Файл: Современного английского языка.pdf

130 кой обобщенное представление об автономных периферийных областях подъязыков следует считать принципиально непроницаемыми, то есть, используя другую терминологию, замкнутыми» [Скребнев, 1969:
136-138].
По мнению Ю.М. Скребнева, проницаемостью, то есть фактической способностью содержать чужеродные элементы, характеризуются не стили, а тексты. Текст в силу субъективности индивидуального речевого акта обычно не полностью реализует соответствующий стиль. Точка зрения Ю.М. Скребнева обладает тем преимуществом, что она не заставляет делать исключение из общепринятой теории подсистем. Обычно системы являются замкнутыми, а так как стиль – подсистема, то он должен отличаться замкнутостью. Как известно, лингвистическая теория является тем более сильной, чем меньше в нее входит ничем не оправданных исключений [Скребнев, 1969].
Необходимость изучать стилистическую подсистему языка в конкретных текстах заставляет выделять не только специфические для данного стиля элементы, но и давать им качественную и количествен- ную характеристику. Наиболее сложным вопросом, который может быть разрешен лишь путем количественного сопоставления языковых элементов в различных по своему характеру текстах, является вопрос о том, в каком случае в исследуемом тексте реализуется соответст- вующий стиль, а что может быть объяснено субъективной индиви- дуальностью речевого акта. При этом наибольшую трудность представляет выделение в изучаемом речевом контексте замкнутой стилистической подсистемы языка. Выделение на базе изучаемого текстового материала наиболее типичных языковых моделей и на основе количественного сопоставления их встречаемости в различных текстах причислении их к той или иной лингвистической подсистеме языка – вот та наиболее важная задача, которую предстоит разрешить исследователю стилистических подсистем.
Но прежде чем приступить к описанию методики изучения структуры лингвистических подсистем, нам необходимо выявить те специфические языковые средства, при помощи которых устанавли- вается внутреннее содержание функциональных языковых подсистем и модели, которые нам предстоит выявить.
Вопрос о средствах выражения языковых стилистических под- систем ставился в докладе Г.В. Колшанского. Автор утверждает, что с точки зрения органического состава эти средства являются фонети- ческими, лексическими и грамматическими средствами языка. Нет никаких обособленных стилистических средств, есть общеязыковые средства, используемые для выражения универсальной информации
[Колшанский, 1969: 65-68].

131
Вопрос о том, какими конкретными средствами передается та или иная информация (научная, публицистическая, художественная), – это вопрос о функциональном различии языковых средств в плане их использования в единой коммуникативной функции, каждый раз с определенным коммуникативным заданием.
Н.Г. Михайловская считает, что характеристика одного стиля предполагает такое описание элементов разных уровней языка (морфо- логического, лексического и фонетического), которое соотносит их по функции с языковыми элементами, используемыми в другом стиле.
Эти соотносительные средства составляют категорию вариантности, непосредственная реализация которой подчинена требованиям нормы языка [Михайловская, 1969: 91-92].
Таким образом, исследование внутреннего содержания различных функциональных подсистем языка предполагает изучение вариантности фонетических, лексических и грамматических средств по сравнению с общим инвариантом, некой нормой того или иного языка.
Одна и та же универсальная информация в зависимости от коммуникативных задач и условий функционирования языка может быть выражена при помощи различного подбора языковых вариантов, полное представление о специфичности которых может быть получено лишь путем сопоставления с языковой абстракцией, общеязыковым инвариантом. Эти положения о сопоставительном изучении подсистем языка позволили А.Н. Мороховскому и Г.А. Лесскис утверждать, что
«одним из основных понятий стилистики является понятие синонима».
А.Н. Мороховский считает, что из множества синонимов данного языка на каждом языковом уровне выделяются стилистические синонимы – языковые элементы, входящие в стилистическую оппозицию как ее маркированные члены [Мороховский, 1969: 93-95].
Г.А. Лесскис полагает, что существование стилей обеспечено синонимией, то есть наличием в языке разных языковых форм (знаков в смысле Ф. Соссюра), которые можно использовать для описания одного и того же внелингвистического факта [Лесскис, 1969: 80-83].
Выбор стиля речи, как отмечают все исследователи, зависит от определенных условий и обстоятельств общения. Однако при этом надо иметь в виду, то, что стиль есть явление содержательное, что он несет некую «дополнительную информацию к основному содержанию высказывания» [Гальперин, 1973: 19]. Важно, что стиль не просто предопределяется какими-то особенностями общения, но и отражает эти особенности, выражает их своим содержанием.
Таким образом, необходимо при разграничении стилей языка учитывать только такие существенные и постоянно присутствующие

132 и действующие факторы, которые могут быть отражены в содержании стилистической окраски высказывания, в стилистической информации речи.
Ясно, что цель и содержание высказывания еще не определяют выбор стиля речи и выражаются не стилистической окраской, а основным лексико-грамматическим составом высказывания.
Так, например, о погоде можно сообщить как в сугубо научном, так и в разговорном стиле, хотя в обоих случаях содержание и целевая установка будут одинаковыми.
Как отмечает В.В. Гуревич, отличие стилистической системы от грамматической или лексической заключается в том, что у нее нет каких-либо специфических материальных единиц. В плане выражения стилистическая информация накладывается на лексические и грамма- тические значения языковых единиц в качестве дополнительного семантического компонента. Но это, по его мнению, не может служить основанием для отрицания системности стилей [Гуревич, 1973].
Многофункциональность языковых единиц – явление весьма типичное, обусловленное экономностью языка, в частности, оно представляет собой единство фонетических, грамматических и стилис- тических элементов. Разумеется, в выборе стилистических средств нет полной жесткости и предопределенности, однако и нет той степени свободы, которая свидетельствовала бы о произволе и бессистемности стилистических явлений.
3.2 Осложненное предложение в монологической речи
Вопросы, относящиеся к синтаксису непрерывной речи, то есть к связи самостоятельных предложений в синтагматике, затрагивались многими отечественными и зарубежными исследователями. В отечест- венном языкознании связь самостоятельных предложений изучали такие известные исследователи, как А.А. Потебня, Д.Н. Овсяннико-
Куликовский, А.А. Шахматов, А.М. Пешковский и другие.
Однако фундаментальная грамматическая основа изучения синтаксиса монологической речи была заложена в работах Н.С.
Поспелова, который, обобщая и развивая положение отечественных синтаксистов, показал, что связь самостоятельных предложений в монологической речи находит выражение в вычленении особого структурно-синтаксического элемента, объединяющего несколько предложений. Н.С. Поспелов назвал этот элемент текста сложным синтаксическим целым [Поспелов, 1958: 134].
Для обозначения синтаксических спаянных групп использовались и другие термины: «компонент» [Фигуровский, 1961], сверхфразовое

133 единство [Булаховский, 1962: 392], последовательность [Мальчевский,
1962].
Все эти названия, по мнению М.Я. Блоха, имеют слишком обобщенный и неоднозначный характер, но мы все-таки воспользуемся получившим признание термином Н.С. Поспелова «синтаксическое целое» [Блох, 1968: 28].
Понятие синтаксического целого, несмотря на свою важность, до сих пор не имеет общего лингвистического определения. В некоторых исследованиях данная единица рассматривалась в рамках компози- ционного членения художественного текста. Так, И.Р. Гальперин, указывая, что синтаксическое целое – это «крупный отрезок высказы- вания, состоящий из ряда предложений, который представляет собой структурно-семантическое единство, поддержанное ритмико-интона- ционными факторами» [Гальперин, 2004: 67], относит его к стилисти- ческим приемам композиции отрезков текста.
Не подлежит сомнению, что в художественном тексте целенап- равленная группировка предложений не может не играть важной стилистико-композиционной роли. Анализ языкового материала показывает, что синтаксическое целое в виде тесного объединения самостоятельных предложений выявляется в самых разных стилях речи, но при условии непрерывности высказывания в монологическом плане. Приведем примеры синтаксических целых в разных речевых стилях:
Синтаксическое целое в авторской речи стиля художественных произведений в английском языке: Several times during the next two
weeks, I started to write to my aunt, asking her to send down her coach
from London to me. Yet in spite of my growing fears I felt compelled to
remain – at least for a while. William had asked me whether I would really
staying on at Penross – “I‟m so much happier with you here, Aunt
Charlotte.” (J.W. Brown)
Анализ данного отрывка выявил, что предложения, объединенные в одно синтаксическое выполняют важный стилистический прием, несут в себе логическую последовательность в описании действии и придают целостность высказывания.
Синтаксическое целое в газетном стиле:
She said the Wilson housing market catered primarily to second time
home buyers, those wishing to move up to a larger home. An additional
$1,500 on the coast of the starter homes that are being built could put
ownership out of reach for some, she said. “We are going to be pricing
them out of the market,” Lowe said. (The Tennessean Mon, Jan, 28, 2002.)
Синтаксическое целое в текстах научной прозы:

134
Good nursery training is planned to secure an acquaintance with the
behavior and the properties of objects and to develop through play and
conversation the ability to talk intelligently about what can be done with.
This is an essentially preliminary to all subsequent development. (An Essay
in Educational Psychology)
Наиболее важным фактором в установлении синтаксического целого является то, что объединение предложений в тесные синтакси- ческие группы весьма характерно для разговорной речи. Это, в част- ности, видно на примерах синтаксических целых в речи персонажи пьес. Приведем примеры из диалогической речи художественных произведений:
“I said you could find out his name and address and write him a letter
telling him what you think of him.”
“Say, what‟s your name, anyway? What are you doing, kidding me?”
„Just call me Professor MacWalsey.‟
„My name‟s Laughton,‟ the tall one said.
„I‟m a writer‟
„I‟m glad to meet you,‟ Professor MacWalsey said.
„Do you write often?‟
The tall man looked around him. „Let‟s get out of here, dear,‟ he said.
„Everything is either insulting or nuts‟
„It‟s a strange place,‟ said Professor MacWalsey.
„Fascinating really. They call it the Gibraltar of America and it‟s three
hundred and seventy-five miles south of Cairo, Egypt. But this place is the
part of it I‟ve had time to see yet. It‟s fine place though‟ (E. Hemingway)
Необходимо подчеркнуть универсально-языковой, а не только стилистико-композиционный характер синтаксического целого, мы определяем его как группу самостоятельных предложений, объеди- ненных формально выраженной связью. При этом под формальным выражением связи нами понимается также его интонационное оформление, так как это важное составляющее любого высказывания разговорной речи английского языка.
Для более точного определения синтаксического целого необхо- димо ближе рассмотреть природу связей самостоятельных предложе- ний в непрерывной речи.
Так, Н.С. Поспелов указал, что для синтаксического целого характерны присоединительные и пояснительные связи [Поспелов,
1958]. Но рассматривая природу присоединительных и пояснительных связей, необходимо отграничить их, так как они выступают на разных уровнях языка. Присоединительная связь относится к синтаксическому плану структуры речи, а пояснительная – к чисто содержательному

135 плану. Присоединительные связи включают пояснительные как одну из своих содержательных разновидностей осложненного предложения.
Вообще же присоединение на уровне связи предложений определяется как такая связь двух и нескольких предложений, при которой последующее предложение является дополнительным сообщением по отношению к предыдущему «добавочным суждением», возникающем в самом процессе высказывания.
Рассмотрим это положение на примерах:
Out of love, and feeling it more than my duty, I had cared for my
mother – missing perhaps many of the gratifications of a busy social life.
With her death, five years after my father‟s, had come the added
responsibility of the house and the prospect of facing – at twenty-six years
of age – a lonely future. (J.W. Brown)
Следует учесть, что рассматриваемая добавочность или дополни- тельность трактует соотношение присоединяющего и присоединен- ного предложения в весьма широком диапазоне. Присоединенное предложение может дополнять мысль предшествующего предложе- ния, конкретизируя и уточняя ее.
Например, в английском языке: I rode Guardian as fast as I could.
The height of the cliffs was mesmerizing – a sheer drop to the rocks below.
Yet I felt no fear for my personal safety, only an overwhelming desire to
ride against the wind, away from everything and everybody. Guardian‟s
mane lashed my face, but I was almost obvious to it. Surely the anger,
mixed with fear within me, would never subside. Dry, unrelenting sobs
wracked my body as I urged the horse on (J.W. Brown)
Присоединенное предложение дополняет присоединяющее предложение и, таким образом, развивает сообщение.
Например: Then Guardian stumbled on something, and looking down
I saw that it was a long bone, entangled in seaweed. The sea idly lapped it
over, first drawing it near to shore, then unremittingly dragging it back
again. I realized with shock that the bone was probably human – a
macabre relic from a wrecking. I shuddered and wondered to whom it
belonged. A young sailor perhaps – far from home? Had he set sail with
the sense of adventure, anxious to serve his country? The willful sea, an
accomplice in his death, was impersonally now his grave (J.W. Brown).
Then, in a little while, coming out of the cove, I see a boat come
towards us with a man sculling. I could tell by the way he swung back and
forth. I knew he had a big oar. I was pretty pleased. If they were sculling
that meant one man. (E. Hemingway)
Некоторые исследователи отмечают логическую разноплановость предложений, связанных присоединительными отношениями, их

136 несоотносительность в одной плоскости, внешнее отсутствие мотивированности связи между ними. Действительно, наблюдая связь предложений внутри синтаксического целого, мы нередко видим неожиданный скачок мысли, резкий семантический сдвиг, происходя- щий при движении от присоединяющего к присоединительному предложению.
Например: „May be we better get a pint then,‟ the red headed Vet
said. „My teeth are floating now‟. „No‟ said the other. „This beer is good
for you. This is draught beer. Stick with the beer. Let‟s go and beat this guy
up and come back and drink some more beer.‟ (E. Hemingway)
Однако, как показывают большинство примеров, такое присоеди- нение является лишь одним из частных видов присоединительной связи.
Наконец, подобно соединению предложений – частей в единое осложненное предложение, присоединение может быть, как союзным, так и бессоюзным. Это с очевидностью следует из полного паралле- лизма отношений, выявляемых в синтаксическом целом союзными и бессоюзными связями.
Примеры бессоюзного присоединения:
Seeing his joy warmed my heart. “I rejoice with you, Lord Penross.
Indeed good news.” (J.W. Brown)
He gave a short laugh. His eyes twinkled. (S. Maugham)
Таким образом, положение Н.С. Поспелова дополняется в том смысле, что синтаксическое целое образуется средствами присоедини- тельных связей.
Мы разделяем мнение М.Я. Блоха о том, что синтаксическое целое не предел синтаксической цепи, могут бытъ выделены и более широкие последовательности. [Блох, 2000: 31]. Именно такими после- довательностями являются двухступенчатые связи, что можно рассмотреть на примере связи абзацев:
Then he relinquished his grip, and I heard him walk across the room.
He lit a candelabrum and returned the candlelight now illuminating his
marvelous face. (J.W. Brown)
And Justin pointed to a chair, silently signaling me to be seated.
Reluctantly, I walked past him and sat down. He paced across the room
like a caged, intense animal. (J.W. Brown)
Начала абзацев явно связаны присоединительными связями с предшествующим высказыванием. Следовательно, мы можем говорить о том, что присоединение как двухступенчатая связь имеет в сопос- тавляемых языках как внутренние, так и внешние связи в структуре высказывания. Указанные ступени синтаксической связи назовем