Файл: текст 1-2 глава.docx

Уже при проведении первых социальных обследований стало ясно, что незначительные изменения в формулировке вопроса могут вызывать существенные различия в ответах. И все же принято полагать, будто составление вопросника – самая простая часть проектирования исследования, поэтому зачастую ей не уделяется достаточного внимания. Поскольку кодифицированных правил составления вопросов не существует, может возникнуть впечатление, что если и есть критерии, позволяющие отличить хорошие вопросы от плохих, то их очень мало. На наш взгляд, это не так. В данной работе приводятся правила, которые могут помочь как начинающим, так и опытным социологам выбрать наиболее подходящие вопросы. Кроме того, при освещении темы мы будем ссылаться на примеры, показывающие, как форма вопроса порождает смещения. Многие примеры заимствованы из национальных обследований, результаты которых опубликованы в журнале Public Opinion Quarterly*. Посмотрим на опросный лист, применявшийся группой политического лоббирования.

* Журнал Public Opinion Quarterly является официальным изданием Американской ассоциации по исследованию общественного мнения (American Association for Public Opinion Research). На веб-сайте этой ассоциации (http://www.aapor.org/poq/) размещен указатель статей, опубликованных в журнале с 1937 года по настоящее время. Кроме этого, с 2000 года полнотекстовые статьи журнала размещены в открытом доступе. – Прим. ред.

Даже неискушенный читатель видит, что опросный лист перегружен оценочными выражениями: «принуждать», «профсоюзные боссы», «подчиняться» и т. д. Очевидно, что группа лоббирования заинтересована не в беспристрастном анкетировании, а в одобрении тех, кто поддерживает ее позицию. Кроме того, вопросник сопровождается просьбой о внесении взноса на возмещение расходов по проведению опроса и публикации его результатов. Опросы такого типа проводятся скорее для сбора денежных средств, чем для получения объективной информации. Американская ассоциация по исследованию общественного мнения квалифицировала их как не заслуживающие доверия и неэтичные. Тем не менее подобные опросы не запрещены.

Хотя этот пример относится к разряду крайних случаев, он показывает, что автор вопросника осознанно или неосознанно может сформулировать вопросы так, чтобы получить желаемый ответ. В других примерах, приведенных ниже, мы не обнаружим явного стремления задавать преднамеренные вопросы, однако они тоже свидетельствуют о том, что трудно составлять хорошие вопросы.

Рассмотрим, как политически окрашенная лексика влияет на распределение ответов.

Отношение к войне в Корее

Как Вы думаете, совершили ли Соединенные Штаты ошибку, приняв решение защитить Корею? (Служба Гэллапа, январь 1951)

Ошибка	49%
Ошибки нет	38%
Не знаю	13%

Как Вы думаете, Соединенные Штаты поступили правильно или неправильно, направив американские войска предотвратить вторжение коммунистов в Южную Корею?

Неправильно	36%
Правильно	55%
Не знаю	9%

Использование выражения «вторжение коммунистов» значительно увеличило долю одобрительных оценок. Различия в распределении ответов между вопросами, предлагаемыми Службой Гэллапа и Национальным центром, наблюдались в течение двух лет, иными словами, этот результат очень устойчив. Другие исследователи также обнаружили, что одобрение внешней политики Соединенных Штатов усиливается, если принятое правительством решение формулируется как попытка «остановить коммунистов».

Не каждое изменение формы вопроса приводит к смещению распределения ответов. Рассмотрим другой пример.

Следует отметить, что в этом примере оба вопроса носят общий характер. Количество положительных ответов уменьшается, как только вопросы становятся более конкретными. Этот факт подтверждается смещением в ответах на три вопроса Гэллапа, задававшихся с мая по июнь 1945-го.

Опрос как социальный процесс

Многие авторы отмечают сходство между интервью и обычным разговором. В. Бингем и Б. Мур определяют интервью как «целенаправленную беседу» [11]. Похоже, что возможность встречаться и говорить с разными людьми – один из самых привлекательных стимулов для интервьюеров. Равным образом, основным мотивом респондентов, по всей вероятности, является возможность поговорить на разные темы с приятным слушателем. Мы многого не знаем о намерениях людей, принимающих участие в опросах, но, исходя из имеющихся данных, можно предположить, что большинство делают это с удовольствием. Те, кто отказывается участвовать в опросах, поступают так не потому, что устали от многократного участия в обследованиях, а потому, что по складу характера не расположены к опросам как таковым.

В отличие от свидетелей в суде респондентов никто не обязывает отвечать на вопросы. Мы можем лишь убеждать людей принять участие в интервью и всячески поддерживать их интерес (или, по крайней мере, терпение). Если вопросы унижают, смущают или расстраивают респондентов, они могут прервать интервью или дать неверный ответ. В отличие от претендентов на вакантную должность или пациентов, отвечающих на вопросы врача, респонденты не получают взамен ничего осязаемого. Их единственная награда – психологическое удовлетворение: возможность высказать собственное мнение, поделиться опытом с приятным и беспристрастным слушателем, внести свой вклад в общественное или научное знание, а то и просто поднять себе настроение, оказав помощь интервьюеру.

Интервью отличается от обычного разговора несколькими особенностями. Это прежде всего взаимодействие двух людей, связанных особыми нормами поведения: интервьюер не должен высказывать никаких суждений по поводу ответов и обязан обеспечивать их конфиденциальность; респонденты, в свою очередь, должны отвечать на вопросы правдиво и вдумчиво. В обычном разговоре мы можем игнорировать неприятные вопросы, давать двусмысленные, не относящиеся к делу ответы, или отвечать вопросом на вопрос. При интервьюировании уйти от вопроса подобными способами сложнее. Опытный интервьюер либо повторит вопрос, либо попытается подвести респондента к однозначному и уместному ответу.

Несомненно, большое значение имеет способность интервьюера добиваться взаимопонимания с респондентом. Кроме того, вопросник как «инициатор» разговора является важнейшим элементом в создании благоприятной атмосферы и стимулировании желания респондента предоставить необходимую информацию. Плохой вопросник, как и неловкая беседа, может превратить исходно благоприятную ситуацию в скучную и разочаровывающую встречу. Помимо стремления сформулировать отдельные вопросы наилучшим образом, вам как составителю вопросника должно быть присуще умение видеть его в целом и оценивать его совокупное влияние на процесс опроса. При включении в вопросник тем, которые могут не заинтересовать респондентов, необходимо быть особенно внимательным к тому, чтобы некоторые разделы интервью были для них интересны и, возможно, могли развлечь.

Начинающие исследователи часто озабочены вопросами на темы, которые могут вызывать беспокойство или смущение у респондентов. Долгое время считалось, что в интервью можно задавать только социально одобряемые вопросы. В 1940-х годах при проведении опроса общественного мнения Службой Гэллапа был задан вопрос о том, страдает ли кто-нибудь в семье респондента от заболевания раком, что вызвало общее недовольство среди опрашиваемых (опрос проводился на национальной выборке). Сегодня респондентам задаются вопросы на темы, в прошлом неприемлемые. Людей спрашивают о религиозных убеждениях, источниках доходов и расходах, о здоровье, употреблении наркотиков и алкоголя, об отношении к сексу и преступности. Люди готовы обсуждать эти темы при соответствующей мотивации и гарантиях конфиденциальности.

Рассматривая интервью как особый случай социального взаимодействия, можно понять источники ошибок при составлении вопросов. Большинство респондентов добровольно участвуют в исследованиях. Они изначально хотят предоставить наиболее релевантную информацию. Ваша задача – усилить эту тенденцию, создав такой вопросник, который будет поддерживать намерение респондентов отвечать на вопросы. Если предмет обсуждения требует возврата к прошедшим событиям, вопрос должен включать все возможные подсказки, помогающие точно воспроизвести события (процедуры активизации воспоминаний приведены во второй главе).

Если брать в целом, опрашиваемые настроены быть «хорошими респондентами» и предоставлять ту информацию, которую от них ждут. В то же время они хотят выглядеть хорошими людьми. В присутствии интервьюера они будут стремиться показать себя в лучшем виде. В социологическом исследовании очень важной остается проблема предотвращения смещений, вызванных стремлением респондентов давать социально одобряемые ответы. Многие вопросы связаны с желательным или нежелательным поведением. Если респонденты не могут оценить свои действия как социально одобряемые, они оказываются перед дилеммой: им хочется сообщить точные сведения и оставаться хорошими людьми, производить положительное впечатление на интервьюера. Известно несколько приемов, призванных помочь респонденту в разрешении этой дилеммы: обучение интервьюера способам установления взаимопонимания с опрашиваемым; создание располагающих для ответа условий; исключение любой критики, исходящей от интервьюера. Корректное формулирование вопросов также позволяет избежать подобных смещений (подходы к формулированию вопросов, уменьшающих эффект нежелательного ответа, приведены в третьей главе).

Не следует задавать вопросы о неизвестной респондентам информации. Если их все же необходимо задать, интервьюер должен особо подчеркнуть, что знание ответов в этом случае необязательно (в четвертой главе обсуждаются способы формулирования вопросов о знаниях).

Личное интервью представляет собой социальное взаимодействие. Предназначенная для самостоятельного заполнения почтовая анкета предполагает гораздо меньшую социальную вовлеченность; в индивидуальных телефонных интервью социальное взаимодействие меньше, чем в личных, но больше, чем при использовании самостоятельно заполняемой анкеты. Компенсировать недостаток взаимодействия при почтовом анкетировании могут только вопросы и инструкции, обеспечивающие получение точных ответов и побуждающие респондента к участию в исследовании. При этом у интервьюера нет возможности поощрить опрашиваемого или что-то объяснить ему, как при личном или телефонном интервью. При организации исследования необходимо учитывать различия между этими видами опросов (особенности почтового и телефонного опросов раскрываются в десятой главе).

Этические принципы опросов

В основе дискуссий по этическим проблемам социологического исследования лежат три принципа: право на частную жизнь, информированное согласие и конфиденциальность. Социологическое исследование в некотором смысле нарушает право респондентов на частную жизнь. Это происходит, когда их отбирают, привлекают к участию в опросе, а затем опрашивают. Поэтому вы должны прежде всего уведомить респондента о его правах на частную жизнь. По словам А. Уэстина, «право на частную жизнь» – это право человека самостоятельно определять, когда и при каких условиях его действия могут быть предметом публичного обсуждения. Исключением могут быть лишь экстраординарные случаи, когда раскрытия информации требуют интересы общества [93, р. 373]. Применительно к социологическому исследованию мы расширим определение Уэстина и будем говорить об установках, мнениях и убеждениях человека.

Некоторые особенности «права на частную жизнь» отражаются в этике социологических исследований. Во-первых, это право не рассматривается как абсолютное. Иногда интересы общества оправдывают нарушение права на частную жизнь. Во-вторых, существенным является то, что ответы остаются под полным контролем респондента. Это не означает, что у людей нет возможности добровольно что-нибудь рассказывать о себе или что нельзя расспрашивать их об этом. Нет никаких оснований считать, что действия и убеждения людей совершенно секретны. Напротив, респонденты обладают правом решать, кому и при каких обстоятельствах предоставлять информацию. Право на частную жизнь не мешает рассказывать незнакомцу, оказавшемуся на соседнем месте в самолете, подробности об интимной жизни, как не мешает постороннему человеку задавать любые вопросы. В то же время оно защищает респондентов от распространения информации, если они к этому не расположены. Более того, если респондент настаивает на конфиденциальности, необходимо ее сохранять при любых обстоятельствах. Нормы конфиденциальности могут меняться от ситуации к ситуации. В некоторых случаях необходимо получить однозначное разрешение передать информацию третьей стороне («вы можете рассказать X»); в других (например, в обыденном разговоре) – негласная норма позволяет передавать информацию третьей стороне, если нет явного запрета («храните это в тайне»). Одной из причин открытых уверений в конфиденциальности, принятых в социологических исследованиях, является стремление преодолеть естественное сходство между интервью и простым разговором с незнакомцем, который содержит неявное разрешение на передачу информации.