ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.06.2019
Просмотров: 5913
Скачиваний: 44
Наряду с имманентно-лингвистическим и социолингвистическим подходами к изучению дискурса можно выделить прагмалингвистический подход, суть которого состоит в освещении способа общения в самом широком смысле. В этом смысле заслуживает внимания понятие "регистр" в трактовке М.Халлидея: разграничивая вариативные характеристики речи, связанные с личностью говорящего (диалект) и используемыми способами и средствами общения (регистр), ученый выделяет в рамках регистра три важнейших измерения: "поле", обстановка общения — field of activity (e.g. science, religion, law), "тональность", стиль дискурса — tenor - the social role relationships which obtain between the language users in a particular situation (e.g. teacher-pupil, preacher-congregation, parent-child), "модус", канал общения — medium used (e.g. written, spoken, spoken-to-be-written, written-to-be-cited) (Halliday, 1978, p.33). Детальный анализ различных прагмалингвистических концепций дискурса приводится в монографиях М.Л.Макарова (1998) и В.В.Дементьева (2000).
В данной работе в прагмалингвистическом аспекте противопоставляются такие виды общения, как серьезное — несерьезное (игровое, юмористическое), ритуальное — неритуальное, информативное — фасцинативное, фатическое — нефатическое, прямое — непрямое. Необходимо отметить, что определенные характеристики видов дискурса, выделяемых на прагмалингвистическом основании, взаимопересекаются. Неритуальное общение, например, может включать информирование, фасцинативный обмен текстами, фатическую и нефатическую составляющие. На мой взгляд, эти параметры общения представляют собой своеобразные ключи и тональности дискурса, дополняющие и уточняющие те типы дискурса, которые выделяются на социолингвистической основе. Элементы ритуального дискурса наличествуют почти в любом из видов дискурса — и в бытовом (существуют семейные ритуалы), и в институциональном (здесь существует градация: в религиозном дискурсе степень ритуальности очень высока, а в диалоге незнакомых людей о том, как пройти на вокзал, ритуальности почти нет). Проблематично, впрочем, выделение ритуальных текстов в рамках бытийного дискурса, т.е. трудно доказать ритуальность художественного или философского текста. Мы сталкиваемся с игровым дискурсом в обыденном и художественном общении, в определенных видах массово-информационного, политического, педагогического общения. Элементы фатического общения прослеживаются в контактоустанавливающих единицах любого дискурса, при этом осложненная фатика специфически проявляется в различных видах институционального дискурса.
3.2. Категории дискурса
В данной работе категории дискурса выделяются и обосновываются с позиций коммуникативного языкознания с учетом достижений как структурно-функциональной, так и культурологической лингвистики. Следует отметить, что различные подходы к изучению языка являются не взаимоисключающими, а взаимодополняющими. При этом мы имеем в виду принцип неопределенности (по В.Гейзенбергу): если при описании одного и того же явления мы будем стремиться к максимально точной фиксации одних характеристик, то тем неопределеннее становятся другие характеристики, дополнительно связанные с первыми. Например, если при моделировании лексической микросистемы мы стремимся предельно полно описать семантические типы единиц, то синтаксические характеристики этих единиц неизбежно будут размыты, семантические типы единиц лишь частично совпадут с синтаксическими типами этих же единиц, и наоборот, если нашей целью является установление синтаксических типов внутри лексической микросистемы, то семантические характеристики соответствующих классов слов будут нечеткими и разнородными.
Коммуникативный подход к изучению текста базируется на анализе коммуникативных обстоятельств как важнейшего смыслообразующего компонента текста. Для изучения ситуации общения необходимо выделить и обосновать категории прагмалингвистики. Основываясь на различных концепциях прагмалингвистики и социолингвистики (Р.Белл, В.Г.Гак, Дж.Серл, И.П.Сусов, Д.Хаймс и др.), мы выделяем такие категории: 1) участники общения (статусно-ролевые и ситуативно-коммуникативные характеристики), 2) условия общения (пресуппозиции, сфера общения, хронотоп, коммуникативная среда),
3) организация общения (мотивы, цели и стратегии, развертывание и членение, контроль общения и вариативность коммуникативных средств), 4) способы общения (канал и режим, тональность, стиль и жанр общения). Ю.А.Левицкий (1998, с.79) в качестве одного из параметров текстообразования выдвигает признак "дефицит времени", существенным образом влияющий на специфику устного либо письменного дискурса. С точки зрения статусно-ролевых характеристик участников общения, например, принципиально важно противопоставить личностно-ориентированное и статусно-ориентированное общение и вытекающие отсюда типы личностного и институционального дискурса.
При выделении и рубрикации категорий дискурса мы принимаем во внимание известные семь признаков текстуальности: cohesion, coherence, intentionality, acceptability, informativity, situationality and intertextuality (De Beaugrande, Dressler, 1981) — когезию, когерентность, интенциональность, приемлемость (здесь — интерпретируемость), информативность, ситуативность и интертекстуальность. Учитывая внешне- и внутритекстовые характеристики речи, мы предлагаем следующую классификацию категорий дискурса: 1) конститутивные, позволяющие отличить текст от нетекста (относительная оформленность, тематическое, стилистическое и структурное единство и относительная смысловая завершенность); 2) жанрово-стилистические, характеризующие тексты в плане их соответствия функциональным разновидностям речи (стилевая принадлежность, жанровый канон, клишированность, степень амплификации / компрессии); 3) содержа—тельные (семантико-прагматические), раскрывающие смысл текста (адресативность, образ автора, информативность, модальность, интерпретируемость, интертекстуальная ориентация); 4) формально-структурные, характеризующие способ организации текста (композиция, членимость, когезия). Каждая из названных является рубрикой для более частных категорий, например, интерпретируемость, проявляющаяся как точность, ясность, глубина, экспликативность/ импликативность). Психолингвистический подход к дискурсу выдвигает на первый план проблемы порождения и восприятия текста, стадии и способы перекодирования информации, типы текстовой (и, шире, коммуникативной) компетенции, речевых ошибок и т.д.
Конститутивные категории дискурса вытекают из теории коммуникативных постулатов, т.е. принципов успешного общения. Если общение осуществляется нормально, в соответствии с мотивами и интенциями его участников, с правилами общения в данном социуме, то эти характеристики дискурса остаются незамеченными. Они осознаются только в случае коммуникативного сбоя. В составе этих категорий выделяется прежде всего относительная оформленность — наличие сигнала со стороны говорящего и готовность воспринять этот сигнал со стороны слушающего. Здесь следует отметить, что человек, исходящий из коммуникативного постулата рациональности мира, пытается найти разумное объяснение отсутствию сигнала в общении: например, получив письмо в виде чистого листа бумаги, я подумаю, что, скорее всего, мой корреспондент по рассеянности вложил в конверт этот белый лист. Сталкиваясь в тексте с купюрами и отточиями либо с зачеркнутыми вариантами текстовых фрагментов, я как читатель буду считать на основании своего опыта, что автор намеренно убрал текст для того, чтобы я попробовал догадаться о некоторой скрытой информации. Великолепный пример такого "нетекста" можно найти в "Жалобной книге" А.П.Чехова. Нарушение текстовой оформленности может иметь место в случае намеренного внешнего кодирования текста (переключение на другой язык, арго, технолект). Сюда же относится проблема фатического общения, целью которого является установление, поддержание и завершение контакта. Фатическая оформленность дискурса — категория многомерная, лишь отчасти относящаяся к его конститутивным характеристикам. Выделение жанров фатического общения (В.В.Дементьев) свидетельствует о высокой информативной насыщенности этого типа дискурса (даже в его прототипном виде
"small talk").
Тематическое, стилистическое и структурное единство дискурса является его конститутивным признаком, который осознается в случае дезинтеграции текста. Ведущим признаком в этой триаде мы считаем стилистический, поскольку именно с помощью этого признака некоторый текст может встраиваться в наш коммуникативный опыт и оцениваться как текст либо "нетекст". Существуют особые жанры, в рамках которых говорить о тематическом и структурном единстве текста можно с известными допущениями (например, поток сознания, модернистская лирика).
Относительная смысловая завершенность позволяет выделить текст в некотором сверхтексте. Этот признак связан со стилистическим и тематическим единством текста, с одной стороны, и формальной завершенностью, с другой стороны. Следует отметить, что в соответствии с принципом контекстуализации любой текстовый фрагмент стремится к самодостаточности. Поэтому криминалисты, специалисты в области психопатологии и интерпретаторы художественных текстов могут рассматривать недописанное письмо или магнитофонную запись речи человека, находящегося в состоянии аффекта, как текст. Гораздо легче провести границу между текстом и нетекстом, основываясь на формальной правильности составных частей текста. В рамках грамматики текста продуктивным оказывается противопоставление высказывания, построенного в соответствии с нормами литературной либо разговорной речи, и "изглашения" (М.Я.Блох), нарушающего такие нормы. Изглашение допускает любую интерпретацию и представляет собой нечто промежуточное между нечленораздельным бормотанием, криком, произвольным набором слов, бессмысленных обрывков фраз (это может быть записано как на магнитном носителе, так и на бумаге, но остается изглашением).
Мы можем сказать, что перед нами нетекст, если это речевое произведение не поддается интерпретации, поскольку оно не оформлено, не воспринимается как целостное образование и не выделяется из более крупного сверхтекстового массива.
Жанрово-стилистические категории дискурса позволяют адресату отнести тот или иной текст к определенной сфере общения на основании сложившихся представлений о нормах и правилах общения, об условиях уместности, о типах коммуникативного поведения. Это ориентирующие, а не смыслораскрывающие категории. Центральным моментом для обсуждения сущности этих категорий является тип коммуникативной ситуации. В этой связи заслуживает внимания проблема естественности дискурса: для того, чтобы некоторое общение могло считаться естественным, в сознании коммуникантов должны быть представлены "идеализированные модели оцениваемых дискурсивных событий" (Цурикова, 2002, с.120). Иначе говоря, в нашем сознании существуют концепты определенного дискурса, его типов и жанров.
С позиций отношений между участниками коммуникации наиболее существенным критерием является, на наш взгляд, дистанция, противопоставление личностно-ориентированного и статусно-ориентированного общения. Мы говорим о личностно-ориентированном общении, если нам хорошо известен собеседник, если мы стремимся не только передать некоторую информацию или оказать определенное воздействие на него, но и раскрыть свою душу и попытаться понять внутренний мир адресата. Адресат в таком общении интересует нас во всей полноте своих характеристик. В случае статусноориентированного общения коммуниканты реализуют себя только в ограниченном наборе ролевых характеристик, выступая в качестве представителей определенных групп людей (начальник и подчиненный, клиент, пациент, пассажир, прихожанин, ученик и т.д.). Эти ролевые характеристики, разумеется, неоднородны: роль учителя, например, значительно объемнее роли пациента. Отметим, что вряд ли существуют "чистые" статусные и личностные виды общения. Вместе с тем практика общения свидетельствует о коммуникативной доминанте, именно поэтому продавец в магазине будет скорее всего удивлен, если покупатель будет задавать ему вопросы о смысле жизни. Вероятно, более точным будет понимание коммуникативной дистанции как определенной шкалы между предельно личностно-ориентированным и предельно статусно-ориентированным общением, например, это разговор по душам или лирическое стихотворение, с одной стороны, и прохождение таможенного контроля, с другой стороны.
Следующий критерий — самовыражение говорящего — позволяет противопоставить художественно-ориентированное и обиходно-ориентированное общение. В первом случае мотивом общения является потребность раскрыть себя:
И, если подлинно поется И полной грудью, наконец,, Все исчезает - остается Пространство, звезды и певец!
(О.Мандельштам).
Дифференциация художественно-ориентированного общения может проходить по различным признакам: это языковая игра, различные виды игрового поведения, включая игру в театре, художественная речь, художественная литература во всем многообразии ее жанров. Художественно-ориентированное общение в значительной мере пересекается с личностно-ориентированным общением, поскольку в творчестве происходит наибольшее самораскрытие личности. Мы солидарны с В.Г.Борботько (1998), противопоставляющим дискурсивную и рекурсивную организацию речи, т.е. творческую речь и стандартное использование языка. Обиходно-ориентированное общение направлено на удовлетворение практических потребностей говорящего, оно, представляя собой разновидность действия, перформативно по своей сущности и поэтому стремится к наиболее экономному — стандартному (и в значительной степени клишированному) — выражению. Этот вид речевой коммуникации является дополнением к жесту, невербальному действию, и в данном случае нельзя не согласиться с теми лингвистами, которые считают, что вербальная коммуникация играет вторичную роль в общении (И.Н.Горелов). На наш взгляд, обиходное, бытовое общение содержит в себе все потенциальные разновидности статусно-ориентированного (институционального) общения. Эти разновидности выделяются в соответствии со сложившимися общественными институтами в том или ином социуме в определенный период (суд, армия, учебное заведение и т.д.). Таким образом, в качестве следующего критерия для выделения жанрово-стилистических разновидностей дискурса может быть система общественных институтов социума.
Участники личностного дискурса выступают во всей полноте своих качеств, в отличие от участников институционального дискурса, системообразующим признаком которого является статусная, представительская функция человека. Институциональный дискурс есть специализированная клишированная разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума. Весьма часто личностное общение сводится к бытовому, но возможно общение между хорошо знающими друг друга людьми и на небытовом, бытийном уровне. Любое общение носит многомерный, партитурный характер, и поэтому выделение типов общения в конкретном речевом действии представляет собой условность и проводится с исследовательской целью. Полное устранение личностного начала в институциональном общении превращает участников такого общения в манекенов. Не случайно нормы общения слуг и хозяев во многих сообществах требовали от слуг бесстрастного выражения лица. Аналогичное значение имеет светская улыбка на официальном приеме или сосредоточенный серьезный вид на производственном совещании.