Файл: Сборник входят следующие стихотворения Ты помнишь В нашей бухте сонной Cижу за ширмой.doc

,

Свиданий ясных, но мимолетных.
Я жду – и трепет объемлет новый,

Всё ярче небо, молчанье глуше…

Ночную тайну разрушит слово…

Помилуй, боже, ночные души!
На миг проснулось за нивой, где‑то,

Далеким эхом мое воззванье.

Всё жду призыва, ищу ответа,

Но странно длится земли молчанье…
7 июля 1901

« Ты горишь над высокой горою…»

Ты горишь над высокой горою,

Недоступна в Своем терему.

Я примчуся вечерней порою,

В упоеньи мечту обниму.
Ты, заслышав меня издалёка,

Свой костер разведешь ввечеру.

Стану, верный велениям Рока,

Постигать огневую игру.
И, когда среди мрака снопами

Искры станут кружиться в дыму,‑

Я умчусь с огневыми кругами

И настигну Тебя в терему.
18 августа 1901

« Медленно в двери церковные…»

Медленно в двери церковные

Шла я, душой несвободная,

Слышались песни любовные,

Толпы молились народные.
Или в минуту безверия

Он мне послал облегчение?

Часто в церковные двери я

Ныне вхожу без сомнения.
Падают розы вечерние,

Падают тихо, медлительно.

Я же молюсь суевернее,

Плачу и каюсь мучительно.
17 октября 1901

« Будет день – и свершится великое…»

Будет день – и свершится великое,

Чую в будущем подвиг души.
Ты – другая, немая, безликая,

Притаилась, колдуешь в тиши.
Но во что обратишься – не ведаю,

И не знаешь ты, буду ли твой,
А уж Там веселятся победою

Над единой и страшной душой.
23 ноября 1901

« Я долго ждал – ты вышла поздно…»

Я долго ждал – ты вышла поздно,

Но в ожиданьи ожил дух,

Ложился сумрак, но бесслезно

Я напрягал и взор и слух.
Когда же первый вспыхнул пламень

И слово к небу понеслось,‑

Разбился лед, последний камень

Упал,– и сердце занялось.
Ты в белой вьюге, в снежном стоне

Опять волшебницей всплыла,

И в вечном свете, в вечном звоне

Церквей смешались купола.
27 ноября 1901

« Ночью вьюга снежная…»

Ночью вьюга снежная

Заметала след.

Розовое, нежное

Утро будит свет.
Встали зори красные,

Озаряя снег.

Яркое и страстное

Всколыхнуло брег.
Вслед за льдиной синею

В полдень я всплыву.

Деву в снежном инее

Встречу наяву.
5 декабря 1901

Ночь на Новый Год

Лежат холодные туманы,

Горят багровые костры.

Душа морозная Светланы

В мечтах таинственной игры.

Скрипнет снег – сердца займутся –

Снова тихая луна.

За воротами смеются,

Дальше – улица темна.

Дай взгляну на праздник смеха,

Вниз сойду, покрыв лицо!

Ленты красные – помеха,

Милый глянет на крыльцо…

Но туман не шелохнется,

Жду полу ночной поры.

Кто‑то шепчет и смеется,

И горят, горят костры…

Скрипнет снег – в морозной дали

Тихий кра дущийся свет.

Чьи‑то санки пробежали…

«Ваше имя?»– Смех в ответ…

Вот поднялся вихорь снежный,

Побелело всё крыльцо…

И смеющийся, и нежный

Закрывает мне лицо…
Лежат холодные туманы,

Бледнея, кра дется луна.

Душа задумчивой Светланы

Мечтой чудесной смущена…
31 декабря 1901

« Сны раздумий небывалых…»

Сны раздумий небывалых

Стерегут мой день.

Вот видений запоздалых

Пламенная тень.
Все лучи моей свободы

Заалели там .

Здесь снега и непогоды

Окружили храм.
Все виденья так мгновенны –

Буду ль верить им?

Но Владычицей вселенной,

Красотой неизреченной,

Я, случайный, бедный, тленный,

Может быть, любим.
Дни свиданий, дни раздумий

Стерегут в тиши…

Ждать ли пламенных безумий

Молодой души?
Иль, застывши в снежном храме

Не открыв лица,

Встретить брачными дарами

Вестников конца?
3 февраля 1902

« На весенний праздник света…»

На весенний праздник света

Я зову родную тень.

Приходи, не жди рассвета,

Приноси с собою день!
Новый день – не тот, что бьется

С ветром в окна по весне!

Пусть безу молку смеется

Небывалый день в окне!
Мы тогда откроем двери,

И заплачем, и вздохнем,

Наши зимние потери

С легким сердцем понесем…
3 февраля 1902

« Не поймут бесскорбные люди…»

Не поймут бесскорбные люди

Этих масок, смехов в окне!

Ищу на распутьи безлюдий,

Веселий – не надо мне!

О, странно сладки напевы…

Они кажутся так ясны!

А здесь уже бледные девы

Угото вали путь весны.
Они знают, что мне неведомо,

Но поет теперь лишь одна…

Я за нею – горящим следом –

Всю ночь, всю ночь – у окна!
10 февраля 1902

« Ты – божий день. Мои мечты…»

Ты – божий день. Мои мечты –

Орлы, кричащие в лазури.

Под гневом светлой красоты

Они всечасно в вихре бури.
Стрела пронзает их сердца,

Они летят в паденьи диком…

Но и в паденьи – нет конца

Хвалам, и клёкоту, и крикам!
21 февраля 1902

« Гадай и жди. Среди полночи…»

Гадай и жди. Среди полночи

В твоем окошке, милый друг,

Зажгутся дерзостные очи,

Послышится условный стук.
И мимо, задувая свечи,

Как некий Дух, закрыв лицо,

С надеждой невозможной встречи

Пройдет на милое крыльцо.
15 марта 1902

« Я медленно сходил с ума…»

Я медленно сходил с ума

У двери той, которой жажду.

Весенний день сменяла тьма

И только разжигала жажду.
Я плакал, страстью утомясь,

И стоны заглушал угрюмо.

Уже двоилась, шевелясь,

Безумная, больная дума.
И проникала в тишину

Моей души, уже безумной,

И залила мою весну

Волною черной и бесшумной.
Весенний день сменяла тьма,

Хладело сердце над могилой.

Я медленно сходил с ума,

Я думал холодно о милой.
Март 1902

« Весна в реке ломает льдины…»

Весна в реке ломает льдины,

И милых мертвых мне не жаль:

Преодолев мои вершины,

Забыл я зимние теснины

И вижу голубую даль.
Что сожалеть в дыму пожара,

Что сокрушаться у креста,

Когда всечасно жду удара

Или божественного дара

Из Моисеева куста!
Март 1902

« Странных и новых ищу на страницах…»

Странных и новых ищу на страницах

Старых испытанных книг,

Грежу о белых исчезнувших птицах,

Чую оторванный миг.
Жизнью шумящей нестройно взволнован,

Шепотом, криком смущен,

Белой мечтой неподвижно прикован

К берегу поздних времен.
Белая Ты, в глубинах несмутима,

В жизни – строга и гневна.

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина.
Блекнут ланиты у дев златокудрых,

Зори не вечны, как сны.

Терны венчают смиренных и мудрых

Белым огнем Купины.
4 апреля 1902

« Днем вершу я дела суеты…»

Днем вершу я дела суеты,

Зажигаю огни ввечеру.

Безысходно туманная – ты

Предо мной затеваешь игру.
Я люблю эту ложь, этот блеск,

Твой манящий девичий наряд,

Вечный гомон и уличный треск,

Фонарей убегающий ряд.
Я люблю, и любуюсь, и жду

Переливчатых красок и слов.

Подойду и опять отойду

В глубины протекающих снов.
Как ты лжива и как ты бела!

Мне же по сердцу белая ложь..

Завершая дневные дела,

Знаю – вечером снова придешь.
5 апреля 1902

« Люблю высокие соборы…»

Люблю высокие соборы,

Душой смиряясь, посещать,

Входить на сумрачные хоры,

В толпе поющих исчезать.

Боюсь души моей двуликой

И осторожно хороню

Свой образ дьявольский и дикий

В сию священную броню.

В своей молитве суеверной

Ищу защиты у Христа,

Но из‑под маски лицемерной

Смеются лживые уста.

И тихо, с измененным ликом,

В мерцаньи мертвенном свечей,

Бужу я память о Двуликом

В сердцах молящихся людей.

Вот – содрогнулись, смолкли хоры,

В смятеньи бросились бежать…

Люблю высокие соборы,

Душой смиряясь, посещать.
8 апреля 1902

« Брожу в стенах монастыря…»

Брожу в стенах монастыря,

Безрадостный и темный инок.

Чуть брежжит бледная заря,‑

Слежу мелькания снежинок.
Ах, ночь длинна, заря бледна

На нашем севере угрюмом.

У занесенного окна

Упорным предаюся думам.
Один и тот же снег – белей

Нетронутой и вечной ризы.

И вечно бледный воск свечей,

И убеленные карнизы.
Мне странен холод здешних стен

И непонятна жизни бедность.

Меня пугает сонный плен

И братий мертвенная бледность.
Заря бледна и ночь долга,

Как ряд заутрень и обеден.

Ах, сам я бледен, как снега,

В упорной думе сердцем беден…
11 июня 1902, с. Шахматово

« Я и молод, и свеж, и влюблен…»

Я и молод, и свеж, и влюблен,

Я в тревоге, в тоске и в мольбе,

Зеленею, таинственный клен,

Неизменно склоненный к тебе.

Теплый ветер пройдет по листам –

Задрожат от молитвы стволы,

На лице, обращенном к звездам,‑

Ароматные слезы хвалы.

Ты придешь под широкий шатер

В эти бледные сонные дни

Заглядеться на милый убор,

Размечтаться в зеленой тени.

Ты одна, влюблена и со мной,

Нашепчу я таинственный сон.

И до ночи – с тоскою, с тобой,

Я с тобой, зеленеющий клен.
31 июля 1902

« Свет в окошке шатался…»

Свет в окошке шатался,

В полумраке – один –

У подъезда шептался

С темнотой арлекин.
Был окутанный мглою

Бело‑красный наряд

Наверху – за стеною –

Шутовской маскарад.
Там лицо укрывали

В разноцветную ложь.

Но в руке узнавали

Неизбежную дрожь.
Он – мечом деревянным

Начертал письмена.

Восхищенная странным,

Потуплялась Она.
Восхищенью не веря,

С темнотою – один –

У задумчивой двери

Хохотал арлекин.
6 августа 1902