ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 822
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
* * *
Итак, специфика триалогического подхода в психотерапии-консультировании проявляется прежде всего в том, что этот подход интегрирует:
• интерперсональные и интраперсональные, структурные и динамические аспекты данной практики;
• многообразие уровней, форм и техник психотерапевтической-консультативной работы;
• имперсональные варианты психологической рефлексии данной практики в виде симптомов, проблем, процессов, функций, установок, структур и т.п. в персонализированный-персонифицированный вариант этой практики, «действующими лицами» которого являются реальные индивиды и гипотетические персонажи (позиции, инстанции);
• практику психотерапии-консультирования и практику супер-визии, традиционно существовавшие отдельно и в пространстве, и во времени, вводя в сам сеттинг психотерапии-консультирования актуально присутствующего наблюдателя-супервизора, который при этом не становится со-терапевтом-консультантом, но занимает и удерживает свою специфическую позицию, отличительной особенностью которой является ее полная противоположность конвенциональной позиции наблюдателя-субвизора: если наблюдатель-субвизор говорит, когда говорит внутренний наблю-
249
датель пациента-клиента (Кн), увеличивает дистанцию и ослабляет контакт, когда говорит внутренний клиент пациента-клиента (Кк), и молчит, когда говорит внутренний терапевт пациента-клиента (Кт), то наблюдатель-супервизор, напротив, молчит, когда говорит внутренний наблюдатель пациента-клиента (Кн), сокращает дистанцию и усиливает контакт, когда говорит внутренний клиент пациента-клиента (Кк), и говорит, когда говорит внутренний терапевт пациента-клиента (Кт); тем самым наблюдатель-супервизор обращает, изменяет на прямо противоположную логику присутствия субвизора в жизни пациента-клиента.
Вопросы и задания
1. Каковы необходимые и достаточные условия эффективности психотерапевтического процесса по Роджерсу?
2. Каковы основные элементы человекоцентрированной экспрессивной психотерапии?
3. Что такое группа встреч и каковы основные эффекты участия в практической психологической работе данной формы?
4. Каковы основные задачи, решаемые фасилитатором на различных этапах группового процесса?
5. Что представляет собой основная встреча?
6. В чем отличие интерперсонального общения от общения трансперсонального?
7. Укажите основные причины, побуждающие человека обращаться за психологической помощью.
8. В чем состоит отличие психологической модели помощи от медицинской модели?
9. Как можно сформулировать основной парадокс психологической помощи?
10. Перечислите основные психологические услуги.
11. Каковы главные ориентиры для потребителя на рынке психологических услуг?
12. Расскажите о своем личном опыте участия в тех или иных психологических практиках.
13. Укажите основные понятия диалогического и триалогического подходов в психотерапии и консультировании и дайте их определения.
14. В чем заключается специфика триалогического подхода в психотерапии и консультировании?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Книга может произвести только одну работу: она должна привести вас ко мне. И все. Тогда ее работа закончена. Книга не конец. Книга только начало. Не останавливайтесь там.
Ошо
Гуманистическая парадигма в психологии все еще остается новой, экстраординарной, существующей рядом с нормальной психологией. И хотя многие ее положения включены в современные учебники по психологии, она не меняет своего статуса, не принимается и не ассимилируется психологией в целом. Если в естественных науках различные парадигмы не могут сколько-нибудь долго существовать на параллельных курсах, то в гуманитарных науках подобное сосуществование парадигм скорее правило, нежели исключение. Причина этого очень проста: новая парадигма всегда влечет за собой изменения практики, технологии; и если прогрессивные технологические изменения в сфере материального производства — дело, как правило, прибыльное, то изменение социальной практики, напротив, оказывается для очень многих крайне нежелательным.
В этой связи автору не внушают явного оптимизма перспективы гуманизации психологии и, следовательно, перспективы гуманизации социальной и педагогической практики. По-видимому, пришло время писать учебные пособия по гуманистической психологии, но время переписывать традиционные учебники психологии наступит не скоро. Гуманистическая психология еще долгое время будет оставаться своего рода диссиденткой в кругу респектабельного психологического истеблишмента
, кровно связанного с властными структурами и интересами этих структур.
Вместе с тем гуманизация «нормальной» психологии может быть рассмотрена под несколько иным углом зрения. Дело в том, что гуманистическая психология как таковая, в ее наиболее рафинированных формах является всего лишь экзотерическим проявле-
251
нием очень древнего эзотерического психологического знания, эволюционирующего в русле суфийской традиции. Так, Сейид Ид-рис Шах, известный авторитет в этой области, пишет: «Суфизм сам по себе является психологической системой, причем намного более развитой, чем любая психологическая система, получившая доселе развитие на Западе. Эту психологию нельзя назвать восточной, но только общечеловеческой. Нет необходимости утверждать это бездоказательно. Мы можем привести высказывание Юнга, в котором он признает, что западный психоанализ находится в зачаточном состоянии по сравнению с восточным: "Западный психоанализ как таковой и те направления мышления, которые он порождает, являются не более чем попытками новичка по сравнению с древним искусством Востока"» [172, с. 77-78].
Сейчас уже вполне очевидны влияния суфийской эзотерики (Баха-Улла, Г. Гурджиев, Ошо, А.Алмаас) на современные гуманистические психологические концепции Р.Ассаджиоли, К.Роджерса, А. Менегетти и Н. Пезешкиана.
«На Западе жило и работало много суфиев, но необходимые условия для натурализации или воссоздания подлинной школы передачи возникли здесь совсем недавно» [172, с. 317].
Иначе говоря, гуманизация психологии как науки и, что еще более важно, гуманизация психологической практики — это не только следствие определенным образом сложившейся социальной конъюнктуры, но и результат гораздо более масштабных и глубоких процессов, в которые вовлечено человечество на рубеже третьего тысячелетия. Согласитесь, такую перспективу уже не назовешь пессимистической.
Глобальный характер проблем современного мира ставит перед человечеством в качестве насущной проблемы изменение сознания людей. Однако, как писал Ошо, «...сознание нельзя изменить чем-либо, что приходит извне» [28, с. 340]. Лишь вовлечение людей в определенные духовные (по своей сути психологические) практики может решить эту проблему. В качестве таких практик, в которые на Западе за последние десятилетия были вовлечены десятки и сотни миллионов людей, выступают разного рода психотерапевтические, консультационные и обучающие процедуры. Западный человек постепенно привыкает к идее внутренней работы, самоактуализации, индивидуации и обретения аутентичности. Он начинает видеть во всем этом смысл. Специфический «калифорнийский менталитет» все чаще персонифицируется в Берлине и Лондоне, Риме и Москве, Праге и Мадриде.
Люди очень устали от бесконечной и бесперспективной погони за призраками внешнего (социального, экономического, интеллектуального) могущества, от взаимоотчуждения, от своего внутреннего самозаточения. Как показывает исторический опыт,
252
современные религии не могут вывести нас из этого заколдованного круга проблем. В свое время К. Юнг писал: «...современность обращается к душе как к последней своей надежде» [44, с. 172], и это обращение может быть адресовано только психологии.
В возникновении, распространении и развитии гуманистической парадигмы, ее теоретических проекций и эмпирических практик мы видим ответ психологии на это обращение.
Каковы же в этой связи долгосрочные прогнозы?
Очевидно, что в XXI в. психология станет массовой профессией в глобальном масштабе, а ее влияние на образование, политику, культуру, средства массовой информации и общественное сознание будет неуклонно возрастать. Однако, на наш взгляд, основная линия развития (гуманизация) этой науки будет проявляться не столько в том, что в XXI в. продолжат набирать силу тенденции, наблюдаемые ныне, сколько в том, что, становясь все более и более веком психологии, XXI век может стать... веком психопрактики.
Психология в том виде, в котором она сложилась на рубеже XIX и XX вв. и существует до настоящего времени, — это классическая наука. Это наука, в которой главенствующую роль играет теоретической план, план рефлексии, рационального познания, логоса. Психология живет по тем же законам, по которым живут все другие гуманитарные науки — от филологии до теологии. Психологическая эмпирия, высвободившаяся усилиями В.Вундта, А. Бине и 3. Фрейда из пут философии чуть более века тому назад, обрела лишь частичную (фактически иллюзорную) свободу от логоса. Во-первых, и экспериментальная психология, и психодиагностика, и психоанализ очень быстро создали собственные теоретико-мифологические рефлексивные планы. Во-вторых, они построили себя в соответствии с позитивистской парадигмой, согласно которой теория (рефлексия, логос) доминирует (задает, определяет, направляет и т.д.), тогда как эмпирия (практика экспериментирования, психодиагностики и психотерапии) лишь обслуживает, питает логос. Именно поэтому древнее имя «психология» осталось титульным именем «новой» науки.
На наш взгляд, методологическая ситуация в психологии на рубеже XX и XXI вв. такова, что внутри самой психологии оформляются предпосылки для гораздо более фундаментальной трансформации, нежели «декларация независимости» Вундта — Бине — Фрейда и становление психологии как самостоятельной науки. Суть этой трансформации состоит в радикальном изменении и пересмотре позиционных взаимоотношений между теорией (логосом) и эмпирией (практикой) в самой психологической науке, в преобразовании их позитивистского (единственно возможного с точки зрения здравого смысла) соотношения. В современной практической психологии, и прежде всего в области психотерапии и пси-
253
хологического консультирования, возникает психопрактика — наука, идущая на смену психологии. Основная и главная особенность психопрактики состоит в том, что в ее внутренней структуре не эмпирия (практика) обслуживает теорию, но, напротив, теория (миф) создается и существует только и исключительно для того, чтобы порождать и обслуживать определенную, конкретную практику. В структуре психопрактики логос как сугубо рациональное, когнитивное познание, сознательный интеллект (рассудок) оказывается всего лишь одной (и при этом весьма частной, факультативной) формой отражения/выражения тех или иных содержаний. Интуитивное, образное познание, бессознательный интеллект — гораздо более значимая и важная форма научной рефлексии, встроенная в психопрактику и обслуживающая ее. В отличие от психологии, стремящейся к абстрактному, транслируемому, эксплицируемому и эксплицированному, внешнему (экзотерическому) знанию, психопрактика в значительной степени строится на конкретном, личностном, экспириентальном знании (Ж.Политцер, М.Полани, К.Роджерс), лишь частично эксплицируемом и эксплицирующемся и в этом смысле — на внутреннем (эзотерическом) знании.
В контексте сказанного пророчество В. И. Вернадского о вступлении человечества в психозойскую эру относится не к XX, но к XXI в. Ушедшее столетие — это термоядерно-компьютерная эра, психологический компонент которой — компонент частный. Пси-хозойская эра невозможна как эра психологии (частной, конкретной формы научного знания и познания), но возможна как эра психопрактики. Дело в том, что любые частные формы экзотерического знания (биологического, экологического, психологического и пр.) всегда тоталитарны и конкурентны, всегда ограничены друг другом. Что же касается психопрактики (уже в том ее виде, в котором она существует в настоящее время в области вневрачебной психотерапии), то психопрактическая форма изначально возникает как внепредметная, универсальная, существующая в сфере интер-, интра- и транс-персональных отношений, способная свободно трансцендировать границы отдельных предметных областей. Так, например, одна из психопрактических форм, возникшая в середине XX в. в русле клиенто-центриро-ванной психотерапии, фактически сразу же начала свою экспансию в педагогическую, социальную, профессиональную, политическую психологию, в практические сферы образования, менеджмента, политики и в 80-е гг.