ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 22.11.2023
Просмотров: 637
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Девочка производит хорошее впечатление, развита, начитанна, контактна. С помощью техники беседы, ориентированной на клиента, за один раз удалось вскрыть и подвести к осознанию многие личностные проблемы, связанные со школой и с семьей. Девочка призналась, что никогда в жизни так откровенно ни с кем не разговаривала, и, чувствуя поддержку психолога, согласилась на совместную работу с матерью для выяснения взаимных обид. Совместная терапия обеим принесла облегчение, поскольку мать девочки впервые разговаривала на довольно щекотливые темы и обе они имели возможность взглянуть на себя со стороны. В результате улучшения семейной обстановки девочке уже не хотелось так часто убегать на. улицу, появилось стремление учиться.
Старший подростковый возраст — возраст выхода в социум— очень сложный период. Именно в этом возрасте легко ошибиться и пойти по неверному пути. На семью возлагается трудная задача— дать ребенку возможность отделиться и в то же время отвечать за его поступки. Это— возраст, когда все впервые: и первая любовь, и первые взрослые увлечения, и первые взрослые разговоры, и первые большие ошибки. Крайне необходимо, чтобы в семье был хороший климат, доверительное общение, способное амортизировать все удары и падения. Поэтому важно привлечь по мере возможности к работе всех членов семьи. Кроме того, часто к 16 годам подросток так ожесточается на всех взрослых, что страшно его отпускать в жизнь с такой установкой. Поэтому мы считаем эффективными даже эпизодические встречи, единственным терапевтическим эффектом которых может быть вывод: «Оказывается, не все взрослые такие плохие, как я думал», «Некоторые меня понимают».
Далеко не с первого раза клиенту удается привести своего ребенка. Стереотипы дефектного общения так далеко зашли, что родителю бывает очень трудно попросить его прийти в консультацию. Принцип добровольности посещения, на наш взгляд, ни в коем случае не должен нарушаться консультантом. Часто родители пытаются уговорить психолога поехать к ним домой, поскольку не могут привести ребенка, чтобы психолог своими глазами убедился в его «злодеяниях». На наш взгляд, ни в коем случае нельзя идти на поводу у клиента в этом вопросе. Если клиент найдет в себе силы несколько изменить стиль отношений с ребенком, ребенок почувствует эти сдвиги и сам пойдет навстречу. Это будет хорошим залогом дальнейшего благоприятного развития семьи. Даже если ребенок так и не придет в консультацию, работа с родительскими позициями под предлогом, «как завоевать доверие у сына и добиться его согласия», много дает родителю для понимания собственного ребенка.
5. Иногда наблюдается полная потеря контакта и взаимного доверия. Подросток не идет в консультацию ни под каким предлогом. Родители воспринимаются им как преследователи, и все остальные взрослые тоже. Налицо взаимное отчуждение и ожесточение отношений, активная борьба или месть собственным родителям и часто социальные установки.
Если ребенка и удастся привести, то это случится не скоро, после определенных изменений, которые должны произойти в самих родителях и семейной атмосфере. Потому важно почувствовать, что сильнее звучит в родительских жалобах, что явилось в свое время основой для нарушения нормальных детско-родительских отношений, в результате чего родители оказались преследователями собственных детей. Это может быть хроническая супружеская неудовлетворенность, отсутствие любви к ребенку или воспроизведение дефектного родительского стереотипа по типу отреагирования детских комплексов и самоутверждения.
Распутывание клубка семейных взаимодействий необходимо не для того, чтобы определить степень родительской вины, а для того, чтобы по возможности исправить слабое «звено» в семейных отношениях. Задача трудная, поскольку каждый день дома разыгрываются острые баталии с постоянными обвинениями в адрес подростка, все время он совершает что-то «ужасное», и это требует экстренного включения родителей. Поскольку установки родителей неверны, то их вмешательство еще больше усугубляет конфликт. Полностью запретить родителю «влезать» в дела ребенка нельзя, ибо тогда вся ответственность за возможный асоциальный поступок ляжет на консультанта. Поэтому он вынужден вести беседу в весьма напряженной обстановке. Несколько первых бесед проходят примерно по одной и той же схеме — «рассказ о прегрешениях».
а) Клиент рассказывает об «ужасных деяниях» подростка за прошедшую неделю, всячески обвиняя своего «злодея»-ребенка. Консультант сочувствует клиенту в его переживаниях. Это этап отреагирования недельных событий, он может занимать довольно много времени при каждой встрече.
б) Наконец клиент обращается за советом: «Что же делать?» На этот вопрос консультант отвечает: «Давайте посмотрим, а что вы делали». Это этап совместного анализа поведения родителей, их целей и способов достижения воспитательного эффекта. Здесь уместно применять различные техники: «пустой стул», «психодрама» с участием консультанта, «терапевтическое зеркало». Все техники проводятся при наличии полного контакта и доверия, в доброжелательной атмосфере и с обязательной уверенностью консультанта в хорошем исходе.
в) Заключительный этап — вскрывание чувств клиента, возникших во время беседы.
Через несколько встреч у клиента, как правило, наступает осознание некоторых собственных проблем, и он начинает искать их причины. Параллельно меняются и отношения с ребенком — они становятся менее импульсивными и менее жесткими.
Но помощь самому подростку все-таки нужна, так как часто к этому моменту подростки уже находятся в асоциальных компаниях. Родители потеряли свой авторитет, чтобы завоевать его вновь — нужно довольно много времени, а более мягкие отношения родителей часто воспринимаются подростками неверно — как уступка, слабость родителей.
С осознанием собственного вклада в формирование конфликтных отношений и острых черт характера у подростка происходит постепенное изменение родительского запроса. Раньше в лучшем случае запрос формулировался так: «Что мне с ним делать?», теперь запрос звучит иначе; «Пусть он не считает меня злодеем, я же добра ему хотел, скажите ему об этом». Изменение запроса, как правило, вызывает потепление климата в семье. Прежде родитель, пытаясь заставить подростка прийти в консультацию, естественно наталкивался на ожесточенное сопротивление, теперь родитель готов взять вину на себя и уже не требовать, а просить и уговаривать. Он готов опираться на тех членов семьи, к которым подросток питает больше доверия. Иногда родители используют милицию, участкового, но это худший вариант,
поскольку эффективно только то, что решается добровольно, а не по принуждению.
Например, в консультацию обратились супруги по поводу сына 15 лет, который не желает ничего слушать, упрям, пытается пить, курить, грубит и сладу с ним нет. Сразу же выяснилось, что сына привести родители не смогут. Запрос: «Что нам делать? Нам стыдно за сына, мы же интеллигентные люди, а сын — хулиган».
С первых слов стала видна не только несогласованность родительских позиций, но и взаимное недовольство супругов. Жена активна, постоянно прерывает мужа, доказывает, что он не прав, не так все понимает, упрекает мужа в том, что он ничего не делает. На все обвинения муж досадливо морщится и замолкает, все реже высказывает свое мнение, несмотря на поддержку психолога.
На первой беседе было принято решение встречаться отдельно с каждым из супругов, чтобы лучше понять точку зрения и затруднения каждого из них. Но и в отдельных беседах большую часть времени занимали жалобы клиентов друг на друга, проблемы сына выступали в самом конце. Выяснилось, что интимные отношения супругов нарушены очень давно. А в последнее время полностью прекратились. Клиентка, активная, эгоцентричная, демонстративная, доминантная женщина, требует исполнения супружеских обязанностей. Сильными способами доказывает мужу, что она слабая, беспомощная и хочет, чтобы ее пожалели. При этом много кричит и воспринимается мужем как «танк».
Стереотип женского поведения унаследован от любимой бабушки, относительно которой даже сама клиентка иронически отзывается как о «фельдфебеле в юбке». Клиент — неуверенный в себе мужчина (супруга — это его первая любовь), довольно закрытый и ранимый, несколько язвительный и ироничный в целях самозащиты. Стереотип мужского поведения унаследован от отца, демократичного в отношениях с женой, воспитывался в семье, где о чувствах не говорят, но много делают друг для друга. Рассогласование стереотипов ожиданий от партнера привело к непониманию поведения и приписыванию друг другу злой воли. Жена ждет от мужа восхищения, обожания, опекания — того, чего он не умеет, а муж ждет от супруги мягкости, поддержки и равноправия—того, чего не может жена. Они живут вместе с прародителями, которые постоянно вмешиваются в их жизнь.
В результате осознания стереотипов поведения, своего и партнера, а также способов достижения желаемых целей у клиентов восстановились интимные отношения, улучшился эмоциональный климат; стабилизировалось психическое состояние, особенно клиентки, и только тогда на первое место встал вопрос о сыне. Но, как ни странно, в словах клиентки уже не звучал такой ужас по поводу его поведения. Кроме того, клиентка отметила, что впервые за последний год она смогла с сыном разговаривать спокойно, и более того, что совершенно ее поразило,— сын не грубил ей в ответ и слушал, что ему говорят. На этом консультативная работа временно была прекращена по предложению самих клиентов.
Можно привести другой Пример. В консультацию обратился мужчина 46 лет, военный, женат, имеет двоих детей, оба взяты из детского дома в возрасте 3—5 лет.
Жалоба касалась сына 15 лет: лентяй, ворует, убегает из дому, ничем не интересуется, врет. Контакта нет совсем, в консультацию не придет, супруга тоже. «Что делать? Парень катится в колонию». Самодиагноз — плохая наследственность. Скрытый смысл: «Если ничего сделать нельзя, снимите с нас чувство вины, чего мы только не делали, может, лучше махнуть рукой, пусть катится». Клиент сам воспитывался в детском доме, неуверен в своей родительской позиции, не имеет опыта близких эмоциональных отношений, неуверен в себе как мужчина, супружеские отношения нарушены, внутренняя мягкость и неуверенность клиента маскируются военной выправкой, суровостью и дисциплиной. Стиль воспитания авторитарный, суровый, строгий, хотя супруга считает его слишком мягким и требует еще большей жесткости в обращении с сыном, при этом чаще сама исполняет роль карающей руки. Детям не говорят, что они приемные, но нелестных эпитетов по поводу их характеров хоть отбавляй. В доме требуется беспрекословное повиновение и подотчетность.
С раннего возраста детей родителей преследует страх, что приемыши покатятся по плохой дорожке из-за плохой наследственности. Поэтому они осуществляют сверхстрогий контроль за поведением, ничего не прощается, даже малейшая ложь клеймится позором, и ребенку предрекается плохое будущее. У родителей нет ни малейшего представления о том, что думают, чувствуют их дети. Об этом даже некогда задуматься, поскольку надо все время проверять, как бы чего не вышло. От детей ждут только плохого: «Ну, я же говорила, опять он соврал».
Сын действительно может покатиться, если махнуть на него рукой, пока его сдерживает некоторый страх наказания. Oтец искренне страдает из-за сына. Пусть он не умел воспитывать, но ведь следить все время, ругать, стыдить, мучиться из-за его вранья, воровства тоже тяжело, требует нервов, времени. Сына никогда не хвалили, не проявляли нежностей, его либо ругали за недостатки и плохое поведение, либо в лучшем случае" не трогали.
Несколько встреч протекали типично в духе «рассказа о прегрешениях» с переходом на анализ и осознание родительского стереотипа отношения. Использовались психодрама, техника aiter ego, была прочитана лекция о методах воспитания и причинах нарушений поведения у детей. В результате работы клиент увидел самого себя в очень невыигрышном свете, на себе почувствовал, как трудно, давая самому себе благие обещания, выполнить их, как трудно изменить себя, если ты уже такой, как есть, и без посторонней помощи это совсем не получается.
Клиент сообщил, что почувствовал себя по отношению к психологу в позиции ребенка, которому надо еще очень многому учиться. Но в отличие от самого родителя «психолог-родитель» показывал в отношениях с «клиентом-ребенком» стереотип понимающего и принимающего родителя, а не судьи, не учителя и не дрессировщика. В результате работы клиент сильно переменился: увлек сына футболом, дрессировкой собаки, стал более доброжелательным к нему и сензитивнее к его душевным движениям, защищает сына перед учителями. Пока сын не ворует и даже вернул ранее украденные деньги. К сожалению, остальных членов семьи привлечь к работе пока не удалось, хотя целесообразность этого сомнений не вызывает.
Следующий пример. В консультацию обратился мужчина 43 лет, образование высшее, по поводу сына 16 лет. Отец жалуется на сына, который попал в асоциальную компанию, дома грубит, не слушается. Отец устроил настоящую слежку за сыном. У клиента повышена тревожность, он плохо спит — переживает за ребенка. Это робкий и неуверенный в себе человек со всеми симптомами нервного истощения. Стиль воспитания сына с малых лет авторитарный, действующий на самолюбие — «чтобы сделать сына мужчиной». Отец часто раздражается по поводу неудач ребенка.