Файл: Т. А. Фаритов, Ф. С. Хазиахметов, Е. А. Платонов.docx

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 11.01.2024

Просмотров: 1260

Скачиваний: 5

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.


После ряда повторений дрессировщик выясняет, доста­точно ли крепко воспитался условный рефлекс, т. е. твердо ли установилась желаемая связь команды с действием. Для этого он больше не производит принудительного нажима, а дает лишь одну команду. Если связь достаточно закрепи­лась, то, получив один звуковой (условный) раздражитель, собака, в силу установки условного рефлекса, сядет сама. Если при одном звуковом раздражителе соответствующего действия не наступает, то это значит, что связь непосред­ственного и условного раздражителей еще не установлена, т. е. условный рефлекс не выработан. В этом случае дресси­ровщику следует снова приступить к отработке совместного действия обоих раздражителей. Другими словами, в процес­се воспитания условного рефлекса непосредственным раз­дражителем является тот или иной раздражитель, вызыва­ющий само действие (безусловный рефлекс), а условным раздражителем — команда или жест. Крайне важным в этом вопросе является правильная установка взаимосвязи между непосредственными и условными (замещающими) раздражителями. Здесь следует запомнить, что всякий ус­ловный раздражитель является сигналом непосредственно­го раздражителя.

6.2.

ВЫРАБОТКА РЕФЛЕКСОВ

В зависимости от условий работы время между дачей условного раздражителя и дачей непосредственного раздра­жителя, вызывающего безусловный рефлекс, колеблется от одновременного действия до действия через 30 с и далее. В первом случае имеет место так называемый совпадающий рефлекс, а во втором — отставленный рефлекс.

Совпадающий рефлекс, безусловно, воспитывается лег­че, чем отставленный рефлекс. Например, при выработке в физиологической лаборатории пищевого (слюнного) рефлек­са на звук метронома вначале пускается метроном (услов­ный сигнал), а через 5-10 с появляется пища.

Для образования условного рефлекса необходимо, что­бы условный раздражитель чувствовался (воспринимался) достаточно ярко. В целом ряде приемов нашей полевой дрес­сировки, особенно тех приемов, которые воспитываются на основе принуждения, первоначальную команду («сигнал») необходимо давать несколько ранее непосредственного раз­дражителя. Например, во время обучения собаки хождению рядом, команду «Рядом!» нужно давать перед рывком соба­ки, чтобы команда стала прочным сигналом последующего рывка. При таком методе дрессировки собака, услышав ко­манду «рядом», немедленно подбежит к ноге дрессировщи­ка, чтобы избежать последующего рывка.


Интонации дрессировщика. Значение интонаций при дрессировке чрезвычайно велико, и это вполне понятно, учи­тывая исключительно тонко развитый слух у собак. Доба­вим к этому то, что собаки, обладая чутким слухом, различа­ют 1/8 тона, когда человек обычно различает только 1/2 тона. Сменой различных интонаций в зависимости от поведения собаки на данный момент шлифуется прием и вырабатыва­ется безотказность выполнения.

Интонация слагается из силы звука, высоты звука или тембра. Дрессировка различает в общем три основные инто­нации: ласка, приказание и угроза. Необходимо предосте­речь неопытного дрессировщика: интонация ни в коем слу­чае не должна иметь искусственно создаваемых ноток, так как собака немедленно почувствует фальшь и станет отно­ситься недоверчиво к дрессировщику.

Самое важное в применении интонаций заключается, прежде всего, в установлении у собаки связи (выработке ус­ловного вспомогательного рефлекса на интонацию) между фактом реально получаемой ласки с самой интонацией лас­ки (поощрения) и, наоборот, — факта действий «неприят­но» — принудительного характера с интонациями угрозы (условных вспомогательных рефлексов, шлифующих выпол­нение приема). Вторым важным моментом является комби­нирование дрессировщиком тех или иных интонаций в за­висимости от разных моментов поведения собаки: ласка при исполнении и угроза (принуждение) при невыполнении тре­буемого действия.

Когда собака хорошо освоится с интонациями ласки (по­ощрения) и угрозы (они же принуждения или запрещения), необходимо в проработку каждого приема вводить так на­зываемые контрактовые интонации. Например, когда соба­ка не исполняет требуемого действия, дрессировщик дол­жен послать ей сигнал угрозы (интонация угрозы является раздражителем, вызывающим оборонительную реакцию), и собака исполнит прием. В повторной даче приказания, при неисполнении собакой желаемого действия, дрессировщи­ку необходимо усилить интонацию угрозы, т. е. дрессиров­щик должен говорить резче и внушительнее, как бы напо­миная собаке о «грядущей» неприятности (принуждении). Когда собака выполнит прием, дрессировщик должен «по­ощрить» ее интонацией ласки. Таким образом, с помощью контраста двух видов интонаций дрессировщик прививает собаке четкое исполнение его команд, так как собака начи­нает осознавать связь получения «неприятных» и заставля­ющих тонов в моменты неисполнения и «приятных» тонов при исполнении приема.



Команда — это комплекс звуков. Собака отличает одну команду от другой по различному сочетанию звуков. Коман­ды должны быть краткими, четкими, стандартными. Изменять их нельзя («Апорт!», но не «Принеси предмет!»). К сожалению, это распространенная ошибка неопытных дрес­сировщиков. Например, если собака отказывается взять тот или иной предмет во время ее обучения команде «Апорт!», нельзя уговаривать ее сделать это, используя такие слова, как: «Ну, возьми, возьми», «Бери» ит. д. Проблема в том, что вместо знакомой собаке команды «Апорт!», которую в данный момент именно и нужно произнести в приказном тоне, дрессировщик использует совершенно незнакомые для нее слова, которые только сбивают ее. Дрессировщик при­вык к тому, что в человеческой речи на одно действие есть ряд условных обозначений (слов) и, не имея четких навы­ков, сбивает собаку, вводя новые команды, новые слова, по­нятные для человека и совершенно непонятные для собаки. Стандартность, т. е. неизменяемость команд, вызывается и возможностью перевода собаки в другое место работы и пе­редачи другому дрессировщику.

Принуждения. Одним из главнейших факторов обуче­ния собаки является принуждение, воспитывающее у нее безотказность исполнения приема вне зависимости от раз­личных отвлекающих обстоятельств. Принуждение есть за­ставляющий фактор к выполнению того или иного нежела­тельного для собаки действия или тормоз, мешающий идти по пути «влечения». В основу всех видов принуждения по­ложено следующее «внушение»: я должен исполнить непри­ятное для меня действие, так как если я его не исполню, меня ждет еще большая неприятность.

Следовательно, принуждение является возбудителем оборонительных реакций, где исполнение хотя бы и непри­ятного на данный момент действия есть лучшая оборона от еще большей «неприятности».

Для чего нужны принудительные действия, что застав­ляет дрессировщика применять их? На этот вопрос можно ответить так — не все желаемые для нас действия «прият­ны» и отсутствие принудительного влияния, естественно, не заставит собаку выполнять неприятные для нее действия. Кроме того, ряд приемов обучения (например, посадка, ук­ладка, хождение рядом) требуют принудительных действий дрессировщика и в самом начале обучения этим приемам.

Принудительное действие при дрессировке имеет две роли. Водном случае оно является способом обучения (не­посредственным раздражителем), когда собака, не зная при­ема, посредством принудительного влияния выполняет при­ем. В другом случае — принудительное действие является способом «воздействия», употребляемого в том случае, ког­да собака знает, но «не хочет» выполнить уже известный ей прием. В тех случаях, когда необходимо применить принуж­дение как заставляющий фактор, уступок быть не может, иначе влияние дрессировщика на собаку будет потеряно.


Какие действия для собаки будут носить принудитель­ный характер? Прежде всего, действие поводка, строгого ошейника (парфорса), хлыста и угрожающих интонаций, заменяющих впоследствии все перечисленные выше виды (после того как угрожающая интонация, связанная с доста­точно сильной физической неприятностью, воспитает у со­баки условный рефлекс на угрожающую интонацию). При­менение хлыста должно быть связано с самим моментом отказа от работы, с моментом невыполнения приема, чтобы связать одновременно оба элемента, т. е. факт неисполне­ния собакой приема и сильное принудительное средство (ры­вок поводка, парфорс или хлыст).

Хлыст в руках опытного дрессировщика не всегда явля­ется «наказанием». Он может быть сильным принудитель­ным средством, фактором, вызывающим оборонительную реакцию, побуждающим к действию, — выполнению при­ема в целях обороны и ничего больше. Если собака не испол­няет прием — звучит угрожающая интонация. Собака все же не выполняет прием, так как он «неприятен» для нее, — снова звучит угрожающая интонация. Если повторная уг­рожающая интонация не вызовет исполнения — собака по­лучит еще большую неприятность в виде резкого удара хлы­ста или рывка ошейника. Получение такого неприятного ощущения начнет быстро ассоциироваться у собаки с угро­жающими интонациями. При таком построении оборони­тельная реакция (боязнь этого удара) вызовет исполнение приема. Но когда собака исполнит прием, она немедленно получает ласку, лакомый кусочек. При ряде повторений та­кого контраста действий ласки и угрозы собака усваивает, что исполнение приема влечет получение «приятного», а неисполнение неразрывно связано с «неприятным». Собаке предоставлен выбор между исполнением и неисполнением. В этом и есть цель принудительных действий.

Конечно, можно не применять таких сильных факторов принуждения, как, например, удар хлыста (нужно еще раз подчеркнуть, что мы не представляем себе так называемое «битье хлыстом», когда нужно только получение резкой, короткой неприятности). Можно в ряде приемов и в ряде отказов собаки от выполнения ограничиться более слабыми действиями.

Если применение принуждения будет поставлено пра­вильно, то дрессировка будет чрезвычайно легка, и собака никогда не будет запуганной при правильном чередовании угрозы и принуждения (при отказе от работы), ласки и поощ­рения (при исполнении ее). Здесь необходимо подчеркнуть, что сила даваемых принуждений должна соответствовать ти­пологическим особенностям данной собаки. Естественно, что для собак недостаточно злобных и трусливых сильные при­нуждения могут вызвать страх. Этого можно избежать, хо­рошо продумывая свои действия во время дрессировки.


Дрессировщик, прорабатывая вопрос о принуждениях, должен знать, что собаку можно учить и без принуждения и она в конце концов научится выполнять приемы, т. е. у нее выработается основной условный рефлекс.

Применение сильных принуждений имеет большое зна­чение в тех случаях, когда дрессировщику нужно заглу­шать некоторые из врожденных инстинктов (например, ак­тивно оборонительный инстинкт на другую собаку, хватка спокойно стоящего человека ит. п.). В этих случаях даже достаточно сильные принуждения в противовес разбушевав­шимся инстинктам почти не влияют на собаку и требуют усиленных применений.

В период первоначального обучения необходимо позво­лять собаке делать ошибки, создавая этим искусственную обстановку для развития полезного контраста ласки за вы­полнение и угрозы при отказе. Только таким способом ре­ального показа и может быть выучен ряд приемов.

Таким образом, по вопросу об использовании принужде­ния можно сделать следующие выводы:

  1. Встречается принуждение двух видов: а) как способ обучения и б) как способ воздействия (прием, вырабатыва­ющий безотказность выполнения).

  2. Сила даваемого принуждения должна соответствовать типологическим особенностям (характеру) собаки.

  3. Целесообразное применение принуждения — такое принуждение, которое воспитывает у собаки следующую установку: я должна выполнить неприятное действие, так как иначе меня ждет большая неприятность.

  4. Действие принуждения всегда должно быть связано с лаской при исполнении требуемого действия.

  5. Факт принудительного действия должен быть все­гда связан с угрожающей интонацией, дабы воспитать ус­ловный рефлекс обязательности исполнения на одну ин­тонацию.

  6. Факт принуждения должен быть связан с моментом неисполнения.

  7. Принуждение никогда не должно быть рассматривае­мо как наказание или как месть за содеянный проступок.