ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.09.2024
Просмотров: 969
Скачиваний: 1
к нему не пробиться, она использует те методы, которые за свои тринадцать лет наблюдала вокруг. И идет на давление сознательно! Как это она может бессознательно пугать и грозить?
КАЦМАН. Да, действительно, что это за лексика у режиссера: «честная, чистая», хороший
—плохой, положительный — отрицательный? Девочке это стоит многих усилий. Если она знает, чем пугать, разве она это делает бессознательно? Она пыталась нормально, не получилось. Тогда по-другому!
ЕВГЕНИЙ. Я считаю, что директор фабрики, испугавшийся тринадцатилетней шмокодяв-ки,
—это неправда!
КАЦМАН. Почему? Как раз, наоборот!
Спор! Насмерть! Весь курс разделился на группы: одна за Евгения, вторая за Алексея.
АЛЕКСЕЙ. А ты знаешь, что такое — общественный суд? Или письмо в редакцию? Это огого! Директора могут и не снять с работы, но клеймо будет поставлено! Продвижения не будет!
ЕВГЕНИЙ. Да никуда она не пойдет!
КАЦМАН. Как это? Она же говорит: «Я пойду куда угодно!» А что она про Вовку, про сына директора, говорит? «Я пальчиком пошевелю, и он для меня все сделает». Надо Вовку спасать от этой заразы! И она не любит его сына, кстати! Но, согласен, когда она доходит до пика, там методы, не свойственные ей. Поэтому и падает в обморок. Если это актриса не сыграет органично, если она это сделает искусственно специально, это будет противно!
НИКОЛАЙ. В первый раз пошла на это. МИХАИЛ. Мерчуткина наоборот!
КАЦМАН. Для Мерчуткиной сутяжничество — смысл жизни. Для девочки же это неестественно.
Все-таки в анализе надо идти от финала. Найти главное, центральное и вернуться к исходному. Что ее заставило сюда придти? Вчера отец напился, упал с лестницы, это и заставило?!
Расскажите мне, как бы вы начали спектакль? НИКОЛАЙ. Он один...
КАЦМАН. И что делает? НИКОЛАЙ. Конец трудного дня.
КАЦМАН. Через что будет понятно, что день был трудный? Трудный день — это что такое? Ну, можно сделать так: он с кем-то ругается по телефону, что-то приказывает...
МИХАИЛ. А, по-моему, он собирается к любовнице. НИКОЛАЙ. А как это будет понятно зрителю? Через что? МИХАИЛ. Через то, как он собирается.
НИКОЛАЙ. Женские вещи дефицитные в портфель складывает? Чулки, кофточки? КАЦМАН. А мне кажется, это вообще не надо экспозировать. В ремарке: «Вошла девушка». АСПИРАНТ. Кстати, а как она вошла? Секретарша ничего директору не сказала. Это про-
рыв! Прорыв мимо секретарши к директору.
120
АЛЕКСЕЙ. Да! Попробуйте пройти к Георгию Александровичу без разрешения Елены Даниловны! Это какой-то захват кабинета!
МИХАИЛ. А почему при этом он не может собираться к любовнице?
АСПИРАНТ. А может, секретарша и есть любовница. Она с ним, и девочка свободно вошла? КАЦМАН. Все может быть! Важно, про что вы строите? Вот тут я бы сделал так, что вообще
никого на сцене нет.
ЕВГЕНИЙ. Время, ребята. Коля, у тебя еще вопросы есть?
НИКОЛАЙ. У меня такой вопрос: директор что-то подозревает в связи с ее приходом? КАЦМАН. Каждый человек в связи с приходом другого что-то подозревает. А какое у него,
кстати говоря, действие? НИКОЛАЙ. Отделаться от нее.
АЛЕКСЕЙ. Поставить ее на место! ЕВГЕНИЙ. А это не одно и то же?
КАЦМАН. А мне кажется, найти компромисс: примириться с ней. Заручиться ее дружбой! ВЛАДИМИР. Он ищет с ней общий язык!
КАЦМАН. Какой у него с ней может быть общий язык?
ВЛАДИМИР. А что такое — компромисс, как не поиск общего языка? КАЦМАН. Компромисс можно и без общего языка найти.
МИХАИЛ. Мы следим, навяжет она свои условия или нет. Когда не получается, она падает в обморок.
ЭРИК. Борьба за договор.
КАЦМАН. Мы следим за тем, примет ли он ее условия? Сумеют ли договориться?..
После перерыва.
КАЦМАН. Вы знаете, какое исходное? Объявленный директором выговор отцу! НИКОЛАЙ. Но объявление выговора — это обычное явление для директора.
МИХАИЛ. Обычное дело для директора, но для отца девочки, для нее самой — это событие огромной важности. Отец получил выговор в день двадцатипятилетия! Напился и упал с лестницы. Что сейчас дома творится?
КАЦМАН. Выговор в юбилейный день. С этого начинается пьеса, а заканчивается снятием выговора.
ВЛАДИМИР. Но опять исходное далеко от начала. Получается, Аркадий Иосифович, мы вернулись к истории со шрамом. Значит, исходное может быть не только перед открытием занавеса?
ЕВГЕНИЙ. А, по-моему, исходное событие здесь, и зря мы это пропускаем — «Странная посетительница!»
АСПИРАНТ. Это первое событие, а не исходное! А исходное — «Выговор в день юбилея!» И правильно! Не надо исходное привязывать к занавесу! Оно должно завязывать историю — это самое главное!
АЛЕКСЕЙ. Я не помню, а директор знал, что у отца двадцатипятилетие? НИКОЛАЙ. Нет определенности. Вот тут ремарка: «Как бы вспомнив». Что
это? Что вспомнив? Что у отца юбилей? Что его Вовка с ней учится? Странно: когда директор узнает, что она пришла насчет отца, для него, судя по автору, нет никакой неожиданности.
ЕВГЕНИЙ. Действительно, почему директор не удивлен, когда речь пошла об отце? Насколько помню, там читается длительный конфликт отца с директором. Отец не хотел делать ли-
пу...
НИКОЛАЙ. Мне кажется, он чувствует свою вину перед отцом...
ВЛАДИМИР. О чем вы говорите? Все это выдумано! Вот я могу рассказать противоположный вариант. Директор крупного предприятия! Какая там вина перед служащим? Да у него таких, как отец, — полно. Все должны делать липу, всем выговор. Он отца и не помнит! Никакого комплекса вины. Иначе, нетипичная история!
121
КАЦМАН. Володя, вы все-таки не в материале. Мы читаем ремарки, исследуем: почему так, а не иначе, а вы в общей сфере! Вот сейчас дошли до конкретного вопроса: подозревает он или нет, что девочка пришла из-за папы? Ну, директор же не совсем идиот, он помнит, кому объявил выговор! И за что!
АСПИРАНТ. У него по действию: прощупать почву. С чем пришла?
КАЦМАН. «Не унижайте папу!» Вот где все начинается. А директор смотрит на нее и думает: какой вкус у сына. Почти будущая невестка. Знаете, как родители считают?
16 июня 1974 года Экзамен
В. Розов. «Заступница». Режиссер — Николай П.
После показа Георгий Александрович попросил исполнителей представиться. (Директор — Николай Лавров, девочка — Наталья Боровкова.)
ТОВСТОНОГОВ {начал разбор, обращаясь к исполнительнице роли секретаря директора).
Важно пронести отношение ко всему, что здесь происходит. Нонсенс! Девочка в кабинете у директора. Хамка! Прорвалась и сидит! Сидит! Это должно проявиться во взгляде, когда вы входите сюда и уходите! Разное отношение к ней и директору. Девочка прорвалась без вашего разрешения? ЧП! В вашей работе прокол. Но он махнул рукой, ладно, мол. И есть передышка. Иначе сек-
ретарша — функциональное лицо.
{Николаю Лаврову.) У вас, к сожалению, есть актерский плюсовой момент, который отсутствует у Наташи Боровковой.
НИКОЛАЙ ЛАВРОВ. Разрешите, я объясню? ТОВСТОНОГОВ. Пожалуйста.
НИКОЛАЙ ЛАВРОВ. Этот плюс заложен в замысле. Мы решили, что директор немножко похож на конферансье.
ТОВСТОНОГОВ. Но это должно быть органично?! Вот начали хорошо, когда протянули руку, приглашая девочку пройти к столу. И долго-долго ждали, когда она подойдет. И я читал, что вы испытывали некоторое удовольствие от ее смущения. Да, может быть такой стиль, такой способ общения у начальника. Но дальше, на уровне такого правдивого существования Наташи, вы выглядели все-таки несколько искусственно.
Наташа, а вы когда окончили студию?
— Вместе с актрисой вашего театра Алексеевой.
ТОВСТОНОГОВ. Умница! Очень хорошо работаете! Да и режиссер молодец! Не знаю, чья здесь заслуга больше, но если режиссер не измял природу артистов, если у него есть чувство правды, это уже хорошо!
Спасибо! Так, что у нас дальше?
Р. Ибрагимбеков. «Похожий на льва» Эпизоды из второй картины
ТОВСТОНОГОВ. Прежде всего, понравился выбор исполнителей. У Асхаба есть совпадение внутренних, внешних данных и общей культуры. И у Инны Варшавской — попадание. Очень достоверное построение, но надо подтянуть отрывок ритмически, точнее выделить тот момент, когда он стал колебаться в логике жены. Вот он, убежденный в своей правоте, не возражает ей, но есть поворот, начало нового события.
МИХАИЛ Р. Но это за несколько реплик до конца?! ТОВСТОНОГОВ. Да-да, я и имею в виду несколько реплик...
122
МИХАИЛ Р. Там, где начинается разговор о сыне. О том, что жена не допустит его в будущем к отцу.
ТОВСТОНОГОВ. Он считал, что можно уйти и не думать о последствиях, но, оказывается, о последствиях не думать нельзя.
МИХАИЛ Р. Это даже можно пластически построить. ТОВСТОНОГОВ. И пластически, и ритмически — по всем
компонентам. И жена поняла, что попала в десятку. Мне понравилось, что в начале сцены незначительный диалог построен на пылесосе. Но излишнее увлечение затянутой оценкой создает несколько искусственное существование актрисы. «Я ухожу», — сказал он, а она слишком долго не воспринимает всерьез его объявление. Да, он и уход — это как-то не связывается, поэтому более удивлена, чем встревожена. Но все-таки пусть постепенно, но вошла в проблему! А у вас не вхо-дит-не входит, и вдруг разом дошло! Это плохо. Должна быть найдена сценическая определенность: вошла сильная женщина и, получив удар, стала слабой. Но, подумав и поговорив с Розой Абрамовной, она собралась и нашла логику, при помощи которой сломала мужа. Что произошло? Че-
ловек решил уйти из семьи, но было найдено противоядие, и его не пустили. Вот это надо к следующему разу очень четко прочертить.
В. Розов. «Затейник». Режиссер Вячеслав А. Вторая сцена пьесы
ТОВСТОНОГОВ. Мне понравилась эта работа. Особенно Андрей Толубеев. Протянута линия от начала и до конца. Понятно — о чем. Это было волнующе. И пространство хорошо найде-
но. Сарай какой-то. Страшноватость была. И это есть в пьесе. Молодец. Хорошо.
В. Розов. «Незаменимый». Режиссер Евгений А.
ТОВСТОНОГОВ. Ну, что ж, мне понравилось. Чуть не хватает философии в финале. Что такое «Надо»? Всю жизнь жил по принципу «Надо». А впервые пришел к сомнению, а надо ли было так жить? И если «не надо», что же получается? Напрасно прожитая жизнь? — Вот что должно повиснуть в финале.
(Сергею Лосеву.) Показалось, что есть некоторый перехлест вначале.
(Евгению Чудакову.) А вы не добрали.
КАЦМАН. Как это ни парадоксально, но вы все время должны искать, как им помочь. Вы чувствуете себя виноватым и хотите им хорошего.
ЕВГЕНИЙ А. Мы так и строили.
ТОВСТОНОГОВ. Построено правильно, но не добрали. И все же общее впечатление очень хорошее. Вот только финал. Последний текст уже не в борьбе с кровопийцей, а выход в размышление о том, как жить дальше? Не разбитый, больной, усталый человек, а активно бьющаяся мысль. Особенность этой пьесы — все хотят хорошего. А в силу разных обстоятельств они вынуждены конфликтовать.
123
ЕВГЕНИЙ. Тут два пути построения линии Семина. Один — шантаж. Он напрашивается. Но хотелось бы избавиться от этого мотива. Второй — родился ребенок, Семин пришел сюда чуть под хмельком, тогда он легко может переходить из одной крайности в другую.
ТОВСТОНОГОВ. Семин понимает, что виноват. Виноват, значит, будет наказан. Но он и представить себе не мог, что они так оценят степень его вины. Шантаж обострять не надо. Он и так на последнем этапе сам собой вылезет. Три четверти отрывка Семин должен уходит с работы от обиды, от несправедливого, с его точки зрения, наказания! (Сергею Лосеву.) Молодец! Все понятно, точно, интересно! Темперамент! Горячий задор! Заразительность! Органика! Спасибо!
ЕВГЕНИЙ. Когда еще раз показать вам отрывок?
ТОВСТОНОГОВ. Не надо. Честно говоря, я не ожидал увидеть работы на таком уровне. Товарищи актеры! От лица педагогического состава выражаю вам благодарность. Большое
спасибо! До свидания!
Все актеры, попрощавшись, вышли из аудитории.
Приятный сюрприз! Видимо, работа над «Игроками» подвинула вас к режиссуре. Вы почувствовали актерскую природу, что проявилось во всех ваших показах! Это не значит, что абсолютно все в порядке. В каждой из работ есть ошибки, но есть и база для их исправления.
Важно, что у вас появилось предощущение результата. Верное распределение ролей, во всех отрывках есть совпадение индивидуальности артистов и персонажей.
КАЦМАН. Я хочу присоединить к этому показу и работу Дмитрия М. Мне жаль, что из-за отъезда Краско не была сегодня показана володинская пьеса.
ТОВСТОНОГОВ. Я верю Аркадию Иосифовичу... Итак, главный итог: во всех работах ваше внимание сосредоточилось на артистах. Будем считать, что экзамен состоялся сегодня.
Уроки 1974-1977
РЕЖИССЕРСКИЙ КЛАСС Г. А. ТОВСТОНОГОВА, ВТОРОЙ ПЕДАГОГ-А. И. КАЦМАН Выпуск 1979 года
Богомазов В. Ф. Ветрогонов В. Ю. Гальперин С. Я. Гвоздков В. А. Гришко В. В. Тростянецкий Г. Р. Чакветадзе Г. С. Шапиро В. М. Шабалина В. Б. Шилов Ю. Т. Шуринова Л. В.
13 июля 1974 года ТОВСТОНОГОВ ВЕДЕТ КОЛЛОКВИУМ
Абитуриенты, подавшие заявление на режиссерский факультет ЛГИТМиКа, уже прошли консультации, которые носили отборочный характер, выдержали испытания по актерскому мастерству, написали сочинения на тему «Мой театр». И вот для прошедших по конкурсу наступил день, когда надо было сдавать один из самых сложных и самых загадочных экзаменов по режиссуре — коллоквиум.
Еще на консультации говорилось, что вопросы могут быть разнообразные, круг тем широкий: основные этапы развития и крупнейшие произведения русской, советской и зарубежной литературы, осведомленность в области истории театра, драматургии, знание живописи, скульптуры, архитектуры, анализ увиденных спектаклей. Могут быть вопросы и по письменной работе. Насколько глубоко нужно знать все эти темы?.. Сколько бы ни было наборов на режиссерский факультет, каждый раз возникает одна и та же проблема: как проводить собеседование?
Наверное, ни один из руководителей режиссерского курса не мог бы с полной уверенностью сказать, что набор прошел идеально, что отборочные экзамены выдержали самые талантливые, и никто из достойных кандидатов не оказался за бортом.
Как разгадать профессиональную пригодность будущего режиссера? Говорят, режиссером надо родиться. Но как в условиях противоестественной, стрессовой, критической экзаменационной ситуации суметь увидеть, разгадать это врожденное качество?
«В течение многих лет мы вырабатываем разнообразные способы угадывания режиссерской одаренности, — пишет в своей книге "Поэзия педагогики" М. О. Кнебель. — И все же не можем сказать, что выработали их окончательно и удовлетворены результатами».
«Дело в том, — соглашается с выдающимся театральным педагогом Г. А. Товстоногов, — что определить способности человека, его творческую пригодность к занятию режиссурой сложнее, чем в какой-либо другой отрасли, настолько еще не выявлены, даже не познаны до конца черты дарования, специфичные для данной профессии».
Эксперимент... Точно так же, как один набор, один курс не похож на другой, различны и (при утвердившихся с годами, с опытом принципах) методы, приемы преподавания. Каждый раз в течение пяти лет обучения идет поиск новых, наиболее точных инструментов для определения и развития одаренности. Не похожи и собеседования разных лет. Причем вступительные экзамены
— начало эксперимента, начало творческого воспитания будущих режиссеров.
Что представляют собой данные записи? Они не являются строго стенографическими. Автор хотел проследить за тем, как Товстоногов ведет собеседование. Но в проведении экзамена кроме Георгия Александровича и его многолетних сотрудников — Аркадия Иосифовича Кацмана и Марка Львовича Рехельса — участвовала целая группа педагогов института. Конечно же, в записях отсутствуют значительные подробности. Тем не менее, это часть подлинного экзамена, проходившего 13 июля 1974 года в три часа дня.
Их было более двухсот. Осталось менее пятидесяти. Примут только одиннадцать. Конкурс по-прежнему большой: четыре человека на одно место.
Итак, первая пятерка поступающих.
А. И. Кацман раздает абитуриентам репродукции картин, просит подумать и рассказать, в каком событии находятся персонажи.
— Попытайтесь определить, какие обстоятельства привели действующих лиц картины к