Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

МИХАИЛ Р. У Опоркова не совсем удачная инсценировка. Я хочу добавить две сцены по линии Баукина.

ТОВСТОНОГОВ (Владимиру ¥.). У вас какая пьеса? ВЛАДИМИР Ч. «В день свадьбы» Розова. ТОВСТОНОГОВ. Прочтите отрывок.

ВЛАДИМИР Ч. Георгий Александрович! Я не могу прочесть. У меня нет с собой пьесы, она у актеров.

ТОВСТОНОГОВ. А по какому праву вы приходите на занятия вне текста? ВЛАДИМИР Ч. Если можно, то я через две-три минуты принесу текст. Можно выйти? ТОВСТОНОГОВ. Идите.

Через две минуты текст перед Георгием Александровичем.

У вас даже не отмечено. Откуда начинается выбранный вами отрывок? ВЛАДИМИР Ч. Это не мой экземпляр, это из библиотеки. ТОВСТОНОГОВ. Откуда начинать читать?

ВЛАДИМИР Ч. Отсюда.

ТОВСТОНОГОВ. Прочтите сами для всех. Как только закончится кусок, остановитесь, произведите анализ.

Владимир Ч. читает:

В калитку входит Михаил.

ВАСИЛИЙ. Ты чего откололся?

МИХАИЛ. Нюра послала платок взять, зябко у воды, тянет. Между прочим, Майя туда пришла, тебя, видать, ищет.

ВАСИЛИЙ. Меня ли? Поди, кого другого уже высматривает.

Михаил ушел в дом. Пауза. Михаил снова выходит.

МИХАИЛ. А ты что ушел?

ВАСИЛИЙ. Так, дела мелкие... Ты подберись, Михаил, смотреть на тебя невозможно. МИХАИЛ. Что это?

ВАСИЛИЙ. Я тебя отродясь таким не видел. МИХАИЛ. Каким?

ВАСИЛИЙ. Чего ты сам у себя в мозгах-то своих со стороны на сторону катаешь? Смотри, выходку какую не сделай... Поворотов тут нет.

МИХАИЛ (смеется). Ты-то поворачиваешь, когда тебе вздумается.

19

ВАСИЛИИ (испугавшись). А ты себя со мной не равняй! Я это я. Я, может быть, на тебя мо-

люсь за то, что ты не я, понял? (Михаил сел на скамейку.) Неси платок-то. (Подошел к Михаилу, увидел, что у него два платка.) Два взял? Зачем два?

МИХАИЛ. Не знаю, какой ей надо.

ВАСИЛИЙ. Врешь, один неси! (Вырывает у него платок.) Иди! (Михаил не двигается.) Иди, Мишуха!

МИХАИЛ. Вася. ВАСИЛИЙ. Что?

МИХАИЛ. Позови сюда Клаву.

После читки.

ВЛАДИМИР Ч. Целиком вся сцена называется «Бунт Василия». ТОВСТОНОГОВ. Как называется первый кусок?

ВЛАДИМИР Ч. «Странная метаморфоза». У Михаила действие: найти в Василии сообщника. Ему надо перетянуть Василия на свою сторону.

КАЦМАН. Какое все-таки действие?

ТОВСТОНОГОВ. Он сказал ясно: перетянуть Василия на свою сторону. КАЦМАН. Но это, по-моему, неправильно.

ТОВСТОНОГОВ. А это другое дело: правильно или нет! А что у Василия по действию? ВЛАДИМИР Ч. Не допустить того, что происходит с Михаилом.

ТОВСТОНОГОВ. А в следующем куске разве не то же самое? Вы определили задачи на огромный промежуток времени.

ВЛАДИМИР Ч. Мне кажется, в следующем куске у Василия как раз все наоборот. ТОВСТОНОГОВ. Да? А что же здесь произошло такое, что повернуло действие Василия на

сто восемьдесят градусов?

ВЛАДИМИР Ч. Василий — честный парень. Он хочет чистой любви. ТОВСТОНОГОВ. Кто? Василий?

ВЛАДИМИР Ч. Его зовут ловеласом, но я склонен оценивать его по-другому. ТОВСТОНОГОВ. Прочтите дальше.

Владимир Ч. читает:

ВАСИЛИЙ. Кого? Ты что? МИХАИЛ. Позови. ВАСИЛИЙ. Не позову!

МИХАИЛ. Васька! Ты ведь единственный человек, с которым я могу говорить. Могу я с тобой говорить обо всем? Совсем обо всем?

ВАСИЛИЙ. Ну, можешь. Только ты не говори, не надо! МИХАИЛ. А я хочу!

ВАСИЛИЙ. А я слушать не буду! Нет, вы, эти самые примерные, которыми нам в глаза-то тычут, всего страшнее. Уж если вы какое-то колено отмочите, то мы чистыми детьми оказываемся, ангелами. У черта копыта паленым пахнуть начинают.

МИХАИЛ. Позови.

ВАСИЛИЙ. Не позову. Раньше надо было думать. Ты что, разлюбил Нюрку-то начисто? МИХАИЛ. Не знаю, не говори со мной об этом.

ВАСИЛИЙ. Брось ты это, Миша, брось. Это, Миша, тебя запрет дразнит! Нельзя уже ничего сделать, вот ты и бьешься. По себе знаю. Я уже давно решил, что самые большие удовольствия для человека — это удовлетворение, брат, своих пороков, всего, чего нельзя. Вот тебе нельзя с Клавдией, так тебя и обуревает.

МИХАИЛ. Не то говоришь, совсем не то. Я и сам знаю, что назад нельзя, нету ходу... Во мне сейчас какой-то другой человек говорит, не я — вот этот, весь своей жизнью сделанный, а тот, настоящий. Он, Вася, интереснее меня, глубже в сто раз. Если бы не та война, то я бы тот был, другой. Во мне сейчас как бы два человека есть,

20

понимаешь? Ну, ладно. Позови ее, Вася. Я хоть наговорюсь. Хоть все слова скажу. Я же потом их никогда в жизни никому не скажу. Сегодня-то я еще могу.

ВАСИЛИЙ. Не надо, Миша.

МИХАИЛ. Не надо, считаешь? Нельзя мне, да? Да, нельзя. Ох, Васька, Васька. ВАСИЛИЙ. Ладно, я позову... Мне что...

МИХАИЛ. Позови-позови! ВАСИЛИЙ. Предлог какой выдумать?

МИХАИЛ. Не знаю, не знаю, сам сочини, сам.

Василий уходит.

ТОВСТОНОГОВ. Название события?

ВЛАДИМИР Ч. «Сговор». У Михаила по тексту просьба позвать Клаву, но на самом деле он как бы просит: не допусти этого, Василий... Я понимаю, что это не формулировка действия, но направление определения я ощущаю так.

ТОВСТОНОГОВ. М-да. Включайтесь все. У кого какие соображения? Принципиально Владимир правильно анализирует?

МИХАИЛ Р. Мне кажется, что это не «сговор». Василий просто уступил. У Михаила экстатическое состояние. Он может сейчас пойти и при всех поговорить с Клавой.

ВЛАДИМИР Ч. Нет, он этого не сделает. Михаил — рассудочный человек.

Разгорелся спор о характере Михаила. Точки зрения полярные.

ТОВСТОНОГОВ. Если бы я был артистом, я бы ничего не понял. Разговоры о характере могут длиться вечность, но, как правило, артисту они ничего практически не дают. Все это литературоведческие игры. Ни экстатического человека, ни рассудочного я бы сыграть не смог, потому что совершенно не понимаю, что мне делать, чем я живу?

КАЦМАН. Все немножко комментируют текст.

ТОВСТОНОГОВ. А реальной почвы для существования нет. (Владимиру Ч. и Михаилу Р.) Вот вы два артиста, что вы будете играть?

ВЛАДИМИР Ч. У Михаила, мне кажется: остановите меня! КАЦМАН. Так что, он дразнит Василия?

ВЛАДИМИР Ч. Почему? КАЦМАН. Так получается. ВЛАДИМИР Ч. Не понимаю.

ТОВСТОНОГОВ. Что вы не понимаете? Исходя из вашей точки зрения, Михаил — фальшивый человек. По тексту он ищет встречи, а на самом деле просит: остановите меня. Значит, он не любит эту, как ее...

КАЦМАН. Клаву...

ТОВСТОНОГОВ. ...а делает вид, что любит? Тогда я начинаю думать, почему в глазах товарища он хочет выглядеть пылким влюбленным?

ВЛАДИМИР Ч. Но почему, Георгий Александрович?

ТОВСТОНОГОВ. Что «почему»? Так получается по вашему анализу. (Студентам.) А вы почему такие пассивные? Каждый из вас, участвуя в анализе, должен выяснить какие-то моменты для себя. Вы чувствуете, что ваши товарищи находятся в кругу общих рассуждений? Что происходит в первом и во втором куске.

НИКОЛАЙ П. А может, Василий вызывает его на откровенность? ТОВСТОНОГОВ. Скажите, а зачем Василий вообще сюда пришел?

ВЛАДИМИР Ч. Он тайно привел сюда оркестрантов. Показал, где им завтра расположиться и играть. Василий готовит сюрприз.

ТОВСТОНОГОВ. Так, значит, это случайная встреча? КАЦМАН. Конечно!

ТОВСТОНОГОВ. Подождите, Аркадий Иосифович, тогда ничего не получается. КАЦМАН. Как не получается?

21

делаете? Объясните мне, зачем? КАЦМАН. Что делаю?

ТОВСТОНОГОВ. Кто должен определять действие: вы или они? КАЦМАН. Простите, Георгий Александрович! ТОВСТОНОГОВ. У нас получается бессмысленное занятие! КАЦМАН. Простите!

ТОВСТОНОГОВ (студентам). Вы попадаетесь на внешнюю логику драматурга. О чем вы говорите? О том, что Василий занимается оркестром, готовит сюрприз. Поэтому и сюда приходит случайно. Все это внешний слой. Прочтите еще раз до тех пор, когда Михаил попросил позвать Клаву. (Владимир Ч. прочел.) Какое сквозное отрывка? За чем мы следим? Что идет поначалу? Василий один понимает, что назревает скандал. Один только он, кроме виновника, это понимает. Уже какое-то облегчение: они встретились.

Если бы здесь при начале разговора присутствовал третий человек, чей-то папа, он мог бы слушать. И Михаил, и Василий закрыты. И вы знаете, здесь не один, а два куска. Сначала они играют в светскую жизнь. Есть светская жизнь салонов, а есть — пригородных поселков. «Игра в свет» — первый кусок. Оба ничего, по сути, друг другу не говорят. «Ты чего откололся?» «Платок, зябнет». Причем, оба чувствуют фальшь, и чем больше чувствуют, тем острее сцена. Вот ее игровой парадокс! И далее, в процессе сцены, они раскрываются. И там уже третий человек не мог бы присутствовать! Вы понимаете принципиальную разницу между тем, что говорили вы, и что я говорю? Важно найти не литературную аргументацию, а то, на чем она сидит игрово! Оркестр, платок, «тянет от воды» — аксессуары, дающие возможность построить фальшивую жизнь. И если уж говорить о метаморфозах, то это то, как резко фальшивая жизнь перешла в подлинную.

ЕВГЕНИЙ А. Значит, конфликт в том, что оба поначалу чувствуют фальшь? ТОВСТОНОГОВ. Конечно! Иначе вы не обнаружили электрическое поле, о котором я вам

все время говорю! Иначе нет искры! Но начинать надо с того, чтобы искра рождалась в вас самих. Собой вы должны поверять все.

НИКОЛАЙ П. В первом куске у них одинаковые задачи?

ТОВСТОНОГОВ. Да, но мотивировки разные. Поначалу нулевой темп при максимальном ритме. Создать видимость благополучия. Мнимое безразличие, не заинтересованность в разговоре. Насколько же неуклюже Михаил ведет свою игру, если выносит из дома два платка. Он обнаружил себя. И Василий сразу: «Брось ты это!» Прочтите еще раз кусок с этой точки зрения. (Прочли по ролям самое начало сцены.) Интересный ход у Розова. Михаил говорит: «Там Майка Мухина». То есть у меня такое же положение, как и у тебя: там твоя девица. Что вы хотите спросить, Николай?

22

НИКОЛАЙ П. Я все-таки хотел бы еще раз услышать точные дейст-

вия.

ТОВСТОНОГОВ. А мы еще ничего не определили. Но если нами раскрыт смысл борьбы, формулировка приобретает второстепенное значение. Тут есть уже и линия взаимоотношений, и ритм, и возможность проверки версии этюдом.

ВЛАДИМИР Ч. Вот вы всегда умеете найти такое ведущее обстоятельство, которое дает импульс!

Володя явно польстил Георгию Александровичу. Может, искренне. Может, желая сгладить ситуацию, которая развивалась не в его пользу. В любом случае, по результату получилась лесть.

Вспомнился пример Товстоногова о тренаже воображения, предложенного Мейерхольдом: закройте книгу на самом интересном месте и попробуйте сочинить продолжение.

Как ответит на лесть Георгий Александрович? Примет как должное? Или отмахнется? Или упрекнет, мол, не надо льстить, не люблю?

ТОВСТОНОГОВ. Но я не держу это в секрете, не правда ли? (И впервые за сегодняшний день Георгий Александрович засмеялся. Оборачиваясь по сторонам, приглашая посмеяться окружающих. Гортанно, выдыхая при этом басом на стаккато: «Фу-фу-фу-фу-фу-фу».) Как вы определи-

ли сквозное действие пьесы?

ВЛАДИМИР Ч. Все хотят провернуть свадьбу. ТОВСТОНОГОВ. А сквозное роли Василия?

ВЛАДИМИР Ч. Сквозное Василия совпадает со сквозным пьесы.

ТОВСТОНОГОВ. Да что вы говорите? Большую часть пьесы Василий готовит свадьбу другу, остальную часть рушит. Разве не так? Как же его сквозное может совпадать с общим сквозным «провернуть»?

МИХАИЛ Р. А разве возможно определить цель в пределах пьесы, то есть сквозное роли, если сначала персонаж делает одно, а потом прямо противоположное? Может, здесь два сквозных?

ТОВСТОНОГОВ. Одно.

Михаил Р. рассказал о теории режиссуры Питера Брука. Брук, по его словам, утверждает, что таких понятий, как «сквозное действие», «цель жизни» быть не может. Они несколько раз