ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.10.2020
Просмотров: 13692
Скачиваний: 41
17% пессимистов. «Пессимизм, предшествующий неудаче, –
путь к тяжелой депрессии», – пишет Мартин Селигман
(Seligman, 1991, р. 78). Более того, пациенты, которые по
завершении курса лечения избавляются от депрессии, но
продолжают придерживаться негативного стиля объяснения, как
только случается что-нибудь плохое, могут дать рецидив
(Seligman, 1992). Если же рецидив случается у пациентов с
оптимистическим стилем объяснения, они, как правило, быстро
справляются с ним (Metalsky et al., 1993; Needles & Abramson,
1990).
Исследователь Питер Левинсон и его коллеги, обобщив эти
результаты, предложили стройную психологическую трактовку
депрессии (Lewinsohn et al., 1985). Согласно их представлениям,
негативный Я-образ, атрибуции и ожидания человека,
пребывающего в состоянии депрессии, – важный элемент
порочного круга, начало которому кладет негативный опыт в
виде академической или профессиональной неудачи, семейного
конфликта или социальной изоляции (рис. А.2). Людей,
склонных к депрессии, подобные стрессы подталкивают к
грустным размышлениям, к сосредоточенности на себе и
обвинениям в свой адрес (Pyszczynski et al., 1991; Wood et al.,
1990a, b). Подобные размышления создают депрессивное
настроение, кардинально изменяющее ход мыслей человека и
его поступки, которые, в свою очередь, «подливают масла в
огонь» последующих негативных событий, самокритики и
депрессивного состояния. В лабораторных экспериментах
настроение людей в состоянии несильной депрессии
улучшалось, когда при выполнении задания их внимание
переключалось на какой-нибудь внешний стимул (Nix et al.,
1995). (Судя по всему, для счастья нужна сосредоточенность на
чем-то другом, а не на самом себе.) Следовательно, депрессия –
это и причина, и следствие негативного мышления.
Рис. А.2.
Депрессия: порочный круг
Мартин Селигман считает, что сосредоточенность на себе и
обвинения в свой адрес помогают понять, почему сегодня на
Западе столько людей, страдающих депрессией, что впору
говорить едва ли не об эпидемии (Seligman, 1991, 1998).
Например, в Северной Америке сегодня вероятность депрессии
у людей среднего возраста в 3 раза выше, чем у их бабушек и
дедушек, хотя обстоятельства жизни старшего поколения были
гораздо более стрессовыми (Cross-National Collaborative Group,
1992). По мнению Селигмана, деградация веры и семейных
отношений в сочетании с растущим индивидуализмом
порождают безнадежность в ситуациях, когда не все идет
гладко. Люди, переживающие семейные неурядицы, неудачи в
учебе или на работе, впадают в отчаяние, когда оказываются
один на один со своими проблемами и им не на кого и не на что
опереться. Если, как гласит реклама в стиле мачо,
опубликованная в журнале
Fortune
, ты «в состоянии сделать это
сам», полагаясь «на свою собственную энергию, свой
собственный ум, на свою собственную волю и на свои
собственные амбиции», то кто же виноват, если ты это
не
сделал
? В неиндивидуалистических культурах, где нормой
являются близкие отношения и сотрудничество, тяжелые
депрессии – более редкое явление, и они менее связаны с
угрызениями совести и самобичеванием по поводу того, что
воспринимается ими как личная неудача. Так, в Японии люди в
состоянии депрессии чаще говорят о чувстве вины перед
родными или коллегами, ожидания которых они не оправдали
(Draguns, 1990).
Проникновение в суть стиля мышления, связанного с
депрессией, подтолкнуло психологов к изучению мыслительных
паттернов, присущих другим состояниям. Как воспринимают
себя токсикоманы или очень одинокие или застенчивые люди?
Хорошо ли они помнят о своих успехах и неудачах? На чем
сосредоточено их внимание – на самих себе или на
окружающих?
СОЦИАЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ И ОДИНОЧЕСТВО
Если депрессия для психиатров – то же, что тривиальная
простуда для терапевтов, то одиночество – это головная боль.
Одиночество, хроническое или временное, – это болезненное
осознание того, что ни количество, ни качество наших
социальных связей не соответствует нашим желаниям. Дженни
де Джонг-Гирвельд на основании наблюдений над взрослыми
голландцами пришла к выводу, что чаще других страдают от
одиночества люди, не имеющие собственной семьи и не
принадлежащие ни к одной группе (Jong-Gierveld, 1987). По
мнению автора, одиночество, как и депрессию, провоцируют то
особое значение, которое придается в наше время
самореализации, а также разрушение представлений о ценностях
брака и семейной жизни. Одной из причин увеличения числа
одиноких людей является связанная с профессиональной
деятельностью мобильность, которая не способствует созданию
стабильных семей и прочных социальных связей (Dill &
Anderson, 1999).
Однако
быть одиноким
и
пребывать в одиночестве
– это не
одно и то же. Одиноким можно чувствовать себя и на шумной
вечеринке. Но можно пребывать в полнейшем одиночестве и не
чувствовать себя одиноким, что в полной мере относится ко
мне, пишущему эти строки на расстоянии 5000 миль от дома, в
кабинете, который расположен в одной из башенок Британского
университета. Чувствовать себя одиноким – значит чувствовать
себя не принадлежащим ни к какой группе, нелюбимым
окружающими, лишенным возможности поделиться своими
личными тревогами или не таким, как все остальные вокруг тебя
(Beck & Young, 1978; Davis & Franzoi, 1986).
Подростки более подвержены этому чувству, чем взрослые.
Когда подросткам и взрослым в течение недели в разное время
звонили и спрашивали, что они делают и чем заняты, подростки,
если они были одни, чаще, чем взрослые, говорили о том, что
чувствуют себя одинокими (Larsen et al., 1986). Мужчины и
женщины ощущают себя одинокими в разных ситуациях:
мужчины – когда лишены общения в компании, а женщины –
когда рядом с ними нет человека, с которым их связывают
близкие, доверительные отношения (Berg & McQuinn, 1988;
Stokes & Levin, 1986). Как известно, у многих недавно
овдовевших людей утрата близкого человека способна вызвать
неотвратимое чувство одиночества (Stroebe et al., 1996).
Складывается впечатление, что хроническое одиночество, как
и состояние депрессии, вовлекает людей в порочный круг
саморазрушительного социального познания и социального
поведения. Тем, кто чувствует себя одиноким, в известной мере
присущ негативный стиль объяснения, свойственный людям в
состоянии депрессии; им кажется, что они, общаясь с
окружающими, производят скверное впечатление, они винят
себя за свои плохие социальные связи и считают, что большая
часть из того, что происходит с ними, от них не зависит
(Anderson et al., 1994; Christiansen & Kadhy, 1998; Snodgrass,
1987). Более того, они воспринимают окружающих негативно.
Студенты-первокурсники, чувствующие себя одинокими,
склонны воспринимать негативно своих соседей по комнате в
общежитии или незнакомых людей, с которыми сталкиваются
(Jones et al., 1981; Wittenberg & Reis, 1986). Как видно на рис.
А.3, одиночество, депрессия и застенчивость иногда
подпитывают друг друга.
Рис. А.3. Взаимосвязь хронической застенчивости, одиночества и
депрессии.
Жирными стрелками указано направление действия
первичных причинно-следственных связей. (
Источник
: Dill & Anderson,
1998)
Негативное мировосприятие может быть не только
следствием жизненного опыта одинокого человека, оно также
способно накладывать на него определенный отпечаток.
Убежденность в собственной социальной никчемности и
пессимистический взгляд на окружающих мешают одиноким
людям вести себя так, чтобы избавиться от этого чувства. Им
бывает трудно знакомиться с новыми людьми, звонить по
телефону и участвовать в коллективных действиях (Rook, 1984;
Spitzberg & Hurt, 1987; Nurmi et al., 1996). He будучи сами
откровенными, одинокие люди с презрением относятся к тем,
кто с легкостью «выворачивает» перед другими свою душу
(Rotenberg, 1997). Они склонны к чрезмерному самоосознанию и
к заниженной самооценке, а разговаривая с малознакомым
человеком, больше говорят о себе и меньше интересуются
собеседником, чем люди, которые не чувствуют себя одинокими
(Jones et al., 1982). После подобных разговоров у новых
знакомых обычно остаются негативные впечатления об
одиноких людях (Jones et al., 1983).
{Близкие отношения и позитивный стиль объяснений
защищают от чувства одиночества}
СОЦИАЛЬНОЕ ПОЗНАНИЕ И ТРЕВОЖНОСТЬ