ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 403
Скачиваний: 4
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
123 6) образа действия:
Conny laughed, but not happily [32, 227],
7) сопутствующих явлений:
They walked on again, but only hand in hand. [16, p. 74],
8) степени:
I was still sweating, but not so bad any more. [17, p. 206)
Значительно реже встречаются конструкции в функции дополне- ния. Например:
He was smiling, but not with his eyes. [16, p. 145]
I longed to speak out, and in the end I did speak but not... to her. [32, p. 26]
Я.Г. Биренбаум считает, что в современном английском языке подобные конструкции в функции определения не встречаются [11 с. 46]. Наш материал показывает, однако, что такие конструкции, хотя и редки, но возможны. Например:
It took her mind off the slowly approaching rite, which would give her
a freedom but doubtfully desired [16, p. 200]
Power but not of glory surged through me. [13, p. 147]
He had later love affairs, but of a different sort.[33, p. 188]
Рассмотрев экстенсиональные и интенсиональные конъюнкцио- нальные адверсативные конструкции со стороны специфических для них структурных свойств и функций как особые структурные типы, адекватные своему назначению и соответствующим образом выпол- няющие свою коммуникативную функцию, проанализируем их в плане корреляционной иерархии с целью определить их место в общей синтаксической системе современного английского языка.
Некоторые лингвисты рассматривают предложения с экстенсио- нальными адверсативными конструкциями как результат совмещения двух простых предложений.
A woman was passing below,
but not she. A woman was passing below. → Not she was passing
below.
Совмещение двух приведенных параллельных конструкций считается возможным, во-первых, благодаря наличию тождественных слов в одинаковой морфологической форме, которые употреблены только однажды, во-вторых, благодаря изофункциональности нетож- дественных элементов.
На наш взгляд, рассматриваемое предложение соотносимо прежде всего со сложносочиненным предложением A woman was passing below,
but not she was passing below и являет собой пример сокращенной структуры, в которой идентичный компонент употреблен только
124 однажды. Сложносочиненное предложение, со своей стороны, соотносимо с указанными двумя простыми предложениями.
Аналогичной точки зрения придерживаются и представители современной трансформационной грамматики. Сложносочиненное предложение и осложненное простое предложение с сочинительной конструкцией они рассматривают как коррелятивные синтаксические единицы – структурные варианты, несущие тот же самый семантический объем информации. Так, в результате применения факультативной трансформации «стирания» (deletion), позволяющей элиминировать потенциальное повторение одних и тех же элементов без ущерба для передаваемой семантической информации, предложение My uncle was
been dieting and my aunt has been dieting too может быть представлено тремя структурными вариантами:
1) My uncle has been dieting and my aunt has been dieting too;
2) My uncle has been dieting and my aunt has, too;
3) My uncle has been dieting and my aunt too.
Все эти структурные варианты манифестируют единую концеп- туальную структуру.
В парадигматическом плане интенсиональные противительные конструкции также сопоставимы со сложносочиненными предложе- ниями.
А.Н. Гвоздев, анализируя противительные отношения в простом предложении на материале современного русского языка, отмечает, что иногда при союзе «но» во второй части опускается сказуемое, имеющееся в первой части, благодаря чему создается впечатление, будто указанный союз объединяет разные члены предложения. По его мнению, вторая часть вносит ограничение к утверждению, содержа- щемуся в первой части [34]. Например:
Правда, в газету я писал, но через силу, поневоле.
Вероятно, ты будешь работать в этой газетине, но не раньше
лета?
Подобной точки зрения придерживаются и некоторые англисты.
Л. Кимбалл рассматривает эллиптические предложения как резуль- тат тенденции современного английского языка к экономии. Эта тенденция, по ее мнению, вызывается следующими двумя причинами:
1) преобладающим вниманием к содержанию излагаемой мысли, а не ее форме. В таком случае оставляются только коммуникативно значимые слова и опускаются элементы, которые могут быть выпол- нены читателем;
2) желанием удержать внимание читателя, в связи с чем опускаются слова, не способствующие развитию высказывания [35].
125
Соответственно, предложение The stranger attempted once or twice
to stop the torrent of words, but in vain; so he bowed his head and suffered
it to flow on, с интенсиональной конструкцией but in vain Л. Кимбалл рассматривает как эллиптическое, опущенные элементы которого могут быть легко восполнены.
Представители современной трансформационной грамматики также рассматривают предложения типа He came, and fast как конст- рукции, содержащие нулевые формы. «В каждой более короткой конструкции содержатся нулевые формы морфем, представленные в положительных формах в более длинных конструкциях; нулевых форм ровно столько, сколько нужно для того, чтобы получилась одна и та же конструкция». По мнению З. Хэрриса, перед fast употреб- ляется нулевой заместитель She came, так как слово класса D в позиции fast входит в D-окружение глагола в предшествующей части предложения (came).
Не считая, что простые предложения, осложненные интенсиональ- ной и адверсативной конструкцией, страдают структурной неполнотой и требуют выполнения опущенных элементов, мы, тем не менее, рассматриваем их как коррелятивные конструкции со сложносочинен- ными предложениями в парадигме конструкций со значением адвер- сативности.
С другой стороны, в ряде случаев интенсиональные противитель- ные конструкции можно соотносить не с коррелятивными сложно- сочиненными предложениями, а с экстенсиональными адверсативными конструкциями и рассматривать как их эллиптические варианты, левые нулевые компоненты которых могут быть восстановлены из макроконтекста. Например, в предложении They walked on again, but
only hand in hand. [20, p. 74] левый компонент легко восстанавливается из предшествующего текста: They walked on again *not with John's arm
round Fleur's waist, * but only hand in hand.
Левый элемент может быть также восстановлен из последующего контекста, например:
She dropped him, but not like a hot brick, or a hot potato. She
dropped him with infinite gentleness, as softly as the tear that she doubtless
shed when she made up her mind to do something so repugnant to her
nature; she dropped him with so much tact, with such sensibility, that
Jasper Gibbons perhaps hardly knew he was dropped. [26, p. 129]
Вынесение левого компонента за пределы конъюнкциональной адверсативной конструкции и, следовательно, за пределы предложения вызвано в данном случае необходимостью его логико-коммуникатив- ного выделения, а также выступает как конструкция осложняющее структуру и семантику предложения.
126
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 20
ГЛАВА 3.
ОСЛОЖНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
В РАЗНЫХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЯХ
3.1 Функциональные стили языка
Проблема стилистической дифференциации языка является в течение долгого времени предметом обсуждения многих лингвистов.
И.Р. Гальперин определяет стилистику как науку о выразительных средствах языка и специальных стилистических приемах, придающих речи особую эстетико-художественную функцию [Гальперин, 1967:
14]. Сходное определение стиля дается в исследовании Н.Э. Энквиста,
Дж. Спенсера и М. Грегори [Enkvist, Spenser, Gregory, 1964].
И.В. Арнольд считает, «что стилистика рассматривает результаты, то есть эффект выбора тех или иных лексических, синтаксических, фонетических и других средств в разных условиях общения» [Арнольд,
1971: 6].
Общим в этих высказываниях является констатация своеобразия языковых средств, используемых в различных коммуникативных ситуациях, и утверждение стилистики как науки, изучающей эти средства. Однако само понятие стиля как лингвистической подсистемы, выделяемой по функциональному признаку использования в опреде- ленной ситуации и отличающейся своеобразным употреблением общеязыковых средств, приведено в других исследованиях.
Понятие о стилистической подсистеме в соотношении со всей системой языка представлено в работе В.В. Виноградова.
«Если исходить из понимания общей структуры языка как системы систем, то стиль языка – это одна из частных систем (или подсистем), входящих в общую систему» [Виноградов, 1963: 53].
Понятие о языке как системе систем дается В.Н. Кожиной. Автор считает, что речь распадается на множество стилистико-речевых разновидностей, функциональных стилей языка [Кожина, 1968].
Ю.М. Скребнев вводит понятие стилистической подсистемы языка как совокупности единиц и форм, их синтаксическом соединении, обслуживающих некоторую определенную сферу речевого общения.
Эту совокупность подсистем он противопоставляет представлению о языке как о монолитной гомогенной системе [Скребнев, 1967: 18-30].
Г. Изинг указывает, что предметом исследования при «изучении различных функциональных видов языка становятся системные варианты подсистемы языка, при этом критерии такой типологии должны соответствовать особенностям предмета исследования»
[Изинг, 1970: 60-64].
127
В работах целого ряда лингвистов вводится понятие о стилистичес- кой подсистеме языка, выделяемой по целевой установке говорящего, и делается попытка рассматривать ее на фоне общей языковой системы, то есть устанавливается место стилистической подсистемы во всей системе языка.
Если система языка распадается на различные подсистемы, определенным образом соотносящиеся между собой, то для точного определения места стилистических подсистем в общей системе языка необходимо выделить те дифференциальные признаки, которые кладутся в основу выделения подсистем. Дифференциация различных стилистических подсистем языка не может быть обусловлена внутренними законами развития того или иного языка, но должна опираться на внешние факторы функционирования языка, то есть на экстралингвистические факторы.
Эта мысль проводится в работе Е.Ф. Тарасова, автор которой считает, что в самом языке мы не находим причин, следствием которых является существование функциональных стилей. Он предлагает искать эти причины в условиях функционирования языковых единиц в речи, то есть в условиях коммуникации [Тарасов, 1964].
Лингвистические подсистемы языка могут быть выделены на основе различных функциональных и коммуникативных признаков
(Макс Дейчбейн – социальный признак, Джон С. Кенион – культур- ный уровень говорящих, Маргарет М. Брайент – локальный признак и др.), и в зависимости от выдвигаемого признака меняются число и характер выделяемых функциональных лингвистических подсистем.
В отечественном языкознании наибольшую популярность приоб- ретает функциональный признак разграничения стилей: стиль – это форма функционирования языка, некая его функциональная разновид- ность. В зависимости от условий функционирования языка и связан- ных с ними коммуникативных задач можно выделить стилистические подсистемы языка.
О целесообразности выделения стилистической системы языка говорит И.И. Чернышева: «Правомерно ставить вопрос о стилистической системе языка, которая предполагает функционально-стилистическую дифференциацию языка с функциональным стилем как единицей подобной системы» [Чернышева, 1969: 160-161].
Выделение стилистических подсистем на основе арбитрарных, внешних по отношению к языку признаков не может дать достаточно четкого представления о характере и объеме выделяемых лингвисти- ческих подсистем. На этом основании А.Я. Шайкевич предлагает использовать статистический метод, проводя исследование от объек-
128 тивно наблюдаемых лингвистических признаков, конституирующих стиль, к функции [Шайкевич, 1968: 64-76].
Мы проводим вслед за выделением на основе внешних функциональных признаков стилистических подсистем их внутреннее описание, то есть описание коммуникативных единиц, используемых для той или иной подсистемы: фонетических, лексических, морфологи- ческих и синтаксических.
Только после подобного описания правомерно ставить вопрос о существовании данной подсистемы языка. Для этой цели мы возьмем в основу классификации внешние функциональные признаки: непосред- ственное – опосредствованное общение и задачи коммуникации.
Причем в зависимости от количества признаков, положенных в основу классификации, изменится число и объем выделяемых подсистем.
На основе первого функционального признака – непосредст- венного – опосредствованного общения – выделяются подсистемы книжной и разговорной речи, противопоставляемые друг другу в системе языка.
Однако в этом случае подсистема разговорной речи будет слишком широкой по объему и включит в себя публицистику, научный стиль, деловой разговор. При этом ее внутренние фонетические, лексические и морфолого-синтаксические особенности нивелируются из-за слишком большого объема включаемого материала. Поэтому целесообразно прибавить к используемому функциональному дифференциальному признаку коммуникативную задачу – целевую установку говорящего.
Выделение на основе двух признаков позволяет отграничить большее число функциональных стилистических подсистем, объем которых сужается. Такие функциональные стилистические подсистемы языка, как разговорная, официально-деловая, ораторская, публицисти- ческая, научная, поэтическая основаны не столько на функциональном признаке (общение во всех подсистемах может быть, как непосред- ственным, так и опосредствованным), сколько на коммуникативном и ситуативном признаках: использование для осуществления определенн ых целей в зависимости от существующей коммуникативной ситуации.
Так, разговорный стиль используется в бытовом диалоге, официально- деловой стиль – для общения в официальных учреждениях и написа- ния деловых бумаг, публицистический стиль – стиль публичного выступления, научный стиль – стиль изложения научных достижений.
При классификации на основе нефункционального признака – различия используемых субстанций, звуковой и графической – выделяются устная и письменная речь. Нефункциональный признак выделения устной и письменной речи не позволяет говорить о них как о функциональных подсистемах языка.
129
Звуковая и графическая формы общения могут быть обнаружены в любой из выделенных нами на основе функционально-коммуника- товного признака подсистем языка. Так, и разговорная, и официально- деловая, и публицистическая, и научная подсистемы языка могут существовать в двух формах: устной (звуковой форме) и письменной
(графической форме) в различных речевых контекстах. Таким путем, на наш взгляд, разрешается проблема объемных соотношений между письменной, устной, разговорной и книжной речью, которая встает перед исследователями разговорной стилистической функциональной подсистемы языка.
Признание существования различных подсистем языка, реали- зующихся в конкретных текстах, заставляет нас примкнуть к точке зрения В.В. Виноградова, что в функциональных стилях реализуются варианты системы общенационального языка (входящие в языковые подсистемы), а общенациональный язык выступает в качестве некоего инварианта [Виноградов, 1963].
Изучение элементов стилистических подсистем языка должно проводиться в сопоставлении с общеязыковым инвариантом (план парадигматики), то есть происходит сопоставление языковых подсис- тем для выявления вариантных различий в функциональных подсисте- мах языка. И одновременно должны изучаться сами тексты (план синтагматики) для выявления языковых моделей, характеризующих ту или иную подсистему языка.
С проблемой реализации стилистических подсистем языка тесно связана проблема замкнутости/незамкнутости функциональных язы- ковых стилистических подсистем. Понятие системы, или некой подсистемы, в которой изучаются языковые стили, заставляет предпо- ложить ее замкнутость, то есть наличие в каждой системе языка своих средств выражения. Эту точку зрения высказывают в своих работах
[Щерба, 1939; Левин, 1954; Будагов, 1970; Гальперин,1977] и другие.
Однако появление в текстах различных стилей одинаковых языковых единиц заставило выдвинуть противоположную точку зрения [Тарасов, 1964], согласно которой специфика стилистической подсистемы языка заключается в ее незамкнутом характере. Е.Ф.
Тарасов считает, что это допущение является важной предпосылкой для сравнительной характеристики функциональных стилей, в част- ности, для количественной характеристики.
С нашей точки зрения, более точное представление, сформули- рованное с учетом дифференциации языка и речи и разрешающее противоречие приведенных выше точек зрения, выдвигается Ю.М.
Скребневым. Он считает, что стили «как гипостазируемое лингвисти-