ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 639
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
СОДЕРЖАНИЕ
Вышедшая из‑под контроля политкорректность и онлайн‑линчеватели положили конец свободе слова. Боритесь с ними. Мир, в котором мы живем, становится жуткой «действительностью консенсуса». Не прыгайте с обрыва.
Определение «высокодеятельного человека»86
Эрик мимоходом упомянул о «высокодеятельном человеке», и я попросил его объяснить: «Когда тебе говорят, что что‑то невозможно, это конец разговора или начало второго внутреннего диалога о том, как можно обойти человека, который только что сказал тебе, что ты не способен что‑то сделать? Как мне обойти вышибалу, который сказал, что мне нельзя в этот ночной клуб? Как мне начать свой бизнес без репутации и опыта?»
ТФ: По словам Эрика, герой фильма «Марсианин» – «лучший пример высокодеятельного человека».
Что такое «канонический дизайн»?
«Что ж, взглянем на природу. Есть такой вирус – бактериофаг Т4. Если поищете его в Интернете, увидите, что он похож на лунный модуль [космического корабля «Аполлон». – Прим. ред.]. Он очень классный. Генетический материал содержится в капсуле, имеющей форму икосаэдра [двадцатигранного полиэдра]. <.. .> Подумать только, Платон еще не родился, а природа уже создала этот сложный двадцатигранный объект. Но так как он был настолько естественным на математическом уровне, даже при всей его сложности, природа нашла канонический дизайн, хотя канонического дизайнера не было. <...> Это дарованная Богом форма, которую нет необходимости, так сказать, “додумывать” человеку. Или другой пример: недавно выяснилось, что кузнечики используют для прыжков зубчатые передачи. Казалось бы, зубчатые передачи придумал человек. Но на самом деле это настолько естественная идея, что естественный отбор нашел ее задолго до нас. <...> Такие формы никто не изобретал, их открыли».
* Какие книги вы чаще всего дарите или рекомендуете другим?
«Своим знакомым ученым я советую прочитать книгу «Повелитель запахов» (The Emperor of Scent) Чендлера Бёрра. Книга посвящена моему другу Луке Турину и повествует об ученом‑ренегате, которому мешают развернуться различные конференции, уважаемые исследовательские центры, журнал Nature. Книга чудесным образом объясняет, как изолируется голос диссидента. Лука – гений в химии и области восприятия запахов, чем и объясняется его особый взгляд на вещи (независимо от того, истинный он или нет). И он не сдается, он борется и пытается двигаться вперед. Это одна из моих любимых книг.
Еще одна необычная книга, которую я всем рекомендую, – «Огонь Гераклита» (Heraclitean Fire) Эрвина Чаргаффа, который, по сути, смеялся над Уотсоном и Криком. Он говорил Уотсону и Крику, что, на его взгляд, они не особенно талантливы и не особенно умны, и совершенно не разбираются в химии. Они недостаточно компетентны для работы с ДНК и так далее. Оказалось, что они были правы, а он ошибался. Когда я узнал, что был такой человек, который выступал против работы Уотсона и Крика, я подумал: “Да уж, вот оно – посмешище века”. Но оказалось, что для того, чтобы смеяться над этими парнями, надо самому быть гением. Он пишет о неудачных попытках унизить этих ребят, ведь они оказались правы, а он – нет. Ему хватило духу признаться в этом.
На мой взгляд, обе эти книги невероятно сильные, ведь они рассказывают о том, каково это – противостоять большинству».
Преимущество нестандартного мышления
«Вплоть до 1989 года чемоданы на колесиках не выпускались в принципе. Сложно себе представить, что весь мир был настолько слеп, что никто не мог додуматься прикрепить к чемодану колеса и телескопическую ручку. Это изобрел человек по имени Роберт Плат. Кажется, он был пилотом авиакомпании Northwest. Одним махом он убедил всех, что их старые чемоданы ужасны. И хотя в тот момент спроса [на такие чемоданы] не было, он его создал, ведь все хотели избавиться от своих старых чемоданов. Подобные гениальные идеи есть во всех областях. Например, в настольном теннисе в начале 1950‑х худшим игроком японской команды на чемпионате в Бомбее был некий Хирод‑зи Сато. Он приклеил резиновые листы на обе стороны твердой ракетки. Это позволило заглушить звук удара мяча о ракетку, и теперь соперники уже не могли ориентироваться на этот звук, который ранее был своеобразной “подсказкой”».
Тим: «Как глушитель для пистолета».
Эрик: «Именно. И если установить глушитель на ракетку...»
Тим: «Глушитель. Один только факт, что вы использовали это слово, заставляет предположить, что у вас в подвале целый арсенал с огнестрельным оружием».
Эрик: «Не буду ни подтверждать, ни отрицать. Но только представьте: худший игрок команды с очень низким рейтингом становится бесспорным чемпионом просто благодаря важной инновации. Это отличный пример силы подобных идей. [ТФ: ‘Эти идеи” равнозначны “секрету”, описанному Питером Тилем в книге “От нуля к единице”: знание или вера во что‑то такое, что остальной мир считает вздором.] Законы силы до невероятной степени на вашей стороне, и если вы победите, то [любой выход за пределы нормы] того стоит».
Тим: «Или возьмите Дика Фосбери, который впервые прыгнул через планку спиной вниз, завоевав золотую медаль на Олимпиаде...»
Эрик: «В 1968 году, именно».
Тим: «Над ним смеялись, затем подражали, а в результате его техника стала стандартом».
Эрик: «[Возьмем, допустим, неудачную стандартную конструкцию зонта.] Я бы сразу подумал, например, о японцах и их любви к оригами и математике складывания фигур из бумаги. Я бы использовал этот богатейший опыт применительно к зонтам. Зачастую необходимо просто быть первым, кто установит связь между вещами, которые никто раньше друг с другом не связывал. Применить распространенное решение из одной области в другой сфере, в которой никто еще не додумался его использовать».
О долбаном переходе в глубокий рабочий режим
Тим: «Если вам предстоит значительная творческая работа на пересечении самых разных областей, которая требует, как сказал бы Навал Равикант, “ортогонального мышления”, как выглядит ваш рабочий цикл?»
Эрик: «Я использую необычный прием, который я сам называю “копрола‑лией”. Звучит несколько порнографично».
Тим: «Есть такое».
Эрик: «Знаешь, как жертвы синдрома Туретта выкрикивают нецензурные выражения? [Это и есть копролалия.] На мой взгляд, когда мы используем “запретные” слова, наш мозг воспринимает это как переход в небезопасное место. Это своего рода сигнал, что вы переходите в другой режим. <...> Когда мне предстоит серьезная работа, зачастую ее сопровождает очень сильная агрессия. В такие моменты находиться рядом со мной нелегко. Это очень изнурительное занятие, и вполне вероятно, тем, кто меня знает как человека общительного, мое поведение в рабочем режиме показалось бы аутистическим».
Тим: «Как вы переходите в этот режим? Просто выкрикиваете как можно больше ругательств? Подобно заклинанию?»
Эрик: «У меня есть определенная последовательность выражений. В каком‑то смысле, это неизменная мантра, которую я должен произнести».
Тим: «Поделитесь с нами? Или это секрет?»
Эрик: «Нет, нет. Свое медитативное слово никому нельзя говорить».
Тим: «Хотя бы намекните. Насколько длинная эта ваша мантра?»
Эрик: «У меня уходит секунд семь на то, чтобы ее произнести. [Кроме того,] необходимо абстрагироваться от действительности и от мыслей о том, не помешаю ли я соседям. Нет, это ваше время. Вы крадете это время. И творческий процесс сам по себе – насильственное действие».
ТФ: Этот необычный прием действительно достаточно быстро переводит в несколько измененное состояние. Попробуйте. Запишите точную последовательность ругательств, на чтение которой уйдет 7‑10 секунд. Затем, непосредственно перед тем, как приступать к творческому процессу, быстро и громко прочтите эти ругательства, словно это заклинание, и вы объявляете войну всему миру. По словам Эрика, самое продуктивное время для творческой работы – 3 часа утра.
Эрик: «Когда телефон перестает звонить, когда нет риска проявления FOMO [англ. fear of missing out, синдром упущенной выгоды], потому что все спят. Ночь понедельника, и вы остаетесь наедине с чистой белой доской. Именно в это время происходит волшебство».
Привычка – вторая натура: улыбка на часах
«Практически всегда в рекламе наручных часов часы показывают время 10:10. [До того, как вы об этом узнаете,] в это трудно поверить. Но потом вы понимаете, что вас снова провели, потому что 10:10 для рекламодателей выглядит как улыбка».
Тим: «О, видимо, дело в симметрии, да?»
Эрик: «Да. Но самое забавное, что этот принцип распространился и на рекламу цифровых часов, которые также показывают 10:10, но на улыбку это вовсе не похоже».
Неспособность к обучению или неспособность учить?
«...Одна из крупнейших проблем заключается в том, что мы никогда не говорим о неспособности учить. Мы [лишь] говорим о необучаемости учеников. Многие из ребят, которых я нанимаю, в школе были признаны “необучаемыми”, хотя на самом деле они обладают сверхспособностями к обучению. Просто при этом у них проявляются определенные нарушения, компенсирующие их суперсилу, и учителя не согласны их терпеть.
Мы называем этих детей необучаемыми, чтобы скрыть тот факт, что экономика образования требует, чтобы один ведущий актер, учитель, вел за собой строевым шагом класс из 20 учеников. А это неэффективная модель. Я хочу вывести как можно больше опасных [в хорошем смысле слова] детей из этой модели, даже если для этого требуется бросить школу или колледж. Но бросить не бесцельно. А с головой окунуться во что‑то другое. Начать творить, строить. Пойти работать в лабораторию. Пропустить колледж».
«Утренние процедуры» Эрика
«Каждое утро – это, по сути, борьба с новым днем, который представляется мне множеством противников, которых я должен победить. Я не люблю утро. Поэтому каждое утро я встаю с постели и поражаюсь тому, что мне это удалось. <...> Если не ошибаюсь, Джулиана Швингера,
великого физика из Гарварда, как‑то спросили, сможет ли он читать лекции по квантовой механике в 9 утра. Он задумался, и его спросили: “Что‑то не так, профессор Швингер?” А он ответил: “Не уверен, что смогу так долго не ложиться спать”».
* Совет себе 30‑летнему
«Когда мне было 30, я никак не мог решить, остаться работать в сфере академического образования или нет. Я не осознавал, что университетское образование либо достигло стабильного состояния, либо переживало очень небольшой рост, либо понемногу деградировало. Обстановка была не самой лучшей, потому что большинство заветных мест [то есть пожизненные преподавательские должности, с которых не могут уволить] были созданы в 1960‑х и уже были заняты. <...> На мой взгляд, мне нужно было понять, что стремительный рост произойдет в области технологий, и там надо ожидать следующего бума. И хотя я предпочитал научную деятельность технологиям, гораздо лучше быть в расширяющемся мире, пусть и не совсем в подходящей области, нежели в мире контрактов и договоренностей, в котором проявляются все худшие качества людей. [Во втором случае] разум переходит в защитный режим и ориентируется на получение пассивной прибыли. Жизнь слишком коротка, чтобы быть мелочным, оправдываться и жестоко поступать с другими людьми, которые стремятся развиваться рядом с вами».
Совет на прощание
«Я бы очень хотел, чтобы те из вас, кого убеждали, что вы необучаемы, что вам не дается математика, что вы лишены музыкального слуха и так далее, попробовали найти нетрадиционные способы доказать, что эти люди ошибались. Верьте не только в себя, но и в то, что существуют достаточно эффективные [способы, инструменты, методы], которые значительно упрощают якобы сложные вещи и делают их невообразимо легкими».