Файл: Брехт Бертольт - Трехгрошовая опера.doc

Ничем. Потому что человеку никто не верит, когда он жалуется на

собственные горести, сын мой. Если у тебя болит живот и ты будешь каждому

это сообщать, всем станет противно, только и всего. И вообще тебе не

положено задавать вопросы, надевай это барахло, и дело с концом.

Филч. По-моему, оно немного грязновато.

Пичем пронзает его взглядом.

Простите, ради бога, простите.

Госпожа Пичем. Поторопись-ка, сынок. Я не собираюсь стоять с твоими

штанами до второго пришествия.

Филч (с неожиданной горячностью). Имейте в виду, ботинок я не сниму! Ни

в коем случае. Лучше я вообще откажусь. Это единственный подарок моей бедной

матери, и, как бы низко я ни пал, я ни за что...

Госпожа Пичем. Не болтай глупости, я же знаю, что у тебя грязные ноги.

Филч. А где же мне и мыть их? Зимой-то!

Госпожа Пичем уводит его за ширму, потом садится в левой части сцены и

проделывает манипуляцию с костюмом, стеарином и утюгом.

Пичем. Где твоя дочь?

Госпожа Пичем. Полли? Наверху!

Пичем. Вчера этот человек снова был здесь? Он приходит всегда, когда

меня нет дома!

Госпожа Пичем. Не будь таким подозрительным, Джонатан. Лучшего

джентльмена не найдешь. Господин капитан неравнодушен к нашей Полли.

Пичем. Вот как.

Госпожа Пичем. И если у меня есть хоть на пенни ума, то Полли тоже

находит его очень милым.

Пичем. Селия, ты швыряешься своей дочерью так, словно я миллионер! Уж

не хочешь ли ты выдать ее замуж? Да ведь если эти мерзавцы, наши клиенты,

будут видеть только наши ноги, лавчонка не протянет и недели. Жених! Вот кто

сразу же приберет нас к рукам! Еще бы! Неужели ты думаешь, что в постели

твоя дочь будет держать язык за зубами лучше, чем ты?

Госпожа Пичем. Ты, оказывается, прекрасного мнения о собственной

дочери!

Пичем. Самого скверного. Самого низкого. Сплошная чувственность, и

больше ничего!

Госпожа Пичем. Ну, это уж у нее не от тебя.

Пичем. Ишь ты, замуж захотела! Моя дочь должна быть для меня тем же,

что хлеб для голодного. (Листает Библию.) Это сказано даже где-то в Библии.

Замужество вообще ужасное свинство. Я выбью замужество у нее из головы.

Госпожа Пичем. Джонатан, ты просто неуч.

Пичем. Неуч! Как же его зовут, этого господина?

Госпожа Пичем. Все называют его "капитан".

Пичем. Вот как, вы даже не узнали его имени? Интересно!

Госпожа Пичем. Разве мы невежи, чтобы требовать у него метрику, если он

такой деликатный и приглашает нас в отель "Каракатица" на танцевальный

вечер?

Пичем. Куда?

Госпожа Пичем. В "Каракатицу", на танцевальный вечер.

Пичем. Капитан? "Каракатица"? Так-так-так...

Госпожа Пичем. Иначе как в белых перчатках этот господин ни ко мне, ни

к моей дочери не прикасался.

Пичем. Белые перчатки!

Госпожа Пичем. Между прочим, он в самом деле никогда не снимает

перчаток, белых лайковых перчаток.

Пичем. Так-так. Белые перчатки, трость с набалдашником слоновой кости,

гетры, лакированные ботинки, сплошное обаяние и шарм...

Гопожа Пичем. На шее. Откуда ты его знаешь?

Филч выходит из-за ширмы.

Филч. Господин Ничем, нельзя ли подобрать для меня какой-нибудь текст?

Я во всем люблю систему. Молоть что попало - это не по мне.

Госпожа Ничем. Ему нужна система, скажите пожалуйста!

Пичем. Он будет изображать идиота. Придешь сегодня вечером в шесть

часов. Тебя подучат. Катись!

Филч. Большое спасибо, господин Пичем, тысяча благодарностей. (Уходит.)

Пичем. Пятьдесят процентов! Ну а теперь я тебе скажу, кто этот господин

в перчатках. Это Мэкки-Нож! (Бежит по лестнице в спальню Полли.)

Госпожа Ничем. Боже мой! Мэкки-Нож! Иисусе! Приди, Иисусе, будь гостем

нашим! Полли! Что с Полли?

Пичем медленно возвращается.

Пичем. Полли? Полли не приходила домой. Постель не смята.

Госпожа Пичем. Наверно, она ужинала с этим мануфактурщиком. Ну конечно

же, Джонатан!

Пичем. Дай бог, чтобы это оказался мануфактурщик!

Занавес опускается.

Господин и госпожа Пичем выходят к рампе и поют. Золотистый свет. Орган

освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый светильник. На щитах

надпись:

Песенка "не хотят"

1

Пичем.

Не хотят

Оставаться дома и идти бай-бай.

Жаждут услад,

Говорят: "Скорее радость жизни подавай!"

Госпожа Пичем.

И вот вам луна над Сохо,

И шепот проклятый: "Милый, прижмись же ко

мне!",

И старая песня: "Куда ты, туда и я с тобой,

Джонни",

И любви начало, и встречи при луне!

2

Пичем.

Не хотят

Жить с умом, как у людей заведено.

Вкусив услад,

Опускаются, естественно, на дно.

Оба.

И где же их луна над Сохо?

Где шепот проклятый: "Милый, прижмись же

ко мне"?

Где старая песня: "Куда ты, туда и я с тобой,

Джонни" -

Когда любовь ушла, а ты уже на дне?

II

В трущобах Сохо бандит Мэкки-Нож справляет свадьбу с Полли Пичем, дочерью

короля нищих.

Пустая конюшня.

Mаттиас (по кличке - Монета освещает конюшню; в руке у него

револьвер). Эй, руки вверх, кто здесь есть!

Входит Maкхит и шагает вдоль рампы.

Мак. Есть кто-нибудь?

Маттиас. Ни души! Здесь можно спокойно сыграть свадьбу.

Полли (входит в подвенечном платье). Но ведь это же конюшня!

Мак. Присядь пока на ясли, Полли. (К публике.) В этой конюшне состоится

сегодня моя свадьба с девицей Полли Пичем, которая выходит за меня по любви

и согласна быть моей подругой жизни.

Маттиас. В Лондоне будут говорить, что это самая смелая твоя выходка.

Ты увел из дому единственное дитя господина Пичема.

Мак. Кто такой господин Пичем?

Mаттиас. Послушать его, так он беднейший человек в Лондоне.

Полли. Не здесь же нам праздновать свадьбу! Это же просто-напросто

конюшня. Разве можно пригласить сюда господина пастора? К тому же и

конюшня-то не наша. Нехорошо начинать новую жизнь со взлома, Мак! Это же

лучший день в нашей жизни.

Мак. Дитя мое, все будет как тебе хочется. Ни о чем не беспокойся.

Обстановку мы создадим.

Маттиас. Вот и мебель привезли.

Слышно, как подъезжают грузовики. Несколько мужчин втаскивают ковры, мебель,

посуду и т. п., превращая конюшню в роскошное помещение.

Мак. Рухлядь.

Сложив в левой части сцены подарки, вошедшие поздравляют невесту и

отчитываются перед женихом.

Джекоб (по кличке - Крючок). Поздравляю! На Джиндер-стрит,

четырнадцать, во втором этаже были люди. Пришлось их сначала выкурить.

Роберт (по кличке - Пила). Поздравляю. На Стрэнде кокнули констебля.

Мак. Дилетанты.

Эд. Мы сделали все что могли, но в Вест-Энде никак нельзя было спасти

трех человек. Поздравляю.

Мак. Дилетанты и пачкуны.

Джимми. Одного старика пришлось малость побеспокоить. Думаю, что

выживет. Поздравляю.

Мак. Я же сказал: избегать кровопролития. Как подумаешь о крови - тошно

становится. Из вас никогда не выйдет деловых людей! Каннибалы вы, а не

деловые люди!

Уолтер (по кличке - Плакучая Ива). Поздравляю. Еще полчаса назад,

сударыня, этот клавесин принадлежал герцогине Сомерсетширской.

Полли. Что это за мебель?

Мак. Нравится ли тебе мебель, Полли?

Полли (плачет). Бедняги! Из-за какой-то несчастной мебели.

Мак. И это называется мебель! Рухлядь! Ты совершенно права, что

сердишься. Клавесин красного дерева и диван в стиле ренессанс. Это же

непростительно. А где стол?

Уолтер. Стол?

Кладут несколько досок на ясли.

Полли. Ах, Мак! Я так несчастна! Хоть бы уж господин пастор не

приходил.

Mаттиас. Придет конечно. Мы ему точно объяснили дорогу.

Уолтер. Вот и стол!

Мак (видя, что Полли плачет). Моя жена вне себя. А где же еще стулья?

Клавесин есть, а стульев нет? Ни о чем вы не думаете. Так ли уж часто я

праздную свою свадьбу? Заткнись, Плакучая Ива! Я хочу сказать: так ли уж

часто я на вас полагаюсь? И в первый же день вы огорчаете мою жену.

Эд. Милая Полли...

Мак (сшибает у него с головы шляпу). "Милая Полли"! Я тебе покажу

"милую Полли", дерьмо! Я тебе голову проломлю. Ишь ты, "милая Полли"! Ты,

может, спал с ней?

Полли. Как тебе не стыдно. Мак!

Эд. Клянусь вам...

Уолтер. Сударыня, если чего из мебели не хватает, мы еще раз...

Мак. Клавесин красного дерева и ни одного стула. (Смеется.) Ты,

невеста, как тебе это нравится?

Полли. Право же, это не самое страшное.

Мак. Два стула и диван. А новобрачные, выходит, пускай садятся на пол!

Полли. Ну и ну!

Мак (резко). Отпилить ножки у этого клавесина! Живо!

Четыре бандита (отпиливают ножки клавесина и поют).

Билли Лоджин и Мэри Сайер

Поженились - только и всего!

Дай им бог счастливого житья-бытья!

Но, придя оформляться в магистрат,

Сам не знал он, чей был на ней наряд,

А она не знала толком имени его.

Ура!

Уолтер. Вот видите, сударыня, как хорошо: получилась отличная скамья!

Мак. Я попросил бы джентльменов сбросить эти гнусные лохмотья и

привести себя в пристойный вид, В конце концов, здесь не чья-то свадьба, а

моя. А тебя. Полли, я попросил бы заняться жратвой. Она в корзинах.

Полли. Это свадебный ужин? Неужели все это краденое, Мак?

Мак. Разумеется, разумеется.

Полли. Хотела бы я знать, что ты будешь делать, если сейчас постучат в

дверь и войдет шериф?

Мак. Тогда ты увидишь, что делает твой муж в таких случаях.

Маттиас. Сегодня это совершенно исключено. Вся конная полиция сейчас в

Давентрй, сопровождает королеву. В пятницу коронация. (Уходит в глубину

сцены с остальными бандитами.)

Полли. Два ножа и четырнадцать вилок! На каждый стул по ножу.

Мак. Ну и сапожники! Разве это работа зрелых мастеров? Это же

ученическая мазня. Вы понятия не имеете о стиле. Надо уметь отличать

Чипаендейл от Людовика Четырнадцатого.

Бандиты возвращаются. На них фраки или смокинги. К сожалению, однако, их

осанка и жесты не соответствуют элегантной одежде.

Уолтер. Мы, собственно, хотели взять самые ценные вещи. Погляди-ка на

дерево! Материал высший сорт.

Маттиас. Тсс! Тсс! Разрешите, капитан...

Мак. Полли, поди-ка сюда.

Жених и невеста чинно становятся рядом, готовясь выслушать поздравительную

речь.

Маттиас. Разрешите, капитан, в этот счастливейший для вас день,

знаменующий расцвет, то есть я хотел сказать - поворотный, пункт вашей

жизни, передать вам самые горячие и вместе с тем самые искренние

поздравления и так далее. С души воротит от этого напыщенного тона. Одним

словом (пожимает жениху руку), выше голову, старина!

Мак. Благодарю тебя, Маттиас, очень мило с твоей стороны.

Маттиас (растроганный, обнимает Мака и жмет руку Полли). Да-да, это

голос сердца! Итак, не вешать голову, старик, иными словами (ухмыляется),

пусть головка не опускается.

Гости оглушительно хохочут. Внезапно Мак делает едва заметное движение, и