Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 191
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Суть этих решений состоит в том, что практически они оказались инкорпорированы в текст Конституции РФ, имеют юридическую силу, равную с конституционными нормами, и действуют бессрочно.
Другой известный прецедент связан со смертной казнью в Российской Федерации. Данное дело берёт своё начало в 1993 году. Согласно ч. 2 ст. 20 Конституции РФ «смертная казнь впредь до её отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей».
Формулировка в Конституции была размыта: не ясно какой орган должен отменить смертную казнь и в какие сроки он должен это сделать. Очевидно, что подобное решение должна принимать Государственная Дума. Но общественное большинство было против отмены смертной казни, и депутаты отказались что-либо делать. В 1996 году под давлением Совета Европы Президент Б.Н. Ельцин подписал Указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы», а в 1997 году подписал Протокол No 6 к Европейской конвенции о защите прав и свобод человека и гражданина, отменяющий применение смертной казни в мирное время. В 1999 году этот акт, как того требует Конституция, был внесен на ратификацию в Думу, где он находится по сей день.
Одновременно с этим, парламент России принял новый Уголовный кодекс, вступивший в силу 1 января 1997 года. Он установил меру наказания в виде применения смертной казни за пять составов преступлений (убийство при отягчающих обстоятельствах, групповое убийство, покушение на жизнь государственного или общественного деятеля, убийство работника правоохранительного органа и терроризм).
Наличие коллизии между международными обязательствами России и действующим Уголовным кодексом очевидно, и в 1999 году Верховный Суд России обратился с запросом в Конституционный Суд страны: каким именно нормативным актом пользоваться? В свою очередь, Конституционный Суд, сославшись на отсутствие в Чеченской Республике суда с участием присяжных заседателей, продлил мораторий на применение смертной казни.
Через несколько лет после этого – в 2009 году – в Чечне был создан суд присяжных. Появление этого суда в Чечне подняло вопрос: что произойдёт с мораторием на смертную казнь? Тогда Верховный Суд страны вновь обратился в Конституционный Суд за разъяснением вопроса о применении смертной казни. И Суд принял беспрецедентное решение: «...в системе действующего правового регулирования, на основе которого в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого – с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, – происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания... исполнение данного Постановления в части, касающейся введения суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей». Фактически Конституционный Суд своим решением создал правовую норму, на основе собственного решения.
И хотя смертная казнь всё еще закреплена в законодательстве как возможная, на практике суды заменяют её пожизненным заключением. Это является наиболее ярким примером прецедентности в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации. Также хочется отдельно отметить факт, что в п.3 ст.43, ст.47.1 и п.9 ст.75 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» прямо закреплён судебный прецедент предыдущих решений.
Так, например, в п.3 ст.43 указано, что в случае если «по предмету обращения Конституционным Судом Российской Федерации ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу, за исключением случаев, когда обращение направлено в соответствии с частью первой статьи 85 или частью второй статьи 101 настоящего Федерального конституционного закона в связи с принятием решения межгосударственным органом по защите прав и свобод человека», то Суд принимает решение об отказе в принятии обращения.
Несомненно, данные примеры говорят о наличии зачатков прецедента в правовой системе Российской Федерации и именно эта прецедентность позволяет так качественно действовать Конституционному Суду РФ как органу, целью которого является поддержание целостности Конституции РФ. Также возможно провести параллели между деятельностью Конституционного Суда РФ и Верховного Суда Великобритании: это высшие судебные инстанции, занимающиеся толкованием существующих статутов, их судебные решения определяют судебную практику как проспективно, так и ретроспективно. Колесникова В.В. пишет: «Право толкования законов и обобщения судебных казусов стало важнейшей прерогативой судебной власти, способствующей повышению её роли в развитии и совершенствовании права. Учет законодателем при разработке новых законов судебной практики, в том числе формируемой решениями Конституционного Суда, позволяет говорить о становлении прецедентного права в нашей правовой системе».
2.3 Перспективы судебного прецедента в РФ
В российской правовой системе судебный прецедент мог бы существовать, так как предпосылки для него в судебной системе уже имеются.
Видно это на примере деятельности высших судов в России. Кроме этого, у юристов есть понимание того, насколько судебный прецедент близок к нынешнему российскому правосудию. Использование судебной практики, хотя и не официально, в судопроизводстве является ярким тому примером.
Конечно, противники судебного прецедента в РФ считают, что все примеры прецедентности в России – примеры «прецедента толкования», но, по мнению А.С. Смирновой, «этот миф основан на развернутом положении позитивистского подхода к правопониманию о беспробельности права, логической замкнутости его, когда из существующих законов всегда можно извлечь необходимое решение путем их толкования»41. Идея исключительности нормативного правового акта действительно долгое время доминировала в умах юристов России (подобная идеология была наследием советского периода), и только сейчас они стали рассматривать потенциал судебного прецедента.
У прецедента уже есть довольна богатая почва для принятия в качестве источника права и многие юристы смотрят с оптимизмом на его будущее в российском праве. Вот как об это пишут Гущина Н.А. и Глухоедов М.С.: «Хочется верить, что в новой, демократической России у судебного прецедента есть реальное будущее и он займёт достойное место в правовой системе обновляющейся страны. Основа такого оптимизма – убежденность в справедливости, гибкости его применения и эффективности действия наряду сдругими формами (источниками) российского права».
Но готово ли общество к судебному прецеденту? Арановский К.В. и Князев С.Д. пишут, что «Россия, надо полагать, ещё не так возросла верой в "правление права", чтобы требовать суда, который твердо провозглашал бы это право своими решениями».
Конечно, общество может быть не готово к радикальной реформе как в системе судопроизводства, так и законодательной системе, но, возможно, необходимости в радикальном изменении нет.
Вместо этого, автору данной работы представляется возможным реализация регулирования на законодательном уровне как толкования права и применения судебной практики, так и всего процесса восполнения пробелов в законодательстве. Принятие прецедентности нашего права и трансформация её в квази-источник права, фактически существующий для поддержания нормативного правового акта, возможны, как одно из решений данной проблемы. Введение ограниченной правотворческой способности для Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ поспособствует демократизации права в России и развитию его гибкости и способности отразить необходимости быстро меняющегося общества. «Заключение о допустимости использования судебного прецедента, безусловно, не означает необходимость копирования, например, английского прецедента, как и обязательность следования вообще модели классического судебного прецедента» пишет Колесникова.
Подводя итоги, хочется заключить, что и хотя сейчас судебный прецедент не рассматривается как источник права, его перспективы остаются положительными: многие юристы-практики согласны с необходимостью признания его таковым. Автору данной работы кажется возможным будущее, в котором будет создано идеальное решение касательно данного вопроса, которое включит в себя, как и уже существующую прецедентность в российском праве, так и создаст условия для её признания в нашем законодательстве, учитывая его особенности и континентальные реалии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основе исследуемых в данной работе источников, доказана актуальность выбранной проблемы. Была достигнута поставленная цель – анализ судебного прецедента в системе источников права и определены реалии и перспективы применения судебного прецедента в правовой системе Российской Федерации. Судебный прецедент является одним из основных и наиболее используемых источников права, и имеет отражение как в системе англосаксонского права, так и в системе романо-германского права.
В системе общего права судебный прецедент играет роль основного источника права, который формирует не только действие судебной системы, но и юридическую систему в целом. В континентальном праве роль прецедента не столь значительна, но тем не менее важна: хотя он и не является официально признанным источником права, прецедент влияет на правовую деятельность через толкование правовых норм высшими судами и судебную практику, несущую хотя и рекомендательную роль, но также влияющую на формирование судебных решений. Российская Федерация не является исключением в данном вопросе.
Кроме того, в данной курсовой работе определены основные признаки судебного прецедента, его структура и виды. Судебный прецедент, основанный на доктрине stare decisis, характеризуется обязательностью исполнения, казуистичностью изложения, обязательному опубликованию для обеспечения публичности общего права, а также ретроспективное и проспективное направление действия судебного прецедента во времени. Это право, сила которого основана на авторитете суда как такового, ведь именно судьи дают интерпретации нормам, скрытым в прецеденте. И хотя судебный прецедент является неписаным источником права, это не умаляет его силы в странах общего права, а также определяет особенности его существования в правовой системе континентального права.
Двойственность в судебном прецеденте проявляется как в его структуре, так и в его видах, где существует контраст между обязательным и рекомендуемым. Так, судебный прецедент состоит из ratio decidendi и obiter dictum. Первая часть содержит правовую норму прецедента, а вторая – факты, размышления судьи и мотивацию принятия конкретного решения. Ratio decidendi является обязательной для исполнения судами частью прецедента, в то время как obiter dictum лишь контекстной, и обязывающего элемента не имеет.
В основной классификации прецедента – по юридической силе – также выделяют обязательную к исполнению и рекомендательную части: обязывающий (связывающий) прецедент и убедительный прецедент. Так один должен быть беспрекословно выполнен нижестоящими судами, в то время как другой лишь предлагает какое-либо решение, не обязуя его повторить, и, чаще всего, создан судами одного с выносящим решение судом иерархическим уровнем, либо нижестоящим судом.
Судебный прецедент является неотъемлемым элементом в формировании судебной системы государства и регулирования правовых отношений в стране. При выполнении работы была изучена специальная литература, в том числе нормативные правовые акты, научные статьи и диссертации