Файл: Кохут Х. - Анализ самости. Лечение нарушений личности.pdf

она делала это голосом или стуком, чему он имел возмож-

ность  сопротивляться. Поэтому  неудивительно, что  па-

циент отреагировал  гневом на  возвращение  аналитика

после того, как  он «выплывал  на  середину  озера, чтобы

посмотреть на луну».

Как я уже неоднократно подчеркивал, в подавляющем

большинстве даже самых тяжелых нарушений личности

нарциссические фиксации скорее объясняются реакцией

ребенка на родителей, чем тяжелыми травматическими

событиями в ранней жизни. Однако необходимо добавить,

что такие события в ранней жизни ребенка, как, например,

отсутствие родителей (см. A. Freud, Burlingharn, 1942, 1943),

или потеря родителя вследствие смерти, развода или госпи-

тализации, или его отстраненность вследствие эмоцио-

нального заболевания, вносят свой негативный вклад в нар-

циссическую фиксацию. Ребенок лишается возможности

освободить себя от родительских пут благодаря постепен-

ному отвод)' нарциссического катексиса, который необхо-

дим для формирующей структуру преобразующей интер-

нализации. Период, наступающий вслед за неожиданным

прерыванием (из-за внешнего события) хронической нар-

циссической вовлеченности ребенка в патологию роди-

телей, является необычайно важным. Именно от него за-

висит, сделает ли ребенок новое усилие, чтобы достичь

большей зрелости, или патогенная фиксация станет теперь

прочно укоренившейся. Отсутствие или потеря патологи-

ческого родителя может стать благотворным освобожде-

нием, если либидинозные ресурсы ребенка позволяют ему

идти вперед и, в частности, если другой родитель или

заменяющий родителя человек с особой эмпатической

заинтересованностью в судьбе ребенка бросается закрывать

эту брешь и обеспечивает сначала временное восстановле-

ние нарциссических отношений, а затем их последователь-

ную постепенную ликвидацию. Но если замена невозможна

или доступные либидинозные ресурсы ребенка уже были

слишком прочно привязаны к патологическому родителю,

то тогда недоступность родителя способствует сохранению

и подкреплению патологии. Решающее вытеснение (арха-

ичного) идеализированного родительского имаго может

произойти после внешнего исчезновения родителя (оно мо-

ж ет сделаться недоступным и другими способами, напри-

мер в результате «вертикального» расщепления психики).

Последующая  фиксация  на  бессознательной  или, как  это

часто  бывает, на  отщепленной  или  отвергнутой (см. Freud,

1925; Jacobson, 1957; Basch, 1968) фантазии  о  всемогущей

идеализированной  родительской  фигуре  препятствует

постепенной — или  отвечающей  фазе  развития —

преобразующей

интернализации 

соответствующей

нарциссической конфигурации.

Таким  образом, затяжной  очевидный  гиперкатексис

идеализированного  родительского  имаго  может  возник-

нуть  в  детском  возрасте, если  в  течение  длительного

периода  разлуки  с  родителем  ребенок  не  имеет

возможности  отвести  от  него  идеализирующие  катексисы

(то  есть  если  он  не  имеет  возможности  воспринимать

родителя  все  более  реалистично) и  использовать  их  для

формирования  психической  структуры. До  тех  пор  пока

идеализирующие

фантазии 

являются

(пред)сознательными, а  идеализирущее  либидо  остается

мобильным, подобные  происшествия  не  являются

признаками  наличия  психопатологии  у  ребенка  и  не

предвещают  последующего  нарушения. Сюда  же

относятся  и  фантазии  об  идеализированном  отце,

которые  рассказывались  детьми, потерявшими  отцов во

время  Второй  мировой  войны (см. A. Freud, Burlingham,

1943; в  частности  р. 112 и  далее). То, что  ребенок

наделяет «воображаемого  отца» грандиозными  свойст-

вами, не следует, на мой взгляд, понимать с точки зрения

теории  Адлера (1912), то  есть  как  сверхкомпенсацию,

которая  должна  противостоять  лишению  и  покрывать

дефект.

 Дело 

скорее 

в 

том,

 что

изначально

существующая

нарциссическая  идеализация  не  имеет

теперь  реалистического  объекта, в  отношении  которого

может  быть  пережито  постепенное  разочарование.

Сохраняющаяся  идеализация  объясняется  отсутствием

возможности  обнаружить  реальные  недостатки  отца,

поскольку 

декатексис 

и 

сопутствующее

структурообразование  временно  приостановлены. Как

отмечалось 

выше, подобные 

фантазии 

могут

формироваться, сознательно  перерабатываться  и  вре-

менно  сохраняться  в  ответ  на  внешнюю  депривацию,

которая требует отсрочки выполнения задачи, связанной

с развитием. Однако основополагающий принцип, кото-

рым управляется

временная

сознательная конкретизация

гиперкатектированного идеализированного родитель-

ского имаго, мало чем отличается от принципа, который

определяет возникновение

постоянной

фиксации и

хрони-

ческой

психопатологии. Главное различие заключается

в том, что в последнем случае идеализированное роди-

тельское имаго (например, фантазия о всемогущем отце)

становится вытесненным и/или отщепленным. Без ана-

лиза не может произойти никакого изменения фантазии

(она не может быть интегрирована и с реальностью Эго),

даже если появится достойная замена родителю или вер-

нется сам родитель. Бессознательно фиксированные

на идеализированном объекте самости, по которому такие

люди постоянно тоскуют, и лишенные достаточно идеали-

зированного Супер-Эго, они всю свою жизнь ищут внеш-

них всемогущих объектов и в их поддержке и одобрении

стремятся обрести свою силу. При анализе же эти стрем-

ления становятся причиной бросающейся в глаза идеали-

зации аналитика (иногда появляющейся лишь после пе-

реработки специфического сопротивления установлению

переноса); они становятся доступными исследованию

и позволяют пациенту отвести нарциссический катексис

от вытесненного идеализированного родительского има-

го. Вместе с тем эти процессы ведут не только к усилению

базисной структуры Эго анализанда, отвечающей за конт-

роль над влечениями, но и прежде всего к идеализации его

Супер-Эго.

Хотя в целях объяснения предыдущие случаи идеализи-

рующего переноса были упрощенно описаны как связанные

со  сравнительно поздними  стадиями развития идеализи-

рованного  родительского  имаго, четко  отделить  реакти-

вацию более зрелых форм от реактивации более архаичных

форм этой структуры невозможно, не поставив под сомне-

ние  комплексность  актуальной  клинической  ситуации.

Так, например, хотя идеализирующий перенос мистера А.

прежде всего был связан со зрелой формой идеализирован-

ного имаго отца, некоторые аспекты  его личности (кото-

рые ранее были названы диффузной нарциссической уязви-

мостью пациента) относились к архаичной, довербальной

потребности  в  отзывчивой, всемогущей, идеализированной

матери-груди, и это стало причиной проявления в ходе

анализа некоторых архаичных аспектов идеализирующего

переноса, соответствовавшего  ранней  ступени  развития

нарциссической фиксации. Главные аспекты переноса

в случае Б. тоже представляли собой  оживление сравни-

тельно поздних, дифференцированных аспектов идеализи-

рованного имаго. Вероятно, ядро патологии было связано

с периодом депрессии матери, которая возникла у нее из-за

смерти только что родившихся близнецов, когда пациенту

было три года. Но и здесь тоже большое значение имела

ранняя (на  довербальной  стадии) патогенная  фиксация,

связанная с отношениями с его патологической матерью,

которая  пристрастилась  к  барбитуратам. В  частности,

при анализе были получены убедительные свидетельства

тогo, что лишенная эмпатии мать вследствие недостаточ-

ной или, наоборот, чрезмерной порой стимуляции подвер-

гала ребенка тяжелой травматизации в тактильной сфере.

В  связи  с  наложением  поздних  форм  идеализации  на

более  ранние  я  не  буду  подробно  обсуждать  архаичные

формы идеализирующего переноса. Он может, например,

проявляться в виде смутных и мистических религиозных

переживаний по поводу отдельных порождающих чувство

благоговения качеств, которые  уже не  относятся к име-

ющему четкие границы, конкретному вызывающему вос-

хищение  человеку. Хотя  проявления архаичных уровней

идеализирующего  переноса  иногда  не  очень  отчетливы

(особенно если они сливаются с терапевтической актива-

цией грандиозной самости), никогда не возникает сомне-

ний  в  том, что  сформировалась  специфическая  эмоцио-

нальная связь с аналитиком. Если излагать в терминах

метапсихологии, регрессия, приведенная в действие ана-

литической  ситуацией, направлена на установление нар-

циссического  равновесия, которое  воспринимается  как

безграничная сила и знание, как эстетическое и моральное

совершенство. (Эти качества по-прежнему остаются недо-

статочно  дифференцированными, если  терапевтическая

регрессия  ведет  к  очень  ранним  точкам  фиксации.)

Это равновесие может поддерживаться  до тех пор, пока

анализанд способен сохранять чувство единства с образом

идеализированного  аналитика. После  того  как  была  до-

стигнута натогномоничная  точка  регрессии и  установлено

единство  с  соответствующим  идеализированным  объек-

том  самости, наступающая  нарциссическая  гармония

начинает  напоминать  клиническую  картину  налаженного

функционирования. Это  ослабляет  угрозу  дальнейшей

нарциссической  регрессии — в  частности, отступления

к  наиболее  архаичным  предшественникам  идеализирован-

ного  родительского  имаго (например, к  гипоманиакаль-

ному  слиянию  с  ним, которое  порой  проявляется  как

состояние  почти религиозного  экстаза) или  отступления

к гиперкатексису наиболее примитивных форм грандиоз-

ной  самости  и — временно — даже  к  аутоэротическим

фрагментам  телесной  самости. Кроме  того, происходит

ослабление  имевшейся  ранее  симптоматики, характерной

для  нарциссических  расстройств, то  есть  смутной  и  диф-

фузной депрессии, раздражительности и нарушения рабо-

тоспособности  пациента, его  застенчивости, склонности

реагировать  чувством  стыда, ипохондрической  озабо-

ченности  и  неопределенного  физического  дискомфорта.

Эти симптомы, представляющие  собой  проявления ин-

стинктивного  гиперкатексиса  архаичных  форм  грандиоз-

ной  самости  с  временными колебаниями в направлении

(аутоэротической) телесной  самости, обычно  ослабевают

на  ранних стадиях  анализа, поскольку  исходная терапевти-

ческая  активация  идеализированного  объекта  мобилизует

нарциссические катексисы, и они начинают использовать-

ся в идеализирующем переносе.

П

РОЦЕСС ПЕРЕРАБОТКИ И ДРУГИЕ КЛИНИЧЕСКИЕ

ПРОБЛЕМЫ ИДЕАЛИЗИРУЮЩЕГО ПЕРЕНОСА

Как и при анализе неврозов переноса, основные кли-

нические проблемы, связанные с переносом, можно под-

разделить на проблемы, относящиеся к периоду установле-

ния  переноса, и  на  проблемы, относящиеся  к  периоду

после его установления, то есть к периоду переработки.

Едва ли  есть  надобность  обсуждать первый период.

Нередко пациент начинает осознавать внутренние кон-

фликты, активированные определенными сопротивле-

ниями Эго, которые направлены против регрессии. Могут

нозникать тревожные сновидения о падении (внешне они

предстают  как  противоположность  фантазий  о  полете);

особенно  часто  они  встречаются  у  пациентов, которые

близки  к  реактивации  грандиозной  самости  при  зеркаль-

ном  переносе (см. часть 2). Встречаются  также  ранние

сновидения, в  которых  анализанду  снится, например,

чт о ему нужно взобраться на величественную высоченную

юру, и он в нерешительности смотрит на крутую, таящую

опасность тропу, подыскивая надежные опоры для рук

и ног. Особенно часто эти сновидения встречаются у па-

циентов, которые  близки  к  развитию  идеализирующего

переноса. И, разумеется, ни одному аналитику не нужно

рассказывать, что сны. сопровождающиеся страхом паде-

ния либо опасениями по поводу крутой горы, могут возни-

кать в самых разных психологических ситуациях и выра-

жать конфликты, относящиеся к разным этапам развития,

включая не только хорошо известные и детально изучен-

ные конфликты, связанные с фаллическим утверждением

и страхом кастрации, но и — на уровне Эго — неспецифи-

ческий страх регрессии (падения) и опасения, вызванные

наличием  трудной  задачи  (гора).  Однако  при  анализе

нарциссических  личностей  такие  сновидения  не  только

помогают  аналитику  уже  на  ранней  стадии  анализа

дифференцировать  тин  возникающего  нарциссического

переноса — иx элементы могут дать ему бесценный ключ к

пониманию

специфических 

сопротивлений

установлению  переноса. Не  вызваны  ли, например,

страх 

и 

сопротивление 

при

мобилизации

идеализированного  катексиса  тем, что  нар-циссически

инвестированные  объекты, которые  ребенок  пытался

идеализировать, были  холодными  и  неотзывчивыми

(ледяная  гора, гора  из  мрамора  или  стекла), недости-

жимо далекими или непредсказуемыми и ненадежными?

Опять же здесь нет надобности углубляться в детали, по-

скольку  любой  аналитик  может  привести  эмпирические

данные из своего собственного клинического материала.

Нa предварительных  стадиях  формирования идеализиру-

ющего переноса также могут быть (в сновидениях и ассо-

циациях, часто связанных с абстрактными на первый взгляд

философскими или близкими к религиозным вопросами

существования, жизни и смерти) признаки того, что па-

циент боится исчезновения своей индивидуальности из-за

сильнейшего желания слиться с идеализированным объ-

ектом.

Аналитик должен распознать наличие всех этих сопро-

тивлений и с дружеским пониманием рассказать о них

пациенту, но  в  дальнейшем, как  правило, ему  не  нужно

ничего  делать, чтобы  убедить  его  в  их существовании.

В  принципе  он  может  ожидать, что  патогномоничная

регрессия возникнет  спонтанно, если не  мешать  ей пре-

ждевременными  интерпретациями  переноса (которые

анализанд воспринимает как запреты или выражения не-

одобрения) или  иными  неверными  действиями. Принад-

лежащее Фрейду описание надлежащей позиции аналитика

при анализе неврозов переноса относится в целом и к ана-

лизу нарциссических нарушений личности. Чтобы устано-

вить «настоящий

раппорт»

с  пациентом, — писал  Фрейд

(1913), — «нужно просто дать ему время. Рхли к нему всерьез

проявляют  интерес, заботливо  устраняют  возникающие

вначале  сопротивления... то  у  него  возникнет... привя-

занность, и он свяжет врача с образом одного из людей,

которые, как он привык, относились к нему с симпатией»

(Freud, p. 139-140). Чтобы это утверждение Фрейда было

полностью применимо  к лечению нарциссических нару-

шений личности и, в частности, к установлению нарцисси-

ческого переноса, в него следует внести некоторые  оче-

видные  изменения. Однако  базисная установка, которую

рекомендует  Фрейд, здесь  остается  такой  же, как  и  при

неврозах переноса.

Отдельные ошибки, которые склонны совершать анали-

тики в этой фазе, мы рассмотрим позже в контексте опре-

деленных типичных реакций аналитика, возникающих

в процессе анализа нарциссических нарушений личности.

Здесь же мне хочется лишь подчеркнуть, что непривычно

дружелюбное поведение аналитика, иногда оправдываемое

потребностью создать терапевтический альянс

2

, при ана-

2

  Понятие  терапевтического (или  рабочего) альянса (Zetzel, 1956;

Greenson, 1957) явилось  полезным  напоминанием  некоторым

аналитикам о том, что они должны уделять внимание психо-

лизе  нарциссических  нарушений  личности — в

отличие  от  анализа  неврозов  переноса — уже  не  является

целесообразным. В  последнем  случае  оно  воспринимается

как привлекательное и пригодно для создания переноса; в

случае 

нарциссических 

нарушений 

личности

чувствительные  пациенты  реагируют  на  него, как

правило, как  на  снисходительное  отношение, которое

задевает 

самолюбие 

анализанда, усиливает 

его

обособленность  и  подозрительность (то  есть  его

склонность отступать к архаичной форме грандиозной

самости) и, таким  образом, препятствует  спонтанному

возникновению 

специфической 

патогномоничной

регрессии пациента.

Стадия переработки, специфическим образом связан-

ная с идеализирующим переносом, может наступить толь-

ко  после  того, как  установлен  патогномоничный

идеализирующий перенос. Она возникает в результате

того, что  базисное  равновесие  влечений, которое  в

аналитической  ситуации  стремится сначала  установить, а

затем  сохранить  психика  анализанда, рано  или  поздно

нарушается.

логическим  условиям, содействующим аналитической работе.

Другими словами, оно помогло развеять представление о том,

что нейтралитет аналитика надо понимать не психологически —

как, разумеется, это и должно быть на самом деле, — то есть как

среднеожидаемую  человеческую  отзывчивость, а  механисти-

чески. Например, продолжать молчать, когда задают вопрос, —

это не сохранение нейтралитета, а оскорбление. Нет надоб-

ности  говорить  о  том, что — в  специфических  клинических

условиях и  после  соответствующих разъяснений — во время

анализа бывают моменты, когда аналитик не будет пытаться

отвечать на псевдореалистичные требования пациента, а вместо

этого постарается настоять на исследовании их значения при

переносе.

Однако в данном контексте необходимо также сказать, что фо-

кусировка па реалистичном взаимодействии аналитика и пациен-

та для некоторых может стать средством  уклонения от анали-

тической работы: интерес к текущим взаимодействиям может

служить в качестве (контр)сопротивления исследованию основ-

ного психоаналитического материала, то есть переноса. (Даль-

нейшие замечания, связанные с этим вопросом, см. в главе 8 при

обсуждении так  называемого «позитивного переноса» анали-

занда, или его «раппорта» с аналитиком.)

Однако  в  отличие  от психоаналитического  процесса  при

неврозах переноса базисное равновесие в ходе  аналити-

ческого  лечения  нарциссических  расстройств  нарушается

в  первую  очередь  не  напряжением, которое  порождают

бессознательные  потребности, сфокусированные  на  ана-

литике, и не защитами от них, мобилизуемыми Эго в виде

сопротивления  аналитической  работе. В  силу  того,

что  нарциссическое  равновесие  зависит от нарциссиче-

ского  отношения  анализанда  к  архаичному, нарциссиче-

ски  воспринимаемому  предструктурному  объект}

7

  самости,

нарушение  равновесия  здесь  обусловлено  главным обра-

зом определенными внешними  обстоятельствами. При не-

нарушенном  переносе  нарциссический  пациент  ощущает

себя  цельным, защищенным, сильным, благополучным,

привлекательным, активным до тех пор, пока его самовос-

приятие  включает  в  себя  идеализированного  аналитика,

которым, как ему кажется, он владеет и управляет с несо-

мненной  уверенностью, напоминающей  ощущение  взрос-

лого  человека, что  он  полностью  распоряжается  своим

телом  и  разумом. После  внезапной  потери  безусловного

контроля  над  собственным  телом  и  разумом (например,

вследствие  органического  повреждения  мозга) большин-

ство  людей  склонны  реагировать  специфическими  тяже-

лыми  формами  подавленного  настроения и  беспомощной

ярости. Аналогичные  реакции возникают и при анализе

нарциссических  нарушений  личности. Так, достигнув

стадии  нарциссического  единства  с  архаичным  идеализи-

рованным  объектом  самости, анализанд  вначале  реагирует

яростью и подавленным настроением (за которыми может

последовать  временная  регрессия  к  переживаниям  слия-

ния  с  наиболее  архаичным  идеализированным  объектом

самости или к смещению нарциссического катексиса в сто-

рону  гииеркатексиса  архаичных  форм  грандиозной  са-

мости  и  даже — на  какое-то  время — аутоэротической

фрагментированпой  телесной  самости) на любое  событие,

разрушающее  его  нарциссический  контроль  над  архаич-

ным имаго родителя, то есть над аналитиком.

Детальное изучение восприятия анализандом нарцисси-

чески инвестированного объекта позволяет выявить при-

знаки, которые отличают отношение анализанда к идеа-

лизи

рованному  объекту (идеализирующий  перенос), от

отношения, в  котором  аналитик  воспринимается  как

продолжение  грандиозной  самости (зеркальный  перенос).

И  такие  отличительные  характеристики  действительно

существуют.

Наличие  идеализированного  объекта  самости  часто  прини

мается как само собой разумеющийся факт, подобно тому

к а к  мы принимаем как факт наличие обеспечивающей

жизнь внешней среды — воздуха и твердой земли под нога

ми. Таким образом, аналогия между отношением

анализанда к аналитику при нарциссическом переносе и

восприятием взрослым своего тела и разума в целом

больше подходит

к тем случаям, когда активируется грандиозная самость,

а аналитик оказывается включенным в расширенную са

мость (зеркальный перенос). Тем не менее, когда

прерывается любой из двух нарциссических переносов, в

обоих случаях реакция пациента напоминает реакцию

человека, утратившего контроль — за исключением разве

что большего акцента на переживании подавленного

настроения, когда в отношениях, возникающих при

переносе, теряется

идеализированный объект по сравнению с большим ак

центом на реакции ярости, когда становится недоступной

расширенная самость.

Благодаря  предыдущим  рассуждениям — особенно

мысли  о  том, что  после  того  как  произошла

патогномоничная 

терапевтическая 

регрессия,

анализанд  воспринимает  аналитика  нарциссически, то

есть  не  как  отдельного  и  независимого  индивида —

становится понятной  стратегическая  роль, которую  играют

в  процессе  анализа  не  только  гнев, подавленное

настроение  и  регрессивное  отступление  пациента, когда

он  сталкивается  с  предстоящей  длительной  разлукой  с

аналитиком (например, из-за  летнего  отпуска), но  и  его

тяжелые  реакции  на  незначительные  проявления

холодности  со  стороны  терапевта, на  отсутствие  у

аналитика  моментального  и  полного  эмпатического

понимания  и, в  частности, на  такие, казалось  бы,

тривиальные  внешние  события, как незначительные  изме-

нения в расписании встреч, расставания на выходные

и вынужденные  опоздания терапевта. Характерным —

и  понятным, если  учесть  нарциссическую  природу  от-

ношений, — образом анализанд реагирует на терапевта