Файл: Учебнометодическое пособие для студентов стоматологического факультета психология и педагогика.pdf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.12.2023
Просмотров: 566
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Социальное влияние
Социальная психология исследует не только то, что связано с социальным мышлением человека, но и то, как люди, будучи связанными друг с другом, влияют друг на друга. Ученые пытаются объяснить, какие силы влекут людей к сближению, какие отталкивают и разъединяют их. Социальная психология пытается найти методы и способы количественной и качественной оценки этих сил. Вполне естественно, что в поле зрения социальных психологов, изучающих закономерности феномена социального влияния, находятся проблемы пола (влияние пола на характер социальных явлений), наследственности (влияние наследуемых человеком свойств на характер социальных взаимодействий), культуры (влияние социальных стереотипов на характер социальных отношений), влияния группы на мышление и поведение индивида и т.д.
Психологами давно отмечено, что поведение человека меняется в зависимости от того, находится он один или в присутствии другого человека, других людей. Даже косвенное присутствие другого в виде видео- или фотокамеры способно повлиять на поведение человека. Это в полной мере продемонстрировали различные эксперименты и наблюдения. Но они показали и то, что присутствие другого может по-разному сказываться на поведении человека. В психологической литературе можно встретить примеры положительного и отрицательного влияния другого на поведение индивида. Вот, например, несколько фактов, описанных социальными психологами, проводившими специальные исследования того, как в тех или иных конкретных жизненных ситуациях присутствие другого отражается на поведении человека.
Сначала примеры, подтверждающие положительное влияние другого:
• спортсмены-велосипедисты показывают лучший результат не на индивидуальных тренировках, а во время коллективных заездов;
• дети наматывают леску на катушку спиннинга с большей скоростью в присутствии других детей и в соревновании с ними;
• точность движений при удерживании металлическим стержнем монеты на вращающемся диске проигрывателя увеличивается.
Теперь примеры, свидетельствующие об отрицательном влиянии другого:
• скорость заучивания бессмысленных слогов в присутствии других людей уменьшается;
• прохождение лабиринта в присутствии зрителей затрудняется;
• в присутствии посторонних уменьшается скорость решения сложных примеров на умножение и т.д.
Проанализировал и примирил такие различные экспериментальные результаты социальный психолог
Роберт Зайонц (Zajonc Robert). Примиряющую и расставляющую все экспериментальные данные на свои места гипотезу Р. Зайонц сформулировал так: «Возбуждение благоприятствует доминирующим реакциям».
Так, если действие, которое должен совершить человек, или задачка, которую он должен решить, легкие, то доминирующая реакция - быстрое, беспроблемное, правильное решение; если действие или задание сложные, то доминирующая реакция - медленное, затрудненное, зачастую неправильное решение, т.е. социальное возбуждение, которое человек испытывает в присутствии других людей, благоприятствует выполнению легких заданий и мешает выполнению сложных.
Свою гипотезу о закономерностях социального влияния Р. Зайонц с помощниками проверил экспериментально. Экспериментаторы создавали доминирующие реакции и проверяли, усиливаются ли они в присутствии наблюдателей. Так, например, испытуемым предлагалось неоднократно произнести вслед за экспериментатором несуществующие, бессмысленные слова. Одни слова они повторяли меньшее количество раз, другие - большее. Затем испытуемым говорили, что эти же слова будут на короткое время появляться на экране и им надо успеть догадаться, какое именно слово появилось. Однако то, что экспериментаторы демонстрировали испытуемому на экране, было не словами, а появляющимися на сотые доли секунды черными линиями. Доминирующей реакцией для выполнения задания, создаваемой
Социальная психология исследует не только то, что связано с социальным мышлением человека, но и то, как люди, будучи связанными друг с другом, влияют друг на друга. Ученые пытаются объяснить, какие силы влекут людей к сближению, какие отталкивают и разъединяют их. Социальная психология пытается найти методы и способы количественной и качественной оценки этих сил. Вполне естественно, что в поле зрения социальных психологов, изучающих закономерности феномена социального влияния, находятся проблемы пола (влияние пола на характер социальных явлений), наследственности (влияние наследуемых человеком свойств на характер социальных взаимодействий), культуры (влияние социальных стереотипов на характер социальных отношений), влияния группы на мышление и поведение индивида и т.д.
Психологами давно отмечено, что поведение человека меняется в зависимости от того, находится он один или в присутствии другого человека, других людей. Даже косвенное присутствие другого в виде видео- или фотокамеры способно повлиять на поведение человека. Это в полной мере продемонстрировали различные эксперименты и наблюдения. Но они показали и то, что присутствие другого может по-разному сказываться на поведении человека. В психологической литературе можно встретить примеры положительного и отрицательного влияния другого на поведение индивида. Вот, например, несколько фактов, описанных социальными психологами, проводившими специальные исследования того, как в тех или иных конкретных жизненных ситуациях присутствие другого отражается на поведении человека.
Сначала примеры, подтверждающие положительное влияние другого:
• спортсмены-велосипедисты показывают лучший результат не на индивидуальных тренировках, а во время коллективных заездов;
• дети наматывают леску на катушку спиннинга с большей скоростью в присутствии других детей и в соревновании с ними;
• точность движений при удерживании металлическим стержнем монеты на вращающемся диске проигрывателя увеличивается.
Теперь примеры, свидетельствующие об отрицательном влиянии другого:
• скорость заучивания бессмысленных слогов в присутствии других людей уменьшается;
• прохождение лабиринта в присутствии зрителей затрудняется;
• в присутствии посторонних уменьшается скорость решения сложных примеров на умножение и т.д.
Проанализировал и примирил такие различные экспериментальные результаты социальный психолог
Роберт Зайонц (Zajonc Robert). Примиряющую и расставляющую все экспериментальные данные на свои места гипотезу Р. Зайонц сформулировал так: «Возбуждение благоприятствует доминирующим реакциям».
Так, если действие, которое должен совершить человек, или задачка, которую он должен решить, легкие, то доминирующая реакция - быстрое, беспроблемное, правильное решение; если действие или задание сложные, то доминирующая реакция - медленное, затрудненное, зачастую неправильное решение, т.е. социальное возбуждение, которое человек испытывает в присутствии других людей, благоприятствует выполнению легких заданий и мешает выполнению сложных.
Свою гипотезу о закономерностях социального влияния Р. Зайонц с помощниками проверил экспериментально. Экспериментаторы создавали доминирующие реакции и проверяли, усиливаются ли они в присутствии наблюдателей. Так, например, испытуемым предлагалось неоднократно произнести вслед за экспериментатором несуществующие, бессмысленные слова. Одни слова они повторяли меньшее количество раз, другие - большее. Затем испытуемым говорили, что эти же слова будут на короткое время появляться на экране и им надо успеть догадаться, какое именно слово появилось. Однако то, что экспериментаторы демонстрировали испытуемому на экране, было не словами, а появляющимися на сотые доли секунды черными линиями. Доминирующей реакцией для выполнения задания, создаваемой
экспериментаторами, было «узнавание» слов, которые в тренировочной серии испытуемый произносил большее число раз. Часть испытуемых проходили тест на «узнавание» слов без присутствия наблюдателей
(других испытуемых), а часть — в присутствии других испытуемых. Результат эксперимента полностью подтвердил гипотезу Р. Зайонца. Все испытуемые чаще «узнавали» те слова, которые им пришлось чаще повторять в первой части эксперимента, однако у испытуемых, тестируемых в присутствии наблюдателей, эта доминирующая реакция была выражена гораздо сильнее.
Таким образом, говоря о социальном влиянии, в данном случае о влиянии присутствия наблюдателей, на результаты деятельности, следует признать, что их присутствие:
• улучшает результаты хорошо отработанных действий, скорость и правильность решения легких задач и т.д.;
• ухудшает результаты впервые выполняемых или мало отработанных действий, замедляет скорость, искажает правильность решения сложных задач.
Говоря о социальном влиянии, следует особо остановиться на феномене убеждения, которое является методом воздействия, приводящим к
изменению и интеллектуальных установок, и поведения человека.
Этот метод используется повсеместно (осознанно и бессознательно), он выступает одним из основных средств направления мышления и поведения другого человека в ту сторону, которая устраивает воздействующего. Для человеческого общества, в котором вербальная коммуникация играет значимую роль, убеждение как метод становится мощным рычагом социального влияния. Именно этим методом активно пользуются средетва массовой информации для формирования ментальных установок и поведенческих стереотипов больших групп людей.
О колоссальных возможностях убеждения, в первую очередь рационального, люди знали уже в древности. Более 2000 лет назад Аристотель в своей «Риторике» сформулировал принципы убеждения, дающие возможность эффективно воздействовать на другого. Он попытался последовательно рассмотреть основные компоненты убеждающей другого речи, зависящей, по его мнению, и от «характера говорящего», и от «склада ума» тех, кто эту речь воспринимает. Уделил внимание он и тому, какой должна быть сама речь. Для Аристотеля «методология убеждения» — это верный путь к завоеванию умов. Он считал, что пра- вильно выстроенная в риторическом отношении речь должна опираться на логику. При этом речь обязательно должна учитывать то, как люди в обыденной жизни формулируют свои суждения: как восхваляют одно, как ниспровергают другое, как защищают одно мнение и как отрицают другое.
Аристотель достаточно подробно описал различия между строго логической аргументацией и той, которая присуща повседневности. Он показал, что в контексте повседневности доказательство правильности того или иного мнения обычно выстраивается, минуя логические пассажи, и ведется от общепринятого мнения к соответствующему выводу. Если это не учитывать, то трудно рассчитывать, считал Аристотель, на то, чтобы удержать внимание слушателей. Другим хорошо работающим способом убеждения (риторический прием) он называл рассуждение от примера. Его эффективность основывается на том, полагал Аристотель, что такое рассуждение интуитивно очевидно. Использование этих и многих других средств убеждения, описанных и раскрытых в «Риторике», сможет сделать искусство убеждения действенным орудием влияния, был уверен Аристотель. Следует признать, что наблюдения Аристотеля, касающиеся эффективного убеждения, продолжают во многом оставаться актуальными и сегодня. Многие проводимые в настоящее время психологические исследования лишь подтверждают и конкретизируют многое из того, что было сказано в эпоху Античности великим мудрецом.
Хотя проблема убеждения и исследуется психологами достаточно глубоко, она во многом остается недостаточно изученной. Это хорошо заметно при осмыслении практики отучения людей от вредных привычек, осуществляемой различными инстанциями, в том числе и системой здравоохранения. Опытным путем было установлено, каким должен быть образ жизни, что следует и чего не следует делать человеку, желающему сохранить свое здоровье, и сформулированы рекомендации для тех, кто считает здоровье наивысшей ценностью:
• не курить;
• регулярно выполнять физические упражнения;
• спать не менее 7-8 ч в сутки;
• следить за своей массой тела, поддерживать ее на уровне нормы;
• регулярно, но умеренно питаться;
• не употреблять (или умеренно употреблять) алкоголь.
Система здравоохранения через средства массовой информации активно взялась за пропаганду здорового образа жизни. Но, к сожалению, она дала далеко не тот эффект, на который делалась ставка вначале. Почему же люди, услышавшие столь необходимую для себя информацию, не изменяют своих поведенческих стереотипов, негативно сказывающихся на их здоровье? Проводимая средствами массовой информации работа всерьез повысила знания населения о здоровье, но радикально не повлияла на изменение поведенческих установок. Вполне очевидно, что пропаганда здорового образа жизни натолкнулась на серьезные препятствия. Социальные психологи пришли к заключению, что среди этих пре- пятствий особую роль играет то, что привычки нездорового поведения зачастую доставляют удовольствие; люди испытывают необоснованный оптимизм по поводу резервов своего здоровья; население скептически
(других испытуемых), а часть — в присутствии других испытуемых. Результат эксперимента полностью подтвердил гипотезу Р. Зайонца. Все испытуемые чаще «узнавали» те слова, которые им пришлось чаще повторять в первой части эксперимента, однако у испытуемых, тестируемых в присутствии наблюдателей, эта доминирующая реакция была выражена гораздо сильнее.
Таким образом, говоря о социальном влиянии, в данном случае о влиянии присутствия наблюдателей, на результаты деятельности, следует признать, что их присутствие:
• улучшает результаты хорошо отработанных действий, скорость и правильность решения легких задач и т.д.;
• ухудшает результаты впервые выполняемых или мало отработанных действий, замедляет скорость, искажает правильность решения сложных задач.
Говоря о социальном влиянии, следует особо остановиться на феномене убеждения, которое является методом воздействия, приводящим к
изменению и интеллектуальных установок, и поведения человека.
Этот метод используется повсеместно (осознанно и бессознательно), он выступает одним из основных средств направления мышления и поведения другого человека в ту сторону, которая устраивает воздействующего. Для человеческого общества, в котором вербальная коммуникация играет значимую роль, убеждение как метод становится мощным рычагом социального влияния. Именно этим методом активно пользуются средетва массовой информации для формирования ментальных установок и поведенческих стереотипов больших групп людей.
О колоссальных возможностях убеждения, в первую очередь рационального, люди знали уже в древности. Более 2000 лет назад Аристотель в своей «Риторике» сформулировал принципы убеждения, дающие возможность эффективно воздействовать на другого. Он попытался последовательно рассмотреть основные компоненты убеждающей другого речи, зависящей, по его мнению, и от «характера говорящего», и от «склада ума» тех, кто эту речь воспринимает. Уделил внимание он и тому, какой должна быть сама речь. Для Аристотеля «методология убеждения» — это верный путь к завоеванию умов. Он считал, что пра- вильно выстроенная в риторическом отношении речь должна опираться на логику. При этом речь обязательно должна учитывать то, как люди в обыденной жизни формулируют свои суждения: как восхваляют одно, как ниспровергают другое, как защищают одно мнение и как отрицают другое.
Аристотель достаточно подробно описал различия между строго логической аргументацией и той, которая присуща повседневности. Он показал, что в контексте повседневности доказательство правильности того или иного мнения обычно выстраивается, минуя логические пассажи, и ведется от общепринятого мнения к соответствующему выводу. Если это не учитывать, то трудно рассчитывать, считал Аристотель, на то, чтобы удержать внимание слушателей. Другим хорошо работающим способом убеждения (риторический прием) он называл рассуждение от примера. Его эффективность основывается на том, полагал Аристотель, что такое рассуждение интуитивно очевидно. Использование этих и многих других средств убеждения, описанных и раскрытых в «Риторике», сможет сделать искусство убеждения действенным орудием влияния, был уверен Аристотель. Следует признать, что наблюдения Аристотеля, касающиеся эффективного убеждения, продолжают во многом оставаться актуальными и сегодня. Многие проводимые в настоящее время психологические исследования лишь подтверждают и конкретизируют многое из того, что было сказано в эпоху Античности великим мудрецом.
Хотя проблема убеждения и исследуется психологами достаточно глубоко, она во многом остается недостаточно изученной. Это хорошо заметно при осмыслении практики отучения людей от вредных привычек, осуществляемой различными инстанциями, в том числе и системой здравоохранения. Опытным путем было установлено, каким должен быть образ жизни, что следует и чего не следует делать человеку, желающему сохранить свое здоровье, и сформулированы рекомендации для тех, кто считает здоровье наивысшей ценностью:
• не курить;
• регулярно выполнять физические упражнения;
• спать не менее 7-8 ч в сутки;
• следить за своей массой тела, поддерживать ее на уровне нормы;
• регулярно, но умеренно питаться;
• не употреблять (или умеренно употреблять) алкоголь.
Система здравоохранения через средства массовой информации активно взялась за пропаганду здорового образа жизни. Но, к сожалению, она дала далеко не тот эффект, на который делалась ставка вначале. Почему же люди, услышавшие столь необходимую для себя информацию, не изменяют своих поведенческих стереотипов, негативно сказывающихся на их здоровье? Проводимая средствами массовой информации работа всерьез повысила знания населения о здоровье, но радикально не повлияла на изменение поведенческих установок. Вполне очевидно, что пропаганда здорового образа жизни натолкнулась на серьезные препятствия. Социальные психологи пришли к заключению, что среди этих пре- пятствий особую роль играет то, что привычки нездорового поведения зачастую доставляют удовольствие; люди испытывают необоснованный оптимизм по поводу резервов своего здоровья; население скептически
оценивает предлагаемую ему форму здорового поведения; помимо сообщений о здоровом образе жизни, люди сталкиваются с рекламой привлекательности нездорового образа жизни.
Действительно, обильное питание (сладкая и жареная пища), употребление алкоголя, курение многим людям доставляют удовольствие. Рациональные призывы отказаться от этих удовольствий, как показывает статистика, оказываются действенными только для некоторых.
Человек устроен так, что, пока он здоров, ему трудно поверить в возможность серьезно заболеть. Ему кажется, что риск потерять здоровье хотя и наличествует, но крайне мал. Такое неоправданно оптимистическое отношение к своему здоровью — серьезная помеха для рационального убеждения, призывающего человека к ведению здорового образа жизни.
Серьезной помехой для принятия норм здорового образа жизни выступает чрезмерный скептицизм, заключающийся в недоверии к источникам информации. Обыденная схема скептического мышления такова: вчера я слышал одно, сегодня — другое, а завтра, быть может, я услышу третье; как же я могу верить источнику информации и брать на вооружение то, что мне предлагается.
Реклама (прямая и скрытая) нездорового образа жизни — серьезный конкурент пропаганде здоровьесберегающего поведения. Производители табачной продукции, алкоголя, нездоровой пищи тратят колоссальные средства на то, чтобы довести до потребителя информацию о неправомерности утверждений о вреде этих товаров.
Невольно возникает вопрос о том, можно ли оказать на население такое социальное влияние, которое выполнит функцию «прививки» от нездорового образа жизни. Исследователями был поставлен эксперимент, призванный дать ответ на этот вопрос. Цель эксперимента состояла в том, чтобы выяснить, каким образом лучше всего вести просветительскую работу среди взрослого населения, способствующую выработке у людей поведения, снижающего риск сердечно-сосудистых заболеваний. На основании данных эксперимента впоследствии была разработана программа профилактики сердечно-сосудистых заболеваний
(Stanford Heart Disease Prevention Program).
Эксперимент, проводившийся в течение трех лет, состоял в том, чтобы определить, с помощью каких средств целесообразнее всего вести среди населения пропаганду здорового образа жизни. В качестве «испы- туемых» выступили 42 ООО жителей трех городов: контрольный город А и два экспериментальных города
— Б и В.
С жителями контрольного города А специальная просветительская работа не велась.
С жителями города Б с помощью средств массовой информации велась активная работа по пропаганде здорового образа жизни. Жителей регулярно обеспечивали информацией о причинах сердечно-сосудистых заболеваний и моделях здорового поведения. Им рассказывали о правильном питании, вреде курения и пользе физических упражнений, а также о целесообразности и способах поддержания нормального уровня холестерина в крови и нормального артериального давления.
В городе В проводилась такая же, как и в городе Б, информационная кампания, но она была дополнена большой серией обучающих занятий, проводимых со 100 добровольцами — жителями этого города. В группу из 100 человек вошли те, кто имел привычки, повышающие риск сердечно-сосудистых заболеваний.
Этих людей учили анализировать свое поведение с точки зрения его влияния на здоровье; обучали тому, как отбирать полезные для здоровья продукты, как их хранить и готовить; помогали использовать средства, позволяющие бросить курить; различными способами поощряли их успехи в снижении массы тела и умень- шении количества выкуренных сигарет; стимулировали взятие участниками на себя обязательств по выполнению правил здорового образа жизни, использование ими способов самоубеждения и т.д.
Специальные мероприятия с жителями городов Б и В длились два года, а наблюдения не прекращались еще и в течение года после окончания этих мероприятий. Во время эксперимента регулярно оценивались знания участников о способах профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, их поведение оценивалось с точки зрения его соответствия имеющимся знаниям, измерялись артериальное давление и уровень холестерина в крови.
По окончании эксперимента ученые выяснили, что жители контрольного города В осведомлены о здоровом образе жизни и факторах риска сердечно-сосудистых заболеваний лучше, чем жители города Б и города А. Жители города А, которые не участвовали в программе пропаганды здорового образа жизни, имеют минимум таких знаний. Эксперимент продемонстрировал также, что по мере увеличения объема знаний у жителей экспериментальных городов уменьшалось количество нездоровых привычек (факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний) и улучшались объективные показатели здоровья — снижались уровень холестерина в крови и артериальное давление.
Таким образом, в эксперименте по выявлению предпочтительных способов пропаганды здоровьесберегающего поведения было выяснено, что хорошо организованная просветительская кампания в средствах массовой информации положительно влияет на здоровьесообразное поведение людей; а также что персонализация (приближение к конкретному человеку) такой информационной кампании, т.е. оказание прямого межличностного влияния, значительно усиливает эффективность просветительских мероприятий.
В целом эксперимент подтвердил то, что эффективность рационального убеждения во многом зависит от того, носит оно абстрактный, обезличенный, общий характер или оно личностно ориентировано, персо- нально конкретизировано, сосредоточено на индивиде. Из этого вывода, продиктованного результатами
Действительно, обильное питание (сладкая и жареная пища), употребление алкоголя, курение многим людям доставляют удовольствие. Рациональные призывы отказаться от этих удовольствий, как показывает статистика, оказываются действенными только для некоторых.
Человек устроен так, что, пока он здоров, ему трудно поверить в возможность серьезно заболеть. Ему кажется, что риск потерять здоровье хотя и наличествует, но крайне мал. Такое неоправданно оптимистическое отношение к своему здоровью — серьезная помеха для рационального убеждения, призывающего человека к ведению здорового образа жизни.
Серьезной помехой для принятия норм здорового образа жизни выступает чрезмерный скептицизм, заключающийся в недоверии к источникам информации. Обыденная схема скептического мышления такова: вчера я слышал одно, сегодня — другое, а завтра, быть может, я услышу третье; как же я могу верить источнику информации и брать на вооружение то, что мне предлагается.
Реклама (прямая и скрытая) нездорового образа жизни — серьезный конкурент пропаганде здоровьесберегающего поведения. Производители табачной продукции, алкоголя, нездоровой пищи тратят колоссальные средства на то, чтобы довести до потребителя информацию о неправомерности утверждений о вреде этих товаров.
Невольно возникает вопрос о том, можно ли оказать на население такое социальное влияние, которое выполнит функцию «прививки» от нездорового образа жизни. Исследователями был поставлен эксперимент, призванный дать ответ на этот вопрос. Цель эксперимента состояла в том, чтобы выяснить, каким образом лучше всего вести просветительскую работу среди взрослого населения, способствующую выработке у людей поведения, снижающего риск сердечно-сосудистых заболеваний. На основании данных эксперимента впоследствии была разработана программа профилактики сердечно-сосудистых заболеваний
(Stanford Heart Disease Prevention Program).
Эксперимент, проводившийся в течение трех лет, состоял в том, чтобы определить, с помощью каких средств целесообразнее всего вести среди населения пропаганду здорового образа жизни. В качестве «испы- туемых» выступили 42 ООО жителей трех городов: контрольный город А и два экспериментальных города
— Б и В.
С жителями контрольного города А специальная просветительская работа не велась.
С жителями города Б с помощью средств массовой информации велась активная работа по пропаганде здорового образа жизни. Жителей регулярно обеспечивали информацией о причинах сердечно-сосудистых заболеваний и моделях здорового поведения. Им рассказывали о правильном питании, вреде курения и пользе физических упражнений, а также о целесообразности и способах поддержания нормального уровня холестерина в крови и нормального артериального давления.
В городе В проводилась такая же, как и в городе Б, информационная кампания, но она была дополнена большой серией обучающих занятий, проводимых со 100 добровольцами — жителями этого города. В группу из 100 человек вошли те, кто имел привычки, повышающие риск сердечно-сосудистых заболеваний.
Этих людей учили анализировать свое поведение с точки зрения его влияния на здоровье; обучали тому, как отбирать полезные для здоровья продукты, как их хранить и готовить; помогали использовать средства, позволяющие бросить курить; различными способами поощряли их успехи в снижении массы тела и умень- шении количества выкуренных сигарет; стимулировали взятие участниками на себя обязательств по выполнению правил здорового образа жизни, использование ими способов самоубеждения и т.д.
Специальные мероприятия с жителями городов Б и В длились два года, а наблюдения не прекращались еще и в течение года после окончания этих мероприятий. Во время эксперимента регулярно оценивались знания участников о способах профилактики сердечно-сосудистых заболеваний, их поведение оценивалось с точки зрения его соответствия имеющимся знаниям, измерялись артериальное давление и уровень холестерина в крови.
По окончании эксперимента ученые выяснили, что жители контрольного города В осведомлены о здоровом образе жизни и факторах риска сердечно-сосудистых заболеваний лучше, чем жители города Б и города А. Жители города А, которые не участвовали в программе пропаганды здорового образа жизни, имеют минимум таких знаний. Эксперимент продемонстрировал также, что по мере увеличения объема знаний у жителей экспериментальных городов уменьшалось количество нездоровых привычек (факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний) и улучшались объективные показатели здоровья — снижались уровень холестерина в крови и артериальное давление.
Таким образом, в эксперименте по выявлению предпочтительных способов пропаганды здоровьесберегающего поведения было выяснено, что хорошо организованная просветительская кампания в средствах массовой информации положительно влияет на здоровьесообразное поведение людей; а также что персонализация (приближение к конкретному человеку) такой информационной кампании, т.е. оказание прямого межличностного влияния, значительно усиливает эффективность просветительских мероприятий.
В целом эксперимент подтвердил то, что эффективность рационального убеждения во многом зависит от того, носит оно абстрактный, обезличенный, общий характер или оно личностно ориентировано, персо- нально конкретизировано, сосредоточено на индивиде. Из этого вывода, продиктованного результатами
эксперимента, следует и то, что помехи, ослабляющие действенность убеждения, могут быть в той или иной степени преодолены приданием информации, помимо логического, еще и личностного звучания.
Социальная психология, изучающая феномен социального влияния, рассматривает его в разных ракурсах, делая предметом внимания те или иные его стороны. Социальную психологию интересует то, как меняется индивид в силовом поле социального влияния, как влияют на этот процесс различные факторы: культура, тендерные различия, группа и т.д. Ставя в фокус своего внимания феномен социального влияния, социальная психология неизменно с разных сторон приходит к заключению: социальное влияние — явление, структурирующее общественное бытие, а познание его психологических закономерностей — путь к гармоничному обновлению общества.
Социальные отношения
Человеческое взаимодействие — многосложный феномен. Люди, взаимодействуя, не только думают друг о друге, не только сознательно или бессознательно влияют друг на друга, но и формируют в процессе взаимодействия вполне определенные отношения друг с другом. Складывающиеся между людьми отношения также становятся предметом изучения социальной психологии, которая пытается дать выверенные ответы на вопросы, почему мы любим или ненавидим друг друга, что подталкивает нас к дружеским контактам, что заставляет одних людей стремиться к ограничению контактов (к одиночеству), а других — к их беспрерывному умножению. Особый интерес социальных психологов привлекают такие явления, как оказание помощи людей друг другу, социальный конфликт, эффективность групповой деятельности, конструктивность межличностного общения.
Яркий пример доказательства значимости для человека социальных отношений представляют труды
Джона Боулби
(Bowlby John). Этого известного американского психолога, исследовавшего различные аспекты психологического здоровья детей, заинтересовало, какую роль в их жизни играют их взаимоотношения с матерью, точнее, какие отношения с матерью способствуют нормальному, а какие провоцируют аномальное психологическое развитие ребенка. Идея знаменитого исследования Д. Боулби родилась из его наблюдений за детьми, в раннем детстве разлученными с матерью и помещенными в специализированные детские учреждения. Задуманная Д. Боулби широкая исследовательская работа предполагала длительное наблюдение за такими детьми (скрытая киносъемка), поэтому для проведения киносъемок им был приглашен коллега Джеймс Робертсон.
Дж. Робертсон снимал детей 2-3-го года жизни из благополучных семей, временно разлученных с родителями для госпитализации. Съемки продемонстрировали поразившую Д. Боулби универсальность поведения детей, разлученных с родителями. Это поведение представляло собой либо последовательность определенных фаз (трех), либо проявление только некоторых из этих зафиксированных трех фаз. Других ва- риантов поведения, кроме этих трех, дети не демонстрировали. Этими так называемыми фазами поведения были протест, отчаяние и отчужденность.
Чаще всего первой реакцией ребенка на отсутствие матери является резкий, отчаянный протест.
Он проявляется в громком плаче, взбивании постели, тряске, настороженном прислушивании к звукам, которые могут хоть как-то напоминать материнские шаги или голос. Ребенок в этой фазе отвергает всех, кто пытается его успокоить или с ним взаимодействовать. Он ждет только свою мать. Такое поведение может длиться от нескольких часов до недели. Продолжительность периода протеста зависит от уровня привязанности ребенка к матери и качества их взаимоотношений.
Поняв бесполезность своего бурного протеста, не дождавшийся появления матери ребенок впадает в отчаяние.
Физические силы и эмоциональный накал ребенка израсходованы в фазе протеста, обессилен- ный, он впадает в состояние безысходности и апатии. Ребенок выглядит крайне печальным, он ни на что не реагирует.
Затем наступает третья фаза. Ребенок выглядит оправившимся от потрясения, смирившимся с потерей матери. Он начинает взаимодействовать с персоналом учреждения, общается с медсестрами. Внешнему наблюдателю ребенок кажется безмятежным и даже счастливым. Однако пережитый стресс проявляет свои последствия тогда, когда мать появляется — ребенок не проявляет к ней привязанности, не бросается с радостными возгласами или плачем. Напротив, ребенок ведет себя так, как будто он мало знаком с нею — он продолжает заниматься своими делами, безразличен, иногда равнодушно отворачивается. Это не поза, не нарочитость — так проявляет себя фаза отчужденности.
Факт универсальности поведения детей, разлученных с родителями, навел Д. Боулби на мысль о врожденности такого поведенческого реагирования у детей. Это поведенческое реагирование Д. Боулби назвал системой привязанности.
Размышляя над причинами появления у человека системы привязанности, Д. Боулби поставил перед собой два вопроса: «Какие факторы способствуют проявлению у ребенка врожденного, непреодолимого желания быть рядом с матерью?» и «Какие факторы порождают всепоглощающее стремление матери быть рядом со своим ребенком?» Пытаясь найти ответы на эти вопросы, он обратился к этологии с ее знаменитым учением об импринтинге (запечатлении). Как известно, эксперименты Конрада Лоренца с новорожденными утятами и гусятами обнаружили, что для выживания этих птенцов в дикой природе им необходимо сразу после вылупливания импринтироваться на находящийся поблизости движущийся объект. Движение за этим объектом (в природе этим объектом, как правило,
Социальная психология, изучающая феномен социального влияния, рассматривает его в разных ракурсах, делая предметом внимания те или иные его стороны. Социальную психологию интересует то, как меняется индивид в силовом поле социального влияния, как влияют на этот процесс различные факторы: культура, тендерные различия, группа и т.д. Ставя в фокус своего внимания феномен социального влияния, социальная психология неизменно с разных сторон приходит к заключению: социальное влияние — явление, структурирующее общественное бытие, а познание его психологических закономерностей — путь к гармоничному обновлению общества.
Социальные отношения
Человеческое взаимодействие — многосложный феномен. Люди, взаимодействуя, не только думают друг о друге, не только сознательно или бессознательно влияют друг на друга, но и формируют в процессе взаимодействия вполне определенные отношения друг с другом. Складывающиеся между людьми отношения также становятся предметом изучения социальной психологии, которая пытается дать выверенные ответы на вопросы, почему мы любим или ненавидим друг друга, что подталкивает нас к дружеским контактам, что заставляет одних людей стремиться к ограничению контактов (к одиночеству), а других — к их беспрерывному умножению. Особый интерес социальных психологов привлекают такие явления, как оказание помощи людей друг другу, социальный конфликт, эффективность групповой деятельности, конструктивность межличностного общения.
Яркий пример доказательства значимости для человека социальных отношений представляют труды
Джона Боулби
(Bowlby John). Этого известного американского психолога, исследовавшего различные аспекты психологического здоровья детей, заинтересовало, какую роль в их жизни играют их взаимоотношения с матерью, точнее, какие отношения с матерью способствуют нормальному, а какие провоцируют аномальное психологическое развитие ребенка. Идея знаменитого исследования Д. Боулби родилась из его наблюдений за детьми, в раннем детстве разлученными с матерью и помещенными в специализированные детские учреждения. Задуманная Д. Боулби широкая исследовательская работа предполагала длительное наблюдение за такими детьми (скрытая киносъемка), поэтому для проведения киносъемок им был приглашен коллега Джеймс Робертсон.
Дж. Робертсон снимал детей 2-3-го года жизни из благополучных семей, временно разлученных с родителями для госпитализации. Съемки продемонстрировали поразившую Д. Боулби универсальность поведения детей, разлученных с родителями. Это поведение представляло собой либо последовательность определенных фаз (трех), либо проявление только некоторых из этих зафиксированных трех фаз. Других ва- риантов поведения, кроме этих трех, дети не демонстрировали. Этими так называемыми фазами поведения были протест, отчаяние и отчужденность.
Чаще всего первой реакцией ребенка на отсутствие матери является резкий, отчаянный протест.
Он проявляется в громком плаче, взбивании постели, тряске, настороженном прислушивании к звукам, которые могут хоть как-то напоминать материнские шаги или голос. Ребенок в этой фазе отвергает всех, кто пытается его успокоить или с ним взаимодействовать. Он ждет только свою мать. Такое поведение может длиться от нескольких часов до недели. Продолжительность периода протеста зависит от уровня привязанности ребенка к матери и качества их взаимоотношений.
Поняв бесполезность своего бурного протеста, не дождавшийся появления матери ребенок впадает в отчаяние.
Физические силы и эмоциональный накал ребенка израсходованы в фазе протеста, обессилен- ный, он впадает в состояние безысходности и апатии. Ребенок выглядит крайне печальным, он ни на что не реагирует.
Затем наступает третья фаза. Ребенок выглядит оправившимся от потрясения, смирившимся с потерей матери. Он начинает взаимодействовать с персоналом учреждения, общается с медсестрами. Внешнему наблюдателю ребенок кажется безмятежным и даже счастливым. Однако пережитый стресс проявляет свои последствия тогда, когда мать появляется — ребенок не проявляет к ней привязанности, не бросается с радостными возгласами или плачем. Напротив, ребенок ведет себя так, как будто он мало знаком с нею — он продолжает заниматься своими делами, безразличен, иногда равнодушно отворачивается. Это не поза, не нарочитость — так проявляет себя фаза отчужденности.
Факт универсальности поведения детей, разлученных с родителями, навел Д. Боулби на мысль о врожденности такого поведенческого реагирования у детей. Это поведенческое реагирование Д. Боулби назвал системой привязанности.
Размышляя над причинами появления у человека системы привязанности, Д. Боулби поставил перед собой два вопроса: «Какие факторы способствуют проявлению у ребенка врожденного, непреодолимого желания быть рядом с матерью?» и «Какие факторы порождают всепоглощающее стремление матери быть рядом со своим ребенком?» Пытаясь найти ответы на эти вопросы, он обратился к этологии с ее знаменитым учением об импринтинге (запечатлении). Как известно, эксперименты Конрада Лоренца с новорожденными утятами и гусятами обнаружили, что для выживания этих птенцов в дикой природе им необходимо сразу после вылупливания импринтироваться на находящийся поблизости движущийся объект. Движение за этим объектом (в природе этим объектом, как правило,
выступает мать) впоследствии и обеспечивает им физическое выживание (обнаружение пищи, защиту).
Таким образом, нахождение возле матери (объекта импринтинга) в животном мире — залог адаптации и выживания для детеныша.
Д. Боулби предположил, что механизм импринтинга свойствен и человеку. Импринтинг так проявляет себя в отношениях матери и ребенка: младенцы выделяют из всех окружающих объектов лицо матери как предпочтительное для наблюдения; в отсутствие матери младенец проявляет значительное беспокойство, в ее присутствии он спокоен, а на появление чужих людей реагирует плачем; дети постарше стараются держаться поближе к матери, следят за ней, когда она удаляется. Привязанность ребенка к матери, обусловленная импринтингом, даже сильнее, чем в животном мире, поскольку, кроме физического комфорта и безопасности, ребенок нуждается и в психологическом комфорте и безопасности, которые ему также обеспечивает мать. Таким образом, Д. Боулби именно импринтингом объяснил привязанность ребенка к матери.
На второй вопрос: «Какие факторы порождают стремление матери быть со своим ребенком?» Д. Боулби ответил, что одной из составляющих материнской привязанности является материнский инстинкт.
«Согласно критериям Боулби, — комментирует его построения детский психолог Уоллес Диксон, — материнская забота носит инстинктивный характер, потому, что: (1) она реализуется согласно прогнозируемой модели, универсальной для представителей большинства животных видов; (2) это не просто реакция на единичный стимул, а прогнозируемая последовательность действий; (3) эта последовательность действий в значительной степени обеспечивает выживание отдельной особи (человека) или всего вида в целом; (4) поведение реализуется даже при полном отсутствии возможностей научения...
Одна из вероятных причин того, что матери бросаются защищать своих детей, заключается в том, что, возможно, в доисторические времена, хватая и пряча детей в минуту опасности, люди повышали тем самым свои шансы на выживание. В свою очередь, выживание вида способствовало селекции генов, благодаря которым следующие поколения матерей тоже хватали и прятали своих детей, в результате чего эти формы поведения просуществовали вместе с обществом до сегодняшнего дня».
Другим фактором, объясняющим желание матери заботиться о ребенке, выступают сигналы, которые подают дети своим матерям. Этими сигналами являются, конечно, обращенные к матери плач и улыбка ребенка. Плач, сигнализирующий о неблагополучии ребенка, заставляет мать немедленно реагировать устранением этого неблагополучия, а улыбка, свидетельствующая о том, что с ребенком все хорошо, возна- граждает мать за все ее заботы, доставляет ей бесконечное счастье. Удовольствие от улыбки здорового малыша, желание как можно чаще получать это удовольствие заставляют мать с большей энергией реагировать и на его плач, что в значительной степени повышает его шансы на выживание.
Изучение Д. Боулби взаимной привязанности матери и ребенка продемонстрировало огромную важность этого явления для выживания и нормального развития ребенка. Отсутствие такой привязанности, ис- кусственное ее прерывание или сбой, заключающийся в эмоциональной холодности матери по отношению к ребенку, — факторы, способные спровоцировать психические или поведенческие нарушения у ребенка. Д.
Боулби в своей книге «Создание и разрушение эмоциональных связей» приводит многочисленные статистические данные, подтверждающие его мысль о неизбежности пагубных последствий разрыва эмоциональной связи ребенка и матери (материнской депривации). Особенно частыми последствиями материнской депривации выступает, по мнению Д. Боулби, формирующаяся у ребенка впоследствии психопатия или социопатия. Д. Боулби пишет: «Психопат (или социопат) — это человек, который, не будучи психотиком или психически субнормальным, постоянно участвует в (1) действиях против общества, например в преступлениях; (2) действиях против семьи, например не заботится о нуждах семьи, проявляет жестокость, сексуальную неразборчивость в связях или перверсию; (3) действиях, направленных против самого себя, например, испытывая пристрастие к наркотикам, совершая или пытаясь совершить самоубийство, неоднократно бросая свою работу... Достаточно часто обнаруживается, что детство таких индивидов было чрезвычайно отягощено... событиями, ведущими к разрыву привязанностей... Беря в качестве критерия отсутствие матери в течение шести или более месяцев до достижения ребенком шестилетнего возраста, авторы обнаружили встречаемость этого критерия в 41% случаев для социопатов и в
5% случаев для остальных больных».
«Другая психиатрическая группа, которая показывает намного большую распространенность утраты любимого лица в детстве, — сообщает Д. Боулби, — это группа суицидальных пациентов, как тех, которые пытались совершить самоубийство, так и тех, кому это удалось... Серии выборок из 156 пытавшихся покончить самоубийством лиц сравнивались с аналогичными по размеру выборками психиатрических пациентов, не покушавшихся на свою жизнь, и с пациентами... без психиатрической патологии... Беря в качестве критерия утраты постоянное отсутствие одного или обоих родителей в течение по крайней мере двенадцати месяцев, Гриэр обнаруживает, что такие события происходили до пятилетнего возраста ребенка втрое чаще в группе лиц, пытавшихся совершить самоубийство, чем в любой из групп сравнения...».
В целом Д. Боулби считает очень важным «признать, что в каждом типе случаев нарушенное поведение взрослого представляет собой перенесенные через годы девиантные паттерны поведения привязанности, которые были установлены как результат разрывов эмоциональных связей, происходящих в детстве».
Привязанность, о которой рассуждает Д. Боулби, действительно во многом определяет отношения, складывающиеся у индивида с социальным окружением. Значимость этого феномена и предопределила то,
Таким образом, нахождение возле матери (объекта импринтинга) в животном мире — залог адаптации и выживания для детеныша.
Д. Боулби предположил, что механизм импринтинга свойствен и человеку. Импринтинг так проявляет себя в отношениях матери и ребенка: младенцы выделяют из всех окружающих объектов лицо матери как предпочтительное для наблюдения; в отсутствие матери младенец проявляет значительное беспокойство, в ее присутствии он спокоен, а на появление чужих людей реагирует плачем; дети постарше стараются держаться поближе к матери, следят за ней, когда она удаляется. Привязанность ребенка к матери, обусловленная импринтингом, даже сильнее, чем в животном мире, поскольку, кроме физического комфорта и безопасности, ребенок нуждается и в психологическом комфорте и безопасности, которые ему также обеспечивает мать. Таким образом, Д. Боулби именно импринтингом объяснил привязанность ребенка к матери.
На второй вопрос: «Какие факторы порождают стремление матери быть со своим ребенком?» Д. Боулби ответил, что одной из составляющих материнской привязанности является материнский инстинкт.
«Согласно критериям Боулби, — комментирует его построения детский психолог Уоллес Диксон, — материнская забота носит инстинктивный характер, потому, что: (1) она реализуется согласно прогнозируемой модели, универсальной для представителей большинства животных видов; (2) это не просто реакция на единичный стимул, а прогнозируемая последовательность действий; (3) эта последовательность действий в значительной степени обеспечивает выживание отдельной особи (человека) или всего вида в целом; (4) поведение реализуется даже при полном отсутствии возможностей научения...
Одна из вероятных причин того, что матери бросаются защищать своих детей, заключается в том, что, возможно, в доисторические времена, хватая и пряча детей в минуту опасности, люди повышали тем самым свои шансы на выживание. В свою очередь, выживание вида способствовало селекции генов, благодаря которым следующие поколения матерей тоже хватали и прятали своих детей, в результате чего эти формы поведения просуществовали вместе с обществом до сегодняшнего дня».
Другим фактором, объясняющим желание матери заботиться о ребенке, выступают сигналы, которые подают дети своим матерям. Этими сигналами являются, конечно, обращенные к матери плач и улыбка ребенка. Плач, сигнализирующий о неблагополучии ребенка, заставляет мать немедленно реагировать устранением этого неблагополучия, а улыбка, свидетельствующая о том, что с ребенком все хорошо, возна- граждает мать за все ее заботы, доставляет ей бесконечное счастье. Удовольствие от улыбки здорового малыша, желание как можно чаще получать это удовольствие заставляют мать с большей энергией реагировать и на его плач, что в значительной степени повышает его шансы на выживание.
Изучение Д. Боулби взаимной привязанности матери и ребенка продемонстрировало огромную важность этого явления для выживания и нормального развития ребенка. Отсутствие такой привязанности, ис- кусственное ее прерывание или сбой, заключающийся в эмоциональной холодности матери по отношению к ребенку, — факторы, способные спровоцировать психические или поведенческие нарушения у ребенка. Д.
Боулби в своей книге «Создание и разрушение эмоциональных связей» приводит многочисленные статистические данные, подтверждающие его мысль о неизбежности пагубных последствий разрыва эмоциональной связи ребенка и матери (материнской депривации). Особенно частыми последствиями материнской депривации выступает, по мнению Д. Боулби, формирующаяся у ребенка впоследствии психопатия или социопатия. Д. Боулби пишет: «Психопат (или социопат) — это человек, который, не будучи психотиком или психически субнормальным, постоянно участвует в (1) действиях против общества, например в преступлениях; (2) действиях против семьи, например не заботится о нуждах семьи, проявляет жестокость, сексуальную неразборчивость в связях или перверсию; (3) действиях, направленных против самого себя, например, испытывая пристрастие к наркотикам, совершая или пытаясь совершить самоубийство, неоднократно бросая свою работу... Достаточно часто обнаруживается, что детство таких индивидов было чрезвычайно отягощено... событиями, ведущими к разрыву привязанностей... Беря в качестве критерия отсутствие матери в течение шести или более месяцев до достижения ребенком шестилетнего возраста, авторы обнаружили встречаемость этого критерия в 41% случаев для социопатов и в
5% случаев для остальных больных».
«Другая психиатрическая группа, которая показывает намного большую распространенность утраты любимого лица в детстве, — сообщает Д. Боулби, — это группа суицидальных пациентов, как тех, которые пытались совершить самоубийство, так и тех, кому это удалось... Серии выборок из 156 пытавшихся покончить самоубийством лиц сравнивались с аналогичными по размеру выборками психиатрических пациентов, не покушавшихся на свою жизнь, и с пациентами... без психиатрической патологии... Беря в качестве критерия утраты постоянное отсутствие одного или обоих родителей в течение по крайней мере двенадцати месяцев, Гриэр обнаруживает, что такие события происходили до пятилетнего возраста ребенка втрое чаще в группе лиц, пытавшихся совершить самоубийство, чем в любой из групп сравнения...».
В целом Д. Боулби считает очень важным «признать, что в каждом типе случаев нарушенное поведение взрослого представляет собой перенесенные через годы девиантные паттерны поведения привязанности, которые были установлены как результат разрывов эмоциональных связей, происходящих в детстве».
Привязанность, о которой рассуждает Д. Боулби, действительно во многом определяет отношения, складывающиеся у индивида с социальным окружением. Значимость этого феномена и предопределила то,