Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf

478
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
вития ни к чему не ведут. Разве что к эксплуатации патриотизма «прибе- жищем негодяев». Тут, пожалуй, важнее этика бизнеса, чем этика раско- лотого общества. Если бизнес в России проникнется этикой справедливо- сти и этикой ответственности, общество примет его этический пафос.
Наибольшего успеха такая идея нашла в выдвинутом в
1950-е годы проекте японских социологов против либерализма. Либеральный про- ект, проводимый американскими оккупационными силами, был на- правлен на разрушение общины как проводника милитаристских целей.
Это не повышало эффективность экономики и люмпенизировало япон- ское общество. В контрпроекте японских социологов было предложено, как мы уже показали, возложить ответственность за милитаризм на государство, а не на общину, изменить цели государства и использовать инструмент общины как коллективного производителя.
г) «Имеет ли этика шанс в мире потребителей?»
С таким заглавием только что вышла книга З. Баумана
1
. В этой книге он открывает новое поле борьбы — подумать о мире, в котором мы живем и для чего.
Постиндустриализм и глобализация
90-х получат духовную предпо- сылку в массовой культуре, весьма урезанную, подобно тому, как инду- стриализм обрезал рациональность до позитивистской веры в науку.
Массовая культура стала своего рода производительной силой ин-
формационного постиндустриального капитализма на Западе, хотя
была произведена индустриальным капитализмом, поскольку именно в
ней прорабатывались символические содержания, столь присущие ин-
формационному обществу. Оказав влияние на формирование постинду- стриального, информационного общества, она служит в нем средством
релаксации, самоутверждения, является эвфемизмом коллективности,
способом управляемости потребительским и прочим поведением.
Капитализм из-за его адекватности примитивным культурным фор- мам и слабой конкуренции культур на уровне масс не может вырваться из своего материализма.
Недовольство интеллектуалов победой массовой культуры в конку- ренции культур — одном из очевидных признаков разрыва поколений, не дает им увидеть значимость массовой культуры как «мягкой мощи»
(soft power). Именно массовая культура сыграла роль при переходе За- пада в постиндустриальную фазу, в развитии индустриальных обществ
Азии, не сыграв таковой в России. Точнее, сыграла только политически,
1
Bauman Z. Does Ethics Have Chance in a World of Consumers. Cambridge,
Massachusetts, L.,
2008.

479
Глава 9. Новые способы взаимодействия капитализма с этикой
но не экономически — в перестройке образа жизни. Нарастающий от- рыв этой культуры от репрезентации чего бы то ни было реального, ее своего рода виртуальность и знаковость стала повседневной проработ- кой постиндустриального, информационного этапа западного капита- лизма и затем доказательством того, что это все еще капитализм, а не нечто новое. Поскольку консьюмеристская сторона западного общества не исчезла, массовая культура по-прежнему играет роль в формировании потребительского сознания.
Предположение, что постиндустриальное общество решит все про- блемы материального характера, перейдет в постэкономическую ста- дию, несмотря на все успехи экономики, представляется сомнительным.
Для
80 процентов населения Запада мир не станет постэкономическим
— свободным от экономических проблем. Не становится он и постка- питалистическим — усвоившим достижения капитализма, но порвав- шим с его недостатками, как это первоначально предполагалось. Напро- тив, идея прибыли и вера в то, что сегодня можно купить все, включая жизнь и здоровье, и за все надо платить — несколько превосходит ко- рыстные намерения капитализма предшествующего этапа.
Особую роль проводника этой идеологии, коммерческого предпри- ятия, строящего на ней свою деятельность посредством оплачиваемой рекламы и «воспитателя» консьюмеристски ориентированных масс игра- ет телевидение. Информационный рост и качественные сдвиги в произ- водстве информации оказались направленными на то, чтобы расширить потребительские интенции капитализма, включая в сферу товарного обращения и то, что в нее прежде не попадало. Только тогда, когда ауди- тория сбита в стадо, представление информации становится выгодным, считает известный критик информационного общества Г. Шил лер. Он, как и многие другие, видит в содержательной стороне работы телевиде- ния заказ стремящихся к прибыли корпораций. Люди, которые собира- ются у телевидения в наиболее приемлемое время, получают усреднен- ную упрощенную информацию, подчиненную идее возбудить их потре- бительский интерес и заставить их покупать все что угодно, главное
— они уже научены тем же телевидением, что, покупая нечто, они поку- пают собственную жизнь, за которую, как и за все, надо платить
1
. Это
«все» включает и отношения людей.
В новых условиях общество сервиса как переходное между индустри- альным и постиндустриальным не исчезает, но меняется. У него появ- ляются такие сферы, как
обслуживание и улучшение информационных
1
См.:
Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.,
2004. С. 207–
216.

480
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
услуг и психофизиологических состояний человека, включая биотехно- логии, омолаживание, продление жизни, нейрофармакологию. Сущест- вует опасность социального расслоения, основанного на разных финан- совых возможностях людей в продлении себе жизни и сохранении здоро- вья, иначе смотрится проблема естественных прав и прав человека в обществе. Многое из того, что могло недавно быть сферой научной фан- тас тики, становится реальной возможностью. Вместе с тем становится возможным террористическая атака
11 сентября и ее восприятие мно- гими американцами не как сознательного нападения, а как привнесен- ной Голливудом фантазии, в которой участвуют актеры. Дети, уткнув- шиеся в компьютерные игры, доходят до аутизма. Виртуальная реаль- ность становится реальней реальности. Сегодня дети вовлечены в кон- сьюмеризм. Как пишет В. Барбер, «рынок коррумпирует детей, инфан- тилизирует взрослых и делает мелкими всех граждан»
1
. Пожалуй, толь- ко собственная природа человека еще не виртуализирована в сознании человека и вышла своими инстинктами на культурную поверхность.
Актуализировалась идея природного потенциала человека, которая тол- кает к тому, чтобы в концепциях справедливости вновь появились есте- ственные права. Нахождение взаимности в природе человека и челове- ческого рода усиливает этический интерес к эмпатии и солидарности в обществе в противоположность одиночеству и индивидуализму.
Приставка «пост» ко многим прежде известным и теоретически изу- ченным феноменам характеризовала изменения, которые были не впол- не понятны. И это вызвало конкуренцию концепций модернизации и постмодернизации, которая казалась победителем в
1980 году и оказа- лась побежденной в
1990-м новыми переменами в реальном развитии обществ.
М. Вебер говорил, что страсть — это отношение к другому человеку как средству. Страсть любви все же, думается, не всегда превращает другого человека в средство. Игра престижа, статусов, желаний делает стремящегося к престижному потреблению и соперничающего с сосе- дями в автомобилях и прочих вещах человека индустриальной эпохи, например, героя получившего Нобелевскую премию романа С. Льюиса
«Бэббит», бесконечно невинным — всякий раз, добиваясь обладания престижным продуктом, он получает удовлетворение и успокаивается на время. Материальный консьюмеризм сохраняется и поощряется по- прежнему. Среди американцев есть немало таких, кто поклоняется ка- кой-либо фирме, является стопроцентным потребителем ее продукции,
1
Barber B.R. Consumed. How Markets Corrupt Children, Infantilize Adults and Shallow Citizens Whole. N.Y., L.
2003.

481
Глава 9. Новые способы взаимодействия капитализма с этикой
т.е. покупателем всего, что она производит, связан с нею корпоратив- ными отношениями и относится к ней едва ли ни как к церкви. Но есть новое явление: рынок людей с их статусами, одеждой, имуществом, ве- сом в обществе, символическое и реальное соперничество за место в нем. Если прежняя страсть к потреблению удовлетворялась исполнен- ным желанием, что мы видим в судьбе Бэббита, то теперь для потреби- телей необходимо «постоянно находиться в движении — искать и не находить, а точнее, “пока не находить” — это не болезнь, а обещание блаженства, может быть, даже само блаженство. Они столького ожида- ют от путешествия, что прибытие на место становится для них прокля- тием (“…удовлетворение — это несчастье желания”)»
1
. Но люди спешат, ибо за пределами их желаний в отношении вещей, развлечений и друг друга — пустота: «…удовлетворение потребителя должно быть
момен-
тальным, причем, в двояком смысле. Несомненно, потребляемый товар
(как и человек в качестве такового. —
Авт.) должен удовлетворять сра- зу, без овладения дополнительными навыками и длительной подготов- ки; кроме того, удовлетворение должно заканчиваться “сразу же”, то есть в тот момент, когда заканчивается время, необходимое для его по- требления. А это время необходимо свести к минимуму. Необходимое сокращение времени лучше всего достигается, если потребители не мо- гут надолго сосредоточить внимание на каком-то одном предмете, если они нетерпеливы, порывисты и непоседливы, а главное — легко воз- буждаются и столь же легко теряют интерес. Культура общества потре- бления в основном связана с тем, чтобы
забывать, а не запоминать»
(курсив наш. —
Авт.)
2
. Это создает новый мир — гедонизма и времен- ности. За всем чертами информационного общества прячется экономи- ческая реальность, универсализирующая консьюмеризм.
Индивидуализация в указанном смысле и изменение стилей жизни,
изменение надежности знания и его направленности, конфликты иден-
тичностей, господство массовой культуры становятся более важными
для Запада процессами, чем постиндустриализм и глобализация, даже
если именно они стали источниками этих новых изменений. Как отме- чают Т. Миллер и А. Макхолл, «повседневность переделана контролера- ми капитала, но в пространстве жизни обычных людей»
3 1
Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.,
2004.
С.
119–120.
2
Там же. С.
118.
3
Miller T., McHall A. Popular Culture and Everyday Life. L., Thousand Oaks,
New Delhi,
1998. P. 10.

482
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
Эта идея стала общим местом в критике массовой культуры консью- меризма как ее части.
З. Бауман приходит к мысли, которая занимает сегодня многих, что сегодня нет четкого различия центра и периферии из-за растущей мно- горазмерности их отношений, и в мире неплохо работает метафора се ти.
Рассуждая о том, что сегодня утопии воплощаются в надежды на «хоро- шее общество», Бауман пытается представить, как выглядит на деле тот идеал «хорошего». Между нормами людей все больше различий. Все боль- ше звучит лозунг о необходимости любить себя и о том, что мы достойны любви к себе. Но что в нас привлекает других? Часто нам мешают любить друг друга негодование, обида, о чем писали Ф. Ницше и М. Шелер.
Критике потребительского общества как основы рыночного капи- тализма противостоит этическая критика капитализма. С позиций хри- стианской этики ее осуществил Макс Шелер. В работе «Ресентимент в структуре моралей» он показал, каким образом изменения этической системы европейцев, прежде основанной на ценностях христианской веры, под воздействием индустриальной цивилизации ведут к устране- нию самой жизни как некой высшей ценности в культуре. Он подробно обосновал тезис о том, что развитие капитализма приводит к последо- вательному возвышению ценности полезного над ценностью жизни во- обще, подменяет ценность «живого», настоящего искусственным и мерт- вым. «Христианская аскеза, — отмечал он, — сделала для себя идеалом достижение максимального
наслаждения приятным от минимума при- ятных и притом по-настоящему полезных вещей. Должна была возрасти способность извлекать высшее наслаждение даже из самых простых общедоступных вещей, природы… так что при минимальном количестве приятных и полезных вещей — “механизмов приятности” — достигалась та же
степень наслаждения, какой более слабая жизнь может добиться только при их большем количестве»
1
. Способность к большему наслаж- дению минимумом приятных вещей — это позиция людей сильных, любящих жизнь, и наоборот, минимальное наслаждение большим ко- личеством вещей — удел людей, пораженных ресентиментом, завистью к тем, кто живет наполненной жизнью. Приведем еще одну сентенцию
Шелера: «Изобилие приятных раздражителей в буквальном смысле уни- чтожает функцию и культуру наслаждения, и чем более пестрым, весе- лым, шумным, возбуждающим становится окружающий мир, тем более безрадостно выглядят люди. Очень веселые вещи, на которые, не зная, что с ними делать, смотрят очень печальные люди — вот «смысл» «куль-
1
Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. СПб.
1999. С. 175.