Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и философский камень.doc

– Абсолютно никакого, – согласилась Гермиона. – Особенно если учесть, что мои родители – стоматологи…
* * *
Когда каникулы наконец начались, Гарри и Рон слишком весело проводили время для того, чтобы думать о Фламеле. В спальне их осталось только двое, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учёбы. Поэтому они придвигали кресла как можно ближе к камину и сидели там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесённые из Большого зала кусочки хлеба, лепёшки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая.

Разумеется, они ни на секунду не умолкали даже с набитым ртом – ведь им было о чём поговорить. Главной темой, разумеется, был Малфой. Они изобретали десятки планов, как подставить Малфоя и добиться его исключения из школы. И неважно, что эти планы были явно неосуществимы, – об этом всё равно приятно было поговорить.

Ещё они играли в волшебные шахматы, которым Рон начал обучать Гарри. Это были практически те же самые шахматы, в которые играли маглы. Разница заключалась лишь в том, что фигурки были живые, и игрок ощущал себя полководцем, направляющим свои войска на противника. Шахматы Рона были очень старыми и потрёпанными временем. Как и все его вещи, они когда-то принадлежали кому-то из его родственников, в данном случае дедушке. Однако тот факт, что фигурки были древними, вовсе не мешал ему хорошо играть. Рон так отлично их изучил, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы заставить их выполнить то, что он хочет.

Гарри играл фигурками, которые ему одолжил Симус Финниган, и они очень плохо его слушались, абсолютно не доверяя временному хозяину. К тому же Гарри был не слишком хорошим игроком, и фигурки постоянно давали ему советы, сбивая его с толку:

«Не посылай меня туда, разве ты не видишь вражеского коня? Лучше пошли вон того, его потеря не будет иметь никакого значения».

В канун Рождества Гарри лёг спать, предвкушая праздничный завтрак и веселье, но, естественно, не рассчитывая ни на какие подарки. Однако, проснувшись наутро, он первым делом заметил свёртки и коробочки у своей кровати.

– Доброе утро, – сонно произнёс Рон, когда Гарри выбрался из постели и накинул на пижаму халат.

– И тебе того же, – автоматически ответил Гарри, уставившись на то, что лежало у его кровати. – Ты только посмотри – это же подарки!

– А я-то думал, что это тыквы, – пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около неё стояло больше, чем у Гарри.

---

Гарри быстро распаковал верхний свёрток. Подарок был завёрнут в толстую коричневую обёрточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: «Гарри от Хагрида». Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал её из дерева. Гарри поднёс её к губам и извлёк из неё звук, похожий на уханье совы.

Следующий подарок лежал в тонком конверте и представлял собой лист плотной бумаги. «Получили твои поздравления, посылаем тебе рождественский подарок. Дядя Вернон и тётя Петунья», – было написано на листе. К бумаге скотчем была приклеена мелкая монетка. Дурсли остались верны себе – более щедрый подарок придумать было сложно.

– Очень приятно, – прокомментировал Гарри.

Рону, однако, этот подарок понравился – он во все глаза рассматривал монету.


– Вот ведь нелепая штуковина! – наконец выдохнул он. – И это деньги? Такой формы?

– Возьми себе. – Гарри засмеялся, увидев, как обрадовался Рон. – Интересно, кто ещё мог прислать мне подарок, кроме Дурслей и Хагрида?

– Кажется, я знаю, от кого это. – Рон слегка покраснел, тыча пальцем в объёмистый свёрток. – Это от моей мамы. Я написал ей, что некому будет сделать тебе подарок, и…

Рон вдруг густо залился красной краской.

– О-о-о, – простонал он. – Как же я раньше не подумал. Она связала тебе фирменный свитер Уизли…

Гарри разорвал упаковку, обнаружив внутри толстый, ручной вязки свитер изумрудно-зелёного цвета и большую коробку с домашними сладостями.

– Она каждый год к Рождеству вяжет нам всем свитеры, – недовольно бормотал Рон, разворачивая подарок от матери. – И мне вечно достаётся тёмно-бордовый.

– Твоя мама просто молодец, – заметил Гарри, пробуя сладости, которые оказались очень вкусными.

В следующем подарке тоже было сладкое – большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Гермионой.

Оставался ещё один свёрток. Гарри поднял его с пола, отметив, что он очень лёгкий, почти невесомый. И неторопливо развернул его.

Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свёртка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблёскивая складками. Рон широко раскрыл рот от изумления.

– Я слышал о таком, – произнёс он сдавленным голосом, роняя на пол присланную Гермионой коробочку с леденцами и даже не замечая этого. – Если это то, что я думаю, – это очень редкая вещь, и очень ценная.


– А что это?

---

Гарри подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.

– Это мантия-невидимка, – прошептал Рон с благоговейным восторгом. – Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам.

Гарри набросил мантию на плечи.

– Это она! – неожиданно завопил Рон. – Посмотри вниз!

Гарри последовал его совету и не увидел собственных ног. Он молнией метнулся к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Гарри натянул мантию на голову, и его отражение исчезло полностью.

– Смотри, тут записка! – окликнул его Рон. – Из неё выпала записка!

Гарри снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нём была сделана очень мелким почерком с завитушками – такого Гарри ещё никогда не видел.
Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.

Пришло время вернуть её его сыну.

Используй её с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества.
Подписи не было. Гарри изучал странную записку, написанную неизвестно кем, а Рон всё восхищался мантией.


– Да, за такую я бы отдал всё на свете, – признался он. – Всё, что угодно. Эй, да что с тобой?

– Ничего, – мотнул головой Гарри. На самом деле он чувствовал себя очень странно. Он никак не мог понять, кто прислал ему мантию и эту записку. И всё время спрашивал себя, неужели она на самом деле принадлежала его отцу?

Прежде чем он успел что-то сказать или подумать о чём-то другом, дверь в спальню распахнулась, и в неё ворвались Фред и Джордж Уизли. Гарри быстро спрятал мантию под одеяло. Ему не хотелось, чтобы её надевал кто-нибудь другой, кроме него. Даже не хотелось, чтобы кто-нибудь просто до неё дотрагивался.

– Счастливого Рождества! – прокричал с порога Фред.

– Эй, смотри! – воскликнул Джордж, обращаясь к брату. – Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли!

На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая жёлтая буква «Ф», на другом – такого же цвета и размера буква «Д».

– Между прочим, свитер Гарри выглядит получше, чем наши, – признал Фред, повертев в руках подарок, полученный Гарри от миссис Уизли. – Он ведь не член семьи, так что она вязала его куда старательнее.

– А ты почему не надел свой свитер, Рон? – возмутился Джордж. – Давай-давай, они ведь мало того что красивые, так ещё и очень тёплые.

---

– Ненавижу бордовый цвет, – то ли в шутку, то ли всерьёз простонал Рон, натягивая на себя свитер.

– А на твоём никаких букв, – хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. – Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки – мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.

Близнецы расхохотались, довольные шуткой.


– Что тут за шум?

В дверь протиснулась ещё одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.

– Ага. Тут буква «С», то есть староста. Давай, Перси, надевай его – мы все уже надели наши, и Гарри тоже.

– Я… не… хочу, – донёсся до Гарри хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.

– И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, – поучительно добавил Джордж. – Рождество – семейный праздник.

Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.
* * *
У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и варёного картофеля, десятки мисок с жареным зелёным горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из волшебных хлопушек. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.

За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.

Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Всё это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился всё краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щёку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению Гарри, смущённо порозовела и захихикала, не замечая, что её цилиндр сполз набок.

---

Когда Гарри наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек, – среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.

На следующий день Гарри и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замёрзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не Перси, без устали засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным.

После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри и Рон почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты.

Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. И всё же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чём-то важном. И только оказавшись в постели, он понял, что именно его беспокоило: мантия-невидимка и тот, кто её прислал.

Рон до отвала наелся индейкой и пирогом, а потому ничто загадочное и мистическое его не волновало. И как только его голова коснулась подушки, он тотчас заснул. А Гарри задумчиво вытащил из-под одеяла присланную ему мантию.

Значит, она принадлежала его отцу – его отцу. Он ощущал, как мантия течёт сквозь его пальцы. Она была нежнее шёлка, легче воздуха. «Используй её с умом», – написал приславший её.

Ему просто необходимо было испытать мантию прямо сейчас. Гарри накинул её на плечи и, опустив глаза, не увидел ничего, кроме теней и лунного света. Ощущение было весьма странным.

«Используй её с умом».

Гарри вдруг почувствовал, что сонливость как рукой сняло. В этой мантии он мог обойти всю школу, заглянуть в любое помещение. О каком сне могла идти речь, когда его переполняло возбуждение? Ведь в этой мантии он мог пойти куда угодно, и ему не страшен был никакой Филч.

Рон забормотал во сне. Гарри задумался над тем, не разбудить ли его, но что-то его остановило. Может, это было осознание, что мантия принадлежала его отцу, и в самый первый раз он должен был опробовать её сам, один.

---