Файл: комплексное изучение основных проблем уступки права требования в современном гражданском праве России.pdf

Изначально практика неоднозначно решала вопрос о возможности передачи права на возмещение убытков. Так, в информационном письме ВАС РФ в пункте 17 приведено судебное решение арбитражного суда субъекта, в котором суд указал, что в обязательстве по возмещению убытков личность кредитора имеет существенное значение для должника, поэтому необходимо согласие должника на совершение сделки уступки права требования. То есть суд не отрицал возможность передачи такого рода права, но с соблюдением процедуры (получение согласия должника). Однако суд кассационной инстанции указал, что, исходя из положений ст. 15 ГК РФ, обязательство по возмещению убытков не имеет существенного значения для должника, помимо этого суд отметил, что обязательств по возмещению убытков обладает самостоятельной имущественной ценностью. Соответственно право на возмещения убытков может быть уступлено цедентом любому лицу (цессионарию)^[40].

Л.А. Новоселова считает, что в такой ситуации цессионарий заменяет цедента, соответственно решая вопрос о возмещении убытков, размера возмещения необходимо учитывать последствия, наступившие у цессионария, также должник может цессионарию предъявлять нарушения цедента (например, просрочка цедента). В литературе также можно встретить мнение о невозможности самостоятельной уступки требования на взыскание убытков, так как возникает сложность доказывания размера убытков, в случае судебного разбирательства цессионарий будет полностью зависеть от цедента. Л.А. Новоселова отмечает, когда цедент передает право, но сумма не определена еще, но ее возможно определить, то стороны могут определить ее в сделке уступки права, либо в целом данное препятствие преодолимо.

Отдельного внимания требует вопрос о возможности перехода цессионарию права оспаривания сделок, на основании которых возникли принадлежащие цеденту права. Так как в данной ситуации оспаривание сделок затрагивает структуру всего обязательственного правоотношения, а не только конкретного права, поэтому право на оспаривание сделки не может перейти к цессионарию, но в такой ситуации возникает вопрос: а остается ли данное право у цедента? Ведь в случае оспаривания цедентом сделки будут непосредственно затронуты права цессионария. В такой ситуации Л.А. Новоселова считает обязательным для цедента спрашивать согласие цессионария.

Относительно такого способа обеспечения как поручительство необходимо рассмотреть две ситуации: право требования к самому поручителю невозможно передать, и этому в литературе есть следующее объяснение, невозможно заключения таких сделок в силу требований ст. 363, 365 ГК РФ, поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, исполнение обязательства поручителем погашает обязанность должника, по исполнении поручителем обязательства кредитор обязан вручить ему документы, удостоверяющие требование к должнику, и передать права, обеспечивающие это требование. Также уступка требования к поручителю невозможна уже потому, что объем прав, принадлежащих кредитору по отношению к поручителю, не может быть четко определен в силу солидарной (по общему правилу) ответственности поручителя и должника по основному обязательству. Однако перешедшее самому поручителю право в результате исполнения им обязательства может быть предметом самостоятельной сделки уступки права .

Помимо рассмотренных вопросов, необходимо обратить внимание на возможность передачи будущего права требования. Стоит отметить, что уступка будущих прав требования является частным случаем будущей уступки требований. Во-первых, стоит разграничивать уступку будущих требований от иных вариантов будущей уступки. Во - вторых, будущая уступка включает в себя как уступку будущего права требования (то есть обязательство, из которого следует данное право требования еще не возникло), так и уступку требований, которые существуют на момент совершения сделки уступки, но переход права возникнет, по наступлению определенного юридического факта.

Действующий ГК РФ предусматривает возможность передать цессионарию будущее требование (требование по обязательству, которое возникнет в будущем), в том числе требование по обязательству из договора, который будет заключен в будущем. Ранее в литературе отмечалось, что уступка будущего права не согласуется с общими положениями об уступке права, так как согласно ч.1 ст.382 ГК РФ цедент может уступить право только принадлежащее ему на основании обязательства. Поэтому считалось, что уступка будущего требования невозможна, но такой ответ не согласовывался с разрешением ГК РФ устанавливать в качестве предмета уступки, под которую предоставляется финансирование, право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование). Так В.А. Белов рассматривал уступку будущих прав подобной сделке, осложненной отлагательным условием, с той только разницей, что таковое будет не случайным, а конститутивным. Аналогичное обоснование приводит Л.А. Новоселова ^[41] . Также автор отмечает особенность распорядительного эффекта таких сделок, который заключается в наделении сторон сделки уступки права требования статусом будущего цедента (соответственно неизбежно в будущем лишится права (требования)), и статусом будущего цессионария (в будущем точно приобретет право требования). Действующий ГК РФ предусматривает возможность передачи будущих прав.

Рассматривая момент перехода такого права к цессионарию, стоит указать, что в теории выделяют два подхода: теория промежуточности, согласно которой право в результате возникновения обязательства сначала возникает у цедента, затем после «юридической» секунды переходит цессионарию, в соответствии со второй теорией (теорией непосредственности), право сразу возникает у цессионария. Е.А. Крашенинников отрицает первую теорию, в виду того, что она не соответствует распорядительному характеру уступки права, который заключается в выделении из имущественной массы первоначального кредитора и передается цессионарию, а также данный подход ставит должника в неблагоприятное для него положение, в случае возникновения права непосредственно у цессионария, а не переходит от цедента, будет отсутствовать преемство, следовательно должник не сможет предъявить цессионарию возражения, которые имели место у последнего, на момент совершения сделки уступки права требования^[42]. Новоселова Л.А. отмечает, что данный вопрос имеет важное значение так как, например, в случае несостоятельности цедента, право изначально возникнет у него, то данное право попадет в конкурсную массу и не сможет перейти к цессионарию, потому по мнению автора предпочтительнее для цессионария рассматривать, что право возникает непосредственно у него. ГК РФ закрепляя возможность уступки будущих прав, принял позицию, выраженную Е.А. Крашенинниковым .

Л.А. Новоселова акцентирует также внимание на оформление сделки уступки права требования. Во-первых, стоит отметить, что по заключении договора, в результате которого возникнет обязательство право, из которого уже уступлено цедентом, либо по возникновению обязательства нет необходимости дополнительно оформлять передачу права требования. Во- вторых, на данную сделку также распространяются положения о форме, соответственно если договор еще не заключен, то предположительно стороны исходя из того, какого вида будет договор и какие требования ГК РФ будут на него распространяться, в такой же форме заключать сделку уступки права требования. В-третьих, следует акцентировать внимание на определение в договоре будущего права требования, до внесения в главу 24 ГК РФ нововведений, Е.А. Крашенинников отмечал, что в данном случае действует принцип определенности, то есть определенность уступленного требования в отношении его содержания, размера, сторон должна проявляться во время возникновения права (требования) .

Глава 2. Право требования по договору цессии и его передача третьим лица

2.1.Общая характеристика договора цессии

Нормы законодательства о уступке права требования прописывают правила, согласно которым одна сторона (цедент) уступает другой стороне (цессионарию) требование по обязательству.

Если рассматривать правовую конструкцию данного договора, то можно увидеть некоторую неоднозначность в том, является ли он самостоятельным, наподобие договора мены, перевозки, купли-продажи или все-таки правовая характеристика его будет зависеть от основного договора, в рамках которого происходит передача права требования. В литературе есть две точки зрения на данный вопрос. Первая - основана на положении о индивидуальности такого договора. Например, данной позиции придерживается Н.Г. Валеева. Она считает, что цессия — это «соглашение между первоначальным и новым кредитором, поэтому одностороннего заявления кредитора о том, что он передает свои права другому, недостаточно»^[43]. Вторая точка зрения содержит в своей основе положение, согласно которому договор цессии не является отдельным особым договором. Данной позиции придерживается, например, М.И. Брагинский. Он полагает, что «цессия выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки или на основании закона. Тем самым в первом случае сама передача имеет основанием договор, связывающий цедента с цессионарием. Но этим договором является не цессия, как нередко полагают, а сделка, на которую опирается переход, составляющий сущность цессии»^[44]. Видится, что вторая точка зрения является наиболее правильной. Подтверждением отсутствия самостоятельности договора могут служить следующие факты:

• договор цессии не содержится отдельно в системе договоров, предусмотренных особенной частью Гражданского кодекса Российской Федерации;
• договор может быть как односторонний, так и двусторонний;
• как возмездный, так и безвозмездный;
• как реальный, так и консенсуальный.

Положение о возмездности и безвозмездности цессии неоднозначно. В правовых нормах об уступке требования нет прямой ссылки на наличие (как характеристики цессии) возмездности или указания на запрет безвозмездности. Тем не менее, в соответствии с пунктом 3 статьи 423 ГК РФ «договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное» . Однако в силу пункта 2 статьи 572 ГК РФ «обещание безвозмездно передать кому- либо вещь или имущественное право... признается договором дарения...»^[45]. При этом подпунктом 4 пункта 1 статьи 575 ГК РФ предусматривается запрет дарения между коммерческими организациями. По данному поводу имелась противоречивая судебная практика, однако большинство решений содержало единый вывод, который стал содержанием пункта 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации». В нем говорится, что сделку уступки требования нельзя рассматривать как возмездную или безвозмездную, «поскольку она лишь оформляет исполнение обязательства по передаче права, возникшего из соглашения об уступке права (требования)... Квалификация соглашения об уступке права (требования) как договора дарения возможна лишь при установлении намерения безвозмездно передать права (требования). Отсутствие в данном соглашении условия о цене передаваемого права (требования) само по себе не свидетельствует о дарении соответствующего права (требования)»¹⁵. Таким образом, чтобы расценить договор об уступке требования как договор дарения, необходимо конкретное намерение безвозмездно передать право.

Подобный вывод можно проследить в Постановлении ФАС Московского округа от 17.03.2010 № КГ-А40/470-10, в рамках которого суд отказал в признании соглашения о перемене лиц в обязательстве притворной сделкой, так как в спорном соглашении отсутствует намерение на безвозмездную передачу права (требования).

Аналогичное заключение содержится в Постановлении ФАС Центрального округа от 25.02.2010 № Ф10-6018/09 по делу № А09- 6210/2009.

Таким образом, цессия по своей природе - это лишь своеобразный, предусмотренный законом механизм передачи права (требования), в связи с чем вопрос о возмездности или безвозмездности необходимо ставить только в разрезе сделки, в рамках которой осуществляется цессия.

Для того, чтобы оценить, является ли сделка по уступке права ничтожной в силу ее притворности, согласно статьи 170 ГК РФ (то есть прикрывает сделку дарения), суду необходимо исследовать все обстоятельства дела. Данное утверждение характерно не только для спорных случаев отсутствия цены в договоре, но и для признания или непризнания судами сделки по уступке права (требования) притворной, прикрывающей дарения, при явной неэквивалентности размеров переданного права (требования) и встречного представления (например, в ситуации сильного превышения объема переданного права над размером встречного представления). Судебная практика в данном случае указывает именно на необходимость выяснения в каждом конкретном случае обстоятельств дела: «степень платежеспособности должника, степень спорности передаваемого права (требования), характер ответственности цедента перед цессионарием за переданное право (требование) (ответственность лишь за действительность права (требования) или также и за его исполнимость должником) ...». С одной стороны, такая позиция судов правильная, так как учитывает всю совокупность факторов, влияющих на содержание эквивалентности передаваемого права и встречного представления.

С другой стороны, нужно сказать, что очевидна проблема доказывания в таких случаях притворной сделки. По общему процессуальному правилу «доказывает тот, кто утверждает». Позиция заявителя не будет достаточно эффективна, поскольку все бремя доказывания ляжет на его плечи. Кроме несоответствия передаваемых прав и встречного представления, выраженных в денежном эквиваленте, доказать иные факты заявителю будет крайне затруднительно. На мой взгляд, это явная лазейка для злоупотребления правом со стороны кредитора.

2.2.Предмет и форма договора уступки права (требования)

Содержанием договора уступки требования (цессии) являются условия этого договора. Нормами права не урегулирован вопрос о существенных условиях данного договора. Можно предположить, что таким условием будет предмет договора. Характеристика требования основывается на указании таких элементов, как кредитор, должник, предмет требования, содержание требования, основания его возникновения. В ГК РФ закреплено положение о том, что «право первоначального кредитора переходит в том же объеме и на тех же условиях, которые существовали к моменту перехода права» . Иной вариант может быть прописан в договоре или в законе. Оценивая все обстоятельства дела, суду необходимо выяснить делимость или неделимость предмета исполнения. Что касается денежного обязательства,то ответ законодателя по данному вопросу однозначный: допускается перевод права (требования) по нему к другому лицу в части, кроме случаев, прописанных в законе. То есть при делимости предмета проблемы с переводом не возникают. При неделимости же предмета - перевод прав не возможен. Если рассматривать условия перевода права (требования) в части, то кроме делимости предмета, на возможность такого перехода оказывает влияние наличие обременительности исполнения для должника. Если исполнение в части для него более обременительно, то уступка права (требования) будет запрещена. Нужно отметить, что обременительность (точнее его отсутствие) влияет не только на уступку требования в части, но также и на возможность принятия неденежного исполнения без согласия должника.