ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.10.2020
Просмотров: 4127
Скачиваний: 22
капризен, обидчив, легкомыслен, снисходителен к себе, эгоцентричен, упрям и агрессивен.
Второй представляет ту часть личности, которая, желая быть принятой родителями и боясь
отвержения, не позволяет себе такого поведения, которое не соответствует их ожиданиям и
требованиям. Адаптированному Ребенку свойственна повышенная конформность, неуверенность,
возникающая особенно при общении со значительными лицами, робость, стыдливость.
Антипарадоксальностью Адаптированного Ребенка является Бунтующий (против родителя) Ребенок.
Он иррационально отрицает авторитеты, нормы, постоянно нарушает дисциплину.
Ребенок в трансактном анализе диагностируется на основании высказываний, выражающих
чувства, желания, опасения: «Я хочу», «Я не хочу», «Я боюсь», «меня злит», «Я ненавижу», «мне все
равно», «какое мне дело». К невербальным характеристикам относятся дрожание губ, слезы, «надутый
вид», потупление взора, хныканье, пожимание плечами, размахивание руками, выражение восторга.
Взрослое «Я» — состояние в трансактном анализе означает способность индивида объективно
оценивать действительность по информации, полученной в результате приобретенного собственного
опыта, и на основании этого принимать независимые, адекватные ситуации решения. Если Родитель —
это преподанная концепция жизни, а Ребенок — это концепция жизни через чувства, то Взрослый —
это концепция жизни через мышление, основанная на сборе и обработке информации.
В теории З. Фрейда Взрослому соответствует «Я» подобно тому, как «Я» у З. Фрейда является
ареной, на которой разворачиваются баталии между вытесненными чувствами «ОНО» и социальными
запретами «СВЕРХ-Я», у Берна Взрослый играет роль посредника между Родителем и Ребенком. Роль
Взрослого сводится не к подавлению того и другого и возвышению над ними, а к изучению
информации, записанной в Родителе и Ребенке. Анализируя эту информацию, Взрослый решает, какое
поведение наиболее соответствует данным обстоятельствам, от каких стереотипов необходимо
отказаться, а какие желательно включить. Поэтому здесь становится уместным положение
трансактного анализа: «Будь всегда Взрослым».
При трансакциях людей могут включаться различные «Я-состояния». Различают
дополнительные, перекрестные и скрытые трансакции. Дополнительными считаются трансакции,
соответствующие ожиданиям констатирующих людей и отвечающие здоровым человеческим
отношениям.
Перекрестные трансакции обладают конфликтогенной способностью. В этих случаях на стимул
дается неожиданная реакция, активизируется неподходящее состояние «Я». Классическим является
пример Берна «запонки».
Муж ищет свои запонки, при этом спрашивает у жены: «Ты не знаешь, где мои запонки?» Это
вопрос взрослого. Ответ должен быть таким: «Посмотри в верхнем ящике гардероба». Но если жена не
в настроении, то последует ответ: «Куда положил, там и возьми». Стимул исходил от Взрослого, но
последовал ответ Родителя. Стимул и реакция пересеклись, муж и жена не могут больше говорить о
запонках. У жены возникает вопрос, почему ее муж никогда не кладет свои вещи на свои места. Если
бы ответ жены исходил от Ребенка («Вечно я у тебя во всем виновата!»), образовался бы тот же тупик.
Все это заканчивается скандалом и хлопаньем дверью с громким выкриком: «Это все из-за тебя!»
Скрытые трансакции отличаются от предыдущих тем, что включают более двух состояний «Я»,
так как сообщение в них маскируется под социально приемлемым стимулом, но ответная реакция
ожидается со стороны эффекта скрытого общения, что и составляет суть психологических игр.
Психологическая игра представляет собой серию следующих друг за другом дополнительных
скрытых трансакций с четко определенным и предсказуемым исходом.
В книге Берна «Игры, в которые играют люди» (1964) описываются десятки игр. Их исполняют
из Родительского состояния «Я», Взрослого — «Я», из Детского состояния «Я», когда повторяют в
первом случае игру Родителей, во втором, когда они сознательно рассчитаны, и в третьем, когда они
основаны на ранних переживаниях, решениях и психологических позициях, которые ребенок занял в
отношении себя и других в детстве.
Психологическая позиция — это одно из основных понятий трансактного анализа. Известным
пропагандистом трансактного анализа за рубежом стали психиатр Т. Харрис (T.A. Harris), благодаря
своей книге «Я о'кей — ты о'кей», и Ф. Инглиш (F. English).
Они считали, что в процессе трансактного анализа необходимо добиться определенных
позиций. Первый выделял таких позиций 4; второй — 5.
Первая позиция: «Я о'кей — ты о'кей» — позиция полного довольствия.
Вторая позиция: «Я не о'кей — ты не о'кей» — полного неблагополучия.
Третья позиция: «Я не о'кей — ты о'кей» — состояние неполноценности.
Четвертая позиция: «Я о'кей — ты не о'кей» — состояние криминогенности.
Пятая позиция: «Я о'кей — ты о'кей» — реалистическая позиция. «Жизнь стоит того, чтобы
жить».
Важную роль в трансактном анализе играет сценарий, по Берну, почти вся человеческая
деятельность запрограммирована жизненным сценарием, начинающимся в раннем детстве. «Ты
станешь знаменитым»; «ты неудачник, ты никогда ничего не достигнешь»; «ты настоящий артист»; «ты
такой хилый, ты никогда не станешь настоящим мужчиной»; «не рассчитывай со своими данными
выйти замуж». По Берну, в каждом ребенке скрывается «принц» или «принцесса».
Берн создавал трансактный анализ как психотерапию, предназначенную для групповой терапии.
Пациентов обучают основным понятиям трансактного анализа, пониманию механизмов поведения и их
расстройств. Психотерапевт и пациент пользуются при этом доской и мелом. Целью работы является
осознание членами группы, в пределах, какого «Я-состояния» они обычно функционируют
(структурный анализ).
Развивая это осознание, пациенты используют раннее программирование, послания
(сообщения), которые они получали от родителей, и свои ранние решения в отношении собственного
достоинства.
Руководитель группы выступает в большей степени как учитель, часто использует
дидактические подходы, чтобы помочь пациентам испытать и найти и установить контроль над своей
жизнью. Конечной целью трансактного анализа является достижение автономии личности, что
помогает определить свою собственную судьбу, принять ответственность за свои поступки и чувства.
В основе практики трансактного анализа лежит контракт, в котором оговариваются условия
лечения. В него включаются цели, поставленные пациентом перед собой, и пути, по которым эти цели
будут достигаться; сюда относятся предложения психотерапевта по лечению и список требований к
пациенту, которые он обязуется выполнять. Пациент решает, какие убеждения, эмоции и стереотипы
поведения он должен изменить в себе, чтобы достигнуть намеченных целей. После пересмотра ранних
решений пациенты начинают думать, вести себя и чувствовать по-другому, стремясь приобрести
автономию.
Энтузиастом широкого внедрения трансактного анализа в медицинскую практику в России
является В.В. Макаров (1999). В своих «Избранных лекциях по психотерапии» он отмечал, что
«составляющими классического трансактного анализа являются пять их вариантов: анализ
экзистенциальных позиций, структурный анализ, анализ взаимодействий, анализ игр, анализ
жизненных сценариев. Каждый раздел трансактного анализа может рассматриваться отдельно и
самостоятельно. А все вместе они и составляют классическую схему современного трансактного
анализа».
По мнению В.В. Макарова, конечной целью трансактного анализа являются: «принятие
ответственности, владение собой, достижение автономии, отказ от поведения, не относящегося к делу,
неуместного здесь и теперь, самостоятельного определения свой судьбы». Далее автор пишет, что:
«Целью трансактного анализа также является достижение человеком независимости и автономии,
освобождение от принуждения, включенность в настоящее, свободные от игр взаимодействия,
допускающие откровенность и близость». И далее: «конечная цель трансактного анализа — научить
человека жить, полностью реализуя себя, и быть счастливым в изменяющемся мире».
В своих «Избранных лекциях...» известный российский психотерапевт В.В. Макаров большое
внимание уделил различным аспектам психотерапии прошлого и настоящего во всем мире и в России в
частности. Его лекции написаны как бы специально для россиян, проживающих на территории
бывшего советского государства.
В своих «Лекциях...» автор важную роль отводит разделу трансактного анализа, перенося его на
иную российскую, отличную от западной почву. Он один из немногих психотерапевтов, творчески
развивающих трансактный анализ в России. По мнению Ю.В. Валентика, «изучение национального
менталитета позволило описать жизненные сценарии наших соотечественников, варианты основных
жизненных позиций и многое другое, необходимое для проведения психотерапии».
В рамках настоящего учебного пособия мы кратко изложили особенности трансактного анализа,
отмеченные его автором, Е. Берном. Что касается модификации трансактного анализа, перенесенного
В.В. Макаровым на российскую почву, мы рекомендуем для более подробного изучения этого метода
нашим читателям обратиться к «Избранным лекциям по психотерапии», вышедшим из печати в 1999
году.
7.2.1.4. Нейролингвистическое программирование
[Цитировано по «Психотерапевтическая энциклопедия», 1999.]
В завершение настоящего раздела, небезынтересного с нашей точки зрения, для врачей может
явиться еще одна психотерапевтическая модель неофрейдистского толка, широко и успешно
применяемая в настоящее время как за рубежом, так и в нашей стране, под названием —
«Нейролингвистическое программирование». Она, по мнению многих специалистов, является
междисциплинарной интегративной концепцией необихевиористической ориентации.
История возникновения нейролингвистического программирования насчитывает всего
несколько десятилетий. Оно начало разрабатываться в 1975 г. двумя американцами: математиком R.
Bandler и лингвистом J. Grinder, и явилось современным направлением постэриксоновской
психотерапии (эриксоновский гипноз в сочетании с позитивной психотерапией).
Нейролингвистическое программирование создавалось его авторами как модель человеческих
коммуникаций и поведения, которая рекомендована ими для описания и эффективного использования
в организации взаимодействий не только в психотерапии, но и в педагогике, менеджменте с целью их
оптимизации.
Базовыми источниками нейролингвистического программирования являются:
-
изучение и анализ практики Эриксона (M.N. Erickson), семейная психотерапия Сатир (V. Satir),
гештальт-терапия Перлса (F.S. Perls) и практика многих других представителей американской
психотерапии;
- современные данные о межполушарной ассиметрии — различиях в переработке информации
правым и левым полушариями; работ Бейтсона (T. Bateson), посвященные «экологии разума»,
зоопсихологические данные формирования нестандартных «творческих» стереотипов поведения
дельфинов при определенных условиях дрессировки;
- трансформационная грамматика Хомского (N. Chomsky), выделяющая глубинные структуры
языка, правила организации и трансформации сообщения;
- исследования кибернетики 50-60-х годов, стирающие границы между искусственным и
естественным интеллектом; теория логических типов Рассела (В. Rassel).
Базисные постулаты нейролингвистического программирования можно сформулировать
следующим образом:
- человеческий организм, мозг подобны компьютеру, имеющему набор программ. Помимо
генетического
программирования, формирование «программ» стереотипов
поведения
и
жизнедеятельности в целом осуществляется путем закрепления внушений значимых лиц,
самопрограммирования и стрессовых переживаний, сопровождающихся трансовыми состояниями
сознания;
- большая часть «программы» не осознается и не предъявляется в речи, но отражена в
глубинных речевых структурах. Важную информацию «программы» подготовленный наблюдатель
может считывать, задавая сформированные вопросы и ориентируясь на специфические (формальные)
языковые структуры и индивидуальные невербальные проявления в ответе человека;
- все поведенческие стереотипы (симптомы) имели в прошлом и, вероятно, имеют в настоящем
адаптивные функции. Но возможно «перепрограммирование» (точнее самопрограммирование)
человека на основе особенностей переработки информации и трансовых состояний пациента;
- нейролингвистическое программирование акцентирует внимание на «подстройке» к пациенту
и эффективных технологиях взаимодействия с ним (а не на концептуальных основаниях или
эмпатических взаимоотношениях с пациентом, что характерно для психодинамического или
гуманистического направления). Такая «техническая» ориентация сочетается с бережным вниманием к
самоценности человека и принципом «не вреди».
В нейролингвистическом программировании разработаны специфические методы диагностики и
коррекции. При диагностике выявляются речевые искажения метамодели, ведущие репрезентативные
системы переработки информации, проводится калибровка индивидуальных невербальных ответов «да-
нет» и поверхностных коррелятов глубинных речевых структур.
Диагностика ведущей репрезентативной системы, позволяющая выбрать оптимальную форму
подстройки к пациенту, проводится посредством анализа речевой продукции и поведенческих
стереотипов и калибровки глазодвигательных сигналов.
Типичная схема глазодвигательных сигналов доступа к репрезентативной системе
Вправо
Влево
Визуальное
конструирование
Концентрация
внимания
на
воспоминаниях, эйдетическая
память
Визуальные образы
Аудиальное
конструирование
Концентрация
внимания
на
внешних
или
внутренних
объектах
Аудиальные образы
Кинестетические образы Концентрация
внимания
на
внутренних переживаниях
Внутренний диалог
В представленной выше схеме отражена пространственная проекция репрезентативных систем
на поле зрения человека. Так, быстрые нистагмоидные движения глазных яблок влево-вверх указывают
на репрезентацию визуальных воспоминаний. Можно предположить, что подобная проекция
глазодвигательных сигналов отражает и мозговую архитектонику. В приведенной выше типичной
пространственной структуре не исключены и индивидуальные отличия. В любом случае, в работе с
пациентами рекомендуется калибровка индивидуальных проекций репрезентативных систем и
стратегий переработки информации посредством целенаправленных команд-вопросов с последующим
отслеживанием глазодвигательных реакций. Тест-вопрос, адресованный визуальной памяти, может
быть сформулирован так: «какого цвета были...?» и т.п. а нацеленный на выявление проекции
внутреннего диалога: «Что Вы себе обычно говорите, когда довольны собой?» и т.п.
Калибровка индивидуальных невербальных ответов используется в приеме «разговор с
подсознанием» и проводится с помощью тестовых вопросов, фиксаций микромимических,
пантомимических и вегетативных реакций. При калибровке ответов «да — нет» сначала задаются
вопросы, предполагающие однозначные утвердительные ответы, затем отрицательные. Пациент может
говорить или молчать, в любом случае внимание исследователя направлено на невербальные
компоненты, стереотипно повторяющиеся при ответах «да» и «нет» (расширение зрачков, учащение
дыхания, подергивание щеки, или стопы и др.). Аналогичным образом калиброваться могут многие
семантические структуры, преимущественно дихотомического характера («мужчина — женщина»;
«толстый — тонкий»), что позволяет целенаправленно вмешиваться в переживания, ориентируясь на
выявленные невербальные сигналы.
Коррекционные техники нейролингвистического программирования преимущественно
базируются на трансовых состояниях пациента. Разработаны различные способы использования транса.
Применяются и описаны методики «взмаха» («свиста»), рефрейминга (переформирования), «якоря»,
аудиально-кинестетической и визуально-кинестетической диссоциаций, изменения личной истории и
др.
Переформирование (refraining) — перепрограммирование, апеллирующее к бессознательным
ресурсам пациента, смена неудовлетворяющего стереотипа реагирования (симптома) или способа
решения (нерешения) проблемы более адекватным и адаптивным. Возможна (и даже желательна) такая
структура проработки, когда врач не знает о содержании перепрограммируемого стереотипа. Кроме
названия «рефрейминг», используют и другие термины: перепрограммирование, переработка,
перестройка. Предлагаемая схема переформирования является модификацией наиболее известной
техники нейролингвистического программирования — «шестишагового рефрейминга» — и
заимствована из книги Бендлера и Гриндера «Трансформация» (1981).
Выработка невербальной сигнальной системы ответов «да — нет».
Идентификация стереотипа поведения, подлежащего изменению: «Прошу Вас выбрать некий
стереотип поведения, который Вам не нравится, назовем его — X., дать сигнал «да», когда выбор будет
завершен» (+ 3-й шаг).
Подключение сигнальной системы «да — нет»: «Прошу Ваше подсознание подключить систему
ответов «да — нет» к той его области, которая ведает действием стереотипа X. Когда это произойдет,
прошу область подсознания подать сигнал «да», а затем — «нет» (+- 4-й шаг).
Выделение положительной функции поведенческого стереотипа: «Желаете ли Вы позволить
Вашему сознанию узнать, каково значение того, что происходит, когда проявляется стереотип X., каков
его смысл?» (- 5-й шаг; + — «продолжайте, проинформируйте Ваше сознание. Когда это будет сделано,
подайте сигнал «да», и мы сможем перейти к следующему шагу»).
Создание новых альтернатив: «Желает ли область подсознания, ответственная за стереотип X.,
обратиться к созидающим ресурсам личности и выработать новые способы поведения, отличающиеся
от стереотипа X., но выполняющие такие же позитивные функции?» (+ — 6-й шаг «Прошу подсознание
продолжать и подать сигнал «да», когда оно найдет не менее трех новых вариантов поведения».
Дождавшись положительного ответа — перейти к 6-му шагу. Можно предварительно определить
время, необходимое для поиска, предлагая конкретные временные интервалы и ориентируясь на ответы
«да — нет», что позволит врачу на это время предоставить пациента самому себе).
Оценка новых альтернатив: «Прошу область подсознания, ответственную за стереотип X,
оценить каждый из найденных вариантов. Уверено ли подсознание в том, что данный вариант
поведения, по крайней мере, настолько же непосредствен, доступен и эффективен, как стереотип X?»
Прошу подать мне сигнал «да», когда таким образом будет положительно оценен каждый новый
вариант. Всякий раз, когда один из вариантов будет определен как соответствующий поставленным
условиям, должен быть подан сигнал «да» (при получении менее трех сигналов «да» — просьба о
продолжении поиска и выработки большего количества вариантов, повторение 5-го шага. При
достаточном количестве положительных ответов -> 7-й шаг).
Выбор лучшей альтернативы: «Прошу подсознание выбрать новый способ поведения, наиболее
доступный и наиболее точно выполняющий позитивные функции стереотипа X, и подать сигнал «да»,
когда такой способ будет найден» (+ - 8-й шаг). Экологическая проверка, подстройка к будущему
поведению: «Прошу Ваше подсознание представить использование нового способа поведения в
соответствующей ситуации и сообщить сигналом «да», если он окажется удовлетворительным» (- — 5-
й шаг; + -> закрепление выбора и выведение из транса).
Ф. Пуцелик (F. Pucelik) выделяет несколько принципов эффективной психотерапевтический
коммуникации: каждый пациент имеет ресурсы, которые могут ему помочь; дело психотерапевта —
способствовать их реализации; индивидуально-субъективные восприятия пациентом реальности —
основа психотерапии; психотерапевтическая коммуникация равна эффективной манипуляции, при
которой выигрывают оба партнера, взаимодействуя; темп психотерапевтического процесса задается
пациентом. При «регрессе» пациента на пройденную ранее ступень психотерапевт должен вернуться на
эту ступень, успокоить больного, поздравить его с хорошей самозащитой от неверного шага и
составить вместе с ним новый план действий; сопротивление следует расценивать как знак
неправильного использования энергии пациента; предлагаемые приемы должны удовлетворять
требованиям пациента, конкретности и достигаемости в недалеком будущем определенных целей,
низкого риска и ориентации на успех; самый важный пациент — сам психотерапевт: половина успеха
зависит не от методик, а от модели жизни самого психотерапевта, ее соответствия его поступкам;
нужно доверять своей интуиции, своему «бессознательному», предоставлять себе право на эксперимент
с новыми приемами и право на ошибку в работе с пациентом.
Мы изложили лишь некоторые общие принципы методики нейролингвистического
программирования. Всех психотерапевтов, заинтересованных в использовании нейролингвистического
программирования в своей практике, мы отсылаем к переработанным стенограммам семинаров
авторов, создавших эту методику.
Глава 8. Гипносуггестивная терапия и ее вариант гипноанализа
После того как мы описали основные неофрейдистские методы психотерапии, применяемые в
России в последнее десятилетие, возвратимся вновь к использованию гипнотерапии у нас в стране на
протяжении всего XX века. В то время как на Западе о гипнозе стали забывать, в России внедрение
гипнотерапии в медицинскую практику продолжало расти. Это было обусловлено тем, что, во-первых,
любые другие психотерапевтические методики, применяемые на Западе, у нас были полностью
запрещены либо внедрение их было резко ограничено, а во-вторых, гипноз был высоко эффективен.
Широкое внедрение гипноза в медицинскую практику было рекомендовано выдающимися
отечественными учеными А.И. Яроцким (1908) и В.М. Бехтеревым (1911).
История развития научных представлений о природе гипноза и методах его применения в