ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.04.2024
Просмотров: 175
Скачиваний: 0
Г л а в а III непризнанные территории после войны 2008 г.: поиск путей самоопределения продолжается
Война в Южной Осетии имела определенные последствия не только для ее непосредственных участников. Трагические события августа 2008 г. с одной стороны, упростили ситуацию, когда стали предельно ясны позиции сторон и стоящих за ними сил, а с другой – геополитическое положение на Кавказе трансформировалось в еще более неустойчивое и неопределенное. Очевидным в этой ситуации является то, что «всем сторонам необходимо по-новому осмыслить создавшиеся реальности и на их основе сформулировать новое понимание своих национальных интересов, а также новые формы, методы и инструменты их защиты и продвижения в регионе».78 После «августовской» войны проблемы, связанные с мирным процессом в регионе Южного Кавказа стали еще более актуальными. Тем более что государствам региона по-прежнему приходится сталкиваться с целым рядом нерешенных проблем. Среди них – проблема Нагорного Карабаха, проблема Абхазии и Южной Осетии, проблемы этнических меньшинств (мегрельская, сванская, лазская проблема в Грузии, лезгинская, талышская проблема в Азербайджане и др.). Все это сохраняет угрозу миру и стабильности на Кавказе. Для России это тревожный факт, ибо закавказские государства являются ближайшими ее соседями на юге. Естественно, что и в любой другой части своей территории, Россия, выходящая границами на Кавказ, должна обеспечивать здесь свою национальную безопасность. Это аксиома – где, и в каком окружении ни находилась бы страна, она обязана думать о своей надежной безопасности, в том числе военной. Тем более что даже при большом желании невозможно «отгородиться» от Южного Кавказа: это нереально, так как данный регион множеством нитей интегрирован в общественно-политическую и социально-экономическую жизнь современной России.
В нынешних условиях, когда решительным образом решается вопрос о стратегии национальных интересов Российской Федерации, кавказское направление должно пользоваться особым вниманием со стороны Москвы. Это особенно важно, учитывая, что Грузия и Азербайджан продолжают курс на сближение с США и другими западными странами, а также интеграцию в атлантические структуры, и при этом всячески создают препоны интересам России на Кавказе. Прежде всего, это касается Грузии, антироссийский внешнеполитический курс которой активизировался после поражения в «августовской» войне. Грузинское руководство стало еще больше добиваться укрепления стратегического партнерства с США, втягивает страну в НАТО, стремится получения Грузией статуса полноправного члена атлантической системы безопасности. После событий августа 2008 г. западное присутствие в Грузии достигло еще больших масштабов. Фактически завершена работа интеграции Грузии в систему Североатлантического союза, республика стала одним из наиболее активных и заинтересованных членов программы НАТО «Партнерство ради мира». Началась адаптация структуры вооруженных сил страны к принятым в НАТО стандартам.
На этом фоне отношения Грузии с Россией пребывают в застойном состоянии. Вопрос об их нормализации Россией не рассматривается, так как Грузия увязывает его со спорными территориями. В Москве же не желают включать проблему Абхазии и Южной Осетии в переговоры, поскольку это независимые государства, официально признанные Россией и связанные с ней узами стратегического партнерства. Отказаться от него чревато потерей российских позиций в Южном Кавказе, чего нельзя допустить. Грузия же свое будущее видит в стратегическом союзе с США – соперником России на Кавказе, открывающим двери для вхождения Грузии в НАТО. Грузинская территория необходима США для реализации своих интересов на Кавказе, равно как использования ее в ходе решения афганского, а затем иранского вопроса (как и территория соседнего Азербайджана). Поэтому в вопросе нормализации российско-грузинских отношений сначала надо определиться, в каком контексте это должно произойти? Как отразится решение данной задачи на кавказских интересах России?
Между тем, обозначив желание восстановить отношения с Россией, власти Грузии не прекращают спекулировать на тему «российской агрессии», «оккупированных территорий» и т.д., что не может содействовать процессу нормализации двусторонних отношений. Одним из самых нашумевших в рамках проводимых в Грузии антироссийских акций стала т.н. проблема черкесского геноцида. Она была озвучена в Тбилиси весной-летом 2012 г. Речь идет об исторических событиях второй половины XIX в., когда после окончания почти полувековой Кавказской войны значительная часть населения Западного Кавказа, представляющая черкесские племена (современные адыгейцы, черкесы и кабардинцы), была переселена в Османскую империю. Здесь многие из них погибли вследствие тяжелых условий переезда и проживания на чужбине. В наши задачи не входит углубляться в дебри исторических споров и выяснять, действительно имел место геноцид черкесов, или нет. В данном случае нас интересует другое: что двигало властями Грузии, которые в течение трех лет (с 2009 по 2012 гг.) проводили политику сближения с черкесским миром? С какой целью проводились конференции на черкесскую тематику в Тбилиси, был построен памятник в память о черкесах – жертвах Кавказской войны 1817-1864 гг., открыт черкесский культурный центр, признан «геноцид черкесов» и т.д.? Ведь понятно, что все это делалась не из-за большой любви грузин к черкесам. Как известно, в политике нет места сантиментам. На самом деле, в создании Черкесского культурного центра в Тбилиси, открытии памятника жертвам «черкесского геноцида» в г. Анаклия, проведения дней черкесской культуры в Грузии были использованы средства заокеанских «спонсоров», продвигающих разного рода «кавказские проекты», направленные против России. В США черкесской тематикой занимается Джеймстаунский фонд созданный в 1984 г. по инициативе ЦРУ для подрывной деятельности против СССР. Его представители принимают активное участие в конференциях по проблеме «черкесского геноцида». В ходе одной из них, проведенных в Грузии совместно Джеймстаунским фондом и ТГУ им. И. Чавчавадзе в марте 2010 г. американские гости отмечали роль Тбилиси, как «столицы Кавказа» и подчеркивали, что Грузия является естественным мостом, связывающим народы Южного и Северного Кавказа.79 При этом особый акцент делался на том факте, что «нестабильная ситуация на Северном Кавказе препятствует вступлению Грузии в НАТО, так как у Грузии имеется общая граница со странами Северного Кавказа».80 Выход из этой ситуации американские гости видели во вмешательстве Грузии в дела Северного Кавказа. Соответственно, прозвучало обращение участников конференции к грузинскому парламенту о необходимости признать «геноцид черкесского народа» в XIX веке.81
В течение некоторого времени этот вопрос детально прорабатывался грузинскими законодателями, а 20 мая 2011 г. парламент страны с завидным единодушием проголосовал за признание «геноцида черкесов» (95 голосов было подано «за», и ни одного голоса «против»).82 Согласно принятому постановлению, переселение черкесов в Турцию в период Кавказской войны был признано «актом геноцида».83 Данное решение исходило не из чувства уважения и сострадания к черкесскому народу. Интерес к проблеме черкесов возник главным образом в связи с последствиями войны в августе 2008 г. После того, как Россия официально признала независимость Абхазии и Южной Осетии, в Тбилиси задались целью, с одной стороны, «отомстить» России, с другой – получить рычаги воздействия на отколовшиеся регионы. В этом смысле северокавказская тема, где у России за последние двести с лишним лет часто возникали серьезные проблемы, выглядела логичной для приложения грузинских усилий. Они значительно активизировались, когда стало известно, что Олимпийские игры 2014 г. пройдут в Сочи. В грузинском парламенте была создана отдельная комиссия «по выработке форм протеста против проведения Олимпийских игр 2014 г. в России». Депутат парламента Ш. Малашхиа назвал среди прочих три главных, на его взгляд, основания для бойкотирования Олимпиады: экология, безопасность и черкесский вопрос.84 Его коллега Г. Тортладзе с неподдельным цинизмом заявил, что «Олимпиаду нужно сорвать. Она должна пройти в любом месте, но не в Сочи».85 Это был явный перебор, но российские власти сдержанно отнеслись к эмоциональным заявлениям из Тбилиси, понимая, что в Грузии черкесский вопрос поднят исключительно в политических целях. Отсутствие грузинских спортсменов вряд ли способно нанести большой ущерб проведению Олимпиада в Сочи. Реальность такова, что после ее завершения Олимпийских Игр черкесский вопрос станет грузинам неинтересен, НПО вроде «Черкесского культурного центра» закроются, или переквалифицируются для выполнения других задач. Грузия, как и ее соседи, имеет свои геополитические интересы на Кавказе. Сегодня отношения с Россией у нее основательно испорчены, а вот черкесам жить и жить в многонациональном российском государстве, о чем не должны забывать их одиозные лидеры, в том числе за рубежом.
Хотя поднятая властями Грузии проблема «черкесского геноцида» не является резким ударом для Москвы, все же надо признать, что время перед Олимпиадой для России весьма неподходящее, и такое признание может подтолкнуть другие кавказские этнические меньшинства, чтобы озвучить вопросы по поводу предполагаемого в их отношении российского геноцида. Со своей стороны Грузия сделала все для того, чтобы содействовать этому процессу. Так, в начале мая 2012 г. в грузинском парламенте началось обсуждение проекта любопытного документа – «Государственной стратегии по отношениям с народами Северного Кавказа». Документ назвал Россию «главной угрозой государственности Грузии», а развитие отношений с северокавказскими народами объявил «естественным ответом на вызов России грузинской независимости». В рамках реализации этого документа было принято решение об отмене виз на посещение Грузии представителями северокавказских народов, при сохранении существующих ограничений для тех граждан РФ, которые не проживали в ее субъектах на Северном Кавказе. Такое деление грузинской стороной граждан северного соседа на «наших» и «чужих» вызвало в российском обществе недоумение. Вскоре МИД России соответствующим образом отреагировало на такую «гостеприимность». В результате в Тбилиси пришли к осознанию необходимости пересмотреть эту «инициативу», тем более, что Грузия не получала от нее никакой выгоды в экономическом отношении. В частности, было принято решение об отмене визового режима для всех российских граждан, включая тех, кто не проживал на Северном Кавказе. При этом главным побуждающим мотивом принятия такого решения являлась попытка привлечь российских туристов в Грузию. «Сегодня туристы из России в Грузию, к сожалению, не едут, – рассказал в этой связи РИА Новости президент Фонда единения русского и грузинского народа В. Хомерики. – На курорты страны приезжают только жители Армении и самой Грузии. Конечно, власти заинтересованы в том, чтобы в страну приезжали туристы, оставляли в ней свои деньги. Но ликвидация визовой пошлины в тридцать долларов вряд ли значительно повысит привлекательность страны для туристов»,- с сожалением констатировал он. 86
Тем не менее, в визовой политике Грузии продолжает оставаться один большой изъян. О чем идет речь? В Москве готовы последовать примеру Тбилиси и ввести безвизовый режим для грузинских граждан, но при этом обязательным условием должно стать обеспечение гарантий безопасности россиянам, посещающим Грузию. Получение виз не было препятствием для желающих приехать в эту страну. Но многих от этого шага удерживал страх: ведь после пересечения грузинской границы можно было оказаться в тюрьме, якобы за нарушение закона «Об оккупированных территориях», к которым в Грузии относят Абхазию и Южную Осетию.87 Власти страны не высказали своего отношения к требованию о предоставлении гарантий безопасности российским гражданам в Грузии, недопущения их судебного преследования за посещение «оккупированных территорий». Не было отмечено, что если возникнут такие вопросы, их нужно решать исключительно в международно-правовом поле. Россия и Грузия являются участниками соответствующих международных конвенций, которые позволяют обеспечивать эффективное взаимодействие в сфере взаимной правовой помощи, и надо полагаться на эти инструменты. В этом смысле отмену официальным Тбилиси визового режима можно с осторожным оптимизмом оценивать, как попытку вернуть, после ряда лет взаимного отчуждения, грузино-российские отношения в нормальное русло. Хотя объективно вряд ли следует ожидать, что этот шаг многое изменит в этом деле: сложно прогнозировать установление в скором времени «режима содействия» между двумя странами в условиях отсутствия официальных отношений. На самом деле, весьма сложно прогнозировать установление в скором времени «режима содействия» между странами, не имеющими дипломатических отношений друг с другом. Со своей стороны российская сторона не раз заявляла, что вопрос об их восстановлении можно будет обсуждать только после ухода М. Саакашвили с поста президента. 25 января 2012 г., во время встречи со студентами факультета журналистики МГУ президент Д.А. Медведев однозначно указал, что для него неприемлем действующий глава Грузии. Вместе с тем, была отмечена заинтересованность в восстановлении отношений с этой страной. «У нас нет никакой антипатии к Грузии. Наоборот, Грузия – близкая нам страна, грузинский народ нам близок и дорог. И мы его, кстати, спасали неоднократно, что бы там ни говорили отдельные политиканы в Грузии», – сказал он.88 В этом отношении окончательная отмена визового режима могла бы содействовать развитию межнациональных связей и снижению культурного барьера между народами двух стран.
Таким образом, взаимоотношения между Россией и Грузией после августовских событий 2008 г. оставались в незавидном положении. Но, как говорится в латинской пословице, «времена меняются, и мы меняемся в них». Первые проблески перемен появились после победы оппозиционного движения «Грузинская мечта» (осень 2012 г.) на парламентских выборах в Грузии. Так, новый премьер-министр Б. Иванишвили учредил специальную должность для налаживания грузино-российских отношений, которую занял известный грузинский дипломат, бывший посол в России З. Абашидзе. Со своей стороны Москва также ввела аналогичную должность в МИДе. При этом грузинская сторона заявила, что отсутствие диалога вредит не только Грузии, но и самой России, у которой имеются свои интересы в Грузии. Было указано, что в этом смысле приход к власти в стране новой политической силы дает России шанс на нормализацию отношений со своим южным соседом. С таким утверждением можно было согласиться, но с одной важной поправкой: отношения с Россией Грузии нужны не меньше, чем с Западом, особенно учитывая ее поведение во время войны в августе 2008 г. С другой стороны, для возврата двусторонних отношений в нормальное русло грузины должны проявить добрую волю. На практике этого нет. Наоборот, приметой передряг Тбилиси с Москвой стали заявления премьера Б. Иванишвили, а также его протеже на президентских выборах Г. Маргвелашвили, что вопрос о полном восстановлении отношений с Россией теснейшим образом связан с вопросом территориальной целостности Грузии в рамках международно-признанных границ. «Факт признания Россией Абхазии и Южной Осетии независимыми республиками, является основной причиной того, что между Грузией и РФ не могут быть восстановлены дипотношения в ситуации, когда в Сухуми и Цхинвали есть российские посольства».89 Что тут можно сказать? Со своей стороны руководство России уже заявило, что желает восстановить добрососедские отношения с Грузией, но не представляет себе, как достичь положительного решения данной задачи. «Действующий президент господин Саакашвили завел ситуацию в тупик. Откровенно говоря, я не очень себе понимаю, как отсюда выбираться. Россия не может изменить свое решение, связанное с признанием независимости Южной Осетии и Абхазии, мы не можем это сделать по определению. А Грузия не может согласиться с тем, чтобы признать их независимый статус. Я не представляю, что здесь можно сделать», – признался президент В.В. Путин на пресс-конференции в Москве в декабре 2012 г.90 В российском руководстве готовы обсудить те варианты переговоров, в которых не будет затрагиваться абхазская и югоосетинская тема, или она будет присутствовать не в жесткой и прямолинейной форме. Это то важное условие, с которым должны считаться в Тбилиси. И еще: Москва не раз выражала свою заинтересованность в мирном урегулировании абхазской и югоосетинской проблемы, но при условии прекращения насилия и перехода к конструктивному диалогу. В рамках переговорного процесса должны быть учтены, прежде всего, национальные интересы абхазов и южных осетин, ставших жертвами грузинской агрессии. Следовательно, прежде чем приступить к переговорам, необходимо договориться об его конкретных параметрах, т.е. как минимум, следует заручиться согласием абхазской и югоосетинской стороны.