринимали своих матерей положительно, активно искали близости сними. Когда матери не было, некоторое время чувствовали себя достаточно спокойно в присутствии посторонних.
• Ненадежная, ослабленная, избегающая привязанность Формируется у примерно 20% детей. Детине дают выраженных реакций ни на уход, ни на возвращение матери, не вступают в контакты с посторонними.
• Амбивалентная привязанность Формируется у 10—12% детей, характеризуется тем, что ребенок дает выраженную реакцию на уход матери, расстраивается, кричит, плачет. Когда она возвращается, он сердится, тянется к ней и отталкивает ее одновременно.
• Дезорганизованная, дезориентированная, патологическая привязанность — дополнительный вид ненадежной привязанности, рями» — сделанными из проволоки конструкциями, размером и фр. мой напоминающими тело взрослой обезьяны, к которому прикреплялась бутылочка с соской. Часть из этих конструктов была сделана из проволоки без покрытия, другие были обтянуты мягкой ворсистой тканью. Обнаружилось, что вне зависимости оттого, у какого из манекенов была бутылка с питанием, все обезьянки оказывали предпочтение конструкции, покрытой тканью. Обезьянки, общавшиеся с матерчатыми манекенами, небыли столь пугливы и нервны, как те что были лишены даже «матери-суррогата». Все обезьянки, лишенные материнского общения, став взрослыми, испытывали затруднения в установлении отношений со своими ровесниками в реализации нормальной половой активности. Выросшие в одиночестве обезьяны были плохими родителями для своего потомства, несмотря на все усилия Г. Харлоу, помещавшего их в клетки к обычным обезьянам. Дальнейшие исследования показали, что благодаря контактам со сверстниками обезьянки восполняли, по крайней мере частично, потери, вызванные материнской депривацией- цит. по [Крайг, 2000]). Для человека наличие взаимодействия с матерью на ранних этапах жизни также является условием выживания и нормального развития. Материнская депривация — отрыв от матери или недостаток взаимодействия с ней — приводит к тому, что ребенок испытывает дефицит эмоционального тепла, с одной стороны, и оказывается в сенсорно обедненной среде, не испытывая удовольствия от поглаживаний, пока
чиваний, разговоров, просто прикосновений, с другой стороны. Последствия материнской депривации во многом зависят от времени ее возникновения и продолжительности — чем раньше возникла депривация и чем дольше она продолжалась, тем тяжелее возникающая патология [Микиртумов и др 2001]. К последствиям материнской депривации в раннем возрасте обычно относят расстройства эмоционально-волевой сферы, неравномерность и отставание в интеллектуальном и моторном развитии. Для подростков, переживших раннюю депривацию, характерно наличие патохарактерологических изменений по дефицитарному типу там же. Во всех возрастных группах у детей, выросших в условиях депривации, отмечается малая дифференцированность и поверхностность в общении с окружающими, недостаточность развития высших эмоций — чувства жалости, сочувствия, соучастия, способности сознавать свою вину, испытывать чувство стыда, а также низкая
174
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком существование которой оспаривается некоторыми исследователями ребенок при этом проявляет страх, озабоченность при возвращении матери, его реакции противоречивы (тянется к матери, как бы отворачиваясь от нее, застывает и т.п.). Выделяют также симбиотический тип привязанности, при котором ребенок не отпускает мать ни на шаги разлучение в эксперименте М. Эйнсворт становится невозможным [Микиртумов и др 2001], Дети, обладающие надежной, безопасной привязанностью с доверием относятся к окружающим, они ожидают от них, как и от матери, поддержки и помощи и уверены, что могут справиться с возникающими трудностями. Эти дети обычно создают прочные отношения в будущем. Насилие они склонны воспринимать (если оно не исходит от близких и не отличается длительностью) как несчастный случай и имеют больше ресурсов для преодоления его последствий. Если младенцу удается прочно привязаться к кому-то в течение первого года жизни, то плохое обращение в течение второго года наносит ему меньший вред (Beeghly, Cicchetti, 1994 — цит. по [Крайг, 2000]). Дети с ненадежной, избегающей привязанностью (не ожидающие от матери помощи и поддержки) склонны ожидать неприятностей и отвержения, подвержены гневу и враждебности, они воспринимают мир как недружелюбный и опасный по отношению к ним. Приобщении с окружающими они редко обращаются за помощью и не умеют ее принимать, часто проявляют агрессивность. Такой тип привязанности формируется прежде всего у детей, подвергшихся насилию. При амбивалентной привязанности ребенок не знает, чего можно ожидать от матери, он может провоцировать ее, проявляя гневное и агрессивное поведение, чтобы добиться удовлетворения своих потребностей. Тип привязанности зависит прежде всего от тех отношений, которые складываются между матерью и младенцем. Изучение привязанности показало, что у детей, подвергшихся на первых этапах жизни жестокому обращению и пренебрежению, надежный, безопасный тип привязанности не формируется [Асанова, 1997]. На основе первичной привязанности у ребенка складываются отношения с более широким кругом людей родственниками, сверстниками, учителями, лицами противоположного пола и т.п. Дж. Боулби назвал эти отношения вторичной привязанностью. К концу первого года жизни в процессе формирования привязанности у ребенка возникает так называемая внутренняя операциональная Глава 7. Привязанность и депривация
175 рабочая) модель себя и других людей (Дж. Боулби). Используя как образец свои отношения с матерью, ребенок интерпретирует поведение других людей и вырабатывает по отношению к ним соответствующие ожидания, которые интернализируются, и таким образом создается контекст дальнейших взаимоотношений ребенка с окружающими. Дж. Бо
улби и М. Эйнсворт пришли к заключению, что тип взаимоотношений родитель—ребенок, сформировавшийся входе развития привязанности впервые два года жизни, образует основу всех будущих отношений. Последующие исследования в этой области показали, что трудности, возникшие в результате нарушений детско-родительских отношений, исключая, возможно, грубую родительскую депривацию, могут поддаваться коррекции под влиянием в первую очередь отношений с другими людьми и изменения среды (Александер, 1992; Боулби, 1988; Флагерти,
Ричман, 1986; Страуфе, 1986 — см [Асанова, 1997]). Для специалистов, работающих с детьми группы риска по социальному сиротству, эти выводы важны прежде всего для понимания направления и фокуса работы с такими детьми и их родителями. Для того чтобы преодолеть негативный опыт детей, необходимо с помощью различных, в том числе психотерапевтических, средств создать отношения, которые могут скорректировать рабочие модели, сформированные в детском возрасте. Особенности формирования помогающих психотерапевтических) отношений с детьми, пострадавшими от насилия Ребенок, подвергавшийся жестокому обращению и насилию, реагирует на окружающих (сверстников, учителей, воспитателей, психологов) способами, отражающими ранние модели привязанности. Если у ребенка сформировалась избегающая модель, то при возможности формирования близких отношений он может игнорировать попытки наладить взаимодействие, пытаясь таким образом избежать отвержения и враждебности, которых он ожидает от окружающих, либо разочарования, которое может возникнуть при неудачном взаимодействии. Лети, подвергнувшиеся жестокому обращению, а также дети, с которыми родители обращались непоследовательно, то проявляя заботу, то забывая о них, могут общаться с окружающими, проявляя одновременно зависимость и агрессивность, — способ, характерный для
176
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком детей, сформировавших амбивалентный тип ранней привязанности. При этом ребенок может долго не воспринимать позитивное отношение к себе со стороны других людей как искреннее. Именно изменение эмоционального опыта за счет появления в жизни ребенка принципиально других отношений — доброжелательных, позитивных, принимающих — дает возможность коррекции исходной негативной модели отношений. На практике это означает, что если взрослому (например, психологу, социальному работнику) удается сформировать такие отношения с ребенком, преодолев его отвержение и недоверие, то это может привести к тому, что у ребенка изменится отношение к себе и другим людям. Условием действенности таких отношений являются их устойчивость и достаточная продолжительность. Подобные терапевтические отношения не могут устанавливаться ребенком одновременно со многими людьми, они должны быть сосредоточены преимущественно на одном человеке. Процесс формирования терапевтических отношений с детьми с нарушенной привязанностью имеет определенную динамику и занимает достаточно длительное время. В общем виде эту динамику можно описать следующим образом [Асанова, 1997]. На первом этапе основные усилия должны быть направлены на формирование у ребенка чувства безопасности во взаимодействии это чувство включает в себя как проявление позитивного отношения к ребенку, внимание к его переживаниями потребностям, таки снижение тревоги за счет увеличения ориентированности ребенка в том, как и для чего будет происходить процесс его взаимодействия с психологом. Психологическая работа с такими детьми должна быть особенно регулярной и постоянной (желательны одно и тоже время, место, день недели и т.п.), чтобы противостоять реальному опыту ребенка, в картине мира которого позитивное отношение к нему обычно бывает непостоянными ненадежным. Непредсказуемые изменения в графике работы (желательно, чтобы их было как можно меньше) должны быть объяснены ребенку, иначе они могут актуализировать прежние негативные ожидания. На втором этапе работы, после установления доверительных отношений ребенок начинает проверять эти отношения, проявляя гнев, агрессию и т.п. негативные реакции и ожидая возникновения отрицательного отношения к себе. За этим может стоять желание избавиться от тревоги по поводу возникшей зависимости от психолога либо злость на неполное удовлетворение потребности в привязанно-
Глава 7. Привязанность и депривация
177 сти, либо воспроизведение семейного сценария близких отношений. Поведение ребенка на этом этапе может принимать самые деструктивные формы, и важно, чтобы были установлены определенные границы этих проявлений. Например, ребенок может начать драться, и психолог должен не позволять ему это делать важно, чтобы при этом ребенок понял чтобы он ни делал, его не отвергнут, хотя это не значит, что человек, работающий с ним, позволит обращаться с собой насильственным образом. Обсуждение этих эксцессов или ролевое проигрывание их на фоне устойчивых отношений с терапевтом позволяет сформировать более позитивные ожидания и достичь изменений в общении ребенка с окружающими. Третий этап — заключительный, на этом этапе ребенок может воспринять прекращение работы как подтверждение того, что его рано или поздно бросят. Усилия психолога должны быть направлены на то, чтобы подготовить ребенка к окончанию работы. Важно, стобы ребенок понял, что завершение работы обусловлено тем, что он достиг успехов, а не тем, что он неправильно себя ведет или недостаточно хороший. Многие дети реагируют на завершение работы временным ухудшением поведения (пока я буду плохо себя вести, со иной будут общаться и работать. Таким образом, при столкновении с теми или иными трудностями ю взаимодействии с детьми необходимо учитывать, что дети могут веся себя агрессивно пли избегать контактов со взрослыми не в силу испорченности и неблагодарности, а в связи со стремлением сохранить устойчивое представление о себе и окружающих в соответствии с ш опытом, который они получили на более ранних этапах жизни. Как показывает практика, никакая психологическая, педагогически и социальная помощь не принимается ребенком и не приводит к сйбильным позитивным результатам, если она не основана на устойчивых, безопасных и принимающих отношениях со взрослым. В тоже
фля именно эти отношения являются и основным лекарством, по- щйяющим корректировать исходные представления ребенка о себе и ре. Ребенок научается устанавливать близкие и доверительные от- таения с окружающими только в том случае, если взрослые последо-
•ельно и целенаправленно стараются установить такие отношения с
ЙВенком, несмотря на все возникающие входе этого сложности.
* Создание отношений, которые позволяют ребенку компенсировать
Мвгивный детский опыт общения со взрослым, осуществляющим уход
ВДйм, является целью и условием оказания психологической помощи. Жестокое обращение
180 скрытыми социальными сиротами, поскольку их связи с родителями очень слабы. Многие дети выживают только потому, что приспособились к жизни на улице, или благодаря тому, что зацепились за дневной центр (едят, стирают вещи, проводят свободное время, ездят в лагерь летом и т.п.), а дома лишь ночуют. Семьи таких детей условно можно разделить натри группы. Первая группа (самая многочисленная) — семьи, в которых мать, а чаще оба родителя злоупотребляют алкоголем. Как правило, весь быт этих семей непредсказуем. Родители то устраиваются на работу, то подолгу не работают. Материальное состояние часто меняется - при хронической бедности иногда появляются достаточно приличные деньги, которые быстро и не по делу тратятся. Несмотря на то что дети постоянно недоедают и не имеют элементарных вещей, у родителей всегда находятся средства на выпивку. Характерным является такой диалог с одним из отцов
— Нам уже неделю нечем кормить детей.
— Где же выберете деньги на алкоголь
— Я в любое время дня и ночи смогу достать бутылку водки. Атмосфера в этих семьях, как правило, чрезвычайно конфликтная скандалы, ссоры, побои. Даже на занятия в психологическую группу родители, случается, приходят с синяками. При достаточно длительном взаимодействии сними обнаруживается, что большинство из них чувствуют себя плохими родителями, они привязаны к своим детям и периодически заботятся о них. Однако все в их жизни подчинено алкоголизации, хорошие отношения легко сменяются агрессивностью, грубыми оценками в адрес ребенка, склонностью обвинять его в своих трудностях. Дети также испытывают сложные чувства по отношению к своим родителям стыд, привязанность, жалость, агрессию, злость, презрение. Если в таких семьях есть непьющие бабушки, то они обычно не могут противостоять своим пьющим детям и боятся их. Ко второй группе относятся те семьи, в которых родители страдают какой-либо психической неполноценностью (чаще всего нарушениями умственного развития. В этих семьях часто много детей. Родители не могут организовать быт, не справляются с родительскими обязанностями. Они не умеют планировать свою жизнь и жизнь Глава 8. Социальное сиротство и насилие ребенка (живут одним днем, не умеют структурировать время. У этих родителей слаборазвиты социальные навыки, они не умеют общаться с социальными службами и избегают взаимодействия сними. В результате у детей отсутствуют даже самые необходимые документы (свидетельства о рождении, паспорта, медицинская страховка, они не могут организовать себе и детям получение медицинской помощи, потому что не знают, в каких случаях она должна быть оказана, не имеют медицинской документации. Они часто не получают материальной помощи, на которую имеют право, из-за отсутствия документов, искаженного восприятия социальной реальности. В этих семьях не соблюдаются элементарные санитарно-гигиенические нормы (не моются, не имеют постельного белья, не убирают помещение, спят в одежде, вповалку и т.п.). Детине посещают детские сады, потому что их некому туда устроить и ежедневно отводить, в школу дети приходят не вовремя, абсолютно неготовыми. Общение контрастное — наряду с привязанностью достаточно часто дети усваивают агрессивный и грубый стиль взаимодействия. Дети слабо обучены социальным нормам, выглядят запущенными, дефективными, что не всегда отражает реальные интеллектуальные возможности. В связи с этим они достаточно быстро становятся изгоями в школах и детских компаниях, что сплачивает их между собой. В результате семья живет сплоченно и обособленно, формируя свои негласные нормы. Третья группа семей — обычно неполные семьи с выраженными материальными проблемами (в том числе и не имеющие своего жилья, усиленными тяжелыми жизненными обстоятельствами. Они не имеют никакой поддержки или отказываются от нее. Обычно в этих случаях родители полностью заняты проблемой выживания, у них нет времени и сил для решения вопросов социализации и обучения детей. Мама с дочерью не имеют своего жилья, мать работает уборщицей. Из-за отсутствия прописки девочка практически не училась в школе, хотя не имеет интеллектуальных нарушений, длительное время совсем не общалась со сверстниками, время проводила на работе с матерью. При обследовании — на первом плане нарушенные отношения со сверстниками, взрослыми, неустойчивая самооценка. Такие дети часто любимы родителями, однако чувствуют себя "полноценными, имеют проблемы в общении со сверстниками.
182
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Несмотря на различия между семьями, большинство детей имеют сходные проблемы в разных областях жизни. Многие из них имеют задержки физического и/или психического развития. Встречаются дети, которые уже с летнего возраста большую часть времени проводят на улице и очень рано начинают употреблять алкоголь, дышат бензином, клеем и подобными веществами, совершают правонарушения. Значительная часть этих детей ив семье, и на улице подвергались или подвергаются различным видам насилия — физического, сексуального, эмоционального. Сама по себе длительная жизнь на улице формирует у детей, имеющих такой опыт, определенные черты личности и поведения. На улице дети привыкают добывать себе пропитание определенными способами — попрошайничеством, мелким воровством, проституцией, сводничеством, сутенерством. Даже усвоенные социальные нормы в зависимости от ситуации легко ими нарушаются. У таких детей отсутствует способность выстраивать иерархию мотивов, они зачастую неспособны отсрочить удовлетворение потребности для получения более значимых очевидных выгод. Например, такой ребенок может потратить все деньги на компьютерные игры, несмотря на то что испытывает голод. Планы на будущее у таких детей нереалистичны, перспективы ограничиваются несколькими днями. С детьми, долгое время прожившими на улице, трудно установить надежный и глубокий межличностный контакт. Контакт получается поверхностный и легко обрывается. Детине рассматривают отношения в перспективе, всегда готовы к тому, что они оборвутся, стараются ник кому не привязываться. У них искаженное представление о человеческой близости, они легко заводят друзей итак же легко их теряют. Факторы социального сиротства Обследование многих из этих детей и их семей, проведение сними групповой и индивидуальной психологической и психотерапевтической работы показали, что социальное сиротство нельзя объяснить ка
ким-то одним фактором (например, алкоголизмом родителей или трудным материальным положением семьи. В его основе лежит комплекс социально-экономических, медицинских и психологических факторов. Глава 8. Социальное сиротство и насилие
183 Нетривиальным, однако, для нас оказалось понимание того, как складывается этот комплекс. Мы пришли к выводу, что для того, чтобы ребенок оказался социальным сиротой, важно одновременное сочетание факторов из трех групп.
1. Факторы, связанные с родителями и семьей. К ним относятся
— собственный негативный детский опыт родителей (воспитание в интернатных учреждениях или наличие сепарации от родителей в детстве дефицит тепла и заботы со стороны родителей, грубо-конфликтные отношения между ними переживание насилия в детском опыте алкоголизация родителей, ин- валидизация родителей и т.п.);
— злоупотребление алкоголем отцом или матерью (иногда обоими
— душевные заболевания у родителей
— негативные особенности личности родителей (снижение интеллекта, инфантильность, эгоцентризм, невротизация);
— низкий уровень социальной адаптации (низкий образовательный уровень, отсутствие профессии или низкая квалификация
— особенность семьи (многодетность, нарушенные отношения между родителями, хаотичность, спутанность ролей в семье, разобщенность семьи, бедность социальных связей
— физическое, эмоциональное и сексуальное насилие по отношению к ребенку.
2. Факторы, связанные с ребенком
— дети с особенностями развития и характера (невропатии, энцефалопатии, гиперкинетический синдром, дизонтогенетичес- кие проявления, нарушения общения и т.п.);
— соматические и психические заболевания, инвалидизация ребенка
— школьная дезадаптация;
— нарушения поведения ребенка (воровство, уходы из дома, употребление ПАВ.
3. Ситуационные факторы
— трагические события (смерти, пожары и пр
— потеря жилья и работы, выраженные материальные проблемы
— попадание в зону военных действий и межнациональных конфликтов (включая вынужденную миграцию
184 ИЛ. Алексеева^Ншю^^
— сепарация ребенка, обусловленная внешними причинами (длительный отрыв ребенка от матери, особенно в раннем возрасте
— отсутствие родственников, оказывающих поддержку семье. Все эти факторы тесно связаны между собой и оказывают влияние друг на друга. Часто довольно трудно определить, что явилось причиной, а что — следствием того положения, в котором оказался ребенок. Например, трагическое событие может произойти случайно, а может быть следствием пренебрежения ребенком. Вместе стем, взятые по отдельности, сами эти факторы редко приводят к тому, что ребенок останется социальной сиротой. Даже в таких тяжелых случаях, когда пьют оба родителя, ребенок может воспитываться другими родственниками, если они берут ответственность за его воспитание на себя, однако это может не получиться, если ребенок плохо себя ведет или учится, имеет проблемы со здоровьем или развитием либо просто в семье много детей. Общим принципом является то, что с увеличением числа негативных факторов ситуация усугубляется. Однако ребенок становится социальным сиротой только тогда, когда одновременно сочетается действие факторов как минимум из двух групп, и при этом таким способом, который нарушает детско-родительские отношения и препятствует компенсации этих отношений при взаимодействии с другими родственниками. Таким образом, мы рассматриваем социальное сиротство прежде всего как результат нарушения детско-родительских отношений, а не как прямое последствие тяжелых социально-экономических и медицинских проблем. Никакие трудные условия жизни родителей или проблемы со здоровьем не приведут к тому, что ребенок останется без попечения родителей при нормально сформированной привязанности и сохранности отношений между взрослыми и детьми в семье. Консультируя детей и специалистов в организациях, работающих с такими детьми, мы стали пытаться обследовать семьи этих детей для того, чтобы понять, почему дети при живых родителях остаются без опеки. Для получения наиболее полной картины того, что происходит в этих семьях, мы старались привлечь на прием родителей детей, находящихся в приютах, социально-реабилитационных центрах или центрах дневного пребывания, бабушек и дедушек, уже выросших детей из этих семей, других родственников. Многие родители не приходили, несмот-
Глава 8. Социальное сиротство и насилие
185
ря на приглашения и договоренности о встрече, в таких случаях мы пытались получить какую-нибудь информацию о семье из других источников. Большинство из тех родителей, с кем удалось побеседовать, отрицали сложности в своих отношениях с детьми, нещадно искажали ситуацию либо обвиняли окружающих во всех своих бедах. Быстро выяснилось, что информация, которую обычно легко получить от родителей, в этом случае является практически недоступной либо очень фрагментарной. Они почти ничего не знали о раннем детстве своих детей, затруднялись вспомнить, когда они начали ходить, стали говорить, чем болели или в какие игрушки предпочитали играть. Наше исходное предположение заключалось в том, что эти родители не смогли стать заботливыми матерями и отцами для своих детей прежде всего потому, что сами не получили тепла и заботы в детстве. В тех случаях, когда мы смогли получить информацию об их детстве, это предположение подтвердилось полностью. Более того, мы не ожидали, что оно окажется в такой степени верным. При этом часто казалось, что проблемы, присутствующие в неблагополучной родительской семье, усиливались и огрублялись в следующем поколении. Большинство родителей (80%) из обследованных нами семей в детстве подвергались физическому и эмоциональному насилию, 30% родителей воспитывались в интернатах и детских домах, три четверти матерей и отцов обследуемых детей сами имели пьющих родителей почтив половине семей у одного из родителей мать или отец имели психиатрические проблемы (включая последствия алкоголизма и выраженные психопатические черты. Многие бабушки пьющих матерей с которыми нам удалось встретиться, обвиняя своих детей в
ащоголизме, сами не отрицали своего пристрастия к алкоголю (из
беееды с одной из бабушек Яне пью — выпиваю, ноне так, как она,
ятак не валяюсь. Непьющие матери, живущие с мужьями-алкого
ликами, практически все имели пьющих отцов. Значительная часть опрашиваемых заявляли, что дети были желтыми и запланированными, даже в тех случаях, когда из контек-
0|.истории было очевидно, что ребенок случайный. В семьях с 3—
: Детьми последние дети нередко появлялись в связи с желанием
РЩителей решить жилищные проблемы (приобрести статус много-
ЙЙНой семьи. Если для большинства заботящихся матерей появле-
Щребенка всегда связано с амбивалентными переживаниями (ра-
1 *0гь и беспокойство, о которых матери могут рассказывать в бесе
186
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком де, то большинство интервьюируемых родителей отрицали какие- либо сложности в принятии решений о рождении ребенка, давали социально нормативные ответы (дети — всегда хорошо. При этом складывалось впечатление, что большинство родителей легковесно относились к вопросу появления будущего ребенка. Ребенок мог появиться из-за нежелания делать очередной аборт, из-за пропущенных сроков прерывания беременности, нежелания предохраняться при наличии беспорядочных половых связей и т.п. Это же легковесное отношение нередко прослеживалось по отношению к своей жизни многие матери прошли через десятки абортов, легкомысленно относились к своему здоровью, не обращались за медицинской помощью, становились на учет по беременности значительно позже обычных сроков или вовсе не обращались к врачам. Данные о родах и раннем развитии детей, известные со слов родителей, были скудными, перепутанными. В тех немногих случаях, когда удавалось собрать подробный ранний анамнез, обычно выявлялись нарушения течения беременности иродов, с высокой частотой — случаи недоношенности иродовых травму младенца. Даже об известных серьезных заболеваниях трудно было получить подробный отчет, еще труднее было выяснить, как проходило раннее развитие ребенка. Однако чаще, чем в обычной практике консультирования родителей, встречалась информация о том, что ребенка одного оставляли надолго, теряли (водном случае мальчик от года до двух был дважды потерян своей мамой в парке, принесен соседями, бабушки говорили о том, что родители недостаточно кормили и плохо ухаживали за своими детьми. Входе психологических групп и индивидуальных консультаций абсолютное большинство детей рассказывали о физических наказаниях со стороны родителей. Носами родители были склонны отрицать избиения ив разговоре о сложностях, связанных с детским поведением, предъявляли нормативные реакции. На начальных этапах работы группы для родителей, при обсуждении практически любых поведенческих проблем детей (к примеру, прогулов в школе) родители на вопрос, что они считают нужным делать для достижения желаемого результата в обсуждавшейся ситуации, ограничивались ответами типа Только не били бы. Эти ответы часто звучали вне контекста, выглядели нарочитыми, не вызывали доверия. лава 8. Социальное сиротство и насилие
187 Почти все дети имели школьные проблемы, начинавшиеся уже в первых классах. Причинами возникновения трудностей в начальной щколе служили конфликты в семье и отсутствие заботы о ребенке со стороны родителей. Нередкими являлись случаи, когда родители не устраивали ребенка в школу продолжительное время. Школьной жизнью ребенка, как правило, не интересовались. На этом этапе часто возникали вопросы о сохранности интеллекта, так как проявлялись черты социально-педагогической запущенности. У большинства детей не было возможности обратиться за поддержкой к родителям при возникновении конфликтов с учителем, сверстниками или проблемах обучения. Решением возникающих в щколе проблем становился пропуск школьных занятий, переходящий в систематические прогулы. Родители, узнавшие о проблемах ребенка в школе, как правило, реагировали жестким наказанием его вплоть до избиения. После этого у ребенка формировалось еще более негативное отношение к школе. Большая часть детей переставали учиться после го класса. Родители в основном приписывали ответственность за неуспешность ребенка в школе учителям, при этом часто искажая реальное положение дели причинно-следственные связи. Мать с обидой и негодованием рассказывает на психологической группе об одномоментном конфликте ребенка с учителем физкультуры, объясняя участникам, почему ребенок не ходит в школу. Однако при дальнейшем обсуждении выясняется, что этот инцидент
. произошел во втором классе, а ребенок не стал ходить в школу в пятом. Оба родителя ребенка пьют, в семье бесконечные скандалы и драки, мальчик периодически уходит от родителей к бабушке. Важно отметить, что школа в жизни этих детей может играть особую роль. Если при плохо заботящихся родителях детям удается удержаться в школе, получить помощь и поддержку учителей, то вне зависимости от успеваемости жизнь их становится более структурированной. Так или иначе, у детей, которые посещают школу, формируются навыки регулярной продуктивной деятельности и нормаль-
Ща взаимодействия со сверстниками — то, что прежде всего нарушается у уличных детей. В школе они приобретают социальные на-
ВДКи, не так чувствуют социальную изоляцию, им приходится планировать время, у них остается меньше причин для проведения вре-
188 и А Апе^еева^ Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
мени на улице в поисках общения и пропитания. Вместе стем школа, в силу трудностей взаимодействия с этими детьми и отсутствия поддержки со стороны родителей, в большинстве случаев не заинтересована в обучении этих детей и не прилагает специальных усилий дд я удержания их в учебном заведении. Самые серьезные проблемы у детей обнаруживались в сфере межличностных отношений. Несмотря на то что большинство обследованных внешне общительные и разговорчивые дети, которые легко вступают в беседу, длительное взаимодействие сними показывает, что они обычно плохо удерживают близкие эмоциональные отношения, даже с друзьями их отношения редко бывают устойчивыми. В групповой работе с такими детьми значительно труднее, чем в обычных детско-подростковых группах, формируется безопасная атмосфера, они жестко ведут себя друг с другом, не умеют оказывать поддержку, если кому-то приходится трудно. Ориентация наведу щих нестойкая и контрастная. Групповые правила и нормы плохо вырабатываются и постоянно нарушаются. Влияние собственного детского опыта родителей на риск социального сиротства у детей Мы условно разделили всех детей, с которыми работали, на две группы, независимо оттого, какая это была организация — приютили центр дневного пребывания и какой статус был у ребенка. Первая группа — социальные сироты, вторая — дети группы с высокой степенью риска по социальному сиротству. Критериями разделения являлись наличие взаимодействия между ребенком и родителями, сохранность отношений (в том числе в группу риска по социальному сиротству были отнесены дети, находящиеся достаточно долгов ин
тернатном учреждении, если родители их регулярно навещали, беспокоились о них, а дети отзывались о них как о своих реальных родителях, с которыми они обсуждают свои трудности и проблемы, связывают будущую жизнь. В социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних в течение года находился летний мальчик. Его мать жила неизвестно где, а отец производил впечатление странного (мышление непоследовательное, паранойяльная настроенность, регрессивная симпто-
129 мостью требует адекватной диагностики имеющегося неблагополучия, устранения его причин. Таким образом, в рамках психоаналитической теории агрессия представляется в виде некоторого агрессивного драйва, который обусловливает широкий спектр поведенческих актов, многие из которых не являются по своей природе явно агрессивными, при этом основной способ снижения агрессии и управления ею — это катарсис. Вдаль нейшем развитии психоаналитической теории агрессия рассматривается как результат глубокого личностного конфликта [Берковиц, 2001]. Теория фрустрации объясняет агрессию не как автоматически возникающее в недрах организма влечение, а как следствие фрустра
ций, то есть внешних препятствий, встающих на пути целенаправленных действий субъекта или же мешающих достижению желаемого состояния. Согласно этой теории, в первоначальном варианте агрессия
- это всегда следствие фрустрации, а фрустрация всегда влечет за собой агрессию (Dollart et al.). Однако очевидно, что не всякая агрессия (например, инструментальная) обусловлена фрустрацией и не всякая фрустрация вызывает агрессию. Миллер внес поправки в теорию фрустрации, описывая ее как механизм, порождающий различные модели поведения, среди которых агрессия является лишь одним из возможных способов реагирования [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Основные факторы, побуждающие к агрессии
— интенсивность агрессивного возбуждения, вызванного блокированием цели
— сила препятствия на пути достижения цели
— количество последовательных фрустраций. Теория фрустрации породила массу экспериментов, в которых исследовались взаимоотношения между агрессивными реакциями и различными переменными (сила—слабость фрустрации влияние на агрессию отношения к происходящему (включая когнитивные оценки и атрибуцию ответственности за фрустрацию влияние социальных факторов и научения и т.д.). Выявились также существенные различия в индивидуальных реакциях на фрустрацию. В исследованиях Л. Берковица, А. Бандуры и Др. было показано, что фрустрация вызывает агрессию прежде все' Жестокое обращение
130 го у людей, которые усвоили привычку реагировать на фрустрацию агрессивным поведением. С другой стороны, люди, для которых привычны иные реакции, могут и не вести себя агрессивно при переживании фрустрации. Наиболее существенные поправки в теорию фрустрации внес Л. Берковиц, который считал, что фрустрация является только авер- сивным стимулом, способным лишь спровоцировать реакцию, ноне приводящим к агрессии напрямую, этот стимул только создает готовность к агрессивным действиям. В рамках теории социального научения агрессия рассматривается как некоторое специфическое социальное поведение, которое усваивается и поддерживается в основном точно также, как и многие другие формы социального поведения. Одним из ведущих авторов этого направления является А. Бандура, считавший, что исчерпывающий анализ агрессивного поведения требует учета трех моментов способов усвоения подобного действия, факторов, провоцирующих подобное поведение, условий, при которых агрессивное поведение закрепляется [Берковиц, 2001]. Склонность к агрессивному поведению, согласно этой теории, приобретается через непосредственный опыт и наблюдение на фоне биологических факторов (особенностей гормональной и нервной систем. Биологические факторы, по мнению А. Бандуры, играют свою роль в осуществлении агрессивных реакций, но эта роль очень ограниченна. Более важным является непосредственный опыт, связанный с положительным подкреплением агрессивного поведения. Таким подкреплением может служить получение различных желаемых вещей — игрушек, сладостей, денег и т.д.; более приемлемое отношение со стороны сверстников в группе более высокий социальный статус, например, лидерская позиция в подростковой группе. Часто в коллективах трудных подростков старшими или ответственными назначаются агрессивные дети, способные посредством силы и угрозы подчинять себе других, и т.д. Научение посредством наблюдения может оказывать на развитие агрессивного поведения даже большее воздействие, чем непосредственный опыт. Исследования показали, что дети и взрослые легко перенимают новые для них агрессивные реакции, к которым ранее не Глава 6. Агрессия и насилие
131 были предрасположены, в процессе наблюдения за поведением других людей (А. Бандура, особенно если оно получает одобрение окружающих. Существуют три типа поощрений и наказаний, регулирующих агрессивное поведение индивида поощрение со стороны других, возможность наблюдать, как поощряется либо осуждается агрессивное поведение других, и, наконец, человек сам может назначать себе поощрение или наказание. Агрессивное поведение часто вознаграждается со стороны дети, склонные нападать на других, получают игрушки, привилегии, занимают лидерскую позицию в группе, легко находят себе друзей, так как могут защитить их, и т.д. Наблюдение за поощрением или наказанием определенного агрессивного поведения также может настроить на ожидание аналогичных наградили наказаний. В случае когда наблюдаемое агрессивное действие поощряется, оно воспринимается как приемлемое в репертуаре поведения индивида. Модели открытой агрессии могут регулироваться поощрением или наказанием, которые человек устанавливает для себя сам. В зависимости оттого, гордится ли он агрессивностью своего поведения или осуждает его, степень агрессивности может увеличиваться или уменьшаться. В теории переноса возбуждения (Д. Зилмана) агрессия обусловлена возбуждением, то есть конструктом, который можно наблюдать и измерять. Одним из наиболее важных аспектов теории Д. Зил
мана является положение о том, что возбуждение от одного источника может накладываться на возбуждение от другого источника, таким путем усиливая или уменьшая силу эмоциональной реакции [Бэрон,
Ричардсон, 1997]. В какой-то мере теория переноса возбуждения позволяет понять неожиданные и выраженные агрессивные проявления подростков в группе. Такие реакции могут быть результатом заражения
Яруг от друга, а также аккумуляцией агрессии, спровоцированной различными источниками. Когнитивные модели агрессивного поведения (Л. Берковиц) Рассматривают прежде всего эмоциональные и когнитивные процес- ссы лежащие в основе этого типа поведения. Согласно теориям данного направления, характер осмысления или интерпретации индиви- умом чьих-либо действий оказывает определенное влияние на его чув-
А
ш ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
ства и поведение. Так, агрессивность увеличивается, если человек оценивает препятствие как результат произвольных и преднамеренных действий других людей. Приписывая окружающим злой умысел, мы делаем себя более несчастными. Атрибуция (определение виновного, отнесение ответственности за происшедшее) прямо влияет на формирование агрессии. Преднамеренные и осознанные действия могут быть расценены как нападение наличность. С другой стороны, эмоциональные реакции и аффект могут оказывать влияние на когнитивные процессы, искажая реальную ситуацию. Приписывание окружающим враждебных намерений изменяет оценку угрозы, увеличивая ее масштаб. Рассматривая взаимосвязь между провоцирующими стимулами и агрессией, Л. Берковиц считал, что при столкновении с неприятными стимулами (жара, теснота и т.п.) человек имеет возможность выбрать соответствующую реакцию он может нападать на подходящую жертву или избегать самих стимулов. Он подчеркивал, что процесс формирования агрессии может подвергаться значительному изменению под влиянием осознания и понимания того, что с человеком происходит, отношения к происходящему и под воздействием социальных норм [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Так, подросток, которому в душном и тесном транспорте наступили на ногу, может посчитать, что человек, который это сделал, специально демонстрировал свое пренебрежение, и решить, что он не должен позволять обращаться с собой таким образом. Ему может казаться, что его друзья с пренебрежением станут относиться к нему, если он не даст отпора. Такое отношение может в значительной мере усилить гневи привести к нападению на нив чем неповинного человека. Возможно другое осознание этой ситуации — понимание, что раздражение связано с жарой и духотой, что человека толкнули, что не принято набрасываться и нападать на человека, случайно наступившего на ногу, и т.п. Такое отношение к ситуации будет приводить к другим реакциям на нее. Несмотря на то что теории агрессии значительно различаются в объяснениях происхождения, возможностях контроля, факторах, усиливающих или уменьшающих агрессивное поведение, большинство из них подчеркивают значимую роль семьи в формировании детской агрессивности. Глава 6. Агрессия и насилие
133 Влияние семьи на формирование детской агрессивности Впервые ребенок сталкивается с моделями человеческого поведения в семье. На примере отношения к себе и взаимоотношений между членами семьи он учится общаться и взаимодействовать с другими людьми, обучается поведению и формам отношений. Обращение родителей с ребенком, их реакция на его плохое поведение, характер взаимодействий между родителями, а также между родителями и другими детьми, отношения между сиблингами — вот основные факторы, влияющие на формирование агрессивного поведения. Связь между отношением родителей к ребенку и его агрессивностью прослеживается с первых месяцев жизни. Как уже указывалось, в соответствии с теорией привязанности дети с ненадежной привязанностью часто могут воспринимать мир как опасный, ожидать отвержения, подвержены гневу и враждебности, в силу чего часто проявляют агрессивность [Ainsworth et ai, 1978]. В эксперименте Джонса (Jons et al.) отчетливо прослеживается взаимосвязь между готовностью родителей реагировать на сигналы ребенка и его агрессивностью. Наблюдая за матерями и их детьми в возрасте 15, 21, 30 месяцев, исследователи обнаружили, что детина плач которых матери склонны былине обращать внимания, чаще вели себя агрессивно, чем дети, матери которых реагировали на плачи приглашение к контакту (фиксировалось время, через которое мать брала ребенка на руки. Многие исследования показывают связь взаимоотношений между детьми в семье и агрессивностью. Так, Паттерсон (Patterson) обнаружил, что братья и сестры агрессивных детей более склонны отвечать на нападение контратакой, чем братья и сестры детей, сравнительно редко проявляющих агрессию [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Влияние на формирование агрессивности как одного из видов нарушения поведения таких семейных факторов, как отчужденность, Холодность, постоянные ссоры, непоследовательность требований, чрезмерно строгие наказания, отражено в различных исследованиях см, например Раттер, 1999]. Как правило, трудно исследовать в семье влияние одного изолированного фактора на формирование агрессивности у детей, так как многие из них взаимосвязаны.
ства и поведение. Так, агрессивность увеличивается, если человек оценивает препятствие как результат произвольных и преднамеренных действий других людей. Приписывая окружающим злой умысел, мы делаем себя более несчастными. Атрибуция (определение виновного, отнесение ответственности за происшедшее) прямо влияет на формирование агрессии. Преднамеренные и осознанные действия могут быть расценены как нападение наличность. С другой стороны, эмоциональные реакции и аффект могут оказывать влияние на когнитивные процессы, искажая реальную ситуацию. Приписывание окружающим враждебных намерений изменяет оценку угрозы, увеличивая ее масштаб. Рассматривая взаимосвязь между провоцирующими стимулами и агрессией, Л. Берковиц считал, что при столкновении с неприятными стимулами (жара, теснота и т.п.) человек имеет возможность выбрать соответствующую реакцию он может нападать на подходящую жертву или избегать самих стимулов. Он подчеркивал, что процесс формирования агрессии может подвергаться значительному изменению под влиянием осознания и понимания того, что с человеком происходит, отношения к происходящему и под воздействием социальных норм [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Так, подросток, которому в душном и тесном транспорте наступили на ногу, может посчитать, что человек, который это сделал, специально демонстрировал свое пренебрежение, и решить, что он не должен позволять обращаться с собой таким образом. Ему может казаться, что его друзья с пренебрежением станут относиться к нему, если он не даст отпора. Такое отношение может в значительной мере усилить гневи привести к нападению на нив чем неповинного человека. Возможно другое осознание этой ситуации — понимание, что раздражение связано с жарой и духотой, что человека толкнули, что не принято набрасываться и нападать на человека, случайно наступившего на ногу, и т.п. Такое отношение к ситуации будет приводить к другим реакциям на нее. Несмотря на то что теории агрессии значительно различаются в объяснениях происхождения, возможностях контроля, факторах, усиливающих или уменьшающих агрессивное поведение, большинство из них подчеркивают значимую роль семьи в формировании детской агрессивности. Глава 6. Агрессия и насилие
133 Влияние семьи на формирование детской агрессивности Впервые ребенок сталкивается с моделями человеческого поведения в семье. На примере отношения к себе и взаимоотношений между членами семьи он учится общаться и взаимодействовать с другими людьми, обучается поведению и формам отношений. Обращение родителей с ребенком, их реакция на его плохое поведение, характер взаимодействий между родителями, а также между родителями и другими детьми, отношения между сиблингами — вот основные факторы, влияющие на формирование агрессивного поведения. Связь между отношением родителей к ребенку и его агрессивностью прослеживается с первых месяцев жизни. Как уже указывалось, в соответствии с теорией привязанности дети с ненадежной привязанностью часто могут воспринимать мир как опасный, ожидать отвержения, подвержены гневу и враждебности, в силу чего часто проявляют агрессивность [Ainsworth et ai, 1978]. В эксперименте Джонса (Jons et al.) отчетливо прослеживается взаимосвязь между готовностью родителей реагировать на сигналы ребенка и его агрессивностью. Наблюдая за матерями и их детьми в возрасте 15, 21, 30 месяцев, исследователи обнаружили, что детина плач которых матери склонны былине обращать внимания, чаще вели себя агрессивно, чем дети, матери которых реагировали на плачи приглашение к контакту (фиксировалось время, через которое мать брала ребенка на руки. Многие исследования показывают связь взаимоотношений между детьми в семье и агрессивностью. Так, Паттерсон (Patterson) обнаружил, что братья и сестры агрессивных детей более склонны отвечать на нападение контратакой, чем братья и сестры детей, сравнительно редко проявляющих агрессию [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Влияние на формирование агрессивности как одного из видов нарушения поведения таких семейных факторов, как отчужденность, Холодность, постоянные ссоры, непоследовательность требований, чрезмерно строгие наказания, отражено в различных исследованиях см, например Раттер, 1999]. Как правило, трудно исследовать в семье влияние одного изолированного фактора на формирование агрессивности у детей, так как многие из них взаимосвязаны.
134
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский Жестокое обращение с ребенком Агрессивность ребенка формируется, когда он видит агрессивный стиль взаимодействия между родителями, является свидетелем регулярных ссор, драк, грубостей когда он на себе испытывает агрессию, подвергается физическому или эмоциональному нападению, а также тогда, когда агрессивное поведение ребенка подкрепляется. Вознаграждение агрессивного поведения является фактором риска такого поведения. При этом вознаграждение может быть как мотивом агрессивного поведения, таки подкреплением его. Ребенок может драться для того, чтобы его похвалили, в тоже время похвала может способствовать подкреплению убеждения, что в подобных ситуациях нужно драться. Родители и воспитатели довольно часто подкрепляют некоторые виды агрессивного поведения, особенно у мальчиков. Традиционный образ мужественности включает способность защитить себя и окружающих, поэтому зачастую маленькие мальчики слышат Дай сдачи Ответь ему тем же Не будь тряпкой и т.п. Зачастую вознаграждением служит возможность контролировать чужое поведение. Исследования (Patterson et al.) показали, что семейная агрессия возникает чаще всего из попыток членов семьи контролировать друг друга. Например, маленький мальчик бросается с кулаками на дразнящую его сестру. Если в результате этого сестра перестает его дразнить, изменение ее поведения будет для мальчика вознаграждением (негативным подкреплением) см Берковиц, 2001].
Паттерсон и его коллеги разработали базовую модель связи между характером семейного руководства и агрессивностью. Одна из сторон модели — незрелые методы управления. Они проявляются в том, что родители могут игнорировать отклоняющееся поведение ребенка в одних случаях или угрожать физическими наказаниями, не осуществляя угрозы, в то время как в других случаях на тот же поступок ребенка могут взорваться и повести себя агрессивно, то есть родители могут быть непредсказуемыми и непоследовательными. Если родителям не хватает умения научить ребенка следовать определенным правилам поведения, то неподчинение и разрешение конфликтов с помощью кулаков становятся привычными. Такое поведение приводит к увеличению количества негативных реакций на ребенка, он может чувствовать, что его отвергают, а это, в свою очередь, повышает агрессивность. Дурное обращение родителей с ребенком, проявляющееся враз личных формах, таких как холодность, безразличие, склонность к Глава 6. Агрессия и насилие
135 употреблению суровых наказаний, непосредственно влияет на формирование агрессивности у детей.
Ольвейс (Olweus) выделил четыре параметра, с высокой степенью риска способствующих детской агрессивности
1) негативизм матери — враждебность, холодность, безразличие к ребенку
2) терпимость материк агрессивным проявлениям ребенка
3) применение родителями силовых мер воспитания
4) темперамент ребенка.
Ольвейс считал, что сочетание двух первых параметров в наибольшей степени способствует формированию агрессивного поведения. Отвержение родителями детей — еще один фактор риска агрессивного поведения. Исследования показывают, что подростки, осужденные за жестокие преступления, значительно чаще отвергались своими родителями в детстве. Некоторые авторы считают, что отвержение не само по себе способствует формированию агрессивности, а в сочетании с другими негативными факторами (например, непоследовательностью в воспитании [Берковиц, 2001]. В отношении влияния физических наказаний существуют достаточно противоречивые позиции. Некоторые авторы указывают, что физические наказания могут быть эффективными, если они соответствуют определенным критериям следуют непосредственно за проступком применяются последовательно, наказаниям дается объяснение предлагается альтернативный вариант поведения, при этом важным фактором является адекватная самооценка ребенка. Большинство исследователей и практиков считают тем не менее, что, если даже наказание достигло цели и ребенок перестал вести себя пдохо, у него может увеличиться количество агрессивных реакций, они могут начать проявляться в различных ситуациях, например, в школе. Один из самых веских аргументов против физических наказаний заключается в том, что человек, физически наказывающий ребенка, подает ему личный пример того, как надо поступать в случаях, когда кто-то ведет себя неправильно. Страсберг с сотрудниками (см [Крайг, 2000]) обнаружили, что дети, подвергающиеся физическим мерам воздействия со стороны родителей, были более агрессивными по сравнению с детьми которых не наказывали физически. Как уже указывалось в главе 2, в отношении которых применялись физические наказания, значительно чаще (каждый второй) нападали на своих родителей.
136 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Если мнения авторов о применении обычных физических наказаний расходятся (притом, что практически невозможно четко определить границу между обычными наказаниями и жестокими наказаниями, то относительно суровых физических наказаний точка зрения у всех исследователей едина жестокие физические наказания с большой степенью вероятности способствуют формированию агрессивных проявлений у детей. Исследования (McCord) показывают, что у всех подростков, осужденных за преступления, связанные с физическим насилием, в анамнезе были обнаружены жестокие физические наказания в семье и применение суровых дисциплинарных мер очевидно, что обратное неверно — не все дети, подвергшиеся жестоким наказаниям, впоследствии совершали подобные преступления. Таким образом, агрессивность ребенка может быть результатом внутренних проблем, обусловленных недостаточной заботой, вниманием, любовью. Агрессивность формируется в семье, как правило, под влиянием ряда факторов, важнейшими из которых являются наблюдение агрессивного поведения родителей, подкрепление родителями агрессивного поведения ребенка, использование физических наказаний, непоследовательность дисциплинарных мер, дурное отношение к ребенку. Взаимодействие со сверстниками и агрессивность В подростковом возрасте подкрепление со стороны сверстников имеет большее значение, чем со стороны родителей. В то время как агрессивное поведение маленьких детей может быть преодолено, если родители не подкрепляют его, а обращают свое внимание и вознаграждают конструктивные способы общения, в подростковом возрасте игнорирование агрессивных реакций не приносит результатов, так как подростки получают основное подкрепление со стороны группы сверстников. Исследования показывают, что агрессивные подростки отвергаются группой, в которой не поощряются силовые методы решения проблем, и поддерживаются группами с противоположными ценностями. При отвержении подросток может изменить свое поведение и стать менее агрессивным, а может, что случается чаще, найти себе другую группу. Агрессивные формы реагирования в значительной мере усиливаются при групповом подкреплении. Агрессия в подростковой группе Глава 6. Агрессия и насилие
137 часто вознаграждается повышением социального статуса, приводит к занятию лидерских позиций, помогает приобретать друзей (умеющие драться подростки обеспечивают другим безопасность, разрешать некоторые проблемы (например, многие учителя боятся конфликтовать с агрессивными подростками [Бэрон, Ричардсон, 1997]. Именно в подростковых группах агрессия может значительно увеличиваться за счет феномена заражения. Обобщая сказанное, можно утверждать, что, несмотря на разнообразие объяснений истоков агрессии, практически всеми авторами подчеркивается связь между переживанием насилия в детском возрасте и формированием агрессивного поведения. Пережитое в детстве насилие способствует формированию агрессивности различными способами. Основные из них — переживание внутренних конфликтов мы становимся злыми, когда нам плохо, подкрепление агрессивного поведения (родителями, воспитателями, сверстниками, а также принятие соответствующего образца поведения. В этом смысле выражение Насилие порождает насилие является непросто красивой фразой. Психологическая помощь детям с агрессивным поведением, пострадавшим от жестокого обращения Как уже указывалось, зачастую жестокое обращение, переживаемое или пережитое ребенком, выявляется тогда, когда в школе или других детских учреждениях учителя или воспитатели сталкиваются с выраженными проявлениями агрессивного поведения ребенка. Мальчик 12 лет поступил в частную школу. В связи стем, что семья переезжала из другого города, он пропустил годно за время обучения в новой школе в течение года освоил программу двух классов и догнал сверстников. Учился с охотой, однако достаточно быстро стал вызывать беспокойство у учителей в связи с повышенной обидчивостью и драчливостью. Если одноклассники его задевали, подросток бросался на них, кусался, плевался, угрожал убить ножом, звонил обидчикам по телефону, придумывал различные каверзы, чтобы отмстить. В школе периодически демонстрировал бурные эмоциональные реакции в ответ на обиду мог кричать, плакать.
138
И.А. Алексеева, И Г Новосельский. Жестокое обращение с ребенком кидаться любыми попавшими под руку предметами. Такие вспышки мешали учебному процессу, в них вовлекалось много участников — учеников и учителей, — которые пытались его остановить. В связи с описанным поведением был направлен к психологу. Из анамнеза средний из троих детей, родители развелись два года назад. Отношения в семье всегда были напряженными, конфликтными. Отец был деспотичным, требовал от всех членов семьи беспрекословного подчинения, когда он приходил домой, дети старались от него спрятаться. Нападал на жену, обвинял ее в измене, периодически говорил, что детине от него. Особенно жестоко относился к своему среднему сыну, издевался над ним, например, раздевал мальчика до трусов, брал ножи угрожал его зарезать. Водил ножом по голове, брал по волосинке и отрезал их, сопровождая свои действия угрозами убить. В такие моменты мальчик испытывал ужас, ненавидел отца. Мать боялась отца, не могла защитить детей. Развод родителей продолжался очень долго из-за сопротивления отца, сопровождался множеством ссор и конфликтов. На момент обращения отец жил отдельно от семьи. Отношения в семье в какой-то мере нормализовались, хотя дети часто ссорились и дрались, разрешение конфликтов всегда происходило на повышенных тонах. Мальчик негативно отзывался о действиях отца, когда речь шла о том, как тот его наказывал. В тоже время, при обсуждении своих конфликтов со сверстниками, говорило том, что его папа самый сильный, что он его позовет и тогда они все увидят. Подросток был сильно привязан к матери, легко выстраивал отношения со взрослыми, прежде всего с женщинами (учителями, психологом, был сними мягким, доброжелательным, старался выглядеть в благоприятном свете, добиться похвалы. Критика к своим эмоциональным вспышкам была поверхностная, соглашался, что нельзя так кричать, однако тут же говорило том, что в его поведении виноваты обидчики. В данном случае мальчик на протяжении многих лет подвергался тяжелым издевательствам со стороны отца — избиениям, унижениям, — вызывающим острый страх за собственную жизнь, наблюдал бурные ссоры между родителями. В общении со сверстниками отмечалась повышенная обидчивость, вспыльчивость, возбудимость. Эти особенности приводили к тому, что подросток часто начинал оскорблять окружающих, плевался, всту-
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 21
Глава 6. Агрессия и насилие
139 пал в драки. В моменты сильного возбуждения в его поведении можно было увидеть стремление копировать отца, например, в характере угроз — зарежу. Его эмоциональные реакции были утрированными он легко заводился по пустякам, громко кричал, швырял предметы, плевался и т.д., часто угрожал убить обидчиков. Работа с этим подростком проводилась психологом в школе. Она включала в себя индивидуальные консультации материи мальчика
(1 встреча в неделю в течение 6 месяцев, групповую психотерапевтическую работу, работу с учителями. Одной из первых задач было прекращение эмоциональных взрывов в школе, так как именно в связи сними был поставлен вопрос об отчислении. Для подростка эта школа была особенно важна, так как позволяла догнать упущенное, кроме того, неожиданно выявившиеся способности в учебе, которые поощрялись учителями, позволяли мальчику чувствовать себя более уверенно и способствовали увеличению заинтересованности в этой области, повышению чувства компетентности и т.д. Несмотря на то что подросток был достаточно заинтересован в обучении в этой школе, рациональные объяснения, что такое поведение здесь не принято, не помогали. Создавалось впечатление, что такие эмоциональные проявления подкреплялись вниманием зрителей, в том числе учителей, которые либо возмущались, либо успокаивали подростка. Была выработана общая тактика реагирования на эти вспышки как можно спокойнее относиться к ним (не заводиться. При этом было понятно, что сначала игнорирование будет усиливать возбуждение за счет стремления добиться привычных реакций (криков и других эмоциональных реакций) со стороны окружающих, поэтому была выделена комната, в которую мальчика отводили при возникновении таких эксцессов. В подобных случаях изоляция позволяет достаточно эффективно снижать возбуждение за счет отсутствия зрителей, невольно подкрепляющих такое поведение, избегания дополнительных стимулов, за которые можно зацепиться, например, если кто-то сказал обидное слово, и, наконец, в силу того, что в одиночестве такое поведение становится бессмысленным. При взаимодействии с ребенком, на- ходяимся в таком состоянии, принципиально важно не проявлять собственной агрессии и не подкреплять тем самым его поведение. После того как ребенок успокоится, надо объяснить ему, что он был изолирован потому что такой способ поведения недопустим и конфликт необходимо решать другим способом. Эта тактика достаточно быстро
140 ИЛ. Лчексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком привела к желаемому результату после двух случаев, когда подростка изолировали, острые аффективные реакции, сопровождающиеся выраженным агрессивным поведением, прекратились, хотя он продолжал драться и ссориться с одноклассниками. С самого начала к работе с психологом была привлечена мать подростка. Целью работы являлось изменение взаимоотношений в семье, где длительное время создавалась атмосфера незащищенности, нарушения личных границ, повышенная аффектация при столкновении взглядов и интересов. Несмотря на то что мать была заботливой и мягкой женщиной, склонность к прежнему реагированию сохранялась и после развода с мужем. Мать могла быть очень ласковой с подростком, но при возникновении конфликтов легко срывалась, начинала кричать, обвинять мальчика. Сама она относилась к своим реакциям с частичной критикой, обвиняла в них мужа, говорила о том, что раньше была значительно спокойнее. То, что поступки мужа полностью выходили за рамки общепринятых, являлось для нее объяснением всех последующих неудачи трудностей. Так, в отношении наказаний у нее была следующая позиция Подумаешь, пощечина - после того, что он пережил от отца, она для него ничего не значит Я могу ударить его, когда он меня доведет, ноне так, как отец и т.д. Работа была направлена на оказание помощи матери в отреаги- ровании эмоциональных переживаний по поводу того, что ей пришлось пережить, чувства вины перед детьми (регулярные обвинения мужа часто были попыткой компенсировать чувство вины. Напер вых порах при встречах с психологом мать проявляла неуверенность в собственных силах и возможностях решать жизненные проблемы, все трудности и проблемы в отношениях с сыном объясняла негативным влиянием бывшего мужа. Поэтому важно было не только помочь отреагировать негативные эмоциональные переживания, но и снизить генерализацию прошлого в объяснениях нынешних проблем, дать возможность матери осознать ответственность за происходящее сейчас и почувствовать, что у нее есть потенциал влиять на события. Важным моментом в терапии было желание матери распроститься с прошлым, появление потребности изменения в жизни. Особенной темой в работе была тема физического и эмоционального насилия недопустимости физических наказаний и оскорблений детей (в том числе потому, что они уже итак травмированы и для преодоления пережитого больше, чем другие дети, нуждаются в безопасности. Глава 6. Агрессия и насилие
141
тери почти сразу удалось отказаться от физических наказаний, словесные оскорбления эпизодически отмечались. Через некоторое время ее отношение к детям стало более ровным, она почувствовала себя более уверенно, повысилась ее толерантность к конфликтам. Индивидуальная работа с подростком облегчалась тем, что мальчик охотно шел на контакт, с удовольствием посещал психолога, достаточно открыто обсуждал свои проблемы. Терапия была направлена как на разрешение актуальных проблем, постоянно возникающих в общении со сверстниками, таки на помощь в преодолении последствий жестокого обращения. При обсуждении отношений с отцом подросток неохотно вспоминал моменты, связанные с насилием, издевательства над ним, становился при этом мрачным, раздражительным, демонстрировал ненависть к отцу. Работа по преодолению последствий жестокого обращения включала
— помощь в выражении и понимании своих негативных эмоций в связи с пережитыми издевательствами
— помощь в выработке адекватного отношения к конкретным проявлениям жестокости (в том числе через сочувствие по поводу пережитого, выражение собственного отношения психолога к таким действиям
— правильную атрибуцию ответственности за жестокость (ребенок, подвергающийся жестокому насилию, чувствует себя нелюбимыми отверженным, он может считать себя виноватым или неудачным, плохим в связи стем, что подобные издевательства практически всегда приурочены к каким-то проступкам ребенка — не помыл посуду, нагрубил материи т.д., — важно, чтобы жертва понимала, что дело не в ее вине и насилие в любом случае не может быть оправдано
— преодоление двойственного отношения к действиям отца
— выработку альтернативных способов решения конфликтов. Доверительные отношения с психологом и его поддерживающая позиция, успешность в учебе, появление новых интересов — все это способствовало повышению самооценки, появлению большей эмоци- ояальной устойчивости. Участие в психотерапевтической группе (в ее составе были только мальчики одного возраста) дало возможность опробовать другие формы поведения. Если вначале занятий группа крайне негативно отнес
ft"
142 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
лась к тому, что мальчик легко обижался и мгновенно заводился, набрасывался на обидчика, оскорблял его и т.п., то впоследствии группа стала терпимее, а реакции подростка более мягкими. К концу учебного года поведение мальчика нормализовалось, он практически перестал драться, наладились отношения с одноклассниками, появились друзья в школе, изменилось отношение учителей. В этом случае было очевидно, что простого научения контролировать агрессивные реакции и вырабатывать другие формы взаимодействия с окружающими недостаточно. В основе его агрессивных реакций находилась неотреагированная психологическая травма. Насилие оказало влияние не только на ребенка, но и на внутрисемейные отношения. Несмотря на то что агрессор уже ушел из семьи, оно проявлялось в виде повышенной аффектации, наличии агрессивных паттернов при решении конфликтных ситуаций. Все это требовало психологической коррекции всего комплекса имеющихся у подростка проблем. Обучение управлению агрессией В младшем школьном возрасте наиболее часто встречается так называемая экспрессивная (Фешбах) или импульсивная (Л. Берко
виц) агрессия. Она может проявляться в опасных для других детей действиях (нанесение ударов и бросание любыми попавшими под руку предметами, толкание и т.п.), которые не контролируются самим ребенком ив тоже время вызывают сильные ответные реакции у окружающих, прежде всего одноклассников, родителей и педагогов. Чаще всего такое поведение встречается у мальчиков. Яркой иллюстраций такого поведения может служить следующий пример. Мать летнего мальчика обратилась в психологическую службу в связи с регулярными жалобами учителей на то, что ребенок часто дерется. Со слов учителей, он легко заводился, если его дразнили, мог заплакать от обиды. В состоянии возбуждения поведение ребенка становилось неконтролируемым бил одноклассников куда попало, швырялся тем, что попадется под руку. В последний раз толкнул девочку на стеклянную дверцу шкафа, которая разбилась и поранила ребенка. В классе из-за этих особенностей мальчика дразнили пси Глава 6. Агрессия и насилие
143
хом», любили насмехаться и специально доводили его до подобного состояния. Дома ребенок жаловался материна то, что дети к нему плохо относятся, мать то советовала ему дать сдачи, то ругала за драки. Из анамнеза родители в разводе, живет с матерью, отец проживает в другом городе, встречаются редко. Беременность, роды без патологии, до года наблюдался невропатологом. Болел простудным заболеваниями, отличался несколько повышенной подвижностью. Посещал детский сад, на поведение не жаловались. В школу пошел влет, первый класс закончил хорошо, во втором классе в связи с переездом был переведен в другую школу, успеваемость несколько снизилась, появились тройки. Уроки делал с матерью, которая ругала егоза плохие отметки, периодически наказывала ремнем. Отношения со сверстниками в школе с самого начала не складывались, не было друзей, очень переживал поэтому поводу. Привязан к обоим родителям, со слов матери, отца любит и боится когда встречается с ним, становится более послушным, реже плачет, сам делает уроки. При осмотре мальчик контактный, подвижный. Интеллектуальное развитие соответствует возрасту, обнаруживает некоторую неустойчивость внимания. Себя считает недостаточно сильным, с обидой говорит о том, что ребята его дразнят, не хотят с ним дружить. Строит планы мести, хотел бы их всех проучить. В описанном случае агрессивное поведение мальчика было спровоцировано рядом причин.
Во-первых, мальчик отличался повышенной реактивностью, с раннего детства был подвижным, возбудимым.
Во-вторых, ситуация осложнялась разводом родителей, финансовыми проблемами мать много работала, часто тревожилась по поводу будущего, ей не хватало поддержки мужа, — все это оказывало непосредственное влияние на ее отношения с сыном. Сильное беспокойство по поводу снизившейся в новой школе успеваемости сына приводило к тому что мать срывалась, чаще, чем раньше, кричала на него.
В-третьих, мальчик был переведен в школу, которая предъявля- и более жесткие требования, чем прежняя, ив ней он чувствовал себя менее уверенно. Отношения со сверстниками сначала были затруднены тем, что он оказался новеньким в классе. Болезненно переживал, что его начали дразнить, появились вспышки агрессии. В
144 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 6. Агрессия и насилие
145 ответ ребята провоцировали подобное поведение мальчика, что опять- таки ухудшало состояние ребенка и приводило к увеличению количества драк. Возник замкнутый круг обиды приводили к дракам, драки повышали желание одноклассников дразнить мальчика, доводить до агрессивных вспышек, что, в свою очередь, трактовалось ребенком как плохое отношение к нему и становилось источником новых обид.
В-четвертых, все это происходило на фоне недостаточной эмоциональной поддержки со стороны родителей, завышенных требований материи непоследовательности в оценках подобного поведения. Благодаря таким образом сформировавшимся отношениям у мальчика нарастали неуверенность, ощущение, что он хуже других. Как ив других случаях, важной частью работы с ребенком было формирование ощущения безопасности. На первом приеме мальчик боялся, что его опять начнут ругать, ожидал привычной критики в свой адрес, поэтому был настороженным, держался на дистанции. Вначале взаимодействия много внимания уделялось обсуждению переживаний ребенка, эмоциональному отреагированию обид, эмоциональной поддержке со стороны психолога. Подробно обсуждалось, как его дразнят, что особенно его задевает, как относится к этому учительница, к кому он может обратиться за помощью. Мальчик считал, что все к нему несправедливы, что он не может себя защитить, потому что слабый. Поддержка осуществлялась различными способами выражением сочувствия по поводу того, что ему плохо в школе, что его дразнят, что трудно без друзей. В вербальном и игровом взаимодействии создавались ситуации успеха например, приводились примеры о мальчиках, которые были в таких ситуациях и сними справлялись на примере борьбы на руках наглядно демонстрировалось, что он может быть сильным разыгрывались ситуации, подобные тем, с которыми он сталкивался, обсуждались или проигрывались возможные позитивные выходы из этих ситуаций и т.д. Хочется отметить, что прямая критика психолога конкретных агрессивных проявлений ребенка была очень дозированной, а напер вых этапах и вовсе отсутствовала. Отдельные критические замечания стали появляться только после того, как изменение реакций мальчика на обиды стало для него общей задачей, над которой вместе работали ион, и психолог.
чЩгокое обращение До обращения к психологу учителя, родители критиковали поведение мальчика и его самого с позиции того, что так делать нехорошо, что девочка пострадала, что он виноват при этом не учитывались переживания ребенка. В результате у мальчика усиливалось ощущение, что он плохой, что его никто не понимает. В контексте работы с психологом критические замечания были сопряжены с личными мотивами мальчика и звучали иначе Яду маю если ты будешь кричать, они к тебе будут приставать еще больше, потому что им нравится смотреть на орущего мальчика. Вторым аспектом работы было формирование мотивации на изменение своих реакций. Прежде всего необходимо было справиться со вспышками гнева, которые сопровождались агрессивными действиями. Первоначальным мотивом в этом случае послужило желание мальчика научиться драться по-другому. Ему очень понравился пример с индейцами, которые умеют драться, но никогда не проявляют своих эмоций. Образ мужественных, спокойных, невозмутимых индейцев, достигающих своей цели, очень привлек ребенка. Это дало возможность направить внимание мальчика на собственные переживания и вызвать желание научиться контролировать свои агрессивные вспышки. Дети, которые переживают из-за плохих отношений со сверстниками, особенно те, что подвергаются нападками сами безуспешно пытаются травиться сними, часто в фантазиях видят себя героями, представляют, как они, будучи сильными, ловкими и умными, успешно справляются с самыми трудными и опасными ситуациями, получают признание и уважение окружающих, мстят обидчиками т.п. Учет этих фантазий помогает формировать у ребенка желание по-другому реагировать на насмешки и нападения, находить более конструктивные способы разрешения конфликтов. Кроме того, фантазии могут подсказать сюжет, используя который можно сделать работу по изменению поведения более привлекательным для ребенка (индейцы, шпионы, любимые киногерои и т.п.). Очень важно, чтобы у ребенка появилось желание контролировать вспышки агрессии и вести себя иначе. Таким мотивом может явиться его желание подружиться с каким-то конкретным одноклассником стремление добиться, чтобы перестали дразнить, наладить Мнения в классе, перестать чувствовать себя слабыми т.д.
|Кледующий шаг в работе был направленна обучение ребенка умению распознавать ситуации, провоцирующие его вспышки агрессии, и отслккивать начало процесса возбуждения. Ребенку было дано задание
146
и ^ ш с се е в а ^ вовремя пребывания в школе отметить те ситуации (стычки, слова конкретных детей, с которыми он не может справиться и за которые его называют психом. Задание не включало в себя необходимость справляться с такими ситуациями, так как к этому его уже много раз призывали взрослые ион пытался это делать, но безуспешно. Целью задания было не удержаться любой ценой от драки, а отследить свои реакции, в каком-то смысле посмотреть на них со стороны, что само по себе снижает силу переживания, увеличивает время развертывания реакций, делает их менее импульсивными и более контролируемыми. Наследующей консультации мальчик рассказал, что ситуаций, в которых он терял бы контроль, у него не было, но описал некоторые из наиболее задевших его столкновений. После выражения ребенком обиды, раздражения и других негативных эмоций с ним удалось обсудить, как вел бы себя в такой ситуации настоящий индеец, как он сам мог бы вести себя по-другому и что конкретно может ему помочь в этой ситуации. Например, некоторое время он носил в школу маленькую игрушечную собачку, которая была дана ему психологом взглянув на нее, мальчик чувствовал, что он не один. В какой-то момент все это стало игрой, которая воодушевила ребенка. Как о личном достижении он рассказывал, что никто не заметил, как он обиделся, когда его в очередной раз обозвали. Через некоторое время вспышки стали происходить значительно реже и менее интенсивно. Снижение возбудимости существенно улучшило отношения с одноклассниками, они стали его меньше дразнить, реже пытались выводить из себя. Вообще многие дети подтверждают, что, когда они перестают болезненно реагировать на обиды, их меньше начинают дразнить. Положительные результаты этой работы являлись реальным материалом для более позитивного отношения ребенка к себе, что, в свою очередь, также снижало уровень агрессивного реагирования. В отличие от предыдущего примера в этом случае решение актуальных проблем, повышение уверенности, снижение тревоги не могли достичь цели, так как фрустрирующая ситуация в школе являлась источником болезненных переживаний для ребенка, которые, собственно, и провоцировали агрессивное поведение. Именно поэтому акцент делался на ее преодолении. Помимо коррекции непосредственно агрессивных проявлений поведении ребенка, повышения его самооценки и помощи в установ-
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 21
Глава 6. Агрессия и насилие
147
дении доброжелательных отношений со сверстниками, проводилась работа с другими факторами, влиявшими на формирование агрессивного поведения мальчика. Прежде всего это касалось снижения у матери тревоги по поводу ребенка и преодоления ощущения своей родительской несостоятельности. Необходимо было достичь осознания матерью связи между физическими наказаниями и ее эмоциональными реакциями на ребенка и его агрессивным поведением. То, как мальчик реагировал на свои проблемы со сверстниками, было похоже на ее эмоциональные реакции привоз никновении трудностей с ребенком она заводилась, кричала, теряла контроль, хватала ремень. Это служило реальным примером аффективного реагирования значимого взрослого в ситуации конфликта. Важную роль сыграло понимание психологом того, что мать бывает непоследовательна и противоречива в своих оценках и реакциях на поведение ребенка, что она может подкреплять его неправильное поведение и дезориентировать мальчика. Работа была направлена на выработку у матери более адекватных и последовательных требований к ребенку, на понимание и признание ею переживаний мальчика, вместо управления его поведением. Проблема физических наказаний обсуждалась сточки зрения того, что эти наказания увеличивали чувство незащищенности ребенка, способствовали обострению его ощущения одиночества, снижению его самооценки. В целом, несмотря на то что достаточно много внимания и времени в этой работе уделялось изменению поведения и обучению ребенка контролировать свои аффективные проявления, необходимо отметить, что она не была бы продуктивной, если бы не сопровождалась эмоциональной поддержкой ребенка, вниманием к его переживаниям, изменением отношения материк наказаниям, ориентированием ее на понимание ребенка и повышением ее собственной уверенности. Установление границ при агрессивном поведении детей Мать летнего мальчика обратилась в кризисную службу в связи с грубыми поведенческими нарушениями у сына, проявлявшимися прежде всего в семье. Мальчик не слушался, регулярно нападал на мать, бил ее до синяков, нападал на бабушку, толкнул ее так, что она упала и сломала руку.
10'
148 Из анамнеза особенности протекания беременности иродов мать отрицает, до года был беспокойным, плохо спал, часто плакал. Раннее развитие по возрасту. С детства, со слов матери, отличался упрямством, рос подвижным, всегда плохо слушался. Посещал детский сад. В школу пошел влет, учился неровно, нов целом программу усваивал хорошо. Постоянных друзей не было, круг его общения составляли в основном дети, которых плохо принимали сверстники и учителя. В школе ребята часто дразнят и бьют, причем всегда группой, так как боятся его. Физическое развитие шло с опережением, мальчик выглядит значительно старше своих лет. Семейный анамнез проживает с бабушкой, дедушкой и мамой. Дедушка регулярно выпивает, в состоянии алкогольного опьянения становится раздражительным, часто дерется. Родители в разводе, отец воспитанием мальчика не занимается. Со слов матери, когда мальчику было 5 лет, отец пришел погулять сними сбросил его с горки мальчик с сотрясением головного мозга был госпитализирован в больницу. Мать уверена, что отец сделал это специально, говорит, что соседка видела, поэтому с того времени мальчик с отцом не встречался. Об отце ребенка она отзывается категорично, резко, негативно. Мать обвиняет своих родителей, говорит, что они сломали ее жизнь, что она вышла замуж, чтобы уйти из дома. Обвиняет родителей в том, что они ее не любили, постоянно наказывали, контролировали и контролируют ее личную жизнь. Со слов матери, в доме постоянные конфликты, крики, ссоры, которые обусловлены плохим поведением мальчика. Дед наказывал его ремнем, связывал его, дрался сними т.д. Дед — единственный человек, который хоть как-то справляется с мальчиком дома, но исключительно силовыми методами. Мальчик часто избивает мать и бабушку, когда деда нет дома, добиваясь таким образом исполнения своих желаний. Такие особенности поведения ребенка в семье выявились достаточно рано, влет, в связи с чем он был госпитализирован в детскую психиатрическую больницу. Проходил лечение в реабилитационном отделении, в выходные дни отпускали домой. В отделении вел себя очень хорошо, однако, приходя домой, избивал мать, обвинял ее в том, что она положила его в больницу, угрожал, что, если она расскажет врачам о его поведении дома, он убежит из больницы и из дома-
Глава 6. Агрессия и насилие
149 При осмотре садится рядом с матерью, на вопрос специалиста, что привело их в кризисную службу, толкает мать, говорит ей Скажи ты. Когда мать начинает жаловаться на него, бьет ее по лицу, пинает ногами. Сам говорить отказывается. Набрасывается на специалиста службы, когда тот высказывает критику по поводу его поведения. Вместе стем создавалось впечатление, что мальчик испытывает сильную тревогу и беспокойство принес с собой бутылку лимонада, постоянно пил его (долгое время впоследствии на приемы приносил с собой лимонад. Не мог усидеть на месте, когда психолог пытался разговаривать с матерью в другом помещении постоянно подбегал к двери, спрашивало чем они говорят, и пытался подслушивать. В этом случае грубое агрессивное поведение ребенка особенно остро проявлялось в семье. Описанные агрессивные проявления этого летнего мальчика значительно выходят за рамки обычной детской агрессии мать достаточно рано перестала справляться с ребенком он жестоко избивает членов семьи, нападает на психолога, дерется и конфликтует в школе. При этом создается впечатление, что его поведение в школе носит не столь грубый характер, как в семье. Учителя терпимо относятся к его поведению, по крайней мере вопрос об отчислении его из школы (как, например, в приводимом выше случае) не возникал. С самого начала выявлялись выраженные нарушения отношений между матерью и ребенком в виде своеобразного симбиоза. С одной стороны он нападал на мать, мог быть с ней чрезмерно грубым, с другой стороны, явно был привязан к ней, отслеживал все ее эмоциональные реакции, на первых встречах с консультантом не отпускал ее от себя ни на шаг. Мать также не оставляла сына одного, даже если разговор психолога с ней в присутствии мальчика был невозможен И сын, и мать испытывали тревогу, когда оказывались на время Друг без друга. Они оба постоянно манипулировали друг другом, ели сделаешь то, тогда я сделаю это, что касалось почти всех
(fopoH их жизни. Мать вмешивалась вовсе проявления сына, комментировала его слова, постоянно говорила ему при других, что де-
'Шь правильно, что неправильно и т.п. Эти объяснения явно не
4ргветствовали возрасту ребенка, мать разговаривала с ним как с
Шеньким. Чрезмерно часто (даже имея ввиду его агрессивное пове-
ЩШе) в них звучали обвинения при этом одинаковые по силе обви-
150 ИЛ. Мексеева.ИГАШосел^^
нения касались как мелочей, таки столь серьезных проступков, как физическое нападение на человека. Постоянно звучали характерные высказывания типа что о тебе подумают, извинись, у меня ребенок так делать не будет и т.п. Обращало на себя внимание то, как мать реагировала на агрессивное поведение ребенка. На словах она не поощряла его, однако и не пыталась дать отпор сыну, остановить его или выйти из кабинета, не пыталась останавливать его и словами вроде прекрати, перестань, - оы мог продолжать бить ее или нападать на консультанта, в то время как она сопровождала его действия комментариями так делать нехорошо, как тебе не стыдно, что о тебе люди подумают и т.п. Многие интеракции между ними были пронизаны двойными посланиями, одновременно поощряющими и осуждающими одни и те же проявления. В целом для этих отношений были характерны нарушение личных границ, стремление тотально контролировать друг друга, склонность к манипулированию. В семье физическая агрессия мальчика фактически подкреплялась с ее помощью он добивался желаемого, управлял окружающими, защищал себя, повышал свою значимость. Проявления грубых поведенческих нарушений у ребенка, трудности взаимодействия с ним поставили вопрос о необходимости консультации психиатра. При осмотре психиатром психотической симптоматики выявлено не было мальчик обнаруживал выраженные нарушения эмоций и поведения. Возникла дилемма между госпитализацией в больницу и консультативной психокоррекционной помощью. Поскольку мальчик уже лечился в психиатрической больнице, что не улучшило его поведения и не помогло наладить отношения с матерью, было принято решение попробовать оказать помощь в рамках кризисной службы, делая акцент на психологические методы коррекции семейных отношений и агрессивного поведения. Параллельно в течение короткого времени психиатром проводилась мягкая медикаментозная терапия. В силу того, что поведенческие нарушения были очень грубыми и мальчик мог нанести повреждения себе и окружающим, с ним работали одновременно два психолога — мужчина и женщина. Важной задачей этой работы было установление личных границ, которые ребенок грубо нарушал. Прежде всего надо было добиться прекращения физических нападений мальчика на консультантов, для того чтобы было возможным хоть как-то общаться с ним он реагиро-
Глава 6. Агрессия и насилие
151 вал ударами на увещевания (пытался ударить консультантов ногами, не успевал услышать обращения к себе, не давал матери разговаривать с психологами. Такое поведение позволяло ему контролировать ситуацию, сохранять привычные стереотипы взаимодействия. Для работы с агрессией у детей во многих зарубежных службах существуют специально отведенные комнаты. Дерущихся и нападающих на окружающих детей изолируют в помещение, где они не могут нанести вреда ни себе, ни окружающим. В такой комнате ребенок может отреагировать свой гнев, успокоиться. Это позволяет, с одной стороны, достаточно твердо установить границы, которые ребенок не должен нарушать нельзя бить других С другой стороны, при изоляции в подобное помещение агрессивное поведение ребенка не получает привычного подкрепления. Ввиду отсутствия такого помещения была выбрана несколько иная тактика работы. Консультанты договорились, что в те моменты, когда ребенок будет драться, один из них будет удерживать его. При этом важным было, чтобы консультант не злился на ребенка, не причинял ему боль, не отвечал агрессией на агрессию. Мать, которой была подробно объяснена эта тактика, приняла ее. Ребенку твердо объяснялось, что его удерживают лишь потому, что он дерется, и как только он перестанет нападать, его отпустят. Некоторое время ребенок продолжал свои попытки напасть на консультантов, но вскоре поменял тактику, постоянно пытаясь разозлить или напугать их. Он угрожал испортить предметы, замахивался тяжелыми игрушками, оскорблял. Консультанты игнорировали эти реакции, противопоставляли такому общению твердое, спокойное, последовательное принимающее отношение, при этом подчеркивалось непринятие агрессивных форм поведения. Возможно, тактика физического удерживания была не оптимальной так как не позволяла полностью исключить действия, которые мальчиком могли восприниматься как насилие. Кроме того, ему нра-
ВДось, когда его держали, он испытывал дефицит телесного контакта и часто превращал все в борьбу. Со стороны психологов такие действия требовали значительных одических и эмоциональных усилий. Однако это было единственной
*ЯМожностыо дать ребенку почувствовать границы поведения, недо-
ЭДтимость физического нападения на других. Твердость запрета на
•iHRwecKyio агрессию и последовательность действий, направленных
152
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком на его соблюдение, при отсутствии проявлений негативного отношения к самому мальчику и объяснение ему смысла действий психологов привели к формированию авторитета психологов в глазах ребенка. Через некоторое время мальчик перестал нападать на психологов, стал значительно больше контролировать свои реакции, диапазон эмоциональных проявлений расширился. Он перестал кричать и драться по любому поводу, начал жаловаться, выражать недовольство более понятными и приемлемыми способами, чем прежде. Появилась возможность обсуждать с ребенком значимые для него проблемы. Он стал жаловаться на деда, который его избивает, на непонимание матери. Особенно заинтересованно обсуждал трудности взаимодействия со сверстниками, рассказывало своих обидах, о том, что к нему несправедливо относятся и т.п., говорил об актуальных конфликтах, стал реагировать на эмоциональную поддержку, все чаще с ним стал возможен диалогический способ общения. За прекращением нападений на консультантов достаточно быстро последовало и прекращение нападения на мать одновременно сформировалось доверие к психологам, стало возможным разговаривать с матерью и ребенком по отдельности. Параллельно проводилась работа с матерью, направленная на изменение взаимодействия с ребенком. Прежде всего это касалось изменения границ между ней и ребенком. Не только мальчик манипулировал матерью, но и мать манипулировала им. Вся ее личная жизнь ограничивалась общением с ребенком. Мать часто использовала выражения у меня он не будет делать того, у меня он сделает это. Они спали на одном диване, мать объясняла это тем, что в квартире холодно, что у них тесно, что у мальчика неудобная кровать, что он часто засыпает в своей кровати, но ночью приходит к ней, потому что боится, и т.п. Входе бесед с психологами она объясняла и комментировала все высказывания сына и даже, когда он сам говорило своих переживаниях (обиделся, разозлился, подвергала его слова сомнению. Объясняла, как он должен относиться к своим друзьями что должен чувствовать по поводу их действий. Фактически она стремилась обособить мальчика от окружающих, все время интерпретировала их поступки стой точки зрения, что они его используют, хотят подставить. Это касалось и отношения к психологу, к которому мальчик особенно привязался на одном из приемов ребенок сказал, что мать ему объясняла, что он здесь Глава 6. Агрессия и насилие
153 никому ненужен. Ярким эпизодом, характеризующим отношения материи сына, стала история с велосипедом. Мальчик очень давно просил мать купить ему велосипед. Сам копил на него деньги, мечтал, как он будет на нем кататься. Мать под некоторым давлением психологов согласилась на покупку. Мальчик был счастлив и взахлеб рассказывал, как он на нем катается. В то время, пока у ребенка был велосипед, на приемах он выглядел изменившимся, был значительно более общительным, чем прежде, не проявлял практически никаких протестов. Тем не менее мать выглядела огорченной, не разделяла радости сына. Создавалось впечатление, что она обижалась на то, что ему может быть хорошо в ее отсутствие. Однако через некоторое время старшие ребята отобрали у мальчика велосипед. В тот день, когда семья после этого появилась на приеме, мальчик был крайне расстроен, плакал, злился, говорило мести, тогда как мать выглядела почти счастливой она не высказывала никакого сочувствия сыну, отказывалась делать какие-либо попытки разыскать велосипед. Обсуждение отношений матери с сыном и их значения в формировании агрессивности у мальчика часто приводило к темам собственного детского опыта матери. Задачей психолога было создание условий для отреагирования ее детских обид, лучшего понимания своей родительской роли, для осознания собственных агрессивных проявлений и необходимости контроля над ними, а также для исключения ею физических наказаний из арсенала воспитательных методов. Семья приходила на прием 2 раза в неделю в течение четырех месяцев. Работа прервалась сначала в связи с летними каникулами, после которых мать с ребенком еще в течение месяца посещали уже только одного психолога. Впоследствии терапия была прервана по независящим от специалистов и семьи обстоятельствам. Этого времени для работы с матерью было явно недостаточно, и, хотя отношения в семье улучшились, существенная часть описанных выше проблем, связанных с матерью, к моменту вынужденного прерывания терапии осталась неразрешенной. Тем не менее позитивные изменения были очень яркими. Удалось справиться с непосредственным агрессивным поведением мальчика он перестал нападать не только на консультантов, но и, что очень важно, на мать. Значительно меньше стато импульсивных проявлений, стал больше общаться со сверстниками, после каникул реже
154 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком дрался в школе. В общении со специалистами значительно чаще вступал в диалог, научился выражать свои переживания. Хочется еще раз подчеркнуть, что установление личных границ участников терапии и жесткая последовательная позиция по отношению к нападениям явились необходимым условием для того, чтобы данная работа состоялась. Важно было разорвать замкнутый круг, когда агрессия ребенка порождает агрессию в его адресу окружающих. На первых порах мальчик целенаправленно провоцировал агрессивные реакции у взрослых, стремясь воссоздать привычный стиль взаимодействия. Психологи демонстрировали принципиально другой стиль отношения к подобным проявлениям жестко ограничивая физическую агрессию ребенка, они в тоже время не заражались ею в ответ (отслеживали собственные реакции, демонстрировали готовность к доброжелательному взаимодействию, постоянно контактировали с ним, подкрепляя даже слабовыраженные попытки других форм взаимодействия. Несмотря на то что физические нападения ребенка часто вызывали у психологов негативные чувства в его адрес, сдерживанию этих эмоций способствовало большое сочувствие мальчику. Для нас было очевидно, что наибольший вклад в формирование столь грубых, агрессивных проявлений ребенка внесли семейные факторы. Это прежде всего избиения мальчика со стороны деда и нарушение личных границ между матерью и ребенком. Если первое, относящееся к физическому насилию, служило образцом для поведения, то второе по сути являлось психологическим насилием, приводило к постоянному эмоциональному дискомфорту, от которого ребенок защищался единственным имеющимся у него способом — агрессией. Мы старались привести здесь наиболее яркие примеры из нашей практики, и, несмотря на то что описанные нами выше случаи касаются мальчиков, известно, что проблема агрессивного поведения также затрагивает и девочек. Отношение персонала детских учреждений к агрессивному поведению детей В приютах и социально-реабилитационных центрах достаточно часто приходится сталкиваться с самыми различными проявлениями агрессивного поведения у детей. Это связано с рядом причин, прежде Глава 6.
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 21
Агрессия и насилие
155 всего стем, что эти дети в подавляющем большинстве являются жертвами агрессии взрослых большинство из них регулярно наблюдало за агрессивными проявлениями взрослых друг к другу именно такие формы поведения большей частью подкрепляются в неблагополучных семьях. Кроме того, дети в этих учреждениях значительно меньше детей, живущих в семьях, чувствуют себя защищенными, а роль родителей фактически ложится на воспитателей, которые просто не в состоянии обеспечить каждому ребенку достаточно внимания, тепла и заботы. Для персонала особенную трудность представляют импульсивные вспышки агрессии, так как они возникают внезапно, обладают разрушительным воздействием и плохо корректируются с помощью таких стандартных методов воспитания, как уговоры и наказания. При эксцессах, связанных с проявлением физической агрессии на фоне сильных эмоциональных переживаний гнева, злости и т.п., воспитателям приходится заботиться не только о ребенке, проявляющем агрессию, но и о тех детях, на которых тот нападает, а также о детях, являющихся свидетелями таких нападений. Атмосфера детского общежития сама по себе создает условия для возникновения большого числа конфликтов, которые провоцируют агрессивные вспышки. В результате того, что в эти конфликты вовлекается много свидетелей и участников, ребенок получает большее количество положительных или отрицательных реакций, делающих из нападающего либо героя, либо изгоя. Все это, а также свойство агрессии заражать окружающих, может способствовать обострению агрессивного поведения, увеличивать драматизацию происходящего. Находясь между пострадавшим ребенком и нападающим, воспитатель нередко испытывает значительные трудности в управлении собственными негативными эмоциями по отношению к ребенку. Что чаще всего помогает в преодолении этих эмоций
Во-первых, понимание того, что ребенок дерется не потому, что он плохой или испорченный, а потому, что ему трудно ион не умеет справляться с негативными эмоциями. Дети, попадающие в приют, зачастую просто не умеют по-другому реагировать, они пережили насилие и платят окружающим тем же. Обычно для изменения представлений об отношениях необходимы длительное время, чувство безопасности и близкие, доверительные отношения со значимым взрослым.
Во-вторых, помогает осознание того, что с неуправляемым агрессивным поведением значительно проще справиться, если самому удает-
156 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 6. Агрессия и насилие
157
шие возможности отработать некоторые проблемы, связанные саг рессивностью. В групповой работе у ребенка в относительно безопасных условиях появляется возможность попробовать другие, неагрессивные формы поведения, закрепить их, получить от сверстников не только негативные, но и позитивные отклики — таким образом, повысить уверенность в себе и иногда даже найти друзей. Участие в групповой работе позволяет приобрести дополнительный опыт, который невозможно получить при индивидуальной терапии. В кризисную службу обратилась бабушка мальчика 11 лет с жалобами на то, что внук неуправляемый, ее не слушается, в школе часто дерется и подвергается избиениям со стороны одноклассников. Из анамнеза единственный ребенок в семье, живет с бабушкой и мамой. Бабушка — бывший педагог, в настоящее время на пенсии, по характеру мягкая, заботливая. Мать работает, содержит семью. Отец умер два года назад, мальчик к нему был привязан, до сих пор переживает по поводу смерти отца, часто вспоминает его, плачет. Отношение материи бабушки к отцу сложное, сих точки зрения, мальчик идеализирует его. Отец умел зарабатывать деньги, но выпивал, после его смерти семья переживала достаточно тяжелые финансовые проблемы. Мать до сих пор не может пережить смерть мужа, иногда обвиняет его в том, что он оставил семью с такими проблемами. И мать, и бабушка очень боятся, что ребенок в будущем станет похож на отца, опасаются дурной наследственности. Эпизодически, когда они особенно пугаются, что мальчик вырастет плохим человеком, его наказывают ремнем.
. Беременность, роды — без особенностей, развивался по возрасту.
.> С детства отличался повышенной подвижностью, наблюдался у невропатолога. Посещал детский сад, в школу пошел влет. Учится средне, неохотно делает уроки, не всегда записывает домашние задания. С первого класса (со слов бабушки) постоянно дерется, легко заводиться часто приходит домой побитым, жалуется на то, что к нему плохо относятся сверстники, что у него нет друзей. Бабушка опасалась как за
Щ*го собственную безопасность, таки зато, что он может нанести кому-
:риибудь физические повреждения, поскольку в драках совершенно те-
||рряет контроль. Несмотря на то что мальчик в классе самый маленький ifpio росту, он не спускает обид, может подраться прямо на уроке. ся не заразиться негативными эмоциями, не попасть под влияние гнева или злости. И наоборот, интенсивность собственного гнева или злости значительно снижается, если присутствует уверенность в том, что ситуацией можно управлять. Во многих ситуациях при столкновении с выраженными проявлениями детской агрессии избежать переживаний собственной злости или гнева на ребенка практически невозможно. Тем не менее важно, чтобы они не выплескивались. Необходимость контроля над проявлениями негативных эмоций по отношению к агрессивному ребенку в момент эксцесса продиктована задачей не подкреплять агрессию тем же способом, как это обычно делают окружающие, и не разрушать возможности контакта воспитателя с ребенком. Общим фактором, снижающим проявления агрессивности детей, является атмосфера учреждения. Многие исследования Детская и подростковая психотерапия, 2001], касающиеся распространенности насилия в школах, показывают, что агрессия детей друг к другу в значительной мере зависит от отношения учителей и администрации к насилию, а также от их представлений о мужественности. Если взрослые считают физическое нападение нормальным способом разрешения определенных конфликтов, то физические нападения детей друг на друга значительно меньше поддаются коррекции, чем в тех случаях, когда в учреждении существует последовательная позиция по прямому запрету физического насилия. Некоторые аспекты групповой работы с агрессивными детьми Агрессия в детском и подростковом возрасте встречается так часто, что практически в любой подростковой или детской группе можно столкнуться с агрессивными проявлениями. Очень высокий уровень агрессивности ребенка, как правило, является противопоказанием для включения в детскую или подростковую группу. Тем не менее групповая работа может играть важную роль в преодолении агрессивных реакций. Взаимодействие в группе в значительной мере воспроизводит реальные отношения ребенка с окружающими. Поэтому, с одной стороны, в группе отчетливо проявляются все характерные трудности ребенка в общении с окружающими людьми (прежде всего со сверстниками, с другой — групповая работа предоставляет хоро-
158 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Вовремя беседы ребенок не сидит на месте, постоянно находится в движении. Очень доброжелательный, легко вступает в контакт, обсуждает свои проблемы. Внимание неустойчивое, легко переходит от темы к теме. Бабушка не сводит с ребенка глаз, tie переставая говорит о том, как он должен себя вести, делает это мягко. Мальчик на большую часть ее высказываний просто не обращает внимания. Этот ребенок, постоянно находясь в центре внимания, в тоже время явно страдает от дефицита принимающего отношения мать не может проявить достаточно тепла и внимания в связи с переживаниями по поводу собственной жизни, бабушка его очень любит, но все время одергивает, опекает, суетится вокруг него, не дает дышать. Даже вовремя консультаций она непрерывно воспитывала ребенка, делая ему замечания по самым разным поводам. Потому, как бабушка рассказывала о мальчике и как делала ему замечания, было очевидно, что она не умеет отделять существенные проблемы в поведении ребенка от малозначащих одинаково ругала егоза то, что он неправильно сидит в кресле, и зато, что он кого-то сильно ударил в школе. Такая суетливость во многом была отражением ее беспокойства за судьбу мальчика, страхов, что он пойдет по неправильному пути. Основная работа в этом случае была направлена на коррекцию стиля воспитания. В беседах с бабушкой внимание уделялось тому, чтобы она научилась выделять приоритеты в своих требованиях, ранжировать их, больше доверяла мальчику, не держала его под постоянным контролем. Мы старались добиться того, чтобы бабушка могла хоть на какое-то время освободиться от необходимости следить за внуком. Ей также оказывалась поддержка в том, чтобы она чувствовала себя более уверенно во взаимодействии с ребенком, предъявляла ему меньше требований, но при этом добивалась их исполнения. Мать относилась к своей жизни как к неудачной, оценивала ее как не сложившуюся, не видела перспектив в будущем. Довольно часто обращалась к теме смерти мужа, иногда чувствовала себя виноватой, иногда обвиняла его. Ее отношение к ребенку во многом определялось этими переживаниями, его она также считала неудачным. Внешне мать выглядела депрессивной. Преодоление этого состояния в процессе консультирования позволило значительно изменить взаимоотношения с сыном. Глава 6. Агрессия и насилие
159 Важно было также изменить отношение взрослых к тем проявлениям ребенка, которые заставляли постоянно одергивать его, то есть к повышенной активности. Родственники понимали, что многие проблемы в жизни ребенка обусловлены его чрезмерной подвижностью, но относились к этому как к плохому поведению, которое зависит от ребенка. Однако гиперактивность — это такая особенность, от которой страдают сами дети они не становятся менее подвижными, если пытаться ИХ все время контролировать и призывать сидеть спокойно, как это обычно делают родители. Гиперактивность во многих случаях исчезает по мере взросления ребенка, но до того времени она может создавать значительные проблемы в учебе, общении, влиять на формирование самооценки, поскольку такие дети получают значительно больше критики в свой адрес и на первых порах менее успешны, чем другие. Индивидуальная психологическая работа, направленная на повышение уверенности ребенка, снижение критики к нему со стороны близких и предоставление ему большей свободы изменили отношения в семье, снизилось количество конфликтов. Однако в школе поведение изменилось несущественно мальчика по-прежнему дразнили, ион отвечал на это драками, несмотря на то что почти всегда оказывался избитым. Включение этого ребенка в групповую работу было обусловлено тем, что он сильно нуждался в позитивных отношениях со сверстниками, в поддержке и принятии сих стороны. Несмотря на то что окружающие (в том числе родители одноклассников) жаловались на его агрессивность, на приеме мальчик не проявлял агрессии, даже рассказывая про ситуации, связанные с обидами. Участие в группе с другими детьми могло дать возможность столкнуться с этими реакциями и непосредственно воздействовать на них. В немногочисленной детской группе (7 человек) были дети с разными поведенческими проблемами (агрессивность, застенчивость, гиперактивность и др. Эта группа набиралась из детей, которые проходили индивидуальную или семейную терапию в кризисной службе, все они имели проблемы во взаимодействии со сверстниками. С первых же занятий мальчик стал объектом насмешек и раздражения других детей. Он проявлял выраженную общительность, с готовностью вступал в любую деятельность, но при этом редко считался с интересами членов группы. Стремился занять лучшее место,
160
ИА.Алексеева^!^ отвечал на обращенные не к нему вопросы, сам задавал вопросы и требовал немедленного ответа вне зависимости от ситуации. Прекращал начатую деятельность, если ему не уделяли много внимания или если выполнение задания требовало какого-либо напряжения. Не мог сидеть на месте даже в течение 5 минут. Постоянно отвлекал детей, если те долго занимались чем-либо. Предлагал другие занятия, обижался излился, если ему отказывали. Двигательная расторможенность и эмоциональная лабильность мальчика в сочетании с
«приставучестыо» и выраженным эгоцентризмом при взаимодействии с детьми часто приводили к возникновению небольших потасовок, периодически перераставших в драки. Начинались они либо с обиды мальчика и прямого агрессивного выпада в сторону обидчика, либо (чаще) с безобидной шуточной возни, когда неловкое или слишком сильное движение партнера воспринималось им как намеренный удар. Дальше мальчик дрался изо всех сил, мог потерять контроль над силой удара, что делало ситуацию небезопасной и требовало немедленного вмешательства ведущих. При этом мальчик болезненно переживал негативное отношение к себе со стороны детей и часто обижался на них до слез. Важным позитивным моментом работы был установленный еще до начала занятий в группе контакт с ребенком. Психолог, работавший с ним индивидуально, был одним из ведущих группы. Это был значимый для мальчика взрослый, ребенок ориентировался на мнение психолога, ему было важно, как тот к нему относится. Это дало возможность сочетать индивидуальную работу с групповой обсуждать переживания мальчика по поводу происходящего на группе на индивидуальных встречах и эффективно подкреплять малейшие позитивные изменения в поведении на групповых занятиях. Особое внимание на встречах уделялось вопросам самоконтроля, чрезмерной и часто неадекватной обидчивости, учета интересов других детей наряду со своими. Совмещение групповой и индивидуальной работы позволяло буквально пошагово отслеживать изменения, происходившие с мальчиком, и вовремя подкреплять их, фиксировать, давая ребенку обратную связь о том, что он делает. Так, в очередной раз затевая потасовку на занятиях группы, мальчик вдруг бросал взгляд на своего психолога, и через несколько секунд потасовка заканчивалась, не перерастая в драку. Психолог Глава 6. Агрессия и насилие
161 незаметно для других детей давал понять мальчику, что он видел это и рад за него. Если у мальчика не получалось вовремя остановиться, ведущим поначалу приходилось разнимать дерущихся. Тогда психолог разделял огорчение ребенка по поводу срыва и ободрял его в дальнейших попытках к изменению. Индивидуальная работа с агрессивными детьми, посещающими группу, в сочетании с неоднократно обсуждавшимися правилами (не обзывать друг друга, не драться, др) ив условиях разнообразия поведенческих реакций детей постепенно привела к тому, что драки возникали не так часто, реже перерастали в серьезные потасовки. Ведущие все меньше сами контролировали драки, передавая этот контроль детям. Так, была введена формула Внимание Драка, которую произносил любой член группы, заметивший начало потасовки. Формула означала, что прекращалась любая деятельность, и дети вместе сведущими наблюдали, кто из дерущихся первым остановит драку либо попытается это сделать. Кроме того, дети сами придумали считать хором вслух, фиксируя продолжительность потасовки (на какой секунде закончится. Ведущие в состоянии готовности находились рядом с дерущимися и срочно вмешивались в процесс, только если отмечали возможную опасность для здоровья детей. Таким образом, дети учились ловить момент, когда шутка может перерасти в драку, и контролировать собственные физические действия в состоянии эмоционального возбуждения (рассчитывать силу удара, вовремя останавливаться и т.д.). Чтобы снять излишнее напряжение и создать благоприятные условия для формирования самоконтроля, каждое групповое занятие включало в себя физически тяжелое и одновременно веселое упражнение типа Бешеные ручки. На полу раскладывались несколько подушек от кресел (довольно плотных, без пуговиц или других мелких деталей, о которые можно пораниться. Возле каждой подушки
I садились по два-три человека (включая одного ведущего, другой ве-
Дрций организовывая процесс и следил за временем. По команде
*8 одновременно начинали изо всех сил колотить подушку кулака-
МП.не задевая рук партнеров. Ведущий, направляющий процесс, че-
Рв каждые 10—15 секунд объявлял, сколько времени осталось до 'ЯВДа., и подбадривал детей, не давая колотить слабо или заканчи-
"^упражнение раньше времени.
11
Жестокое обращение
82
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Глава 3. Психологическая помощь детям и подросткам.
83 одежды и времени инцидента и заканчивая общим переживанием несостоятельности (со мной только таки можно обращаться. Наряду с преодолением таких искажений чувство вины снижается при правильной атрибуции ответственности за насилие. Когда удается сформировать правильное представление об ответственности за случившееся (например, развести ответственность за неосторожное поведение и за сексуальное нападение, напряженность и драматизм переживания вины значительно смягчаются. Таким образом, схематично можно выделить три компонента работы с последствиями сексуального насилия в психотерапевтической практике
1. Работа по относительной девальвации этого события (беда, ноне катастрофа)
2. Формирование адекватной атрибуции ответственности за насилие. При этом работа должна проводиться не только в рациональном ключе, но ив эмоциональном, включающем отреагирование страха, отвращения, ненависти и других переживаний.
3. Психологическая работа, не привязанная непосредственно к переживаемому событию, связанная с отношением пациента к себе, другим людям, сексуальным отношениям, браку, любви, собственному будущему и т.п. Реакции родителей Реакции родителей нередко бывают не менее выраженными, чему детей. Матери могут переживать такое же отчаяние, растерянность, ощущение краха жизни, как и их дочери. Для многих матерей характерно столь же сильное переживание вины, внешне выражающееся в рациональных объяснениях недоглядела, плохо предупреждала. Подобные объяснения часто бывают неадекватными ситуации, а степень переживания вины и ответственности за происшедшее — чрезмерной. В связи с этим родители часто оказываются не в состоянии оказать помощь своему ребенку, а их поведение не способствует тому, чтобы ребенок справился с психологической травмой, нанесенной ему ситуацией насилия. Многие матери, обращающиеся за помощью, говорят о собственных тяжелых переживаниях, отчаянии, о непереносимой жалости к дочерино при этом испытывают трудности в том, чтобы поговорить с дочерью, оказать ей поддержку. Другие с неадекватной настойчивостью пытаются найти в происшедшем вину дочери, чтобы хоть как-то объяснить насилие. бенно по отношению к отцу и братьям, самане понимает, почему все так изменилось. Вначале держалась несколько листаниированно, недоверчиво. Уже при первом контакте создалось впечатление, что многое в ее состоянии обусловлено агрессией, направленной не только на окружающих мужчин, но и на себя. Несмотря на вербальное отрицание чувства вины, после совместного анализа ситуации и степени ее ответственности за происшедшее, того, как она относится к своему поведению и к позиции отца, состояние значительно улучшилось. В этом случае решающим стало как оказание поддержки девушке, таки отчетливое неоднократное высказывание специалистом негативной оценки поведения насильника, а также критика по отношению к позиции отца. Подчеркивалось, что обращение в правоохранительные органы в такой ситуации требует достаточного мужества и представляет собой хороший способ сделать ситуацию более контролируемой (впоследствии насильник был найден и осужден, что позитивно повлияло на состояние девушки. Также важной частью работы было создание условий для того, чтобы девушка могла проявить агрессивные чувства к насильнику. После улучшения состояния и формирования контакта работа продолжалась еще несколько месяцев. Она включала в себя преодоление чувства вины, разделение отношения к насильнику и к остальным мужчинам, прежде всего к братьями отцу, решение актуальных проблем, связанных с общением и учебой, а также помощь при судебном разбирательстве. Улучшение семейных отношений стало важной поддержкой в выздоровлении, преодолении неадекватного чувства вины. Преодоление неадекватного чувства вины является одним из самых важных компонентов работы с жертвами сексуального насилия. Это чувство зачастую носит иррациональный глобальный характер, провоцирует различные искажения в представлениях о себе и своих поступках, им придается особый негативный смысл. Оно приводит к нарушению масштабов, порождает разнообразные обращенные к себе упреки, которые могут изменять свое содержание по мере проговаривания. Очевидно, что работа с чувством вины включает понимание того, в чем винит себя пострадавший. Обычно детализация и совместное с психологом обсуждение того, в чем обвиняет себя пострадавший, проходят по спирали, начиная с поверхностных обвинений по поводу
164
MA.AMeKceeeaJLTJio^^ Если детей в основном приводят родители, то подростки 1 4 -
16 лет посещают группу по собственному выбору. Для подростковых групп желательно, чтобы число присутствующих на занятиях было не менее 7—10 человек. При меньшем количестве интерес к групповым процессам существенно снижается, индивидуальное взаимодействие начинает превалировать над групповым. Имея ввиду нестойкость подростковой мотивации и изменчивость ее под влиянием разных причин (зависимость от учебы, отношения родителей, отношения сверстников к таким занятиям, сложившиеся отношения в группе и т.д.), стоит набирать примерно на треть больше от планируемого количества участников (оптимально 15—20 человек. Особенно часто с агрессией во внутригрупповом взаимодействии приходится сталкиваться при проведении групповых тренингов и психологических занятий с детьми, находящимися в приютах и соци
ально-реабилитационных центрах, поскольку большинство детей, попадающих в эти учреждения, отличаются повышенной агрессивностью и трудностями в установлении долгосрочных доверительных отношений. Групповая работа в учреждениях временного пребывания решает ряд задач (преодоление последствий эмоционально обедненной среды и монотонности жизни, регуляция условий общежития и принятие общих правил, помощь в разрешении конфликтов и т.п.). Но прежде всего она направлена на восполнение дефицита коммуникативных навыков. Ведущие психологических групп и тренингов вынуждены особенно внимательно отслеживать проявления агрессии и создавать условия для формирования у детей навыков ненасильственного взаимодействия. Из-за ограниченной возможности подбирать детей в группы, а также из-за отсутствия детей, способных демонстрировать позитивные образцы решения проблем, работа в таких группах проходит достаточно трудно, требует терпения и времени. Следующий пример из реальной психологической практики в приюте отражает успешное сочетание групповой и индивидуальной работы, которая значительно снизила агрессивность девочки в общении, как с сестрой, таки с другими детьми. Приют (центр дневного пребывания) стабильно посещали две сестры — 9 и 11 лет. Ночевали дома, утром ходили в школу, после чего до вечера находились в приюте, где проводились разные занятия. Мать злоупотребляет алкоголем, с отцом девочек разошлась, Глава 6. Агрессия и насилие
165 когда младшей дочери было около года впоследствии у девочек сменилось несколько отчимов. Вовремя запоев матери девочки уходят к подругам либо подолгу гуляют после ежевечернего закрытия приюта. Мать иногда наказывает девочек физически, не в тяжелой форме (дает подзатыльники, шлепает тапкой, часто кричит на них. Девочки стесняются того, что мать пьет, описывают свою семью как самую лучшую. Между сестрами сложились напряженные отношения, часто происходят ссоры, при этом девочки дерутся, обзывают друг друга. Среди детей приюта драки не редкость, тем более часты вербальные проявления агрессии. Воспитатели разнимают детей, объясняют, что драться нехорошо. За постоянные драки и употребление нецензурных выражений ребенок может лишиться права посещать приют. Тем не менее подобные инциденты происходят постоянно. Выраженное агрессивное поведение младшей девочки вызывало особое беспокойство воспитателей, которые обратили на это внимание психологов. После индивидуальной консультации обе сестры былина правлены в психологическую группу, в процессе работы которой постоянно ссорились. Конфликты во многом провоцировала младшая девочка, при этом зачастую она вступала в драки прямо на группе. Индивидуальная работа осложнялась тем, что мать пришла на прием к психологу только один раз, поэтому особый акцент был сделан на работу в группе. Также проводилась работа с воспитателями, направленная на нахождение общей линии во взаимодействии с девочками. На групповых занятиях с детьми в первую очередь была достигнута договоренность о правилах, действующих вовремя занятия стараться не обзывать и не бить друг друга. При возникновении драки любая деятельность детей немедленно останавливалась (сначала ведущими, позже самими детьми, дети внимательно наблюдали затем, кто из дерущихся первым остановит драку. Ведущие вмешивались лишь в том случае, если возникала опасность для здоровья детей. После этого проводилось короткое обсуждение произошедшего, уделялось особое внимание подкреплению усилий ребенка по конструктивному выходу из конфликта (попытка к примирению, прекращение драки, замене физических действий вербальными проявлениями и*Д.). Комментариями, собственным поведением и прямыми выска
киваниями ведущие транслировали детям мысль о том, что любой
166 ИЛ. Алексеева^^овос^^ конфликт может быть успешно разрешен только в словесной форме, а для этого необходимо в первую очередь научиться выражать собственное недовольство, не прибегая к оскорблениями физической агрессии. Параллельно на индивидуальных консультациях оказывалась помощь в отреагировании негативных эмоций — страха, обиды, ревности по отношению к сестре, страхов и стыда в отношениях с матерью, транслировалось позитивное отношение к девочке, разрешались актуальные проблемы. В русле поведенческой терапии совместно с девочкой были найдены более конструктивные, новые для нее стратегии поведения в конфликтных ситуациях, которые она пробовала применять на еженедельных психологических группах. Ситуации, происходившие на групповых занятиях, обсуждались позже в индивидуальных беседах. Несколько раз к работе подключалась старшая сестра. На индивидуальных встречах с ней основное внимание уделялось формированию установки на сотрудничество в помощи младшей сестре, на более покровительственную, старшую позицию по отношению к ней. На совместных консультациях упор делался на прояснение взаимных недовольств и обид между сестрами и на организацию их совместной деятельности, которая требовала сотрудничества и взаимопомощи. С матерью девочек, как уже упоминалось, удалось встретиться один раз. На этой встрече, помимо других вопросов, обсуждались домашние ссоры и драки сестер, раздражавшие мать, и была показана связь драчливости детей с принятыми в семье физическими наказаниями. К окончанию работы отношения между сестрами стали теплее, они начали чаще общаться между собой в приюте (раньше в основном занимались и играли по отдельности, с другими детьми, заступаться друг за друга. Количество драк заметно снизилось, девочки стали больше разговаривать друг с другом, в том числе высказывая негативные эмоции. Младшая сестра стала менее конфликтно общаться с другими детьми, с которыми раньше постоянно дралась. Внешне выглядела более приветливой, спокойной. Таким образом, психологические группы могут стать реальной помощью по преодолению агрессии у детей, особенно когда они сочетаются с индивидуальными семейным консультированием. Глава 6. Агрессия и насилие
167 Заключение Агрессивные проявления у детей встречаются часто, но когда речь идет об очень жестоких проявлениях или когда они становятся регулярными и начинают доминировать в поведении ребенка, практически всегда можно выделить такие особенности семейных отношений, как
— применение родителями по отношению к ребенку физических наказаний различной степени строгости либо наличие жестоких физических наказаний в прошлом ребенка
— выраженная агрессивность в общении между членами семьи, использование физической силы и оскорблений при разрешении конфликтов. Кроме того, часто можно обнаружить, что родители не имеют последовательного отношения к агрессивным проявлениям ребенка и, осуждая их водном случае, подкрепляют в другом. При проявлениях агрессии дети нередко получают вознаграждение в виде одобрения со стороны родителей, повышенного внимания, достижения желаемого, возможности контролировать поведение других членов семьи. В подростковом возрасте агрессия подкрепляется прежде всего внешним окружением ощущением собственной силы и повышением авторитета в кругу сверстников, приобретением друзей. Нередко в случае, если ребенок или подросток сам подвергается насилию, агрессивное поведение является способом преодолеть собственные негативные переживания, чувство беспомощности и несостоятельности. Психотерапевтическая работа должна быть сфокусирована на перечисленных факторах. Без серьезных изменений в семейных отношениях работа с проявлениями агрессии у детей практически невозможна.
• Как агрессивность взрослых в отношениях между собой или к ребенку провоцирует детские агрессивные реакции, таки детские ре- ащии могут провоцировать агрессию взрослых. Поэтому достаточно часто, консультируя родителей, важно подчеркивать необходимость контролировать выражение собственных агрессивных чувств. Когда агрессивные физические нападения носят буквально разрушительный характер и не позволяют вступать во взаимодействие с
ребенком, приходится устанавливать границы этих проявлений. Для
168
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком этого хорошо использовать помещение, где ребенок не может нанести вред себе и окружающим, или просто физически удерживать ребенка от нападений. Цели введения подобных ограничений — успокоение ребенка и начало общения с взрослым — могут быть достигнуты при условии поддержания контакта с ребенком (например, объяснение, что ему не позволят бить других, но как только он успокоится, вместе с ним разберутся в ситуации и помогут найти выход из нее неприсоединение к агрессивным чувствам ребенка (психологу или воспитателю важно хотя бы внешне сохранять спокойствие и не показывать вербально или невербально, что действия ребенка в этот момент могут вызывать у них злость, возмущение и т.д.); демонстрация иных,
неагрессивных форм поведения. При работе с подростками, проявляющими агрессию, необходимо учитывать (кроме особенности их семейных отношений) переживания, обусловленные положением в среде сверстников и самооценкой, которая в подростковом возрасте тесно связана с этим статусом. Как правило, такая работа включает в себя решение других специфических для подросткового возраста проблем. Дети или подростки, которые сами перенесли насилие и воспроизводят его в адрес других, нуждаются в психологической помощи для преодоления травмирующего опыта. Помимо изменений отношений в среде, в которой живет ребенок, и коррекции его самооценки, важной составляющей работы с агрессией является выработка у ребенка самостоятельного контроля над своими импульсивными агрессивными действиями. Такой контроль может быть выработан только при наличии собственной мотивации ребенка на изменение этого аспекта своего поведения. Сочетание индивидуального и семейного консультирования с групповой психотерапией может значительно интенсифицировать процесс работы с агрессией у детей. В специально организованной группе входе реального взаимодействия со сверстниками ребенок приобретает практическую возможность изменить привычный способ агрессивного реагирования, а специалист получает непосредственный материал для индивидуальной работы. Глава 7 ПРИВЯЗАННОСТЬ И ДЕПРИВАЦИЯ Формирование привязанности и материнская депривация в раннем детском возрасте Исследуя традиции примитивных культур, Маргарет Мид \Мид,
1988] пришла к выводу, что материнская забота и привязанность к ребенку глубоко заложены в реальных биологических условиях зачатия и вынашивания, родов и кормления грудью. Только сложные и сильные социальные факторы могут полностью подавить их. В норме привязанность к ребенку начинает формироваться с беременности. Чрезвычайно важны, по мнению В.И. Брутмана [Брутман,
Родионова, 1997], особые внутренние ощущения будущей матери, появление которых совпадает с началом шевеления, вызывая у нее чувство родственной связи с ребенком. До этого момента образ ребенка обычно отражает только сложившиеся у женщины семейные и социальные представления, на которые накладывают отпечаток текущая ситуация, актуальные проблемы и потребности будущей матери. Так, женщины, испытывающие дефицит тепла и любви, склонны идеализировать будущего младенца, приписывая ему качества, которые позволят компенсировать исходный дефицит. При этом часто недооцениваются материальные, временные и психологические сложности ухода за ребенком, игнорируется то, что ребенок обладает собственной индивидуальностью, не всегда соответствующей запросам матери.
: При исследовании матерей, отказавшихся от своих детей, В.И. Брут
ман [Брутман и др 1994] так описывает мотивы, приводящие к отказу от ребенка. А Исходное отсутствие мотивации к рождению ребенка Неожиданная и нежеланная беременность с самого начала имеет негативную окраску, так как в системе ценностей женщины доминируют совсем иные потребности (например, продолжение обучения, ка
170 ИЛ. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
рьера, получение удовольствий и пр. В благоприятных случаях, при наличии достаточной социальной поддержки (прежде всего в семье) и хороших семейных отношениях, беременность пробуждает материнский инстинкт и постепенно сдвигает ценностные ориентиры в пользу рождения ребенка. Однако чаще ситуация оказывается более неблагоприятной в связи стем, что нежелательная беременность вплоть до рождения ребенка психологически переживается как чуждая и даже враждебная. Такое исходное отсутствие мотивов материнства можно наблюдать в случаях незапланированной беременности у юных, несовершеннолетних девушек, а также в случаях беременности в результате изнасилования. Б Исходная подмена мотивов Беременность может сохраняться и на базе ложных мотиваций. В норме для большинства женщин мотивация беременности неоднозначна. Желание иметь ребенка несет для будущей матери одновременно психологический, социальный и даже экономический смысл, но без стремления создать оптимальную социальную и психологическую среду для выращивания и воспитания ребенка эти мотивы могут принять искаженный, нереалистичный характер. В Исходная высокая мотивированность на материнство Отказ от ребенка бывает вынужденными осуществляется под давлением вторых лиц — обычно родителей или мужа «отказницы». Такие случаи встречаются относительно редко, но всегда сопровождаются тяжелыми психологическими травмами для женщин. Таким образом, комплекс психологических причин, приводящих женщину к отказу от ребенка, включает в себя
— недостаточность ресурсов (личностных, интеллектуальных, материальных) для разрешения возникшей сложной жизненной ситуации
— несоответствие появления ребенка жизненным перспективам матери (даже при возможности родить и воспитать ребенка ситуация беременности воспринимается как досадная помеха реализации существующих планов
— отсутствие социальной поддержки (прежде всего субъективного ощущения поддержки
— сильная эмоциональная заряженность ситуации, связанной с беременностью и рождением ребенка, когда она переносится на самого ребенка, например, в ситуации тяжелого конфликта с мужем. Глава 7. Привязанность и депривация
171
В.И. Брутман [Брутман и др 1994] выделяет специфические особенности личности, которые могут нарушать естественное формирование готовности к материнству. Среди «отказниц» часто встречаются ясеншины с выраженной эмоциональной незрелостью, эмоциональной несдержанностью, низкой толерантностью к стрессам, эгоцентризмом и зависимостью. Обычно такие зависимые женщины в трудных жизненных ситуациях ощущают пустоту вокруг себя, чувство изолированности. Они неспособны контролировать свои влечения, импульсы. Это делает их чрезмерно зависимыми от среды, вызывает обостренную потребность в привязанности, в принятии, в позитивном отношении. Очевидно поэтому значительная часть опрошенных матерей-отказниц последовательно декларируют одобряемые обществом ценности. В обследуемых нами семьях, где родители не отказались от детей, нов дальнейшем фактически оставили их без опеки и заботы, выявились подобные особенности матерей и наличие искажений в мотивации рождения ребенка. Эта мотивация с высокой вероятностью оказывала негативное воздействие на протекание беременности и дальнейшее формирование привязанности, препятствуя установлению гармоничных отношений уже на ранних этапах развития ребенка. Функции матери с первых дней жизни ребенка не сводятся лишь к обеспечению его биологических потребностей. Развитие ребенка требует не только удовлетворения потребностей веде, комфорте, достаточной сенсорной стимуляции, но и, как показали многочисленные исследования и наблюдения, установления близких эмоциональных отношений с матерью или лицом, ее замещающим. Эксперименты, проведенные Г. Харлоу (выводы из которых неоднократно подтверждались другими исследователями, оказавшие большое влияние на развитие научных исследований взаимодействия между матерью и ребенком, показали, что для нормального развития необходим эмоциональный комфорт, который обеспечивается матерью. Суть экспериментов Г. Харлоу заключалась в следующем [Крайг,
29QO; Лангмейер, Матейчик, 1984]. Изучая процессы научения у обезьян он для того чтобы исключить влияние посторонних факторов, решил отделить детеныша от матери. В результате Г. Харлоу обнаружил что разлука с матерью крайне негативно отразилась на обезьянках Некоторые из них умерли, у других изменилось поведение детеныши были напуганы, отказывались есть и играть. Стало ясно, что для хорошего самочувствия недостаточно только регулярного кормления Г. Харлоу стал экспериментировать с суррогатными мате
172 И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком работоспособность, расстройства внимания, памяти, рентные установки там же. Прогноз компенсации депривационных нарушений формирования личности зависит от продолжительности нахождения в условиях депривации. У детей, развивающихся в условиях депривации первые года или больше, проявляются социальные, эмоциональные и интеллектуальные трудности даже после того, как они провели несколько лет в стабильной домашней обстановке там же. Роль матери в обеспечении базовой потребности ребенка в безопасности, тепле и заботе, а также влияние детско-родительских отношений на формирование базовых образований личности легли в основу теории привязанности Дж. Боулби и М. Эйнсворт [Боулби, 2003]. Теория привязанности показывает, какое влияние на отношения ребенка с другими людьми и восприятие себя оказывает взаимодействие между ними человеком, заботящимся о нем на ранних этапах жизни, и как эти отношения влияют на развитие его личности в дальнейшем. Таким человеком чаще всего является мать, однако это может быть любой другой постоянно заботящийся о ребенке человек. Этот так называемый первичный объект привязанности обеспечивает ребенку безопасность и надежность. М. Эйнсворт для оценки качества привязанности создала методику, основанную на наблюдении за поведением детей при уходе и возвращении матери. Эта методика позволила описать следующие основные типы привязанности (цит. по [Асанова, 1997]).
• Надежная, безопасная привязанность Формируется у 60—70% детей, определяется тем, что дети после разлуки воспринимали своих матерей положительно, активно искали близости сними. Когда матери не было, некоторое время чувствовали себя достаточно спокойно в присутствии посторонних.
• Ненадежная, ослабленная, избегающая привязанность Формируется у примерно 20% детей. Детине дают выраженных реакций ни на уход, ни на возвращение матери, не вступают в контакты с посторонними.
• Амбивалентная привязанность Формируется у 10—12% детей, характеризуется тем, что ребенок дает выраженную реакцию на уход матери, расстраивается, кричит, плачет. Когда она возвращается, он сердится, тянется к ней и отталкивает ее одновременно.
• Дезорганизованная, дезориентированная, патологическая привязанность — дополнительный вид ненадежной привязанности, рями» — сделанными из проволоки конструкциями, размером и фр. мой напоминающими тело взрослой обезьяны, к которому прикреплялась бутылочка с соской. Часть из этих конструктов была сделана из проволоки без покрытия, другие были обтянуты мягкой ворсистой тканью. Обнаружилось, что вне зависимости оттого, у какого из манекенов была бутылка с питанием, все обезьянки оказывали предпочтение конструкции, покрытой тканью. Обезьянки, общавшиеся с матерчатыми манекенами, небыли столь пугливы и нервны, как те что были лишены даже «матери-суррогата». Все обезьянки, лишенные материнского общения, став взрослыми, испытывали затруднения в установлении отношений со своими ровесниками в реализации нормальной половой активности. Выросшие в одиночестве обезьяны были плохими родителями для своего потомства, несмотря на все усилия Г. Харлоу, помещавшего их в клетки к обычным обезьянам. Дальнейшие исследования показали, что благодаря контактам со сверстниками обезьянки восполняли, по крайней мере частично, потери, вызванные материнской депривацией- цит. по [Крайг, 2000]). Для человека наличие взаимодействия с матерью на ранних этапах жизни также является условием выживания и нормального развития. Материнская депривация — отрыв от матери или недостаток взаимодействия с ней — приводит к тому, что ребенок испытывает дефицит эмоционального тепла, с одной стороны, и оказывается в сенсорно обедненной среде, не испытывая удовольствия от поглаживаний, пока
чиваний, разговоров, просто прикосновений, с другой стороны. Последствия материнской депривации во многом зависят от времени ее возникновения и продолжительности — чем раньше возникла депривация и чем дольше она продолжалась, тем тяжелее возникающая патология [Микиртумов и др 2001]. К последствиям материнской депривации в раннем возрасте обычно относят расстройства эмоционально-волевой сферы, неравномерность и отставание в интеллектуальном и моторном развитии. Для подростков, переживших раннюю депривацию, характерно наличие патохарактерологических изменений по дефицитарному типу там же. Во всех возрастных группах у детей, выросших в условиях депривации, отмечается малая дифференцированность и поверхностность в общении с окружающими, недостаточность развития высших эмоций — чувства жалости, сочувствия, соучастия, способности сознавать свою вину, испытывать чувство стыда, а также низкая
174
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком существование которой оспаривается некоторыми исследователями ребенок при этом проявляет страх, озабоченность при возвращении матери, его реакции противоречивы (тянется к матери, как бы отворачиваясь от нее, застывает и т.п.). Выделяют также симбиотический тип привязанности, при котором ребенок не отпускает мать ни на шаги разлучение в эксперименте М. Эйнсворт становится невозможным [Микиртумов и др 2001], Дети, обладающие надежной, безопасной привязанностью с доверием относятся к окружающим, они ожидают от них, как и от матери, поддержки и помощи и уверены, что могут справиться с возникающими трудностями. Эти дети обычно создают прочные отношения в будущем. Насилие они склонны воспринимать (если оно не исходит от близких и не отличается длительностью) как несчастный случай и имеют больше ресурсов для преодоления его последствий. Если младенцу удается прочно привязаться к кому-то в течение первого года жизни, то плохое обращение в течение второго года наносит ему меньший вред (Beeghly, Cicchetti, 1994 — цит. по [Крайг, 2000]). Дети с ненадежной, избегающей привязанностью (не ожидающие от матери помощи и поддержки) склонны ожидать неприятностей и отвержения, подвержены гневу и враждебности, они воспринимают мир как недружелюбный и опасный по отношению к ним. Приобщении с окружающими они редко обращаются за помощью и не умеют ее принимать, часто проявляют агрессивность. Такой тип привязанности формируется прежде всего у детей, подвергшихся насилию. При амбивалентной привязанности ребенок не знает, чего можно ожидать от матери, он может провоцировать ее, проявляя гневное и агрессивное поведение, чтобы добиться удовлетворения своих потребностей. Тип привязанности зависит прежде всего от тех отношений, которые складываются между матерью и младенцем. Изучение привязанности показало, что у детей, подвергшихся на первых этапах жизни жестокому обращению и пренебрежению, надежный, безопасный тип привязанности не формируется [Асанова, 1997]. На основе первичной привязанности у ребенка складываются отношения с более широким кругом людей родственниками, сверстниками, учителями, лицами противоположного пола и т.п. Дж. Боулби назвал эти отношения вторичной привязанностью. К концу первого года жизни в процессе формирования привязанности у ребенка возникает так называемая внутренняя операциональная Глава 7. Привязанность и депривация
175 рабочая) модель себя и других людей (Дж. Боулби). Используя как образец свои отношения с матерью, ребенок интерпретирует поведение других людей и вырабатывает по отношению к ним соответствующие ожидания, которые интернализируются, и таким образом создается контекст дальнейших взаимоотношений ребенка с окружающими. Дж. Бо
улби и М. Эйнсворт пришли к заключению, что тип взаимоотношений родитель—ребенок, сформировавшийся входе развития привязанности впервые два года жизни, образует основу всех будущих отношений. Последующие исследования в этой области показали, что трудности, возникшие в результате нарушений детско-родительских отношений, исключая, возможно, грубую родительскую депривацию, могут поддаваться коррекции под влиянием в первую очередь отношений с другими людьми и изменения среды (Александер, 1992; Боулби, 1988; Флагерти,
Ричман, 1986; Страуфе, 1986 — см [Асанова, 1997]). Для специалистов, работающих с детьми группы риска по социальному сиротству, эти выводы важны прежде всего для понимания направления и фокуса работы с такими детьми и их родителями. Для того чтобы преодолеть негативный опыт детей, необходимо с помощью различных, в том числе психотерапевтических, средств создать отношения, которые могут скорректировать рабочие модели, сформированные в детском возрасте. Особенности формирования помогающих психотерапевтических) отношений с детьми, пострадавшими от насилия Ребенок, подвергавшийся жестокому обращению и насилию, реагирует на окружающих (сверстников, учителей, воспитателей, психологов) способами, отражающими ранние модели привязанности. Если у ребенка сформировалась избегающая модель, то при возможности формирования близких отношений он может игнорировать попытки наладить взаимодействие, пытаясь таким образом избежать отвержения и враждебности, которых он ожидает от окружающих, либо разочарования, которое может возникнуть при неудачном взаимодействии. Лети, подвергнувшиеся жестокому обращению, а также дети, с которыми родители обращались непоследовательно, то проявляя заботу, то забывая о них, могут общаться с окружающими, проявляя одновременно зависимость и агрессивность, — способ, характерный для
176
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком детей, сформировавших амбивалентный тип ранней привязанности. При этом ребенок может долго не воспринимать позитивное отношение к себе со стороны других людей как искреннее. Именно изменение эмоционального опыта за счет появления в жизни ребенка принципиально других отношений — доброжелательных, позитивных, принимающих — дает возможность коррекции исходной негативной модели отношений. На практике это означает, что если взрослому (например, психологу, социальному работнику) удается сформировать такие отношения с ребенком, преодолев его отвержение и недоверие, то это может привести к тому, что у ребенка изменится отношение к себе и другим людям. Условием действенности таких отношений являются их устойчивость и достаточная продолжительность. Подобные терапевтические отношения не могут устанавливаться ребенком одновременно со многими людьми, они должны быть сосредоточены преимущественно на одном человеке. Процесс формирования терапевтических отношений с детьми с нарушенной привязанностью имеет определенную динамику и занимает достаточно длительное время. В общем виде эту динамику можно описать следующим образом [Асанова, 1997]. На первом этапе основные усилия должны быть направлены на формирование у ребенка чувства безопасности во взаимодействии это чувство включает в себя как проявление позитивного отношения к ребенку, внимание к его переживаниями потребностям, таки снижение тревоги за счет увеличения ориентированности ребенка в том, как и для чего будет происходить процесс его взаимодействия с психологом. Психологическая работа с такими детьми должна быть особенно регулярной и постоянной (желательны одно и тоже время, место, день недели и т.п.), чтобы противостоять реальному опыту ребенка, в картине мира которого позитивное отношение к нему обычно бывает непостоянными ненадежным. Непредсказуемые изменения в графике работы (желательно, чтобы их было как можно меньше) должны быть объяснены ребенку, иначе они могут актуализировать прежние негативные ожидания. На втором этапе работы, после установления доверительных отношений ребенок начинает проверять эти отношения, проявляя гнев, агрессию и т.п. негативные реакции и ожидая возникновения отрицательного отношения к себе. За этим может стоять желание избавиться от тревоги по поводу возникшей зависимости от психолога либо злость на неполное удовлетворение потребности в привязанно-
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 21
Глава 7. Привязанность и депривация
177 сти, либо воспроизведение семейного сценария близких отношений. Поведение ребенка на этом этапе может принимать самые деструктивные формы, и важно, чтобы были установлены определенные границы этих проявлений. Например, ребенок может начать драться, и психолог должен не позволять ему это делать важно, чтобы при этом ребенок понял чтобы он ни делал, его не отвергнут, хотя это не значит, что человек, работающий с ним, позволит обращаться с собой насильственным образом. Обсуждение этих эксцессов или ролевое проигрывание их на фоне устойчивых отношений с терапевтом позволяет сформировать более позитивные ожидания и достичь изменений в общении ребенка с окружающими. Третий этап — заключительный, на этом этапе ребенок может воспринять прекращение работы как подтверждение того, что его рано или поздно бросят. Усилия психолога должны быть направлены на то, чтобы подготовить ребенка к окончанию работы. Важно, стобы ребенок понял, что завершение работы обусловлено тем, что он достиг успехов, а не тем, что он неправильно себя ведет или недостаточно хороший. Многие дети реагируют на завершение работы временным ухудшением поведения (пока я буду плохо себя вести, со иной будут общаться и работать. Таким образом, при столкновении с теми или иными трудностями ю взаимодействии с детьми необходимо учитывать, что дети могут веся себя агрессивно пли избегать контактов со взрослыми не в силу испорченности и неблагодарности, а в связи со стремлением сохранить устойчивое представление о себе и окружающих в соответствии с ш опытом, который они получили на более ранних этапах жизни. Как показывает практика, никакая психологическая, педагогически и социальная помощь не принимается ребенком и не приводит к сйбильным позитивным результатам, если она не основана на устойчивых, безопасных и принимающих отношениях со взрослым. В тоже
фля именно эти отношения являются и основным лекарством, по- щйяющим корректировать исходные представления ребенка о себе и ре. Ребенок научается устанавливать близкие и доверительные от- таения с окружающими только в том случае, если взрослые последо-
•ельно и целенаправленно стараются установить такие отношения с
ЙВенком, несмотря на все возникающие входе этого сложности.
* Создание отношений, которые позволяют ребенку компенсировать
Мвгивный детский опыт общения со взрослым, осуществляющим уход
ВДйм, является целью и условием оказания психологической помощи. Жестокое обращение
Глава 8 СОЦИАЛЬНОЕ СИРОТСТВО И НАСИЛИЕ Дети группы риска по социальному сиротству или дети с нарушенными детско-родительскими отношениями В течение многих лет работы в кризисных службах Санкт-Петер
бурга нам не приходилось сталкиваться с таким количеством насилия и жестокого обращения с детьми, как в последние годы, когда мы начали принимать участие в осуществлении программ профилактики социального сиротства в различных организациях, оказывающих помощь детям группы риска по социальному сиротству и детям, оставшимся без попечения родителей. Почти каждый ребенок, попавший в приют, в социально-реаби
литационный центр или другую подобную организацию, пережил за свою короткую жизнь столько насилия, сколько зачастую не вмещается в жизнь обычного взрослого человека. Сама среда, в которой выросли эти дети, является питательной для воспроизведения насилия и жестокости в нескольких поколениях. Поэтому особенно важно попытаться понять, что лежит в основе феномена социального сиротства, как оказывать эффективную помощь таким детям и как предотвратить воспроизведение жестокости в будущем. Дети, с которыми мы работали, находились в социально-реаби
литационном центре для несовершеннолетних, в приюте ив центре дневного пребывания. Благодаря этому у нас была возможность видеть детей в разном возрасте — от 3 до 18 лет, попавших в разные учреждения по самым разным причинам, на самых разных этапах формирования социального сиротства. В социально-реабилитационном центре в течение более или менее длительного времени живут дети от 3 до 14 лет. Эти дети посту-
Глава_8._ Социальное сирот о воин яг И ПИ
пают туда голодные, истощенные, запущенные большинство из них пострадали от жестокого обращения со стороны взрослых (мы видели летних детей со следами ожогов от сигарет на руках, детей с синяками и шрамами, детей с дистрофией разной степени. В приютах основная часть детей более старшего возраста — подростки от 10 до 18 лет. Обычно они попадают в учреждение по направлению милиции или других организаций, работающих с детьми. Можно выделить несколько категорий детей, попадающих в приюты и социально-реабилитационный центр
— дети, родители которых имеют выраженные материальные и социальные проблемы (малоимущие и/или безработные, не имеющие собственной жилплощади
— дети, родители которых злоупотребляют алкоголем или наркотиками имеющие проблемы с правоохранительными органами и т.п.;
— дети из распадающихся семей
— дети, потерявшие родственников, ранее заботившихся о ребенке (когда фактическая забота о ребенке исходила не от родителя, а от другого родственника, например, от бабушки
— дети, родители которых временно находятся в больницах (соматических или психиатрических, тюрьмах, других учреждениях
— дети душевнобольных родителей, которые в силу своего состояния не могут осуществлять заботу о ребенке
— подростки, ушедшие из дома в результате выраженных конфликтов с родителями и родственниками и длительное время живущие на улице. В центр дневного пребывания чаще всего приходят дети и подростки от 6 до 17 лет, многие из которых основное время проводят на улице. Обычно их приводят социальные работники, познакомившиеся сними на улице, либо друзья, уже посещавшие центр. Как правило, сначала дети приходят и посещают дневной центр за голода и, особенно зимой, из-за того, что им некуда пойти в вескую погоду. Если дети чувствуют себя комфортно и приживаются Щ если налаживаются отношения с персоналом, то через некоторое фемя они приводят родителей, которые могут получать небольшую "Юериальную помощь в виде продуктовых наборов при условии поведения центра. Большинство из этих детей фактически являются
бурга нам не приходилось сталкиваться с таким количеством насилия и жестокого обращения с детьми, как в последние годы, когда мы начали принимать участие в осуществлении программ профилактики социального сиротства в различных организациях, оказывающих помощь детям группы риска по социальному сиротству и детям, оставшимся без попечения родителей. Почти каждый ребенок, попавший в приют, в социально-реаби
литационный центр или другую подобную организацию, пережил за свою короткую жизнь столько насилия, сколько зачастую не вмещается в жизнь обычного взрослого человека. Сама среда, в которой выросли эти дети, является питательной для воспроизведения насилия и жестокости в нескольких поколениях. Поэтому особенно важно попытаться понять, что лежит в основе феномена социального сиротства, как оказывать эффективную помощь таким детям и как предотвратить воспроизведение жестокости в будущем. Дети, с которыми мы работали, находились в социально-реаби
литационном центре для несовершеннолетних, в приюте ив центре дневного пребывания. Благодаря этому у нас была возможность видеть детей в разном возрасте — от 3 до 18 лет, попавших в разные учреждения по самым разным причинам, на самых разных этапах формирования социального сиротства. В социально-реабилитационном центре в течение более или менее длительного времени живут дети от 3 до 14 лет. Эти дети посту-
Глава_8._ Социальное сирот о воин яг И ПИ
пают туда голодные, истощенные, запущенные большинство из них пострадали от жестокого обращения со стороны взрослых (мы видели летних детей со следами ожогов от сигарет на руках, детей с синяками и шрамами, детей с дистрофией разной степени. В приютах основная часть детей более старшего возраста — подростки от 10 до 18 лет. Обычно они попадают в учреждение по направлению милиции или других организаций, работающих с детьми. Можно выделить несколько категорий детей, попадающих в приюты и социально-реабилитационный центр
— дети, родители которых имеют выраженные материальные и социальные проблемы (малоимущие и/или безработные, не имеющие собственной жилплощади
— дети, родители которых злоупотребляют алкоголем или наркотиками имеющие проблемы с правоохранительными органами и т.п.;
— дети из распадающихся семей
— дети, потерявшие родственников, ранее заботившихся о ребенке (когда фактическая забота о ребенке исходила не от родителя, а от другого родственника, например, от бабушки
— дети, родители которых временно находятся в больницах (соматических или психиатрических, тюрьмах, других учреждениях
— дети душевнобольных родителей, которые в силу своего состояния не могут осуществлять заботу о ребенке
— подростки, ушедшие из дома в результате выраженных конфликтов с родителями и родственниками и длительное время живущие на улице. В центр дневного пребывания чаще всего приходят дети и подростки от 6 до 17 лет, многие из которых основное время проводят на улице. Обычно их приводят социальные работники, познакомившиеся сними на улице, либо друзья, уже посещавшие центр. Как правило, сначала дети приходят и посещают дневной центр за голода и, особенно зимой, из-за того, что им некуда пойти в вескую погоду. Если дети чувствуют себя комфортно и приживаются Щ если налаживаются отношения с персоналом, то через некоторое фемя они приводят родителей, которые могут получать небольшую "Юериальную помощь в виде продуктовых наборов при условии поведения центра. Большинство из этих детей фактически являются
180 скрытыми социальными сиротами, поскольку их связи с родителями очень слабы. Многие дети выживают только потому, что приспособились к жизни на улице, или благодаря тому, что зацепились за дневной центр (едят, стирают вещи, проводят свободное время, ездят в лагерь летом и т.п.), а дома лишь ночуют. Семьи таких детей условно можно разделить натри группы. Первая группа (самая многочисленная) — семьи, в которых мать, а чаще оба родителя злоупотребляют алкоголем. Как правило, весь быт этих семей непредсказуем. Родители то устраиваются на работу, то подолгу не работают. Материальное состояние часто меняется - при хронической бедности иногда появляются достаточно приличные деньги, которые быстро и не по делу тратятся. Несмотря на то что дети постоянно недоедают и не имеют элементарных вещей, у родителей всегда находятся средства на выпивку. Характерным является такой диалог с одним из отцов
— Нам уже неделю нечем кормить детей.
— Где же выберете деньги на алкоголь
— Я в любое время дня и ночи смогу достать бутылку водки. Атмосфера в этих семьях, как правило, чрезвычайно конфликтная скандалы, ссоры, побои. Даже на занятия в психологическую группу родители, случается, приходят с синяками. При достаточно длительном взаимодействии сними обнаруживается, что большинство из них чувствуют себя плохими родителями, они привязаны к своим детям и периодически заботятся о них. Однако все в их жизни подчинено алкоголизации, хорошие отношения легко сменяются агрессивностью, грубыми оценками в адрес ребенка, склонностью обвинять его в своих трудностях. Дети также испытывают сложные чувства по отношению к своим родителям стыд, привязанность, жалость, агрессию, злость, презрение. Если в таких семьях есть непьющие бабушки, то они обычно не могут противостоять своим пьющим детям и боятся их. Ко второй группе относятся те семьи, в которых родители страдают какой-либо психической неполноценностью (чаще всего нарушениями умственного развития. В этих семьях часто много детей. Родители не могут организовать быт, не справляются с родительскими обязанностями. Они не умеют планировать свою жизнь и жизнь Глава 8. Социальное сиротство и насилие ребенка (живут одним днем, не умеют структурировать время. У этих родителей слаборазвиты социальные навыки, они не умеют общаться с социальными службами и избегают взаимодействия сними. В результате у детей отсутствуют даже самые необходимые документы (свидетельства о рождении, паспорта, медицинская страховка, они не могут организовать себе и детям получение медицинской помощи, потому что не знают, в каких случаях она должна быть оказана, не имеют медицинской документации. Они часто не получают материальной помощи, на которую имеют право, из-за отсутствия документов, искаженного восприятия социальной реальности. В этих семьях не соблюдаются элементарные санитарно-гигиенические нормы (не моются, не имеют постельного белья, не убирают помещение, спят в одежде, вповалку и т.п.). Детине посещают детские сады, потому что их некому туда устроить и ежедневно отводить, в школу дети приходят не вовремя, абсолютно неготовыми. Общение контрастное — наряду с привязанностью достаточно часто дети усваивают агрессивный и грубый стиль взаимодействия. Дети слабо обучены социальным нормам, выглядят запущенными, дефективными, что не всегда отражает реальные интеллектуальные возможности. В связи с этим они достаточно быстро становятся изгоями в школах и детских компаниях, что сплачивает их между собой. В результате семья живет сплоченно и обособленно, формируя свои негласные нормы. Третья группа семей — обычно неполные семьи с выраженными материальными проблемами (в том числе и не имеющие своего жилья, усиленными тяжелыми жизненными обстоятельствами. Они не имеют никакой поддержки или отказываются от нее. Обычно в этих случаях родители полностью заняты проблемой выживания, у них нет времени и сил для решения вопросов социализации и обучения детей. Мама с дочерью не имеют своего жилья, мать работает уборщицей. Из-за отсутствия прописки девочка практически не училась в школе, хотя не имеет интеллектуальных нарушений, длительное время совсем не общалась со сверстниками, время проводила на работе с матерью. При обследовании — на первом плане нарушенные отношения со сверстниками, взрослыми, неустойчивая самооценка. Такие дети часто любимы родителями, однако чувствуют себя "полноценными, имеют проблемы в общении со сверстниками.
182
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком Несмотря на различия между семьями, большинство детей имеют сходные проблемы в разных областях жизни. Многие из них имеют задержки физического и/или психического развития. Встречаются дети, которые уже с летнего возраста большую часть времени проводят на улице и очень рано начинают употреблять алкоголь, дышат бензином, клеем и подобными веществами, совершают правонарушения. Значительная часть этих детей ив семье, и на улице подвергались или подвергаются различным видам насилия — физического, сексуального, эмоционального. Сама по себе длительная жизнь на улице формирует у детей, имеющих такой опыт, определенные черты личности и поведения. На улице дети привыкают добывать себе пропитание определенными способами — попрошайничеством, мелким воровством, проституцией, сводничеством, сутенерством. Даже усвоенные социальные нормы в зависимости от ситуации легко ими нарушаются. У таких детей отсутствует способность выстраивать иерархию мотивов, они зачастую неспособны отсрочить удовлетворение потребности для получения более значимых очевидных выгод. Например, такой ребенок может потратить все деньги на компьютерные игры, несмотря на то что испытывает голод. Планы на будущее у таких детей нереалистичны, перспективы ограничиваются несколькими днями. С детьми, долгое время прожившими на улице, трудно установить надежный и глубокий межличностный контакт. Контакт получается поверхностный и легко обрывается. Детине рассматривают отношения в перспективе, всегда готовы к тому, что они оборвутся, стараются ник кому не привязываться. У них искаженное представление о человеческой близости, они легко заводят друзей итак же легко их теряют. Факторы социального сиротства Обследование многих из этих детей и их семей, проведение сними групповой и индивидуальной психологической и психотерапевтической работы показали, что социальное сиротство нельзя объяснить ка
ким-то одним фактором (например, алкоголизмом родителей или трудным материальным положением семьи. В его основе лежит комплекс социально-экономических, медицинских и психологических факторов. Глава 8. Социальное сиротство и насилие
183 Нетривиальным, однако, для нас оказалось понимание того, как складывается этот комплекс. Мы пришли к выводу, что для того, чтобы ребенок оказался социальным сиротой, важно одновременное сочетание факторов из трех групп.
1. Факторы, связанные с родителями и семьей. К ним относятся
— собственный негативный детский опыт родителей (воспитание в интернатных учреждениях или наличие сепарации от родителей в детстве дефицит тепла и заботы со стороны родителей, грубо-конфликтные отношения между ними переживание насилия в детском опыте алкоголизация родителей, ин- валидизация родителей и т.п.);
— злоупотребление алкоголем отцом или матерью (иногда обоими
— душевные заболевания у родителей
— негативные особенности личности родителей (снижение интеллекта, инфантильность, эгоцентризм, невротизация);
— низкий уровень социальной адаптации (низкий образовательный уровень, отсутствие профессии или низкая квалификация
— особенность семьи (многодетность, нарушенные отношения между родителями, хаотичность, спутанность ролей в семье, разобщенность семьи, бедность социальных связей
— физическое, эмоциональное и сексуальное насилие по отношению к ребенку.
2. Факторы, связанные с ребенком
— дети с особенностями развития и характера (невропатии, энцефалопатии, гиперкинетический синдром, дизонтогенетичес- кие проявления, нарушения общения и т.п.);
— соматические и психические заболевания, инвалидизация ребенка
— школьная дезадаптация;
— нарушения поведения ребенка (воровство, уходы из дома, употребление ПАВ.
3. Ситуационные факторы
— трагические события (смерти, пожары и пр
— потеря жилья и работы, выраженные материальные проблемы
— попадание в зону военных действий и межнациональных конфликтов (включая вынужденную миграцию
184 ИЛ. Алексеева^Ншю^^
— сепарация ребенка, обусловленная внешними причинами (длительный отрыв ребенка от матери, особенно в раннем возрасте
— отсутствие родственников, оказывающих поддержку семье. Все эти факторы тесно связаны между собой и оказывают влияние друг на друга. Часто довольно трудно определить, что явилось причиной, а что — следствием того положения, в котором оказался ребенок. Например, трагическое событие может произойти случайно, а может быть следствием пренебрежения ребенком. Вместе стем, взятые по отдельности, сами эти факторы редко приводят к тому, что ребенок останется социальной сиротой. Даже в таких тяжелых случаях, когда пьют оба родителя, ребенок может воспитываться другими родственниками, если они берут ответственность за его воспитание на себя, однако это может не получиться, если ребенок плохо себя ведет или учится, имеет проблемы со здоровьем или развитием либо просто в семье много детей. Общим принципом является то, что с увеличением числа негативных факторов ситуация усугубляется. Однако ребенок становится социальным сиротой только тогда, когда одновременно сочетается действие факторов как минимум из двух групп, и при этом таким способом, который нарушает детско-родительские отношения и препятствует компенсации этих отношений при взаимодействии с другими родственниками. Таким образом, мы рассматриваем социальное сиротство прежде всего как результат нарушения детско-родительских отношений, а не как прямое последствие тяжелых социально-экономических и медицинских проблем. Никакие трудные условия жизни родителей или проблемы со здоровьем не приведут к тому, что ребенок останется без попечения родителей при нормально сформированной привязанности и сохранности отношений между взрослыми и детьми в семье. Консультируя детей и специалистов в организациях, работающих с такими детьми, мы стали пытаться обследовать семьи этих детей для того, чтобы понять, почему дети при живых родителях остаются без опеки. Для получения наиболее полной картины того, что происходит в этих семьях, мы старались привлечь на прием родителей детей, находящихся в приютах, социально-реабилитационных центрах или центрах дневного пребывания, бабушек и дедушек, уже выросших детей из этих семей, других родственников. Многие родители не приходили, несмот-
Глава 8. Социальное сиротство и насилие
185
ря на приглашения и договоренности о встрече, в таких случаях мы пытались получить какую-нибудь информацию о семье из других источников. Большинство из тех родителей, с кем удалось побеседовать, отрицали сложности в своих отношениях с детьми, нещадно искажали ситуацию либо обвиняли окружающих во всех своих бедах. Быстро выяснилось, что информация, которую обычно легко получить от родителей, в этом случае является практически недоступной либо очень фрагментарной. Они почти ничего не знали о раннем детстве своих детей, затруднялись вспомнить, когда они начали ходить, стали говорить, чем болели или в какие игрушки предпочитали играть. Наше исходное предположение заключалось в том, что эти родители не смогли стать заботливыми матерями и отцами для своих детей прежде всего потому, что сами не получили тепла и заботы в детстве. В тех случаях, когда мы смогли получить информацию об их детстве, это предположение подтвердилось полностью. Более того, мы не ожидали, что оно окажется в такой степени верным. При этом часто казалось, что проблемы, присутствующие в неблагополучной родительской семье, усиливались и огрублялись в следующем поколении. Большинство родителей (80%) из обследованных нами семей в детстве подвергались физическому и эмоциональному насилию, 30% родителей воспитывались в интернатах и детских домах, три четверти матерей и отцов обследуемых детей сами имели пьющих родителей почтив половине семей у одного из родителей мать или отец имели психиатрические проблемы (включая последствия алкоголизма и выраженные психопатические черты. Многие бабушки пьющих матерей с которыми нам удалось встретиться, обвиняя своих детей в
ащоголизме, сами не отрицали своего пристрастия к алкоголю (из
беееды с одной из бабушек Яне пью — выпиваю, ноне так, как она,
ятак не валяюсь. Непьющие матери, живущие с мужьями-алкого
ликами, практически все имели пьющих отцов. Значительная часть опрашиваемых заявляли, что дети были желтыми и запланированными, даже в тех случаях, когда из контек-
0|.истории было очевидно, что ребенок случайный. В семьях с 3—
: Детьми последние дети нередко появлялись в связи с желанием
РЩителей решить жилищные проблемы (приобрести статус много-
ЙЙНой семьи. Если для большинства заботящихся матерей появле-
Щребенка всегда связано с амбивалентными переживаниями (ра-
1 *0гь и беспокойство, о которых матери могут рассказывать в бесе
186
И.А. Алексеева, И.Г. Новосельский. Жестокое обращение с ребенком де, то большинство интервьюируемых родителей отрицали какие- либо сложности в принятии решений о рождении ребенка, давали социально нормативные ответы (дети — всегда хорошо. При этом складывалось впечатление, что большинство родителей легковесно относились к вопросу появления будущего ребенка. Ребенок мог появиться из-за нежелания делать очередной аборт, из-за пропущенных сроков прерывания беременности, нежелания предохраняться при наличии беспорядочных половых связей и т.п. Это же легковесное отношение нередко прослеживалось по отношению к своей жизни многие матери прошли через десятки абортов, легкомысленно относились к своему здоровью, не обращались за медицинской помощью, становились на учет по беременности значительно позже обычных сроков или вовсе не обращались к врачам. Данные о родах и раннем развитии детей, известные со слов родителей, были скудными, перепутанными. В тех немногих случаях, когда удавалось собрать подробный ранний анамнез, обычно выявлялись нарушения течения беременности иродов, с высокой частотой — случаи недоношенности иродовых травму младенца. Даже об известных серьезных заболеваниях трудно было получить подробный отчет, еще труднее было выяснить, как проходило раннее развитие ребенка. Однако чаще, чем в обычной практике консультирования родителей, встречалась информация о том, что ребенка одного оставляли надолго, теряли (водном случае мальчик от года до двух был дважды потерян своей мамой в парке, принесен соседями, бабушки говорили о том, что родители недостаточно кормили и плохо ухаживали за своими детьми. Входе психологических групп и индивидуальных консультаций абсолютное большинство детей рассказывали о физических наказаниях со стороны родителей. Носами родители были склонны отрицать избиения ив разговоре о сложностях, связанных с детским поведением, предъявляли нормативные реакции. На начальных этапах работы группы для родителей, при обсуждении практически любых поведенческих проблем детей (к примеру, прогулов в школе) родители на вопрос, что они считают нужным делать для достижения желаемого результата в обсуждавшейся ситуации, ограничивались ответами типа Только не били бы. Эти ответы часто звучали вне контекста, выглядели нарочитыми, не вызывали доверия. лава 8. Социальное сиротство и насилие
187 Почти все дети имели школьные проблемы, начинавшиеся уже в первых классах. Причинами возникновения трудностей в начальной щколе служили конфликты в семье и отсутствие заботы о ребенке со стороны родителей. Нередкими являлись случаи, когда родители не устраивали ребенка в школу продолжительное время. Школьной жизнью ребенка, как правило, не интересовались. На этом этапе часто возникали вопросы о сохранности интеллекта, так как проявлялись черты социально-педагогической запущенности. У большинства детей не было возможности обратиться за поддержкой к родителям при возникновении конфликтов с учителем, сверстниками или проблемах обучения. Решением возникающих в щколе проблем становился пропуск школьных занятий, переходящий в систематические прогулы. Родители, узнавшие о проблемах ребенка в школе, как правило, реагировали жестким наказанием его вплоть до избиения. После этого у ребенка формировалось еще более негативное отношение к школе. Большая часть детей переставали учиться после го класса. Родители в основном приписывали ответственность за неуспешность ребенка в школе учителям, при этом часто искажая реальное положение дели причинно-следственные связи. Мать с обидой и негодованием рассказывает на психологической группе об одномоментном конфликте ребенка с учителем физкультуры, объясняя участникам, почему ребенок не ходит в школу. Однако при дальнейшем обсуждении выясняется, что этот инцидент
. произошел во втором классе, а ребенок не стал ходить в школу в пятом. Оба родителя ребенка пьют, в семье бесконечные скандалы и драки, мальчик периодически уходит от родителей к бабушке. Важно отметить, что школа в жизни этих детей может играть особую роль. Если при плохо заботящихся родителях детям удается удержаться в школе, получить помощь и поддержку учителей, то вне зависимости от успеваемости жизнь их становится более структурированной. Так или иначе, у детей, которые посещают школу, формируются навыки регулярной продуктивной деятельности и нормаль-
Ща взаимодействия со сверстниками — то, что прежде всего нарушается у уличных детей. В школе они приобретают социальные на-
ВДКи, не так чувствуют социальную изоляцию, им приходится планировать время, у них остается меньше причин для проведения вре-
188 и А Апе^еева^ Новосельский. Жестокое обращение с ребенком
мени на улице в поисках общения и пропитания. Вместе стем школа, в силу трудностей взаимодействия с этими детьми и отсутствия поддержки со стороны родителей, в большинстве случаев не заинтересована в обучении этих детей и не прилагает специальных усилий дд я удержания их в учебном заведении. Самые серьезные проблемы у детей обнаруживались в сфере межличностных отношений. Несмотря на то что большинство обследованных внешне общительные и разговорчивые дети, которые легко вступают в беседу, длительное взаимодействие сними показывает, что они обычно плохо удерживают близкие эмоциональные отношения, даже с друзьями их отношения редко бывают устойчивыми. В групповой работе с такими детьми значительно труднее, чем в обычных детско-подростковых группах, формируется безопасная атмосфера, они жестко ведут себя друг с другом, не умеют оказывать поддержку, если кому-то приходится трудно. Ориентация наведу щих нестойкая и контрастная. Групповые правила и нормы плохо вырабатываются и постоянно нарушаются. Влияние собственного детского опыта родителей на риск социального сиротства у детей Мы условно разделили всех детей, с которыми работали, на две группы, независимо оттого, какая это была организация — приютили центр дневного пребывания и какой статус был у ребенка. Первая группа — социальные сироты, вторая — дети группы с высокой степенью риска по социальному сиротству. Критериями разделения являлись наличие взаимодействия между ребенком и родителями, сохранность отношений (в том числе в группу риска по социальному сиротству были отнесены дети, находящиеся достаточно долгов ин
тернатном учреждении, если родители их регулярно навещали, беспокоились о них, а дети отзывались о них как о своих реальных родителях, с которыми они обсуждают свои трудности и проблемы, связывают будущую жизнь. В социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних в течение года находился летний мальчик. Его мать жила неизвестно где, а отец производил впечатление странного (мышление непоследовательное, паранойяльная настроенность, регрессивная симпто-
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 21