ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.09.2024
Просмотров: 104
Скачиваний: 0
Ф р у Л и н н е. В чем дело, Нора?
Н о р а (тихо). Бедная Кристина, ты же овдовела.
Ф р у Л и н н е. Три года назад.
Н о р а. Да, я знаю. Я читала в газетах. Ах, Кристина, поверь, я
столько раз собиралась написать тебе в то время, да все откладывала, все
что-нибудь мешало.
Ф р у Л и н н е. Милая Нора, я отлично понимаю.
Н о р а. Нет, это было гадко с моей стороны, Кристина. Ах ты, бедняжка,
сколько ты, верно, перенесла. И он не оставил тебе никаких средств?
Ф р у Л и н н е. Никаких.
Н о р а. Ни детей?
Ф р у Л и н н е. Ни детей.
Н о р а. Ничего, стало быть?
Ф р у Л и н н е. Ничего. Даже ни горя, ни сожалений, чем можно было бы
питать память.
Н о р а (глядя на нее недоверчиво). Но как же это может быть, Кристина?
Ф р у Л и н н е (с горькой улыбкой, гладя Нору по голове). Иногда
бывает, Нора.
Н о р а. Значит, одна-одинешенька. Как это должно быть ужасно тяжело. А
у меня трое прелестных детей. Сейчас ты их не увидишь. Они гуляют с нянькой.
Но ты непременно расскажи мне обо всем...
Ф р у Л и н н е. Нет, нет, нет, рассказывай лучше ты.
Н о р а. Нет, сначала ты. Сегодня я не хочу быть эгоисткой. Хочу думать
только о твоих делах. Но одно все-таки (*382) мне надо сказать тебе. Знаешь,
какое счастье привалило нам на днях?
Ф р у Л и н н е. Нет. Какое?
Н о р а. Представь, муж сделался директором Акционерного банка!
Ф р у Л и н н е. Твой муж? Вот удача!..
Н о р а. Невероятная! Адвокатура - это такой неверный хлеб, особенно
если желаешь браться только за самые чистые, хорошие дела. А Торвальд,
разумеется, других никогда не брал, и я, конечно, вполне с ним согласна. Ах,
ты понимаешь, как мы рады. Он вступит в должность с Нового года и будет
получать большое жалованье и хорошие проценты. Тогда мы сможем жить совсем
по-другому, чем до сих пор, - вполне по своему вкусу. Ах, Кристина, у меня
так легко стало на сердце, я так счастлива! Ведь это же чудесно иметь
много-много денег и не знать ни нужды, ни забот. Правда?
Ф р у Л и н н е. Да, во всяком случае, должно быть чудесно иметь все
необходимое.
Н о р а. Нет, не только необходимое, но много-много денег.
Ф р у Л и н н е (улыбаясь). Нора, Нора! Ты все еще не стала
благоразумнее! В школе ты была большой мотовкой.
Н о р а (тихо посмеиваясь). Торвальд и теперь меня так зовет. (Грозя
пальцем.) Однако "Нора, Нора" не такая уж сумасбродка, как вы воображаете...
Нам, право, не так жилось, чтобы я могла мотать. Нам обоим приходилось
работать!
Ф р у Л и н н е. И тебе?
Н о р а. Ну да, разные там мелочи по части рукоделья, вязанья,
вышиванья и тому подобного. (Вскользь.) И... кое-что еще. Ты ведь знаешь,
что Торвальд оставил службу в министерстве, когда мы поженились? Не было
никаких видов на повышение, а зарабатывать ведь надо было больше прежнего.
Ну, в первый год он работал сверх всяких сил. Просто ужасно. Ему приходилось
брать всякие добавочные занятия - ты понимаешь - и работать с утра до
вечера. Ну и не выдержал, захворал, был при смерти, и доктора объявили, что
необходимо отправить его на юг.
(*383) Ф р у Л и н н е. Вы и провели тогда целый год в Италии?
Н о р а. Ну да. А не легко было нам подняться с места, поверь. Ивар
тогда только что родился. Но ехать все-таки было необходимо. Ах, что это
была за чудная, дивная поездка! И Торвальд был спасен. Но сколько денег
пошло - страсть, Кристина!
Ф р у Л и н н е. Могу себе представить.
Н о р а. Тысяча двести специй-далеров.* Четыре тысячи восемьсот крон.
Большие деньги.
Ф р у Л и н н е. Да, но, во всяком случае, большое счастье, если есть
где взять их в такое время.
Н о р а. Надо тебе сказать, мы получили их от папы.
Ф р у Л и н н е. А, так. Да, кажется, отец твой как раз тогда и умер.
Н о р а. Да, как раз тогда. И подумай, я не могла поехать к нему,
ходить за ним. Я со дня на день ждала малютку Ивара. И вдобавок у меня на
руках был мой бедный Торвальд, чуть не при смерти. Милый, дорогой папа! Так
и не пришлось мне больше свидеться с ним, Кристина. Это самое тяжелое горе,
что я испытала замужем.
Ф р у Л и н н е. Я знаю, ты очень любила отца. Так, значит, после этого
вы отправились в Италию?
Н о р а. Да. Деньги ведь у нас были, а доктора гнали... Мы и уехали
через месяц.
Ф р у Л и н н е. И муж твой вернулся вполне здоровым?
Н о р а. Совершенно!
Ф р у Л и н н е. А... доктор?
Н о р а. То есть?
Ф р у Л и н н е. Кажется, девушка сказала, что господин, который пришел
со мной вместе, - доктор.
Н о р а. А-а, это доктор Ранк. Но он приходит не с врачебным визитом.
Это наш лучший друг, и уж хоть разок в день, да наведается к нам. Нет,
Торвальд с тех пор ни разу не прихворнул даже. И дети бодры и здоровы, и я.
(Вскакивая и хлопая в ладоши.) О господи, Кристина, как чудесно жить и
чувствовать себя счастливой! Нет, это просто отвратительно с моей стороны -
я говорю все только о себе. (Садится на скамеечку рядом с фру Линне и кладет
руки ей на колени.) Ты не сердись на меня!.. Скажи, (*384) правда это: ты в
самом деле не любила своего мужа? Зачем же ты вышла за него?
Ф р у Л и н н е. Мать моя была еще жива, но такая слабая, беспомощная,
не вставала с постели. И еще у меня были на руках два младших брата. Я и не
сочла себя вправе отказать ему.
Н о р а. Да, да, пожалуй, ты права. Значит, он был тогда богат?
Ф р у Л и н н е. Довольно состоятелен, кажется. Но дело его было
поставлено непрочно. И когда он умер, все рухнуло и ничего не осталось.
Н о р а. И?..
Ф р у Л и н н е. И мне пришлось перебиваться мелкой торговлей,
маленькой школой и вообще чем придется. Эти три последних года тянулись для
меня, как один долгий, сплошной рабочий день без отдыха. Теперь он кончился,
Нора. Моя бедная мать не нуждается во мне больше - умерла. И мальчики стали
на ноги, сами могут о себе заботиться.
Н о р а. Так у тебя теперь легко на душе...
Ф р у Л и н н е. Не скажу. Напротив, страшно пусто. Не для кого больше
жить. (Встает в волнении.) Оттого я и не выдержала там у нас, в медвежьем
углу. Тут, верно, легче будет найти, к чему приложить силы и чем занять
мысли. Удалось бы мне только получить какую-нибудь постоянную службу,
какую-нибудь конторскую работу...
Н о р а. Ах, Кристина, это так ужасно утомительно, а у тебя и без того
такой измученный вид. Тебе бы лучше поехать куда-нибудь на купанья.
Ф р у Л и н н е (отходя к окну). У меня нет папы, который бы снабдил
меня деньгами на дорогу, Нора.
Н о р а (вставая). Ах, не сердись на меня!
Ф р у Л и н н е (идя к ней). Милая Нора, ты на меня не сердись. Хуже
всего в моем положении то, что в душе осаждается столько горечи. Работать не
для кого, а все-таки приходится хлопотать и всячески биться. Жить ведь надо,
вот и становишься эгоисткой. Ты сейчас рассказала мне о счастливой перемене
ваших обстоятельств, а я - поверишь - обрадовалась не столько за тебя,
сколько за себя.
(*385) Н о р а. Как так? Ах, понимаю: ты думаешь, Торвальд может
что-нибудь сделать для тебя?
Ф р у Л и н н е. Я это подумала.
Н о р а. Он и сделает, Кристина. Предоставь только все мне. Я так
тонко-тонко все подготовлю, придумаю что-нибудь такое особенное, чем
задобрить его. Ах, я бы от души хотела помочь тебе.
Ф р у Л и н н е. Как это мило с твоей стороны, Нора, что ты так горячо
берешься за мое дело... Вдвойне мило с твоей стороны, - тебе самой так мало
знакомы житейские заботы и тяготы.
Н о р а. Мне? Мне они мало знакомы?
Ф р у Л и н н е (улыбаясь). Ну, боже мой, какие-то занятия рукоделием и
тому подобное... Ты дитя, Нора!
Н о р а (закидывая голову и прохаживаясь по комнате). Тебе бы не
следовало говорить со мной таким тоном.
Ф р у Л и н н е. Да?
Н о р а. И ты - как другие. Вы все думаете, что я не годна ни на что
серьезное...
Ф р у Л и н н е. Ну-ну?
Н о р а. Что я ровно ничего такого не испытала в этой трудной жизни.
Ф р у Л и н н е. Милая Нора, ты же только что поведала мне все свои
испытания.
Н о р а. Э, пустяки одни! (Тихо.) Главного я тебе не рассказала.
Ф р у Л и н н е. Главного? Что ты хочешь сказать?
Н о р а. Ты все смотришь на меня свысока, Кристина. А это напрасно. Ты
гордишься, что несла такой тяжелый, долгий труд ради своей матери...
Ф р у Л и н н е. Я, право, ни на кого не смотрю свысока. Но верно - я
горжусь и радуюсь, вспоминая, что мне выпало на долю облегчить остаток дней
моей матери.
Н о р а. Ты гордишься также, вспоминая, что сделала для братьев.
Ф р у Л и н н е. Мне кажется, я вправе.
Н о р а. И мне так кажется. Но вот ты послушай, Кристина. И мне есть
чем гордиться, чему радоваться.
Ф р у Л и н н е. Не сомневаюсь! Но в каком смысле?
(*386) Н о р а. Говори тише. Вдруг Торвальд услышит! Ему ни за что в
мире нельзя... Никому нельзя знать об этом, Кристина, никому, кроме тебя.
Ф р у Л и н н е. Да в чем дело?
Н о р а. Поди сюда. (Привлекает ее на диван рядом с собой.) Да,
видишь... и мне есть чем гордиться, чему радоваться. Это я спасла жизнь
Торвальду.
Ф р у Л и н н е. Спасла? Как спасла?
Н о р а. Я же рассказывала тебе о поездке в Италию. Торвальд не выжил
бы, если бы не попал на юг.
Ф р у Л и н н е. Ну да. И твой отец дал вам нужные средства.
Н о р а (с улыбкой). Это Торвальд так думает и все другие, но...
Ф р у Л и н н е. Но...
Н о р а. Папа не дал нам ни гроша. Это я достала деньги.
Ф р у Л и н н е. Ты? Всю эту крупную сумму?
Н о р а. Тысячу двести специй. Четыре тысячи восемьсот крон. Что ты
скажешь?
Ф р у Л и н н е. Но как это возможно, Нора? Выиграла в лотерею, что ли?
Н о р а (презрительно). В лотерею! (Фыркает.) Это была бы не штука!
Ф р у Л и н н е. Так откуда же ты взяла их?
Н о р а (напевая и таинственно улыбаюсь). Гм! Тра-ля-ля-ля!
Ф р у Л и н н е. Не могла же ты занять.
Н о р а. Вот? Почему так?
Ф р у Л и н н е. Да жена ведь не может делать долгов без согласия мужа.
Н о р а (закидывая голову). Ну, если жена немножко смыслит в делах,
если жена понимает, как нужно умненько взяться за дело, то...
Ф р у Л и н н е. Нора, я решительно ничего не понимаю.
Н о р а. И не надо тебе понимать. Я ведь и не сказала, что заняла
деньги. Могла же я добыть их другим путем. (Откидывается на спинку дивана.)
Могла получить от (*387) какого-нибудь поклонника. При такой привлекательной
наружности, как у меня...
Ф р у Л и н н е. Ты сумасбродка.
Н о р а. Теперь тебе, верно, безумно хотелось бы все узнать, Кристина?
Ф р у Л и н н е. Послушай, милая Нора, ты не выкинула чего-нибудь
безрассудного?
Н о р а (выпрямляясь на диване). Разве безрассудно спасти жизнь своему
мужу?
Ф р у Л и н н е. По-моему, безрассудно, если ты без его ведома...
Н о р а. Да ведь ему нельзя было ни о чем знать! Господи, как ты этого
не понимаешь? Он не должен был и подозревать, в какой он опасности. Это мне
доктора сказали, что жизнь его в опасности, что одно спасение - увезти его
на юг. Ты думаешь, я не пыталась сначала всячески выпутаться? Я заводила
разговоры о том, что и мне хотелось бы побывать за границей, как другим
молодым дамам. Я и плакала, и просила; говорила, что ему не худо бы помнить
о моем "положении", что теперь надо всячески мне угождать; намекала, что
можно занять денег. Так он почти рассердился, Кристина. Сказал, что у меня
ветер в голове и что его долг, как мужа, не потакать моим капризам и
прихотям, - так он, кажется, выразился. Хорошо, хорошо, думаю я, а спасти
тебя все-таки нужно, и нашла выход...
Ф р у Л и н н е. И твой муж так и не узнал от твоего отца, что деньги
были не от него?
Н о р а. Так и не узнал. Папа ведь умер как раз в эти дни. Я-то хотела
было посвятить его в дело и просить, чтобы он не выдавал меня. Но он был уже
так плох - и мне, к сожалению, не понадобилось прибегать к этому.
Ф р у Л и н н е. И ты до сих пор не призналась мужу?
Н о р а. Нет, боже избави, что ты! Он такой строгий по этой части. И
кроме того, с его мужским самолюбием... Для него было бы так мучительно,
унизительно узнать, что он обязан мне чем-нибудь. Это перевернуло бы вверх
дном все наши отношения. Наша счастливая семейная жизнь перестала бы тогда
быть тем, что она есть.