Файл: T meBeauty of the soul.pdf

Кто-то понимает, что у него нет никаких сил двигаться дальше одному, он не вывезет, он просто не помнит, как это – быть одному, и поэтому выбирает простить и остаться. Или остаться, но не простить.
Или остаться – а дальше как получится, главное – выбраться сейчас из этой бездонной ямы жалости к себе, перемежаемой ненавистью и обидой.
Две важные вещи, о которых стоит помнить, столкнувшись с изменой:
Не
воспринимайте
измену
как
доказательство
вашей
несостоятельности как партнера, как унижение и свидетельство того,
что с вами можно так обращаться, что лучшего вы и не заслуживаете.
В такой ситуации запросто начинаешь думать (а еще нам часто это навязывают извне): если тебе изменили, значит виноват в этом ты сам
– надо было лучше стараться, следить за собой или чаще примерять костюм развратной медсестры. Это не так. Ответственность за измену полностью лежит на том, кто изменил. Не выгораживайте изменника перед другими, и особенно – перед собой. Это его поступок, вас там не было. Вы можете быть виноваты в том, что превратили отношения во что-то невыносимое, но ответственность за измену как за волевой акт
(«я знаю, что делаю») всегда на том, кто изменил.
Измена – это не про вас,
а про того, кто на нее решился.
Не разрешайте друзьям или близким обливать изменника помоями
в попытке вас утешить и поддержать. Если какое-то время, пока вы злитесь, вы будете принимать оскорбления на ура, то позже, когда войдете в стадию горевания и оплакивания утраты, это будет очень болезненно слышать – когда первая волна ярости утихнет и начнутся флешбэки к тому хорошему и радостному, что между вами все-таки
было. Волей-неволей вы встанете на защиту партнера-изменника,
начнете искать ему оправдания в попытке доказать другим, что он не такой плохой, как они о нем говорят. Это очень естественный порыв души – защищать того, кого мы любим; а на стадии горевания будет много печали по утраченной, но все-таки любви. В итоге все может развернуться таким образом, что вы попадете в ловушку вины,

описанной в предыдущем пункте: вы начнете верить в то, что сами
виноваты в измене, и круг страданий замкнется.
Если изменили вы сами, прежде всего нужно решить, что вы сейчас будете делать и будете ли делать хоть что-то. Это личный выбор каждого – как поступить дальше. И вопрос последствий.
В принципе, все, что происходит с нами в отношениях – это вопрос последствий и нашей готовности или неготовности их принять.
Нет никакого волшебного жеста руками, после которого все станет, как было, или будет именно так, как хочется. Изменив партнеру, мы проходим определенную точку невозврата: этот опыт уже не отменить,
и теперь нужно сосредоточиться на следующем шаге. Расскажете вы обо всем партнеру или утаите, продолжите ли связь на стороне или прекратите ее? Последствия в любом случае будут: в ситуацию вовлечены как минимум три человека (даже если один из них еще об этом не знает).
«Последствия» – это не обязательно череда событий, которые последуют за изменой: развод, уход из дома, раздел имущества – они могут произойти, а могут и нет. Но то, что вам придется разбираться с новыми чувствами, совершенно точно. Именно они во многом определят то, что вы в конце концов сделаете: за радостью от открытия чего-то нового в жизни может последовать решение о разрыве старой связи, а за невыносимым и тягостным чувством вины – решение признаться во всем партнеру и надеяться на его прощение.
Слушайте себя. Не принимайте решения, находясь на пике мощного чувства (вины, стыда или эйфории) – дайте себе несколько дней, чтобы осмыслить произошедшее. Оцените силы, которые у вас есть, чтобы столкнуться с тем или иным вариантом развития событий,
и действуйте по обстоятельствам.
Я не оцениваю измену как «хороший» или «плохой» поступок, и не моя задача вас судить. Мне важно донести до вас мысль, что как
прежде уже не будет, если, конечно, обоюдные измены не являются нормальной практикой для союза. Но то, что произошло – это не конец света, это опыт и новая вводная. Для вас и для вашего партнера.
Любое ваше решение имеет право на жизнь. Абсолютно все участники произошедшего, как прямые, так и косвенно вовлеченные в последствия (например, ваши с партнером дети, если вы решите из-за

измены развестись), это переживут. И приобретут свой опыт, который станет частью их личной истории.
Если думать обо всех и сразу на будущее, не останется шансов прожить свою жизнь. Если вы изменили, значит, вы этого хотели, а желания и потребности – не то, от чего легко отмахнуться и сделать вид, что их не существует. Они все равно будут давать о себе знать –
или чувством постоянного недовольства отношениями, или ощущением внутренней пустоты и огромного голода по чему-то такому, чего в вашем союзе нет.
Обращайте внимание на то, что с вами происходит, что вы чувствуете или чувствовать перестаете. И не бойтесь этого. Боль утихнет, как успокаивается после шторма море.
Чем бы наступивший кризис
в отношениях ни закончился,
он непременно даст начало чему-то новому.
Через несколько лет и тот, кто изменил, и тот, кому изменили, и тот, с кем изменили, обернутся назад и обязательно поймут, что дал этот опыт, для чего он был нужен.
Это удивительно, но миллионы историй о пережитой чудовищной боли измены заканчиваются благодарностью людей за то, что это произошло. Потому что в тот момент, когда их жизнь покачнулась и сместилась на несколько градусов в сторону, у них под ногами возникла новая дорога, которая в итоге привела туда, куда они даже не мечтали попасть. Предательство обернулось новой встречей, новой семьей, новым будущим – причем гораздо лучшим, чем рисовалось тогда, когда все полетело в тартарары и человек сидел и плакал на пепелище.
Я не могу обещать, что именно так и будет, но я очень хочу, чтобы вы продолжали верить в лучшее для себя.
Пожалуйста, никогда не переставайте в это верить.

То, что вы себе напридумывали, – вы напридумывали, исходя из опыта родительской семьи, примеров друзей и прочитанных книжек.
Не готовьте образ себя-родителей заранее, не оценивайте, дозрели вы или не дозрели, – человек развивается всю жизнь. Это не работает так,
что вы приходите к какой-то точке, и в голове дзынькает: «О, мы теперь готовы, давай заводить детей!»
Потому что вы не знаете, к чему нужно быть готовыми. У вас еще нет этого опыта: первой температуры ребенка, первой разбитой губы,
первого «я тебя ненавижу», первого детского воровства. А значит, нет выработанных шаблонов поведения и лайфхаков, как справляться с трудностями меньшими потерями. Если вы не были старшим ребенком в многодетной семье, то совершенно нормально не знать, как менять подгузник, что делать, если ребенка тошнит, что это за странная сыпь у него на коже и когда он уже начнет «нормально» спать. Вполне может быть и так, что младенца вы впервые возьмете на руки только в роддоме.
Невозможно нажиться впрок «без детей».
Всегда будет хотеться еще немножко свободы, еще немножко принадлежности только себе, пространства только для вас двоих,
такого знакомого и родного.
Но дети – это не так страшно, как кажется на первый взгляд (а так кажется всегда, когда сталкиваешься с чем-то неизвестным). Да, это может быть уязвимо, хлопотно и тревожно, но поверьте: вы справитесь.
На все вопросы «как» ответы приходят с практикой. Давайте рассуждать здраво: если кто-то уже проходил этот путь до вас (а посмотрите, сколько вокруг родителей, включая ваших собственных),
значит, решения есть. Мудрые и дурацкие, элегантные и кривые,
дорогие и дешевые, но они есть, если искать, спрашивать и не замыкаться в своем страхе «родительской некомпетентности». У
женщины с одиннадцатью детьми тоже когда-то был первый ребенок,
и она ничего не знала о том, как быть мамой.
В свою первую ночь в роддоме я панически боялась детских слез и крика, которые «не смогу успокоить, с которыми не буду знать, что
делать». Боялась полного провала в роли матери. Я чувствовала себя самозванкой. Как будто ребенок выбрал меня, плохо представляя себе,
на что подписывается.

Никакие внутренние программы «как ухаживать за младенцем» не запускались, равно как и тайные знания интуитивного родительства.
Был только лютый страх не справиться. Обнаружить себя ревущей на холодном кафельном полу, ошалело твердящей: «Верните мне мою
жизнь обратно».
Побороть этот страх мне помогли слова неонатолога –
хладнокровной, всегда собранной, быстрой и четкой женщины, редко повторявшей дважды. Увидев однажды мой дрожащий подбородок,
она присела ко мне на кровать, крепко взяла за плечо и, глядя в глаза,
медленно сказала (наверное, чтобы до моего залитого гормонами мозга точно дошло): «Спокойно, ты всему научишься. Ты не желаешь своему ребенку зла. Не бойся и помни: дети любят смелые руки».
Если вы осознаете, что у вас нет отвращения перед родительством
(«Ни за что и никогда!») и вы не убежденные чайлд-фри, то есть хотите, но все никак не решаетесь, попробуйте разобраться: что вы
боитесь потерять из-за родительства? Свое тело? Возможность путешествовать? Время на хобби? Сон? Свободу передвижений?
Работу? (Ответ «себя» слишком расплывчат – конкретизируйте до деталей, выраженных в ясных формулировках.) Что внутри вас мечется в панике и блокирует энергию решения?
Сопливый, шумный, бессонный период
младенчества и детства —
это не навсегда.
Дети действительно растут. (Хотя я в свое время тоже не верила и была убеждена, что это у других дети растут, а моему вечно будет два месяца, и я больше никогда не буду спать до утра. Но нет, пятый год парню.)
В какой-то момент дети начинают есть сами, спать всю ночь,
ходить на горшок, говорить и даже понимать юмор.
Дети не отбирают нашу жизнь, не ждут от нас жертвы – на алтарь со скорбным лицом мы несем себя сами.
Лучшее средство от родительской жертвенности – стараться естественным образом встраивать ребенка в свою жизнь. Продолжать делать то, что вы любите делать (читать, слушать джаз, заниматься йогой, путешествовать, встречаться с друзьями), только совместно с

ребенком – в этом огромный ресурс. Для вас – это восстановление сил и профилактика родительского выгорания, для ребенка – возможность открывать через взрослых удивительный и красивый большой мир.
Пусть вы не можете посвящать себя приятным делам регулярно и долго, но погружаться в них хотя бы урывками, будто лакомясь любимым пирожным, это уже гораздо больше, чем ничего. Слушать аудиокниги или подкасты на прогулке, читать с телефона во время кормления, вовлекать ребенка, который уже умеет ходить, в свою спортивную рутину (дети страшные повторяки и прекрасные живые утяжелители), кооперироваться с другими родителями и устраивать посиделки с чаем и разговорами, пока дети устраивают кучу-малу в детской. Главное, не оставаться надолго с ребенком один на один, не замыкаться с ним в четырех стенах и не делать его центром мира – это и для вас тяжелая ноша, и для него бремя, о котором он не просил.
Возможно, именно поэтому со вторым ребенком легче – вы уже физически не можете себе позволить сконцентрироваться только на нем одном. Как я часто шучу: мамино (не)внимание размазано тонким слоем по всем, включая мужа.
Жизнь, безусловно, делится на «до» и «после» рождения ребенка,
но не по принципу «было хорошо, а теперь – ад». Пройдет время, и часть того, что вас радовало и вдохновляло в жизни «до» (коктейли,
красивую одежду без пятен от молока, живопись и тишину), вы при желании сможете себе вернуть, но без детей многие вещи испытать просто не получится.
Дети – это седые волосы, тревоги и разбитые чашки, но еще и трогательные букетики из сорняков, сентиментальность и уязвимость,
слезы умиления, много новых знаний о себе и своих границах.
Как писала в своем тонком и нежном эссе
18
о материнстве и детях
Вера Полозкова:
«Старость – это не самое ужасное. Жить быстро и умереть
молодыми мы собирались примерно до тридцати – потом у нас
поменялись планы. С появлением детей в картинке “через тридцать
лет” появляется большой стол в саду, заварочный чайник в розах,
твои высоченные сыновья, разговаривающие басом с детьми,
топчущими твои пионы, – и вдруг понятно, что было бы очень обидно
всего этого не дождаться. Что ты будешь нужен любой и хорош
любой. Что отныне ты лишен права на эффектное саморазрушение и

наплевательское отношение к здоровью, потому что отвечаешь не
только за себя. […] И главное – мы правда проходим самое важное и
счастливое обучение в жизни: учимся сострадать, слышать,
принимать. Мы растем. Иногда это болезненно и трудно, но процесс
не прекращается ни на минуту. И вообще, как скучно было бы, если бы
наши дети не набрались духу и не родились у нас, недотеп. Мы бы
даже не узнали, сколько мы теряем».
Если вы боитесь родительства, это нормально. Но страх – это не все, из чего вы можете выбирать. Еще можно выбрать «решиться»
и посмотреть, чем это в вас откликнется. Чего там, на другом берегу,
для вас больше – страха или желания все-таки осуществить этот
«прыжок веры»?
Вы справитесь с последствиями любого выбора – и если решитесь на ребенка, и если нет. Потому что родительство – это не про ожидание знака с неба. Это именно решение.
Хорошая новость в том, что в жизни больше особо и нечем заниматься, кроме как двигаться и расти – через новый опыт, раздвигая рамки привычного. И это не про насильственный выход из зоны комфорта – это про «я боюсь, но делаю, потому что мне интересно».
Потому что снова, и снова, и снова: страх – это еще не все, из чего мы можем выбирать.

Первый год после рождения ребенка
всё хорошо, спи, моя радость, усни, будет
день и пища,
самое главное не влечёт последствий и не
имеет причин,
обретается больше, чем ожидается —
потому и не ищем…
Ксения Желудова
Первый год после рождения ребенка – сложное, очень хрупкое время: и для пары, и для каждого из партнеров в отдельности.
Особенно если ребенок тоже первый.
Старая идентичность рассыпается,
новая формируется —
небыстро и часто болезненно.
Безусловно, есть счастливые случаи, когда человек входит в новую роль родителя легко и естественно, будто вырастил и воспитал не одного ребенка: он с упоением размещает себя в слове «мама» или
«папа», и ему там комфортно, будто пришел домой. Ничто из прошлого не протягивает к нему руки с призывом: «Вернись,
вернись…», не шепчет по ночам: «А помнишь, как хорошо тебе было,
когда ничего этого не было?», не рвет сердце на куски напоминаниями о свободе, легкости и беззаботности времени без детей. Но бывает и так, что в вашей жизни появляется ребенок и вы не испытываете к нему ничего. Смотрите на его маленькое сморщенное лицо и не понимаете, что происходит. И почему внутри так пусто, будто кто-то умер.
Любому родителю нужно время, чтобы адаптироваться к новой роли и научиться понимать своего орущего детеныша: когда его плач означает «больно», когда – «мокро», когда – «хочу есть», «устал» или