Файл: Сапольски. Кто мы такие Вы смогли скачать эту книгу бесплатно и легально благодаря проекту Дигитека.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 318
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
М ¥
Получается, стоит запустить сотрудничество в группе особей, и у них все будет отлично. Но, несмотря на это, именно тот первый, кто спонтанно начинает сотрудни- чать, впоследствии оказывается в математически невы- годном положении. Это можно назвать сценарием «Ну и лох». На фоне всеобщего отсутствия сотрудничества одна заблудшая душа делает спонтанный кооперативный жест — и все остальные социальные бактерии фыркают:
«Ну и лох» — и возвращаются к соревнованию, теперь уже на шаг впереди наивного мечтателя. В таких условиях слу- чайные акты альтруизма невыгодны.
Тем не менее системы взаимного альтруизма возника- ют у множества социальных животных, даже у нас, людей.
Таким образом, главный вопрос теории игр: «Какие усло- вия предрасполагают к сотрудничеству, запускают его в таких масштабах, чтобы оно набрало критическую мас- су и возобладало над отказом от сотрудничества?»
Хорошо изученный фактор, склоняющий к сотруд- ничеству, — родственные связи игроков. Это движущая сила немалой доли сотрудничества среди животных.
Например, у разнообразных социальных насекомых сте- пень сотрудничества и альтруизма так несуразно высо- ка, что большинство особей отказывается от возможно- сти размножиться, чтобы помочь в этом другим (то есть королеве). У. Д. Гамильтон, впервые упомянутый в гла- ве «Глиняные рога», перевернул представления эволю- ционной биологии, приписав это сотрудничество неве- роятно тесным родственным связям членов колонии социальных насекомых. Такая же схема действует в мно-
О
гочисленных, хоть и не таких радикальных, примерах сотрудничества родственников у всевозможных социаль- ных видов.
Другой способ запустить сотрудничество — заставить игроков почувствовать себя родственниками. Создание
«псевдородства» — человеческая особенность. Психоло- гические исследования самого разного рода показыва- ют, что, если объединить группу людей в соревнующиеся группы по случайному признаку и даже растолковать им, что объединение случайно, они вскоре начнут находить общие похвальные черты друг у друга и их явное отсут- ствие у противоположной стороны. В предельном прояв- лении этим пользуются в армии: держат группы мужчин в тесной связке, от начальной подготовки до боев на пере- довой, и возникает такое братство, что эти парни гото- вы совершить акт наивысшего сотрудничества. Пользу- ются и обратным эффектом, «псевдоразобщенностью»: другая сторона должна казаться настолько иной, нерод- ственной, бесчеловечной, нечеловеческой, что их убий- ство, в общем, и не считается.
Другой способ стимулировать сотрудничество — сде- лать игру в несколько раундов. Логично: если обозна- чается будущее, появляется перспектива расплаты, око за око, с игроком, который мухлюет. И это удерживает от жульничества. Вот почему взаимность редко встре- чается у видов, у которых нет связанных социальных групп: никакой рачок не отдаст свой гамбургер сегодня в обмен на оплату во вторник, если к тому времени долж- ник исчезнет. И даже если во вторник рачок-должник
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22
М ¥
все еще будет поблизости, это вам не поможет, если вы не можете отличать рачков друг от друга. В соответствии с этим мозг летучих мышей-вампиров — один из самых больших среди летучих мышей. Приматолог Робин Дан- бар показал, что среди общественных приматов чем боль- ше социальная группа (то есть чем больше особей, кото- рых вы различаете и учитываете), тем больше относитель- ный размер мозга.
Другой фактор, подталкивающий к сотрудничеству, — игра в открытую: встретившись с кем-то в игре, вы можете увидеть историю его игрового поведения. Тогда для отбора по признаку сотрудничества не нужно, чтобы одни и те же игроки снова и снова играли друг с другом.
Вместо этого такому отбору служит репутация, это назы- вается последовательным альтруизмом.
Выходит, сотрудничеству способствуют родственные или псевдородственные связи, повторяющиеся раунды с одними и теми же игроками, игра в открытую. Здесь пора поговорить об исследовании Эрнста Фера и Симона Гехте- ра, опубликованном в Nature в 2002 году. Авторы органи- зовали игру с наихудшими условиями для возникновения сотрудничества: пары игроков встречались с совершенно чужими людьми по одному разу. В игре было много раун- дов, но никто не встречался с одним и тем же противни- ком дважды. Более того, все взаимодействия были ано- нимными. Никаких шансов, что жуликам придется рас- плачиваться или что сложится репутация.
Игра была устроена так: у каждого игрока опреде- ленное количество денег, скажем $5. Каждый кладет
О
сколько-то денег (или все) в общий котел, не зная, сколь- ко вложил другой. Затем в котел добавляется $1 и общая сумма делится между игроками пополам. Так что, если оба вложили по $5, им достается по 5,50 ($5+$5+$1 попо- лам). Но предположим, что первый игрок вложил $5, а вто- рой пожадничал и вложил $4. Первый в итоге получает
$5 ($5+$4+$1 пополам), а жулик получает $6 ($5+$4+$1 пополам плюс $1, который он утаил). Предположим, вто- рой игрок — последняя сволочь и не вложил ничего. Пер- вый игрок терпит убытки: ему достается $3 ($5+$0+$1 пополам), а второй получает $8 ($5+$0+$1 пополам плюс
$5, которые он утаил). Жулики всегда процветают.
Теперь добавим в игру ключевой элемент. Сразу после однократной анонимной встречи каждый игрок узнает о результатах и понимает, жульничал ли второй. И тог- да обманутый игрок может наказать жулика. Вы можете оштрафовать жулика, забрать часть его денег, если гото- вы отказаться от такой же суммы сами. Вы можете нака- зывать обманщиков, если готовы заплатить за шанс.
Первый интересный результат: даже при одноразовой встрече с абсолютно незнакомыми людьми возникает сотрудничество. Обманщики перестают мухлевать. Итак, сотрудничество становится преобладающей стратегией в двух разных ситуациях. Первая, когда игроки начинают спонтанно кооперироваться, в частности при повторных раундах (репутация); вторая, когда жуликов наказывают, даже в одноразовой игре с чужаками.
А теперь — самое интересное. Авторы показали, что все с жаром кидаются наказывать: игроки готовы
М ¥
понести расходы, чтобы заставить раскошелиться жули- ка. Вы помните, что это однократные встречи, совершен- ные незнакомцы. Наказание не дает никакой выгоды для карателя. Двое игроков никогда не встретятся снова, так что наказание никого не научит быть с вами паинь- кой. А из-за полной анонимности возможность наказа- ния не предупреждает о жулике других игроков. При игре в открытую есть мотив заплатить за возможность «пока- зательной порки» в надежде, что другие игроки сделают то же самое, заклеймив каиновой печатью вашего сле- дующего оппонента. Множество общественных живот- ных дорого платят, в переводе на затраты энергии и риск повреждений, за возможность наказать жуликов в игре в открытую. В кодексах чести разнообразных военных училищ давно развился способ запустить этот механизм на полную мощность: там наказывают тех, кто не нака- зывает жуликов. Но здесь наказание так же анонимно, как жульничество.
От наказания нет никакой выгоды, и тем не менее люди хватаются на эту возможность. Почему? Просто из жажды мести. Авторы показали, что чем хуже жулик (чем боль- ше он утаил), тем больше другие готовы заплатить, чтобы его наказать, — даже игроки-новички, не разобравшиеся во всех тонкостях игры.
Задумайтесь только, как странно. Если бы группа людей была готова нести издержки, проявляя спонтанное сотрудничество, мы оказались бы в атмосфере стабиль- ного сотрудничества и всеобщей выгоды. Мир, гармо- ния, песня Джоан Баэз в титрах. Нет, этого люди не хотят.
О
Но организуйте условия, в которых люди могут понести затраты сами, наказывая жуликов, где наказание не при- носит им никакой прямой выгоды и не ведет напрямую ни к какой общественной пользе, — и они ухватятся на эту возможность. И тогда уже, окольным путем, атмо- сфера стабильного сотрудничества возникает из тако- го безрассудного желания мести. Это особенно интерес- но, если вспомнить, как много неприятностей вокруг нас
(гад, который подрезал вас на трассе, компьютерщик, который ради пятнадцати минут славы сляпал очередной вирус) случается в однократных взаимодействиях с абсо- лютно незнакомыми людьми.
Люди готовы платить за возможность наказывать, но не за то, чтобы делать добро. Будь я вулканцем, кото- рый изучает социальное поведение на Земле, все это пока- залось бы мне бессмысленным бардаком. Но для меня — общественного примата — это имеет несомненный иро- нический смысл. Некоторые социальные блага возникают как математический результат не слишком привлекатель- ных социальных черт. Наверное, надо брать что дают.
П ¥ ¥ ¦
Изумительное введение в теорию игр и эволюцию поведе- ния (в особенности сотрудничества) в: Barash D., The Survival
Game: How game theory explains the biology of cooperation and
competition. (New York: Times Books, 2003). Исследование, которое обсуждается в этой главе: Fehr E., and Gachter S.,
“Altruistic punishment in humans,” Nature 10 (2002): 415.
М ¥
Пример соревнования бактерий с точки зрения тео- рии игр: Strassmann J., Zhu Y., and Quelier D., “Altruism and social cheating in the social amoeba Dictyostelium discoideum,”
Nature 408 (2000): 965.
Пример работы Данбара, показывающей взаимос- вязь размера коры головного мозга и сложности соци- альной группы у приматов: Joffe T., and Dunbar R., “Visual and socio-cognitive information processing in primate brain evolution,” Proceedings of the Royal Society of London, Series
B: Biological Sciences 264 (1997): 1303.
З Ç
Н
а прошлой неделе раздался телефонный звонок, которого я ждал с 1973 года.
Мне было шестнадцать, я учился в альтернативной школе в Нью-Йорке. Все мы хотели быть хиппи, зави- довали старшим братьям и сестрам, заставшим 60-е.
Тем летом на севере штата, в Уоткинс-Глен, проходил рок- фестиваль, который разросся до огромных масштабов.
Туда съехалось 600 000 человек, среди которых были двое наших друзей — Бонни Бикуит, как обычно в крестьян- ской блузе и бандане, и Митчелл Уэйзер с неизменным конским хвостом. Они встретились за городом, в летнем лагере, где она работала, и отправились на фестиваль.
Больше мы их не видели.
Все, что мы знали о них, говорило: они не сбежали.
С ними что-то случилось. Всю осень мы беседовали с обе- спокоенными деревенскими шерифами и репортерами.
Мы проводили выходные, развешивая фотографии Бонни и Митча в Ист-Вилледж на Манхэттене, поближе к штабам
О
сект, которые, по слухам, похищали детей. Потом, ноча- ми, нам снились кошмары об изнасилованиях, пытках и убийствах. Их исчезновение было одним из самых ярких событий нашей юности, а в американской истории — это исчезновение подростков, которое дольше всех остава- лось нераскрытым.
На прошлой неделе зазвонил телефон.
Одноклассники Митча и Бонни собрались в двадцать пятый раз. Они организовали церемонию памяти, об этом что-то сообщили по телевизору, нужный человек посмо- трел передачу — и позвонил в полицию.
Он рассказал историю, которая объясняла их исчезно- вение, описал, как они случайно утонули. Детали совпа- дали, все звучало правдоподобно. И вот зазвонили теле- фоны с новостями; между людьми, которые уже едва помнили друг друга, началась бурная переписка. В едва скрываемом возбуждении, все мы возвращались к одно- му и тому же: если эта история — правда, должны были найтись тела Бонни и Митча. Покажите нам тела, думали мы, и тайна будет наконец раскрыта.
Жажда явных доказательств смерти кого-то, кого мы знаем или любим, — естественный человеческий позыв.
Но часто это желание выходит далеко за рамки просто рационального стремления увериться. Даже когда нет ни малейшего шанса, что кто-то еще жив, даже если они умерли сотни лет назад, мы все же тратим массу энер- гии, выдерживаем суды и дипломатические столкно- вения, даже рискуем и теряем жизни — чтобы вернуть мертвых. К примеру, международная команда водолазов