Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.11.2023
Просмотров: 701
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
436
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
водства и сохранения культурного образца. Он имеет иерархический восходящий характер, связанный с вертикальной интеграцией основных проблем, решаемых любой социальной системой. Феноменологическая парадигма рассматривает порядок как растущий снизу из взаимодей- ствия воль, представлений и правил игры. Есть новая тенденция рас- смотрения упрощённых формально-рациональных схем порядка с го- ризонтальной интеграцией, построенной на основе предельной эффек- тивности, калькулируемости — любви к количественной исчисляемости успеха, таланта, прогресса и всего остального, предсказуемости — при- вычности поведения в отличие от смутных времён и контроля (вышеу- помянутая «макдональдизация»
1
). Синергетики говорят о сетевом, само- организующемся порядке, переплетающемся с хаосом, и в этом отно- шении их методология может быть успешно применена для анализа смены порядков.
На «ничейной земле», где воспроизводятся порядки низшего уровня, мы выделяем два типа порядка — анархический и апатический, а также тенденции появления нового типа порядка низшего уровня, который мы назовем формально-рациональным (по типу «макдональдизации»).
Тем не менее «экономизм» удерживает свои позиции. В самой эко- номической науке возникла идея о преобладающей роли экономики в обществе. Экономическая рациональность отождествлялась с рацио- нальностью вообще, так как везде присутствует логика выбора, поста- новки целей, поиска средств и пр. Социальный порядок стал трактовать- ся как продукт экономической деятельности, в то время как на деле он производится социальными и политическими преобразованиями и лишь обслуживается экономикой. Рынок сам по себе не обеспечивает социа- лизации. «Рыночный механизм переворачивает тот факт, что капита- лизм является социальным порядком и что рыночный механизм не яв- ляется единственным… Витальная для капитализма историческая мис- сия аккумуляции… не вырастает из рыночного рассмотрения. Она ис- ходит из примордиального порыва иерархии, правил, славы, престижа, о которых рыночная система ничего не знает»
2
Ряд ученых правомерно показывают, что неспособность экономи- ческой науки объяснить новые реальности и является признаком её
1
См.:
Ritzer G. Macdonaldization of Society. An Investigation into a Changing
Character of Contemporary Social Life. Thousand Oaks. L., N.Y.
1996.
2
См.:
Heilbroner R. Economics as Universal Sciences // Social Research An
International Quaterly of the Social Sciences. Fall
2004. V. 71. № 3. P. 617–
618.
437
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 69
Глава 7. Новые концепты третьей современности
кризиса. Существует скорее кризис не экономической теории вообще, а неолиберальной экономической теории, ошибочность её основного постулата, согласно которому экономическая деятельность первичного агента экономической жизни детерминируется прежде всего его эконо- мическим интересом, суть которого в максимизации индивидуальной полезности при минимизации издержек (получение максимума удо- влетворения за минимальную плату).
Следует признать, по крайней мере, неуниверсальность этой фор- мулы экономической эффективности, её большее соответствие харак- теру деятельности, чем природе человека и напомнить об «экономиче- ском человеке» Смита и Хайека, коренным образом отличным от при- водимой его трактовки.
в) Некоторые новые социальные движения
эпохи Третьей современности
Природа капитализма как общества классовых антагонизмов сильно изменилась со временем. На Западе классовые конфликты благодаря социально ориентированным государственным проектам уже в значи- тельной мере позади. Однако в странах посткоммунистического разви- тия антагонизмы приняли другую форму, которую иногда называют
«иг норированием». Речь идет о том, что значительная часть общества оказалась за пределами слабо выстроенного социального контракта
1
В новых индустриальных странах Азии все еще действуют традици- онные формы солидарности, которые надстраиваются над классовыми антагонизмами и смягчают их. Несмотря на это, нигде капитализм не выступает как система совместного действия разных слоев общества.
Даже в Китае, о котором пишут «Китай как корпорация», велико рассло- ение на богатых и бедных, готовых к агрессии, к бунту
2
. Прежде социаль- ные изменения капитализма были связаны с освоением социальной политики, с поисками справедливости в буржуазных теориях, в том чис- ле и либеральной, и их реализацией в рамках этой политики, с рели ги- оз ными и культурными традициями.
На современном этапе источниками новых социальных перемен являются быстрое развитие рынков в Китае, Индии и экономический рост этих стран. Многие исследователи полагают, что «подъем Китая трансформирует глобальную политику, глобальную экономику и обще-
1
См.:
Федотова В.Г. Хорошее общество. С.
22, 45.
2
См.:
Fishman T. C. How the Rise of the Next Superpower. Challenges America and the World.. N.Y., L., Toronto, Sydney,
2005.
438
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
ства во всемир ном масштабе. И в особенности такое общество, как Со- единенные Штаты»
1
Центральным моментом третьей трансформации является вторая глобализация. И поэтому возникает вопрос о судьбе глобализации.
религиозные движения
Глобализация порождает не только прямой конфликт с террористами, но и альтернативные проекты незападной глобализации. Их суть — по- лагать, что глобализация не достигает всемирной куль туры, напротив, она подавляет многообразие культур американской культурой, распро- страняя повсюду Макдональдс, Диснейленд, продукцию Голливуда, все, что, как уже было отмечено, называется американской мягкой силой.
Наиболее действенной силой обладает исламская альтернатива за- падной глобализации.
Зреют проекты католической глобализации, охватывающие Испа- нию, Латинскую Америку и испаноговорящих в США, подобные нежест- ким исламским проектам: капитализм плюс католические ценности.
Это имеет значение для США, хотя на сегодняшний день еще не выявило себя в подлинно глобальном плане. Лишь дополненный другими христиан- скими конфессиями этот проект становится потенциально сильнее ислам- ского. Его формула та же: капитализм плюс христианские ценно сти.
Возможность такого проекта связана с ростом христианских кон- фессий в Азии, Африке и Латинской Америке. Приведем таблицу, со- ставленную по данным американского исследователя П. Дженкинса.
Рост христианского населения
2
год общее
Северная Европа Латинская Африка Азия количество
Америка
Америка христиан
2002 2
млрд
260
млн
560
млн
480
млн
360
млн
313
млн
2025 2
,
6
млрд не указано
555
млн
640
млн
633
млн
440
млн
Это будет новое христианство, впитавшее культуру и запросы своих стран. Только одна треть христиан будет белым населением. К
2050 году
1
Shenkar O. The Chinese Century. The Rising Chinese Economy and Its Impact on the Global Economy, the Balance of Power and Your Job. Wharton,
2005.
P.
21.
2
Источник:
Jenkins Ph. The Next Christendom.The Coming of Global Christia- nity. Oxford, N. Y,.
2002. P. 79 –80.
439
Глава 7. Новые концепты третьей современности
на двух мусульман будет приходиться три новых христианина, недоволь- ных западным проектом глобализации. Новый христианский проект будет требовать от глобализации справедливости, следования христиан- ским ценностям. США тратят на помощь развивающимся странам
1% своего бюджета, тогда как один сборочный завод в Ираке мог бы оста- новить войну и антиамериканизм за цену, гораздо меньшую, чем война.
Исламское требование справедливости плохо совместимо с западными ценностями. Но христианское коснется корней капитализма.
Подобно тому, как человечество получило в конечном итоге множе- ство капитализмов, множество модернизаций, оно получает уже сегод- ня множество проектов незападной глобализации и множество путей приспособления к западной, не теряя своей культуры. Множество мо- дернизаций влечет за собой множество глобализаций. Например, Китай
— активный участник глобальной экономики, оберегающий в то же время свою национальную культуру. Индия имеет Бангалор — место, которое по аналогии с американским называют Кремниевой долиной, производящей компьютеры, индийцы выполняют бухгалтерские опера- ции для стран Европы, но живут по-своему.
Специалисты отмечают «одновременное напряжение и конверген- цию между различными секторами культурной глобализации одновре- менно на уровне масс и элит»
1
Если мы будем смотреть на мир, как на джунгли, где побеждает силь- нейший, потенциал культурных конфликтов неизбежен. Это уже не клас- совая борьба. Это опасность взрыва целых континентов, которые пока мечтают приблизиться к западному уровню жизни, открывшемуся им через посредство TV, но все больше понимают невозможность этого.
Глобализация, ориентированная на статус-кво, удовлетворяет западный мир и даже Россию, которой есть что терять, но она не удовлетворяет тех, кому терять нечего. Сдавая свои позиции в отдельных странах из-за утраты налоговой базы (капитал бежит туда, где выгодно), социал-де- мократия могла бы глобализироваться для решения проблемы. Кон цеп- ция справедливости Роулза для ущемленных слоев Запада могла бы гло- бализироваться хотя бы в своем моральном значении. Поскольку куль- туры консолидируются для защиты своих регионов от западной глобали- зации, дело, по-существу, не в культуре, а в политике, в политике спра- ведливой глобализации, не позволяющей вспыхнуть столкновению ци- вилизаций как политической борьбе.
1
Many Globalizations. Cultural Diversity in the Contemporary World / Ed. by
P. Berger and S. Huntington. Oxford.
440
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
концепция устойчивого развития и перспективы экологических движений
Идеи устойчивого развития были заложены в концепции Римского клу- ба и в последующих за его деятельностью дискуссиях
1970-х годов и получили развитие в
80-е и 90-е годы при постепенном переходе от ре- сурсных и экологических проблем к социальным. История становления этой концепции и ее сущность прекрасно показаны в работе А.Б. Вебера
«Устойчивое развитие как социальная проблема»
1
. На Всемирной кон- ференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро в
1992 году концепции устойчивого развития был придан официальный статус. Не отрицая развития, были указаны опасности его форсирования, невозможность для окружающей среды выдерживать биотические на- грузки, деформации природы, связанные с активной деятельностью че- ловека.
Соединение понятий «устойчивости» и «развития» воспринималось как необычное и потому сомнительное. По своей сути это был призыв к наиболее развитым странам Запада понять, какое напряжение испы- тывает природа и общество при заданных ими темпах развития. Однако дело повернулось так, что именно отставшим странам предлагалось не вступать в непосильную гонку, предпочесть устойчивость развитию. Эта концепция призывала страны мира перед лицом возможных экологиче- ских и социальных катастроф стать скромнее в отношении требований развития, ощутить единство перед грядущей опасностью. По существу, это оказалось призывом к статус-кво, который удовлетворяет Запад, но не удовлетворяет незападные страны. Право на развитие оказалось в числе неотъемлемых прав
2
. Соблюдения этих прав все более требуют народы, имеющие волю к развитию. Например, Вьетнам официально ставит задачу индустриального развития, и никто не может убедить его, что это теперь не нужно.
То, что США не ратифицировали Киотский протокол, направленный на ограничение человеческого вмешательства в природу, лишний раз свидетельствует, что сегодня концепция устойчивого развития, имею- щая позитивные задачи, работает только на ограничение роста менее развитых стран, не затрагивая «золотой миллиард». Только при серьез- ном отношении Запада к этой модели развития данная концепция может иметь серьезную перспективу.
1
Вебер А.Б. Устойчивое развитие как социальная проблема. М.,
1999.
2
Sengupta A. Realizing the Right to Development // Development and Change.
2000. V. 3. P. 553–558.